Любовь к Богу

...Любить Христа... значит не быть наемником, не смотреть <на благочестивую жизнь> как на промысел и на торговлю, а быть истинно добродетельным и делать все из одной любви к Богу.

...Пусть изменяется время и дни настанут ины, но вы в своей покорности воле Божией и в своей к Нему любви пребудьте неизменны.

Любящий Бога предпочитает познание Бога всему от Него сотворенному и непрестанно прилежит к тому с вожделением.

...Поспешающие прийти к истинно возлюбленному Владыке нашему Христу должны пренебречь и презреть все прочее.

Любящий Бога ангельскою жизнью на земле живет, постяся и бдение совершая, поя, и молясь, и о всяком человеке всегда доброе помышляя.

Предавший все свое сердце, и душу, и помышление Богу, и ни к чему иному, что составляет предмет попечений в этой жизни, не привязанный находится на высшей степени любви.

Совершенная любовь к Богу противостоит мысленному борению врагов.

Постоянным уклонением от зла и исполнением Евангельских добродетелей — в чем заключается все Евангельское нравоучение — достигаем любви Божией. Этим же самым средством пребываем в любви к Богу: Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви» (Ин. 15:10), сказал Спаситель.

Если бы кто стал угрожать мне будущею нескончаемою смертию, чтобы отлучить меня от Христа, или обещал бы мне бесконечную жизнь, я не согласился бы.

Всему словесному стаду следует смотреть непрестанно на своего Пастыря и всегда любить и чтить Его; потому что за стадо Свое пострадал Он Бесстрастный и Пречистый.

Влечение и любовь к Тебе, Спасе, есть свет. Поэтому, воссияв в боголюбивых душах, любовь к Тебе тотчас прогоняет тьму страстей и чувственных наслаждений и водворяет день бесстрастия.

Если кто не позаботится о первой и великой заповеди, о любви к Богу, которая при Божией силе образуется в нас из внутреннего расположения, доброй совести и здравых мыслей о Боге, вознамерится же иметь попечение о втором, внешнем только служении; то невозможно, чтобы в состоянии он был исполнить это служение чисто и здраво, потому что козни злобы, находя ум далеким от памятования о Боге, от любви и от стремления к Богу или представляя трудными и тяжкими Божьи заповеди, производят в душе ропот и жалобы на служение, совершаемое для братии, или обольщая мыслью о своей праведности,  превозносят гордостью человека и делают так, что почитает он себя достойным и великим и в совершенстве исполнившим заповеди. А когда человек возомнит о себе, что делает он доброе и соблюдает заповеди, тогда согрешает, произнося сам о себе суд и не принимая суда от Судящего праведно.

Кто любит Бога, тот не будет презирать брата своего, не будет предпочитать богатства своему сообщнику, но будет делать ему всякое добро, воспоминая о Том, Кто сказал: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40).

Любящий Бога и ничего не почитающий достойным предпочтения любви к Богу и ближнему познал и глубины Божии, и тайны Царствия Его.

Видел я некоего, который все печалился и плакал, что не любит Бога, как бы желал, тогда как так любил Его, что непрестанное носил в душе своей пламенное желание, чтобы один Бог славился в нем, сам же он был как ничто. Таковой не знает, что такое он есть, и самыми похвалами, ему изрекаемыми, не услаждается. Ибо в великом желании смирения он не понимает своего достоинства, но, служа Богу, как закон повелевает иереям, сильным неким расположением к боголюбию обкрадывает память о своем достоинстве. Он где-то в глубине любви к Богу укрывает присущую тому похвалу в духе смирения, чтоб в помышлении своем всегда казаться перед собою неким свободным рабом, который совершенно чужд требуемого от него достоинства, по сильному желанию смирения. Так действуя, и нам надлежит бегать всякой чести и славы, ради изобильного богатства любви к Господу, столько нас возлюбившему.

Время для любви к Богу — вся жизнь, и время для отчуждения от противника — целая жизнь.

Много людей, которые говорят, что они боятся Бога и любят Его, а делами показывают противное. Но Бог требует любви, являемой в делах (Ин. 14:15).

Удостоиться любить Христа искренно и как должно, это — Царство Небесное, это — вкушение блаженства, в этом — блага неисчислимые.

И духовное действие может причинить великий вред, когда совершается не для Бога; напротив, и житейское дело может принести великую пользу тому, кто совершает его из любви к Богу.

Как любовь ко Христу, когда она сильна, изгоняет и истребляет все виды грехов, так точно она, когда слаба, позволяет произрастать им.

Кто любит Христа так, как должно любить, тот, конечно, старается уже и заповеди Его соблюдать, потому что если кто искренно расположен к кому, то старается все делать, чем может привлечь к себе любовь возлюбленного.

Если плотская любовь так порабощает душу, что отвлекает ее от всего и подчиняет влиянию одной возлюбленной, то чего не сделает любовь ко Христу и страх быть отлученным от Него?

Возлюбим Господа по мере сил своих, отдадим все из любви к Нему: и душу, и имущество, и славу, и все прочее с радостью, с готовностью, с усердием, не считая этого полезным для Него, но для нас самих. Таков, действительно, закон любви: любящие считают счастьем для себя, когда страдают за любимых.

Если у людей взаимная любовь ценится выше всякого удовольствия, то какое слово, какая мысль может изобразить блаженство души, которая любит Бога и Ему любезна?

Истинный боголюбец, расторгнув, преодолев и миновав все, что в мире почитается препятствием, охватывается единою Божественною любовью.

Любящий Единого Бога всех других оставляет позади, и боящийся Единого никого другого бояться не может.

