Причастие

Предлагаемое здесь причащение есть спасительное врачевание для наших ран, богатство неиссякаемое и доставляющее нам Царство Небесное.

Вы изволите писать насчет вашего отлагательства Таинства Исповеди и святого приобщения, и что даже вам казался духовник страшен! Но, однако, Милосердый Всемогущий Господь изобличил томящего вас злокозненного врага, сорняки, всеваемые им в вашу незлобивую душу, и показал вам явственно, что все мнения оказались ложными и непотребными. А потому, обманувшись от такого коварника, да положим при помощи Господней начало впредь не отлагать время за время и день за день, но да с усердием, и благоговением, и упованием да постараемся приступать почаще к Святым и Животворящим Тайнам! А что вы уже на самом опыте в день приобщения Святых и Животворящих Таинств чувствовали душевную отраду, довольно утешительную и прохладительную, трезвением и легкостью преисполненную! Но хотя на другой день и попустилось вам за суету излишнюю и рвение тягость, сон и прочее, то это многим от Господа попускается.

После исповеди, готовясь приобщаться Святых Таин, находишься в смущении, что будто не все грехи исповедала? Отвергай этот злой вражеский помысел верой, и смирением и надеждой на милосердие Божие успокаивай себя. А что кажется, что еще вновь много согрешаешь и потому недостойно приступаешь к Святым Таинам, – это оттого, что ты думаешь приступить безгрешной, а враг и имеет силу наводить смущение, а когда ты приступаешь с чувством своей греховности и надеждой на неизреченное милосердие Божие – ибо Он взял на
Себя всего мира грехи, – то успокоишься. Ты думаешь, что ты как исповедалась, так и стала безгрешна? Но смущение потому и беспокоит тебя, что не полагаешься на милосердие Божие, без которого ничто наше не спасет нас.

Последовавшее с тобой искушение после Причастия Святых Таин произошло не оттого, что ты, как пишешь, без усердия ходила в церковь и в келье молилась без внимания, а оттого, что без смирения приготовлялась, а если бы приступала, как мытарь, со смирением, и помнила, что приняла Самого Господа внутрь себя, смирившего себя нас ради, то вся бы гордость попрана была и в прах обратилась и не могла бы подвигнуться от одного слова, сказанного сестрой, не думала бы о том, что кто-то на тебя смотрит. Сам Владыка удостоил посетить дом души твоей, а Ему предстоят Небесные силы, но что делать! Когда не могла тогда употребить в пользу того случая, то теперь укори себя, смири, приноси покаяние – и получишь милость Божию, а впредь старайся помнить свою немощь и худость и не подвигаться от слова, а через таковое исцелять себя от гордости.

За неимением чувств во время Причащения не смущайся, но смиряйся, будут и чувства: таковые даруются смиренным и когда мы себя совершенно осудим, не опираясь отнюдь на свое достоинство.

Частое Причащение Пречистых Таин Христовых весьма хорошо бы и спасительно, если бы не сопрягалось в вас с этим ропота и осуждения других за сребролюбие; вы видите в других сучок, а в себе бревна не замечаете… Потому лучше раз или два приступить, но без ропота, нежели часто с роптанием и осуждением других… В первые века христианства приступали все к Причастию
Таинств в каждое служение Литургии, но после Церковь постановила непременным для свободных четыре раза в год, а для занятых работами хотя один раз приступать к Причащению Таинств, первое исполняют очень редкие, да и последнее не все делают, неужели причина этого бедность? Совсем нет! Но привязанность к миру и вещам его и охлаждение в вере.

Еще спрашиваете меня: отчего после исповеди N. получил облегчение, а после приобщения Святых Таин тягостное чувство?
Судьбы Божии неисповедимы. Одно лишь известно, что Господь все устрояет к нашему смирению, ради которого изливает на людей свою милость. Впрочем, думаю, что, может быть, N., получив облегчение душевное после исповеди, ожидал получить после приобщения Святых Таин утешение духовное, вопреки Евангельскому слову, что «не придет Царствие Божие приметным образом» (Лк. 17:20); потому и получил противное чувство ради вразумления, или, может быть, злохитрый враг перед Причащением или вскоре после него окрал душу памятозлобием, негодованием и обвинением кого-либо или каким-либо помыслом человеческим и неблаговременным словом.

