Раздражительность

Раздражение есть какое-то воспламенение и скорое испарение страсти.

Раздражительность, когда не преступает меры, служит оружием соревнованию. Без сильного желания неудобопостижим Бог. Но знаю и наставника в добре; это — рассудок. Если же все это обращено будет на худшее, то раздражительность произведет оскорбления и злодеяния, пожелание распалит нас к гнусному сластолюбию, а рассудок не только не подавит этого, но еще поможет своими ухищрениями. Так добрые дарования отдаются во власть нашему растлителю! Но нехорошо Божий дар мешать со злом.

Если присмотримся, то увидим, что многие из гневливых усердно упражняются во бдении, посте и безмолвии; а намерение у диавола то, чтобы под видом покаяния и плача подлатать им вещества, питающие их страсть.

Все хотят иметь мир, но не знают, как этого достигнуть. Паисий Великий раздражился, и просил Господа избавить его от раздражительности. Явился ему Господь и говорит: «Паисие, если хочешь не раздражаться, то ничего не пожелай, никого не осуди и не возненавидь, и не будешь раздражаться». Так всякий человек, если отсекает свою волю пред Богом и людьми, всегда будет мирен в душе, а кто любит творить волю свою, тот никогда не будет мирен.

Самолюбие и гордость наша обнаруживаются особенно в нетерпении и раздражительности, когда кто-нибудь из нас не терпит малейшей неприятности, причиненной нам другими намеренно или даже ненамеренно, или препятствия, законно или незаконно, намеренно или ненамеренно противопоставляемого нам людьми или окружающими нас предметами. […] «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6:2). Кто нетерпелив и раздражителен, тот не познал себя и человечества и недостоин называться христианином!

...Худые дела зависят одно от другого: ненависть от раздражительности, раздражительность от гордости, гордость от тщеславия, тщеславие от неверия, неверие от жестокосердия, жестокосердие от нерадения, нерадение от лени, лень от уныния, уныние от нетерпеливости, нетерпеливость от сластолюбия, прочие части порока также между собой связаны, как на доброй стороне связаны между собою и одни от других зависят добродетели.

Многие смеются над тобою как над человеком злопамятным, прибегающим к худой защите, к раздражительности, которую Творец дал в помощь душе, чтобы подкреплять телесные силы во время лености и расслабления. Поэтому если осмеивающие тебя говорят правду, то ясно, что не знаешь ты цели Сотворшего, железо употребляя на убийства, красоту на обольщение, язык на хулы, и Подателя благ делая виновником зла. Поэтому обуздай скорее раздражительность, чтобы не низвергла она тебя стремглав в погибель.

Если брат твой сделает что-либо во время службы неправильно или несколько небрежно, не раздражайся ни внутренне, ни наружно против него, но великодушно снизойди к его погрешности, вспомнив, что ты сам делаешь в жизни много-много погрешностей, что ты сам человек со всеми немощами, что Бог долготерпелив и многомилостив и без числа много прощает тебе и всем нам неправды наши. Припомни слова из молитвы Господней: остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Эти слова должны всегда напоминать нам, что мы сами во всякое время великие должники, великие грешники пред Богом и чтобы, помня это, смирялись в глубине своего сердца и не были очень строги к погрешностям братии, подобно нам немощных, чтобы как мы сами себя не судим строго, так не судили бы строго и о других, ибо братия-члены наши, как бы мы сами. Раздражительность нрава происходит от непознания себя, от гордости и от того ещё, что мы не рассуждаем о сильном повреждении своей природы и мало познали кроткого смирённого Иисуса.

