Святые «О высокомерии»

Превозноситься значит то же почти, что укорять Бога собственными своими заслугами.

Высокомерие, по своей великой тяжести и громадности, может пересилить и превыспреннюю праведность, и легко увлечь ее вниз.

Для многих первоначальные успехи были виной несказанных зол; ибо, воздвигнув себе не по достоинству один или два победных памятника, когда самая дерзость подавала надежду, превознесшись неожиданной удачей и решившись на дела большей важности, подвергали крайней опасности и заслуженное первоначальной успешностью. Поэтому нужно рассуждать о себе в соответствии с естеством человеческим и, как преуспевал, не терять из виду и горестного, помышлять о внезапных переменах, и не думать и не выражаться о себе сверх меры, так и погрешая, вразумлять человеческую немощь и не желать, чтобы все для вас, как для Бога, пребывало бессмертным.

Высокомерие есть не что иное, как развращение души и самая тяжкая болезнь, происходящая не от чего другого, как только от безрассудства.

Вражий гул продолжает тебе досаждать, и враги всячески ухитряются уязвить душу твою стрелами гордости и возношения. И ты, разумея хитрость вражию и вместе пагубу и вред этих страстей, то есть гордости и возношения, старайся смиряться перед Богом и людьми и с самоукорением исповедуй немощь свою Господу, да подаст тебе всесильную помощь Свою и избавление. Говорил бо Сам Господь: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5). И через пророка глаголет: «Если Господь не сохранит города, напрасно бодрствует страж» (Пс. 126:1). И святой Лествичник от лица страстей, то есть гордости и возношения, говорит: «Если человек всегда будет укорять себя искренне и чистосердечно пред лицем Божиим, то презрит нас, как паутину».

Не будем превозноситься никогда над нерадивым и хвалиться, если, по видимому имеем и чистое тело...

Разве ты не делаешь из себя чуда, когда, будучи человеком, замышляешь летать? Но лучше сказать, ты летаешь уже внутренне, все тебя поднимает вверх. Как мне назвать тебя? Чем истребить твое высокоумие? Если я назову тебя пеплом, прахом, дымом и пылью, то я, хотя и назвал низкие предметы, но ни один не изображает тебя в точности, как я хотел бы, ведь я желаю представить всю надутость и пустоту людей высокомерных. Какой же нам найти образ, им соответствующий? Мне кажется, что они подобны зажженному льну. Как вспыхнувший лен по видимому раздувается и приподнимается, но от легкого прикосновения руки опадает и оставляет самый мелкий пепел, таковы же и души высокомерных: их пустую надутость может смирить и уничтожить случайное прикосновение. Всякий высокомерный по необходимости должен быть слабым, потому что высокое не бывает крепко, но как водяные пузыри скоро лопаются, так и высокомерные легко погибают.

Старайся безумие высокомерия сдерживать браздами скромности, приобрети себе наружность, приличную человеку благонравному, и ни глазами, ни бровями, ни языком, ни походкою не показывай в себе следа такой болезни.

После того, как овладела тобою вражда, напала на тебя жестокая буря, и возмущенный ум не может уже ни видеть, ни слышать здраво.

Как тело, когда потеряет равномерное соединение жизненных сил, становится расстроенным и подвергается всяким болезням, так и душа, когда утратит свою возвышенность и смиренномудрие, впавши в некоторое болезненное состояние, делается и робкою, и дерзкою, и безумною, и наконец перестает узнавать саму себя.

Неисцелимая болезнь есть гнилое превозношение, повод к человеконенавистничеству, гордое падение, высота, от себя низвергающаяся, мечтание и тень, трость, ветром колеблемая, дым, поднимающийся на воздух и рассеивающийся в ничто.