По заповеди церковной православные христиане должны приобщаться Святых Таин во все четыре поста, а однажды в год приобщаются только очень-очень озабоченные житейскими делами и недостатком времени великим. Вам же советовал бы я приобщаться, кроме постов, и в большие промежутки, как, например, между Успенским и Рождественским постом.

Церковь Православная повелевает приступать к приобщению с чувствами мирными, чуждыми всякого сетования и недовольства на других, как читаем в начале молитв ко Святому Причащению: «Первее примирися тебя опечалившим, таже (то есть потом) дерзая таинственное пищу вкушай».

Если мы с верой неосужденно причащаемся Таинства Тела и Крови Христовых, то все козни врагов наших душевных, беспокоящих нас, остаются недейственны и праздны. Неосужденно же причащаемся тогда, когда приступаем к Таинству этому, во-первых, с искренним и смиренным раскаянием и исповеданием грехов своих и с твердой решимостью не возвращаться к таковым, а во-вторых, если приступаем без памятозлобия, примирясь в сердце со всеми опечалившими нас.

Пишешь, что матушка игуменья N. давно не причащалась Святых Таин и теперь все отлагает по той причине, что по слабости телесной не может бывать на церковных службах. Если она больна, тем более не должно откладывать Причащения Святых Таин, так как это главное лекарство духовное, нередко и телесное.
Если матушка игуменья не может в церковь ходить по болезненности своей, то пусть причащается Святых Таин в келье, ничуть не совмневаясь. Врачи телесные обыкновенно приходят к слабым больным, а не больные к ним. Так поступает и Врач душ и телес наших, Господь наш Иисус Христос, приходя Святыми Своими Таинами в келью больных.

По всему видно, что болезнь попустилась за то, что он оставляет церковь и редко приобщается. Теперь, если он желает поправить дело и быть здоровым, то за прежнее нерадение пусть приобщается неупустительно во все посты, то есть четыре раза в год, и пусть усердно посещает храм Божий в воскресные и праздничные дни, тогда, несомненно, сподобится милости Божией.

В Таинстве Покаяния, или, что то же, Исповеди, разрываются векселя, то есть уничтожается рукописание наших согрешений, а Причащение истинного Тела и Крови Христовых дает нам силы перерождаться духовно.

Что лучше – редко или часто приобщаться Святых Христовых Таин – сказать трудно. Закхей с радостью принял в свой дом дорогого Гостя, Господа – и хорошо поступил. А сотник, по смирению, сознавая свое недостоинство, не решился принять – и тоже хорошо поступил. Поступки их хотя и противоположные, но по побуждению – одинаковые. И явились они перед Господом равно достойными. Суть в том, чтобы достойно приготовлять себя к великому Таинству.

Великое Таинство – покаяние, а еще более величия и святости являет Причащение. Здесь я принимаю в себя Самого Иисуса Христа, Его Пречистое Тело, Его Кровь, Его Божество. Я соединяюсь с Ним самым тесным образом. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем.» (Ин. 6:56), – говорит Сам Спаситель. Всю важность, всю необходимость этого Таинства для нас мы видим из слов Спасителя, что только вкушающий Плоти Его живет, а тот, кто не вкушает, не имеет в себе жизни. Да, велико и необходимо для нас это Святое Таинство, но и страшно! Как я, недостойный и грешный, подойду к Святой Чаше? Ведь я не жизнь, а осуждение найду в Ней, «ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе» (1 Кор. 11:29).

Итак, достойно причащайся, держа в уме такое обращение к Богу:« Недостоин я. Господи, не только причаститься Святых Твоих Таин, но даже взглянуть на предивную и преестественную Твою Трапезу. Однако я приступаю не с тем, чтобы прогневать Тебя, но дерзаю, уповая на неизреченную милость Твою, ибо я знаю, что Ты пришел не ради праведных, но ради грешников. Дерзаю причаститься, чтобы не лишиться Причастия Твоего и не быть съеденным мысленным волком. Дерзаю приступить к Причащению потому еще, что надеюсь на премилостивые слова Твои, Господи, которые Ты изрек Пречистыми Твоими устами: «Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек» (Ин. 6:50–51). И еще: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:53–54).Надеясь и твердо уповая на эти слова Твои, Господи, я причащаюсь, будучи убежденным, что их изрек Ты не для святых и праведных, но для грешников. В главе из Евангелия, где говорится о Причащении, не сказано, что Господь говорил о нем ученикам Своим, которые были святыми и праведными. Он говорил с пришедшими к Нему иудеями, которые были грешниками» подобно мне. А поскольку для грешников Ты произнес эти слова, то и я, грешный, усердно внимаю им и, положившись на Твое превеликое милосердие, ем Тело Твое и пью Кровь Твою».

