Работа

Трудиться надо везде. Господь сказал Адаму, а в лице его и всем нам, говоря: «В поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт. 3:19). И святой апостол говорит: «Если не хочешь трудиться, то и хлеб не ешь» (ср.: 2Фес. 3:10). Монашеская жизнь требует трудов смирения, терпения и безропотного послушания.

...Бог наложил на человека труд не в наказание и мучение, но для вразумления и научения его.

Ты имеешь ревность не по разуму (см. Рим. 10:2), ищешь воздаяния своим трудам – ошибаешься; милость Божия изливается особенно на смирение, а один труд не получит воздаяние. «Призри на страдание мое и на изнеможение мое и прости все грехи мои» (Пс. 24:18), – говорит пророк. Труд – наш посев, а надо плоды найти: мир, любовь, кротость, смирение и прочее; все находится при прохождении нами послушаний, ибо там случаются укоризны, досады, неудобство, препятствие; когда их принимаем с самоукорением, терпением и смирением, тогда смягчается наша самолюбивая часть и мы получаем свободу от страстей, – любим не только ближних, но и врагов, вот в этом-то и польза от трудов! А когда только трудимся и думаем иметь за это воздаяние, а между тем нравом не изменяемся, но еще и в худшее приходим: в раздражение и прочее, – то никакой пользы труды не принесут.

Люби труды до конца, чтобы не был за тебя хулим Бог, когда неверные скажут: «И Бог не спас его!» Но как сказал Господь: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16).

Вот признак христианства: сколько ни потрудишься, сколько ни совершишь праведных дел, оставаться в той мысли, будто бы ничего тобою не сделано; постясь, говорить «я не постился»; молясь — «не молился»; пребывая в молитве — «не пребывал, полагаю только начало подвигам и трудам». Хотя бы и праведен был ты перед Богом, должен говорить: «я не праведник, не тружусь, а каждый день начинаю только». Но должно также христианину всякий день иметь упование, радость и чаяние будущего Царства и избавления и говорить: «если не избавлен я сегодня, буду избавлен на утро». Насаждающий у себя виноградник, прежде нежели приступить к труду, имеет в себе радость и надежду, и когда вина еще нет, живо представляет в уме точило, вычисляет доходы, и в таких мыслях принимается за труд; надежда и ожидание заставляют его трудиться усердно, и делает он пока большие издержки в доме. А подобным образом домостроитель и земледелец сперва расточают много своей собственности в надежде на будущую прибыль. Так и здесь: если не будет у человека перед очами радости и надежды, что приимет избавление и жизнь, то не возможет стерпеть скорбей и принять на себя бремя и шествие тесным путем. А сопровождающие его надежда и радость делают, что он трудится, терпит скорби и принимает на себя бремя и идет тесным путем.

Некоторый человек имел двух рабов и послал их на поле жать пшеницу, приказав каждому сжать в один день по семи некоторых участков земли. Один из них употребил все свои силы на то, чтобы исполнить повеление господина его, однако же не мог вполне совершить этого дела: ибо оно превышало силы его, а другой предался праздности. Кто, говорил он сам с собою, в состоянии совершить такое дело в один день? И так пренебрегая повелением господина, хотя он тревожился и беспокоился этим, однако же провел весь день без дела, то предаваясь сну, то зевая, то вертясь на все стороны, как вертится дверь на своих крючьях. Когда же наступил вечер, они возвратились к господину. Он, узнав о труде прилежного слуги, похвалил его, хотя дело и не вполне им было совершено; другого же, как беспечного и ленивого презрителя, приказал жестоко наказать и выгнать из дома своего. Так и мы во всяком деле и скорбном подвиге не должны лениться, а трудиться старательно по мере сил наших; и Бог, без сомнения, дарует нам наследие со святыми Своими.

В поте лица добывается вещественный хлеб: при усиленном труде, душевном и телесном, насевается хлеб небесный, доставляющий Вечную Жизнь в сердце человеческое...

В какой мере кто отмеряет на братство своего труда и усердия, в такой и отмерится ему.

Если кто не потрудится даже до смерти представить тело свое таковым, каково было у возлюбленного Иисуса, тот не сможет встретить Его с радостию и не освобождается от горького рабства.

Если ты юн и не поработил еще своей плоти трудами послушания, то, слыша о великих добродетелях отцов, не стремись к ним, в той надежде, будто легко и удобно можно совершить их: ибо не приобретешь этих добродетелей, если прежде не будешь трудиться над возделыванием их; когда же потрудишься возделывать их, то добродетели сами собою придут к тебе.

Кто не любит работать, тот бездействием питает страсти и пожеланиям дает свободу устремляться к сродным им предметам, — что наиболее обнаруживается во время молитвы; ибо тогда внимание ума бывает все поглощено тем, чем занято сердце, и он только и делает, что в помыслах перебирает внушаемое пришедшею в движение страстью, вместо того чтобы беседовать с Богом и просить у Него полезного себе. Зная это, святой Павел с ревностью нападает на праздность и всех апостольской властью обязует к труду (2 Сол. 3:6—12). Дело есть якорь для мысли и дает ей безопасное направление. Пусть отовсюду приближаются бури и порывы ветров, угрожают крушением, мысль стоит неуклонно, удерживаемая делом, как якорем; несколько волнуется она поднимающимися помыслами, но не увлекается в опасность, потому что держащие ее узы крепче гонящих ее ветров.