Когда преуспеет человек в любви к Благодетелю своему, находит и Самого Благодетеля внутри себя самого, потому что и Он вполне доверяется и входит в того, кто возлюбил Его.

Желание и любовь к Тебе, Владыко Христе, побеждают всякую любовь и желание смертных. Ибо насколько Ты, Спасе, превосходишь все видимое, настолько сильнее и любовь к Тебе, которая затемняет всякую человеческую любовь, отвращает от любви плотских наслаждений и скоро прогоняет все похоти.

Какая мера любви к Богу? Та, чтобы душа непрестанно через силу напрягалась исполнять волю Божию, с целью и желанием славы Божией.

По некотором успехе в молитве приходит ощущение тишины, смирения, любви к Богу и ближним без различия добрых от злых, терпения скорбей как попущении и врачеваний Божиих. Любовь к Богу и ближним, являющаяся постепенно из страха Божия, вполне духовна, бесконечно отличается от любви человеческой в обыкновенном состоянии ее.

Возлюбим Христа, сколько и должно любить: в этом великая награда, в этом Царство и радость, наслаждение, и слава, и честь, в этом свет, неисчислимое блаженство, которого не может ни слово выразить, ни ум постигнуть.

Как приобретается любовь к Богу? — Если добросовестно и благопризнательно расположим себя к Божиим благодеяниям. А это бывает и у бессловесных.

От чистой любви к Богу мы становимся святыми и имеем Бога хранителем величайшего нашего сокровища — души, так что не можем впасть в руки врага, а если и падем, то Бог не оставляет нас, а освобождает, связывая истинного грешника, корень греха — диавола, и дает нам руку, чтобы мы убежали от незаконно восставшего на нас.

Любовь к Богу соделывается крепостью любящего.

Не соблюдать заповедей Христовых — значит не любить Бога и Христа Его; а признак любви — соблюдение заповедей Христовых, в терпении страданий Христовых, даже до смерти.

Как себялюбивый естественно ищет своей славы, так боголюбивый естественно ищет и любит славу Создателя своего. Душе боголюбивой, чувства Божия исполненной, свойственно, в исполнении всех творимых ею заповедей, искать единой славы Божией, относительно же себя — услаждаться смирением. Ибо Богу, ради величия Его, подобает слава, а человеку — смирение, чтоб через него соделываться нам своими Богу...

Как скоро душа возлюбила Господа — похищается из сетей порока собственною своею верою и великою заботливостью, а вместе и помощью свыше сподобляется вечного Царства.

Если мы любим Христа, как должно любить Его, то сами себя будем наказывать за грехи свои.

...Чтобы нам быть в состоянии легко выносить труды добродетели, покажем великую любовь к Богу и, к Нему устремив наши мысли, не будем никаким предметом настоящей жизни останавливаться на этом поприще, но, помышляя о непрерывном наслаждении будущими благами, станем благодушно переносить все скорби настоящей жизни.

Говорить, что мы любим, но не делать того, что свойственно любящим, — это смешно не только в отношении к Богу, но и к людям.

Тому, кто разумом своим обратился к этому миру и занимает душу свою тем, чтобы угодить людям, невозможно быть исполнителем первой и великой заповеди Господней, которая повелевает «любить Бога всем сердцем и всею силою» (Мк. 12:30). Ибо как может любить Бога всем сердцем и силою тот, кто разделил свое сердце между Богом и миром и, некоторым образом похищая любовь, одному Богу принадлежащую, расходует ее на человеческие страсти?

Душе боголюбивой свойственно подчинять Божественному все человеческое.

Стяжавший совершенную любовь существует в жизни этой так, как бы не существовал. Ибо считает себя чужим для видимого, с терпением ожидая невидимого. Он весь изменился в любовь к Богу и забыл все другие привязанности.

Любовь к Богу не есть что-либо учением приобретаемое. Ибо не у другого учились мы восхищаться светом, быть привязанными к жизни, не другой кто учил нас любить родителей или воспитателей. Так или как-то иначе невозможно научиться любви Божией, но вместе с устроением живого существа, подразумеваю человека, вложено в нас некоторое прирожденное стремление, в себе самом заключающее побуждения к общению любви.

...Всеблажен огонь, огнем вожделения Бога и любовью к Нему возжигающий в себе каждодневно.

...Любовь по Богу и целомудренна, и, так как предмет ее непреходящ, постоянна. И в какой мере открывается ей красота добродетели, в такой же связывает она с собою и друг с другом любителей одного и того же.

...Апостол Павел так пламенел духом, так горел любовью к Богу, что, выражаясь достойными своей души словами, сказал: кто нас разлучит от любве Христовы? (Рим. 8: 35).

Степень нашей любви к Богу мы усматриваем с особенной ясностью при молитве, которая служит выражением этой любви и очень правильно названа в отеческих писаниях зеркалом духовного преуспеяния.

Если бы мы любили Христа, как любить следует, то знали бы, насколько тягостнее геенны оскорблять Любимого; а так как не любим, то и не знаем великости этого наказания, — и это есть то, из-за чего я всего более рыдаю и плачу.

Семь лет показались Иакову только немногими днями, по чрезвычайной любви его к Рахили (Быт. 29:20): если кто уязвлен страстию любви, то не смотрит ни на какие трудности, а как бы много ни было опасностей, какого бы рода ни были несчастия, все легко переносит, имея в виду только одно — исполнить свое желание
Если этот праведник по любви к девице решился работать семь лет, переносить все трудности пастушеской жизни и не чувствовал ни трудов, ни продолжительности времени, то какое оправдание будем иметь мы, не оказывая и подобной любви к нашему Господу, Благодетелю, Промыслителю, Который все для нас?