Когда видишь, что священник преподает тебе Дары, знай, что... это Христос простирает к тебе руку.

...Мужи и жены, богатые и бедные, рабы и свободные, старцы и юноши, со тщанием притекайте к Божественной литургии, принеся Господу от трудов рук своих на благословение дому и всем в доме. И стойте с великим страхом и трепетом, ни с кем не разговаривая, но... проливая слезы, воздыхая, молясь, от всего сердца взывая, прося, чтобы не оказался кто недостойным приятия Божественных Тайн...

Хорошо и полезно каждый день приобщаться и принимать Святые Тело и Кровь. Христос ясно говорит: «ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную» (Ин. 6:54). Ибо кто сомневается, что быть непрестанно причастником жизни значит не что иное, как жить многообразно? Впрочем, мы приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, пяток и субботу, также и в иные дни, если бывает память какого-либо святого.

По причащении же Святых Таин Христовых войди тотчас в сокровенности сердца своего и, поклонившись там Господу с благоговейным смирением, обратись к Нему мысленно с такими словами: «Ты видишь. Мой Всеблагой Господь, как легко впадаю я в грехи на гибель себе, какую силу имеет надо мной борющая меня страсть и как сам я бессилен освободиться от нее. Помоги мне и усиль бессильные усилия мои или лучше Сам восприими оружие мое вместо меня, порази вконец этого неистового врага моего». После этого обратись к Небесному Отцу Господа нашего Иисуса Христа и нашему, в Тайнах этих вместе с Ним благоволением Своим в тебя нисшедшего, и к Духу Святому, благодатию Своею тебя побудившему и приготовившему к принятию Тела и Крови Господних и по принятии их теперь обильно тебя осеняющему. Поклонись этому Богу Единому, во Святой Троице славимому и нам благодеющему, и, воздав благоговейное Ему благодарение... как некий дар, предложи непреклонное решение, готовность и порывы к борьбе со своим грехом в надежде преодолеть его силою Единого Триипостасного Бога... Придет, несомненно придет помощь и, сделав твои бессильные усилия всесильными, подаст тебе победу над тем, с чем борешься.

...Мы не должны устраняться от причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешниками; но еще более и более с жаждою надобно поспешать к нему для уврачевания души и очищения духа, однако же с таким смирением духа и верою, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали больше врачевства для наших ран. А иначе и в год однажды нельзя достойно принимать причащение, как некоторые делают, которые, живя в монастырях, достоинство, освящение и благотворность Небесных Таинств оценивают так, что думают, что принимать их должны только святые, непорочные, а лучше бы думать, что эти Таинства сообщением благодати делают нас чистыми и святыми. Они подлинно больше гордости высказывают, нежели смирения, как им кажется, потому что когда принимают их, то считают себя достойными принятия их. А гораздо правильнее было бы, чтобы мы с тем смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем достойно прикасаться Святых Тайн, в каждый Господский день принимали их для уврачевания наших недугов, нежели, превознесшись суетным убеждением сердца, верить, что мы после годичного срока бываем достойны принятия их.

Говеть можно непрестанно и причащаться почасту, как дух потребует.