Приятна тебе праздность, но горек конец ее. Изнемогаешь, работая, но возвеселишься впоследствии.

...Почему, скажешь, мы ныне трудимся? Потому что ты не хотел вести благоразумно жизнь без трудов. Если исследовать внимательно, то ведь бездействие и без того обыкновенно развращает нас и причиняет много трудов.

...Человек не тотчас, как услышит Божие слово, делается уже достойным благой части. А если бы вместе с тем, как услышит, делался достойным благой части, то не было бы уже подвигов, или случаев к брани, или поприща для борьбы; но всякий без труда, как скоро услышал бы, достигал упокоения и меры совершенства. На деле бывает не так. Утверждая противное, отнимаешь у человека волю и отрицаешь бытие сопротивной силы, противоборствующей уму. Мы же говорим, что слушающий слово приходит в сокрушение и потом, поскольку благодать, по Божию смотрению к пользе человека, удаляется от него, начинает он упражняться и поучаться во брани, борется и подвизается против сатаны, и после долгого состязания и борения одерживает победу и делается христианином. А если бы, слышанием только, без труда достигал кто благой части, то и лицедеи, и все блудники вошли бы в Царство и в жизнь. Но никто не даст им жизни без труда и подвига, потому что узок и тесен путь (Мф. 7: 14). Этим-то негладким путем и надобно шествовать, и терпеть, и скорбеть, и таким образом войти в жизнь.

Да будут труды ваши всесторонне безукоризненны и достойны воздаяния.

Трудящиеся для суетной жизни стараются запнуть трудящихся с ведением, чтобы близ себя не иметь обличения.

Кто делит свое время между рукоделием и молитвой, тот тело укрощает трудом и беспорядочные его требования доводит до мерности, а душу, которая, трудясь вместе с телом, желает, наконец, отдыха, располагает через то к молитве, как к делу более легкому, и приводит к ней усердную и с живыми силами. Ибо она чувствует утешение, при перемене дела и переходе от одного к другому, между тем как скучает, долго занимаясь одним и тем же; тяготится она однообразием, разнообразию же занятий радуется; кажется ей, что, оставляя одно дело, она как бы слагает с себя всякое утруждение, почему к другому приступает со свежими будто силами, как бы начинающая только трудиться.

Чувствительность, являемая в разных встречах по должности, пусть укажет нам пристанище и средства достигать того. Все это так близко и удобно, что не в чем, кажется, и недоумевать. «Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем» (Рим. 10:8). Откуда же уныние и малодушие? От немощи в смысле и силе собственной нашей. Когда же входим в силу веры и упования на Господа молением к Нему, тогда на все встречи смотрим великодушно и действуем, не изнемогая, подобно сказавшему: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп. 4:13).

Насчет желания вашего, чтоб уволиться от должности ради неизлечимой болезни своей, это, по моему скудоумному замечанию, дело доброе, ибо человеку немощному – самому до себя, а посему да исполнит Господь это желание ваше! Между тем было у меня частное собеседование об этом со старцем своим, который мне сказал: «Мне бы и должно просить увольнения от должности, судя и по дряхлости, и по преклонным годам, но опасаюсь следовать своей воле, чтобы тем не быть противным воле Божией, не зная, что мне полезнее? А притом и Господь Бог призывает к вечному упокоению не праздных, а труждающихся и обремененных». Почему и осмеливаюсь я мнение старца сообщить вам для соображения вашего.

Утомление от внешних трудов не уничижай, не презирай. Утомление это всеми святыми отцами одобряется не только среди общественной жизни монастырской, но и в уединенной жизни безмолвной. Святой Исаак Сирин прямо говорит, что не Дух Божий живет в любящих покой и отрадную жизнь, а дух мира. Если мы не можем понести трудовой жизни, по крайней мере, должны смиряться и презирать себя в этом, а не осуждать то, что одобряется единогласно всеми святыми отцами, так как заповедано преступившему человечеству в поте лица вкушать хлеб, питающий тело и душу.

С Анютой же управляйтесь, как вам Господь внушит. Написали вы, что показывали ее доктору, который говорил, что она должна как можно тяжелее нести труды физические, а она между тем всегда сказывается бессильной. Тяжелые труды и здорового человека могут сломать и сделать бессильным. По моему грешному мнению, пусть она хоть и легкое имеет занятие, только чтобы всегда была за делом. Для рассеяния угнетающих помыслов и это полезно. Дела же такие должны быть, чтобы она была в движении, например, мести пол, мыть посуду и подобное.

Спрашивают, как легче спастись? Один только смиряется, а не трудится, а другой только трудится целый день на всех послушаниях, а не смиряется, – с таким вопросом обратились к прп. Васонофию Великому, а он ответил (я, конечно, говорю приблизительно к его словам): «Чадо, не так ты ставишь вопрос. Что сказано в псалме: «Виждь смирение мое и труд мой» (Пс. 24:18)».
Отсюда ясно, что истинное смирение никогда не бывает без труда, а истинный труд никогда не бывает без смирения, одно должно быть необходимо сопровождаемо другим, иначе мы не будем получать никакой пользы. А если будем и трудиться, и смиряться, как сказано в псалме: «Виждь смирение мое и труд мой», – то получим награду – оставление грехов, как сказано: «И оставь вся грехи мои» Потому необходимо упражняться и в том, и в другом.