Если уничтожить в нраве кичливость, то не будет времени породиться страсти раздражения; потому что причиною такового недуга в раздраженных бывает обида и бесчестие. Бесчестие же не касается того, кто обучил себя смиренномудрию. Если у кого помысл чист от человеческого обольщения и видит он ничтожество естества, какое и ему дано в удел, также какое начало его состава и к какому концу стремится краткость и скоротечность здешней жизни, видит сопряженную с плотию нечистоту, и бедность естества, которое само по себе недостаточно было бы к поддержанию собственного своего состава, если бы недостатков его не восполняло обилие бессловесных, а сверх этого видит скорби, печали, бедствия и многообразные виды болезней, которым подлежит человеческая жизнь и от которых никто не изъят и не свободен по естеству, — то тщательно всматривающемуся в это чистым зрением души не легко будет вознегодовать на недостатки воздаваемых ему почестей. Напротив того, обманом почтет почесть за что-либо оказываемую ему ближним, потому что в естестве нашем ничего такого нет, что может стоять в ряду вещей досточестных, кроме одной только души, которой честь составляется не чем-либо взыскуемым в этом мире. Ибо тщеславиться богатством, или величаться родом, или мечтать о славе, или мысленно присвоить себе верх над ближним, чем и ограничиваются человеческие почести, — все это служит душе в посрамление и укоризну, так что человек рассудительный не согласится чем-либо подобным этому осквернить чистоту души. Вести же себя так не иное что значит, как глубоко укорениться в смиренномудрии, по преуспеянии в котором раздражение даже не будет иметь и входа в душу. А когда нет раздражения, преспевает тихое и безмолвное житие (1 Тим. 2:2); таковое же не иное что есть, как кротость, которой конец блаженство и наследие небесной земли о Христе Иисусе Господе нашем.

Вы имеете залог яростной части, то есть раздражительность, которая при неприятных случаях воспаляется и действует. Надо иметь попечение об исцелении ее, а как исцелить ее? Вы, кажется, мирны, спокойны, когда никто не беспокоит вас, страсть внутри лежит, при какой-нибудь противности она воспаляется и действует. Итак, тот, кто нас трогает, только показывает нам ее, чтобы мы позаботились об исцелении самоукорением, смирением, снисхождением, милостью, но ведь этого нельзя вдруг сделать, а постепенно, при Божией помощи, так надо разуметь и о прочих страстях. Есть действующие по страсти, есть противящиеся страсти, а есть искореняющие страсть. Мы хотя еще не можем искоренить, но когда будем сопротивляться, то дойдем и до искоренения ее, то есть исцеления. Люди же, показывающие нам страсти, есть орудия Божии; так в самолюбии, гордости и во всякой страсти должны мы иметь наблюдение за собой и бороться с ними.

Страсти раздражения суть: гнев, горечь, бранчливость, вспыльчивость, дерзость, надменность, кичение и другие подобные.

Крайне дивлюсь, почему звери, по природе дикие, воспользовавшись человеческим искусством, нередко делаются кроткими, а человек, природное им зверство прилагающий в неестественную для них кротость, свою естественную для него кротость изменяет в противоестественное зверство, свирепое делая кротким, а себя кроткого обращая в свирепого. Ибо льва укрощает и делает ручным, а свою раздражительность доводит до свирепости более львиной. И хотя встречаем там два самые великие препятствия: то, что лев лишен рассудка, и то, что он раздражительнее всех, однако же, по преизбытку данной человеку от Бога мудрости, преодолевает природу. Итак, по какой причине в зверях побеждающий естество в себе вместе с естеством предает и благо произвола? Кто льву дарует преестественное, тот себе не соблюдает и естественного, но, усиливаясь неукротимых зверей ввести в человеческое благородство, себя самого низводит с властительского престола и доводит до зверского неистовства.

Мир страждет недугом порока и не знает того. Есть нечистый огнь, который воспламеняет сердце, пробегает по всем членам и побуждает людей к непотребству и к тысячам злых дел. И те, которые раздражаются и соуслаждаются, внутренне, в сердце, совершают блуд, а когда зло таким образом найдет себе пищу, впадают и в явный блуд. То же разумей и о сребролюбии, о тщеславии, о надменности, о ревности, о раздражительности. Как если позван кто на обед и предложено ему множество пищи, так и грех внушает отведать всего, и тогда услаждающаяся душа обременяется...