Хлеб этот для тех, которые не возвысились над чувственным, является простым хлебом, хотя таинственно он есть свет невместимый и неприступный. И вино таинственно есть свет, жизнь, огонь, вода живая. Итак, когда вкушаешь ты этот Божественный Хлеб и пьешь это Вино Радования, а между тем не ощущаешь, что зажил жизнью бессмертной, восприняв в себя светоносную и огненную силу, как пророк Исаия принял в уста уголь горящий, если не ощущаешь в себе, что испил Кровь Господню как воду живую, то как можешь думать, что приобщился Жизни Вечной, приступил к неприступному Свету Божества, стал причастником вечного Света? Нет, брат мой, нет; ничего такого не совершается с тобою, так как ты не чувствуешь в себе ничего подобного. Но Свет этот светит на тебя, а ты слеп и не просвещаешься. И огонь излучает на тебя тепло, а ты остаешься холодным. И жизнь вошла в тебя, а ты не чувствуешь и пребываешь мертвым. И вода живая протекла по душе твоей, как по желобу, но не осталась в тебе, потому что не нашла в тебе достойного себе вместилища, чтобы вселиться внутрь тебя. Поэтому если ты причащаешься Пречистых Таин, но не ощущаешь какой-либо благодати в своей душе, то причащаешься только по видимости, а в себя самого ничего не принимаешь. Ибо те, которые достойно приступают к этим Таинствам и должным образом приготовляются к принятию в них Сына Божия – этого Хлеба Жизни, сходящего с Неба, к тем Он прикасается ощутимо и с теми соединяется, давая осязательно испытывать Свое благодатное присутствие.

Некоторые ставят все свое благополучие и исправность пред Богом в вычитывании всех положенных молитв, не обращая внимания на готовность сердца для Бога, на внутреннее исправление свое; например, многие так вычитывают правило к причащению. Между тем здесь прежде всего надо смотреть на исправление и готовность сердца к принятию св. Тайн; если сердце право стало в утробе твоей, по милости Божией, если оно готово встретить Жениха, то и слава Богу, хотя и не успел ты вычитать всех молитв.

Бог Слово, священно совершив в Самом Себе наше восстановление, Сам Себя потом принес за нас в Жертву через Крест и смерть. Он и всегда приносит в Жертву Пречистое Тело Свое и ежедневно предлагает его нам в питающую душу обильную Трапезу, чтобы, вкушая Тело Его и пия Пречистую Кровь Его, мы становились через Причастие лучше, чем были, соединяясь с ними, претворяясь из худшего в лучшее и соединяясь с сугубым Словом сугубо и телом и разумной душой как с Воплощенным Богом и нам единосущным по плоти. Так что мы не свои, но соединены с Тем, Кто сделал нас причастными Себе через бессмертную Трапезу – сделал нас по Домостроительству тем, что есть Сам по естеству. Если, будучи испытаны в трудах добродетелей и предочищены слезами, приступая, вкушаем от этого Хлеба и пием из этой Чаши, то сугубое Слово, соединяясь с двумя естествами нашими, в кротости нашей срастворяясь, всецело претворяет нас в Себя Самого, как Воплощенное и нам по человечеству единосущное. И всех боготворит и как сообразных с Ним Себе усвояет как Бог и единосущный Отцу. Если же приступаем, будучи срастворены с веществом страстей и осквернены скверной греховной, то Он, приближаясь к нам, естественным Ему сжигающим грехи огнем попаляет нас и жизненность нашу, вынуждаемый к этому не благоволением Благости Своей, а отвращением к нашему нечувствию.

Подобает нам знать, что есть пять классов людей, которым воспрещается от святых отцов приступать ко Святому причастию: первый — оглашенные, как еще некрещенные; второй — крещеные, но возлюбившие срамные и неправедные дела, как отступники от святой жизни, для которой крещены, как то: блудники, убийцы, лихоимцы, хищники, обидчики, гордецы, завистники, злопамятливые, которые все, будучи таковыми, не чувствуют, что есть враги Богу и находятся в бедственном положении, потому не сокрушаются, не плачут о грехах своих и не каются; третий — бесноватые, если они хулят и поносят Божественное Таинство это; четвертый — те, которые пришли в чувство и раскаялись, прекратили греховные дела свои и исповедались, но несут наложенную на них епитимию стоять вне церкви определенное время; и пятый — те, у которых еще не созрел плод покаяния, т. е. которые не дошли еще до решимости посвятить Богу всю жизнь свою и жить прочее во Христе жизнью чистою и безукоризненною. Эти пять классов, очевидно, недостойны Святого причастия. Достоин же причаститься Пречистых Тайн тот, кто чист и непричастен грехов, о которых мы сказали. Но когда кто-либо из таких достойных осквернится каким-либо осквернением, как человек, тогда, конечно, и он недостойно причастится, если не отмоет покаянием того, чем осквернился. Таким образом, и тот есть вкушающий и пьющий недостойный, кто, будучи достоин, не приступил достойно ко Святым Тайнам.

По принятии Святых Таин поймите славу вашу, вникните в настоящее достоинство ваше: каждый из вас – сосуд Божественного Таинства, каждый из вас – храм, в котором Сын Божий с Предвечным Отцом Своим и поклоняемым Духом таинственно и вместе существенно обитает. Уже теперь вы не свои, вы Божии. Вы куплены Богом ценою Крови Сына Его.

Однако я прошу и умоляю Тебя, припадая к Тебе и ища Твоей милости: воззри на меня. Властитель мой, и ныне, как когда-то, покажи благоутробие и сострадание Твое, яви непамятозлобие на мне – мытаре, или лучше – всеблудном, согрешившем пред Тобою сверх всякой природы разумных и бессловесных существ. Ибо хотя и все беззакония соделал я в жизни, но Тебя, Бога <Отца>, исповедую Творцом всего, Тебя, Сына Божия, почитаю единосущным <Отцу>, рожденным от Него прежде всех веков, в последние же времена – от Святой Девы Богородицы Марии рожденным как младенца, и соделавшимся человеком, ради меня пострадавшим, распятым и погребению преданным, в третий день воскресшим из мертвых и восшедшим во плоти туда, откуда Ты не отлучался. Итак, за то, что я таким образом верую и поклоняюсь Тебе, и уповаю, что Ты, Христе, снова придешь судить всех и воздать каждому по достоинству, пусть вера вместо дел вменится мне. Боже мой; не взыщи с меня дел, совершенно оправдывающих меня, но вместо всего пусть эта вера будет достаточной для меня. Пусть она защитит, пусть она оправдает меня и покажет причастником вечной Твоей славы. Ибо верующий в Меня,– сказал Ты, о Христе мой,– жив будет и не увидит смерти вовеки (Ин. 11: 25–26). Итак, если вера в Тебя спасает отчаянных, то вот я верую,– спаси меня, озарив Твоим Божественным светом: явившись. Ты просветишь, Вдадыко, во тьме и сени смертной содержимую душу мою. Даруй мне умиление, как питие Твое живительное, питие, увеселяющее душевные и телесные чувства мои, питие, всегда меня радующее и подающее мне жизнь, которой не лиши меня, Христе, смиренного странника, все упования на Тебя возложившего.

Христос дал нам в пищу Свою Святую Плоть, Самого Себя предложил в Жертву; какое же мы будем иметь оправдание, когда, принимая такую пищу, грешим; вкушая Агнца, делаемся волками?

Чаша Господня есть Царство Небесное, согласно слову Господа: Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею (Лк. 22: 29–30), а того, кто не имеет Чаши Господней, постигнет геенна, поглощающая изгнанных из Царства. Чаша Господня – это сообщество с Ангелами. Древняя манна была названа ангельским хлебом: «Хлеб ангельский ел человек» (Пс. 77:25) не потому, конечно, что ее вкушали Ангелы, ибо они как бесплотные не нуждаются в пище, но потому, что была приготовлена и свыше ниспослана по повелению Божию служением Ангелов. Тем более тот Хлеб, о котором Господь говорит: «Я есмь хлеб, сшедший с небес» (Ин. 6:41), эту манну, растворенную в Чаше Господней, подобает назвать ангельской пищей не потому, что Ангелы ее вкушают и пьют, но потому, что всегда они благоговейно ее окружают, достойно почитают и поклоняются ей. Потому и причащающийся ее общается со святыми Ангелами и делается для них милым и любезным. Итак, Чаша Господня – сообщество с Ангелами, а без Чаши Господней с кем будет сообщество, кроме бесов? Кого чуждаются Ангелы, того похищают бесы. Что, если бы спросить кого-либо так: чего ты больше хочешь – иметь ли Жизнь Вечную или смерть вечную? Получить Царство Небесное или геенну? Быть в обществе Ангелов или бесов? Не знаю, найдется ли такой, который сказал бы: «Мне лучше смерть, чем жизнь; лучше геенна, чем Царство; лучше бесы, чем Ангелы». Не всякий ли скажет так: «Лучше жизнь, чем смерть; лучше Царство, чем геенна; лучше Ангелы, чем бесы», ибо всякий человек естественно и разумно больше желает лучшего, а не худшего. Если же, о человек, ты желаешь лучшего, то почему пренебрегаешь Чашей Господней? Если ты боишься вечной смерти, то почему отвращаешься от Вечной Жизни, находящейся в Чаше Господней? Если геенны трепещешь, то почему не ухватишься за Царство, находящееся в Чаше Господней? Если избегаешь бесов, почему не приближаешься к Ангелам, благоговейно окружающим Чашу Господню? В Чаше Господней и жизнь, и Царство, и дружба с Ангелами. О как велико приобретение Причащения от нее! Там же, где не вкушается Чаша Господня, там нет жизни, но смерть, нет Царства, но геенна; там далеко отстоят Ангелы, а бесы близко. О как велико лишение оттого, что не причащаются Чаши Господней!

Поэтому нужно и хотящему приступить ко Святому Причастию рассудить, кто и к чему приступает, и причастившемуся – чего причастился. И прежде Причащения нужно рассуждение о себе самом и великом Даре, и после Причащения нужно рассуждение и память о Небесном Даре. Прежде Причащения нужно сердечное покаяние, смирение, отложение злобы, гнева, прихотей плотских, примирение с ближним, твердое предложение и изволение нового и благочестивого жития во Христе Иисусе. После Причащения нужно исправление, свидетельство о любви к Богу и ближнему, благодарение, усердное стремление к новому, святому и непорочному житию. Словом, прежде Причащения нужны истинное покаяние и сердечное сокрушение; после покаяния нужны плоды покаяния, добрые дела, без которых истинного покаяния не может быть. Следовательно, христианам необходимо жизнь свою исправить и начать новую, богоугодную, чтобы не в суд и во осуждение было им Причащение.

Причащаться Господа в Таинстве Тела и Крови можно только в определенное время, по возможности и усердию, но не чаще, однако, одного раза в день. Внутренне же, в духе, причащения Ему мы можем удостаиваться каждый час и каждое мгновение, то есть пребывать по благодати Его в непрестанном общении с Ним и, когда благоволит Он, сердцем ощущать это общение. Причастившись Тела и Крови Господа, по обетованию Его мы приемлем Его Самого. И Он вселяется в нас со всей Своей благодатью, давая и сердцу, готовому к тому, ощущать это. Истинные причастники всегда бывают после причастия в осязательно благодатном состоянии: сердце вкушает тогда Господа духовно. Но так как мы и телом стеснены, и внешними делами, и отношениями связаны, в которых обязаны принимать участие, то духовное вкушение Господа по раздвоению нашего внимания и чувства день ото дня ослабевает, заслоняется и скрывается. Скрывается ощущение вкушения Господа, но общение с Господом не прекращается, если, к несчастью, не произойдет какой грех, расстраивающий благодатное состояние. Со сладостью вкушения Господа ничто сравниться не может, поэтому ревнители, ощутив оскудение ее, спешат восстановить его в силе и, когда восстановят, чувствуют, что как бы снова вкушают Господа,– это и есть духовное Причащение Господа. Оно имеет, таким образом, место между одним и другим Причащением Его в Святых Тайнах. Но оно может быть и непрерывно в том, кто всегда хранит сердце свое чистым и имеет непрерывное внимание и чувство к Господу. При всем том, однако, оно есть дар благодати, даруемой труженикам на пути Господнем, усердным и безжалостным к себе. Но если кто и по временам вкушает Господа в духе – это дар благодати. Нам принадлежит только жажда этого дара, и голод, и усердное взыскание. Есть, впрочем, дела, открывающие ему путь и содействующие принятию его, хотя он всегда приходит как бы нечаянно. Дела эти – чистая молитва с детским плачем из сердца и особые акты самоотвержения. В ряду добродетелей, когда нет на душе греха, когда нетерпимы бывают греховные мысли и чувства, то есть когда душа чиста и взывает к Богу, что может воспрепятствовать Господу присутствующему, дать душе вкусить Себя, а душе – ощутить это вкушение? Так и бывает, если только Господь не видит, что для блага души нужно несколько продлить эти голод и жажду неудовлетворенными. Между актами самоотвержения наиболее сильно в этом отношении смиренное послушание и повержение себя под ноги всех, освобождение себя от стяжания, благодушное перенесение напраслин – все в духе полного предания себя в волю Божию. Такие деяния наиболее уподобляют человека Господу, и Господь присутствующий дает вкусить Себя душе его. И усердное и чистое исполнение всех заповедей Божиих имеет своим плодом вселение Господа в сердце с Отцом и Святым Духом (Ин. 14:23). Духовное вкушение Господа не должно смешивать с мысленным воспоминанием о Причащении Его в Таинствах Тела и Крови, хотя бы это сопровождалось сильными духовными ощущениями и жаждущими порывами к действительному Причастию Его в Святых Тайнах. Не должно также с этим смешивать и того, что дается христианам в храме при совершении Таинства Евхаристии. Они удостаиваются освящения Божия и Божия благоволения как участвующие в принесении Бескровной Жертвы верою, готовностью жертвовать собой во славу Божию, сокрушением и по мере этих состояний, но это не то, что Причастие, хотя оно тут же может совершиться.

Если к одежде царской никто просто не посмеет прикоснуться нечистыми руками, хотя бы в тайном месте, хотя бы наедине, хотя бы без свидетеля, тогда как одежда есть не что иное, как ткань, сотканная червем, а краска, красоте которой ты удивляешься, всего лишь кровь мертвой рыбы. Однако, никто не решится взять ее нечистыми руками. Если же к человеческой одежде никто не посмеет прикоснуться так беззастенчиво, то как мы дерзнем принимать с неуважением Тело Самого Бога? Тело непорочное, чистое, соединенное с Божественным естеством, благодаря которому мы существуем и живем, которым разрушены врата смерти и открыты пути на Небо? Нет, умоляю, не будем губить себя дерзостью, но будем приступать к Нему с трепетом и целомудрием во всем. Когда ты увидишь Его предложенным, то скажи самому себе: через это Тело я уже не земля и пепел, уже не пленник, а свободный, через него я надеюсь достигнуть Небес и уготованных там благ — бессмертной жизни, удела Ангелов, соединения со Христом. Смерть не устояла, когда это Тело было пригвождаемо и уязвляемо, солнце сокрыло лучи свои, увидев это Тело распинаемым, раскрылась в то время завеса храма, распались камни, сотряслась вся земля, оно то самое Тело, которое было окровавлено, пробито копьем и источило всей вселенной спасительные источники — кровь и воду.
Итак, будем приступать к Нему с пламенной любовью, чтобы нам не подвергнуться осуждению, так как чем более мы облагодетельствованы, тем более будем наказаны, если окажемся недостойными благодеяний.

...Не одно и то же поститься прежде <причащения> или после: должно быть воздержным и в то и в другое время, но особенно после принятия Жениха; прежде для того, чтобы сделаться достойным принятия, а после для того, чтобы не оказаться недостойным полученных даров. Неужели же, скажешь, должно поститься после причащения? Я не говорю этого, я не принуждаю; хорошо, разумеется, делать и так, однако же и не насилую, а лишь увещеваю не предаваться безмерному пресыщению... Или не знаешь, сколько зол происходит от пресыщения? Неуместный смех, непристойные речи, пагубные шутки, бесполезное пустословие и многое другое, о чем и говорить неприлично. Все это делаешь ты после того, как причастился Трапезы Христовой, в тот самый день, в который удостоился прикоснуться языком своим к Плоти Его. Потому, чтобы этого не было, пусть каждый соблюдает в чистоте свою <руку>, язык и уста, которые послужили преддверием при вхождении Христа, и, предложив свою чувственную трапезу, обращает мысли свои к той духовной Трапезе, к Вечери Господней, к бдению учеников в ту священную ночь, или, лучше сказать, если тщательно вникнем, то и теперь — та же ночь. Будем же бодрствовать вместе с Владыкой и благоговеть вместе с учениками Его. Непрестанно следует молиться, а не пьянствовать, особенно же в праздник. Праздник не для того, чтобы нам бесчинствовать и умножать грехи свои, но чтобы очистить и те, какие есть у нас. Знаю, что говорю это напрасно, но не перестану говорить. Если вы не все послушаетесь, то не все же и не послушаетесь,
а если все не послушаетесь, то мне будет тем большая награда, а вам тем большее осуждение. А чтобы с вами этого не случилось, я не перестану говорить — частым повторением, может быть, и трону вас.
Итак, увещеваю: чтобы причащение не послужило к нашему осуждению, напитаем Христа, напоим, оденем; это достойно такой Трапезы. Ты слышал священные песни, видел брак духовный, насладился Царской Трапезы, исполнился Святого Духа, приобщился к лику Серафимов, сделался сообщником горних Сил? Не нарушай же такой радости, не теряй сокровища, не предавайся пьянству — этому источнику скорби, утешению диавола, виновнику бесчисленных зол, от которого и сон, подобный смерти, и головокружение, и болезни, и забвение, и смертное изнеможение. Ты, конечно, не решился бы в пьяном виде встретиться даже с другом: как же осмеливаешься, скажи мне, предаваться такому пьянству, имея в себе Христа? Но ты любишь удовольствия? Поэтому-то и перестань предаваться пьянству. И я желаю тебе удовольствия, но удовольствия истинного, никогда не увядающего. Какое же это удовольствие истинное и всегда цветущее? Призови к обеду Христа, раздели с Ним свои, или лучше, Его же <блага> — вот в чем заключается бесконечное и всегда цветущее удовольствие! А удовольствия чувственные не таковы: они как скоро являются, тотчас же исчезают, и наслаждающийся ими находится нисколько не в лучшем, а даже в худшем состоянии, нежели ненаслаждающийся. Этот находится как бы в пристани, а тот как бы увлекается потоком и осаждается болезнями, не имея возможности преодолеть такую бурю. Потому, чтобы не случилось этого, будем соблюдать умеренность; тогда сохраним и тело здоровым, и душу спокойною, освободимся от настоящих и будущих зол, от которых избавившись и да сподобимся все мы Царствия Небесного, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа...

Христианина без веры быть не может, веры же – без любви, а любви – без добрых дел (1 Кор. 13: 1–8, 13). Иначе христианин остается никем иным, как язычником, хотя исповедует имя Божие и Христово. Как же страшно такому приступать к Святой Тайне – всякий видит. От этого бывает, что многие христиане, причащающиеся Святой Тайны, изменяются не к лучшему, а к худшему, ослепляются еще больше, не просвещаются, а ожесточаются, не исправляются, а из греха в грех впадают, но греха своего не познают, и греха за грех не считают, и делают то, чего язычники не делают. Причина этому в том, что презирают Божию благодать, а потому и сами лишаются Божией благодати, и предает их Бог «превратному уму – делать непотребства» (Рим. 1:28).

Если же прежде... чем покажешь должное покаяние, дерзнешь ты причаститься Тела и Крови Христовых, то демоны, видя, как ты презрел Бога и причастился недостойно, все устремятся на тебя и, схватив тебя, немилостиво и бесчеловечно низринут тебя опять в ров прежнего непотребства. Тогда вместо христианина сделаешься ты христоубийцей и будешь осужден вместе с теми, которые распяли Христа.

<Святой Хлеб> — Плоть, Плоть досточестная, достопоклоняемая, животворная, которая оживотворяет людей, омертвевших в грехопадениях.

Горе <недостойно> причащающемуся, потому что, причащаясь после срамных дел, не очищенных покаянием и епитимиями, он все больше и больше подпадает власти диавола, а наконец, и совсем им завладевается; и Бог совершенно оставляет такого за его срамность и нечистоту, и особенно за его бесстыдство и дерзость, как пишет Святое Евангелие об Иуде, что, как только причастился он поданного ему Христом Господом хлеба сей Божественной Вечери, после сего куска вошел в него сатана (Ин. 13:27). Горе священнику, причащающему его, что удостаивает причастия недостойного и преподает Пречистое Тело и Честную Кровь Христа Спасителя тому, кто недостоин даже преступать порога храма Божия, с кем запрещено вместе вкушать и простую пищу всякому христианину... Преподающий такому Тайны праведно подлежит осуждению и за то, что через это он человека, грешащего по уклонению от правого помысла и по легкомысленной небрежности, делает совершенным врагом Богу. Священник или духовный отец не должен преподавать такому Тайны, но должен подвигнуть его на покаяние словами кроткими и умилительными, помянув ему о тех страшных муках адских, которые непременно имеют испытать грешники; должен вразумить его и поруководить, как слепого, и попечалиться о нем, как бы о вышедшем из ума и страждущем от искушения и насилия диавольского, и помолиться Господу, да отверзет слух души его и поможет ему хоть немного прийти в чувство и познать нечестие свое, и опять через покаяние возвратиться в среду верных, потому что такой есть неверный нечестивец.