Исповедь

Не думай, что неприлично исповедовать грехи твои отцу, споспешнику твоего спасения, как Богу, падши пред ним на землю.

Сообразно с расположением приходящего на исповедь Господь дарует и врачевство от ран.

Если иерей получил власть отпускать грехи, совершенные против Бога, то гораздо скорее он может отпустить и изгладить грехи, совершенные против человека.

Когда согрешишь, не выжидай обличения от другого, но прежде чем будешь обличен и обвинен, сам осуждай свои поступки, потому что если уже обличит тебя другой, твоя исповедь будет не твоим делом, но плодом стороннего обличения.

Как яйца, согреваемые под крыльями, оживотворяются, так и помыслы, не объявляемые духовному отцу, переходят в дела.

Угроза гибели не в силах разрушить стену исповедания; приговор осуждения, видя действительное раскаяние, тотчас рассеивается как дым.

Кто в чужом месте разглашает тайны грехопадений другого, тот, как оскорбляет святыни, делается виновным в хищении.

Устыдившиеся врачей подвергали больные раны свои гниению, а многие нередко и умирали.

Смотри, не будь строго взыскателен за малейшие согрешения; иначе ты не будешь подражателем Бога.

Епитимия?!! Это самим вам следовало сделать. Теперь же, когда неисправность исправлена, она уже не ко времени.

Обнажай рану твою врачу, и не стыдись сказать ему: «Отче, моя язва эта, моя рана эта; она произошла не от иного кого-нибудь, но от моей собственной лености; никто не виновен в ней, ни человек, ни злой дух, ни плоть, ни другое что-либо, но только мое нерадение».

Исповедание или откровение всего духовному отцу есть самое благотворное действие в деле нашей духовной борьбы.
Ничто так не поражает врага-душегубца и не разоряет козни его, как такой образ действия. Почему он всячески усиливается препятствовать ему, — и внутренне, и внешне: внутренне — мыслями и чувствами, а внешне — напущением разных встреч и случайностей.

Как хорошо — не грешить, так же полезно — переносить наказание. Как хорошо — не получать ран, а когда это случится, то полезно прилагать к ранам лекарства.

Мы не должны удивляться, если и после исповеди бываем боримы, ибо лучше бороться с нечистотой, чем с превозношением.

Надо объявить исповедующемуся, чтобы всем простил, на кого имеет вражду, поскольку и Бог не прощает тому, кто сам не оставляет согрешений ближнему. Так учит Сам Христос: «если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:15). Пусть примирится со всеми, кого бы чем ни обидел, и если что похитил, пусть возвратит.

Душа, помышляющая об исповеди, удерживается ею от согрешений, как бы уздою; ибо грехи, которых не исповедуем отцу, делаем уже как во тьме и без страха.

Бог требует от тебя признания не для того, чтобы наказать, но чтобы простить, не для того, чтобы Ему узнать грех твой, — разве Он и без этого не знает? — но для того, чтобы ты узнал, какой долг Он прощает тебе. Он хочет показать тебе величие Своей благости для того, чтобы ты непрестанно благодарил Его, чтобы ты был  медлительнее на грех и ревностнее к добродетели.

Священника вам нечего бояться. Он не судья, а только свидетель — и оправдатель. А что стыдно, то знайте, что, чем стыднее будет, тем лучше.

Помыслы, хотя и греховные, но мимоходящие, не привившиеся душе, не нуждаются в немедленной исповеди.

Ничто, ничто так не помогает исцелению от раны, нанесенной смертным грехом, как частая исповедь. Ничто не содействует так умерщвлению страсти, как тщательная исповедь всех проявлений ее.

Ничто столь не губительно для греха, как его обличение и осуждение, соединенное с покаянием и слезами. Ты осудил свой грех? Этим ты сложил с себя бремя. Кто говорит это? Сам Судия – Бог. «Станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис. 43:26). Почему, скажи мне, ты стыдишься сказать о грехах? Разве ты говоришь человеку, который станет упрекать тебя? Разве исповедуешься перед рабом, который разгласит твои дела? Господу, Промыслителю, Человеколюбцу, Врачу показываешь ты рану. Разве Он, Который знает наши дела еще до совершения их, не будет знать, если ты не скажешь? Разве грех от обличения его делается тяжелее? Напротив, легче. И Бог требует от тебя признания не для того, чтобы наказать, но чтобы простить; не для того, чтобы Ему узнать грех твой,– разве Он и без этого не знает? – но для того, чтобы ты узнал, какой долг Он прощает тебе. Он хочет показать тебе величие Своей Благости для того, чтобы ты непрестанно благодарил Его, чтобы был медлительнее на грех, ревностнее к добродетели. Если же ты не скажешь о величии долга, не узнаешь и превосходства благодати. Я не заставлю тебя, говорит Он, выходить на середину зрелища и окружать себя множеством свидетелей; Мне одному, наедине, скажи грех, чтобы Я уврачевал рану и избавил от болезни.Если бы кто из мирских судей предложил кому-нибудь из пойманных разбойников или грабителей открыть свои преступления и таким образом избавиться от наказания, то они очень охотно приняли бы это, презирая стыд ради своего спасения. А здесь не бывает ничего такого, но Бог и отпускает грехи, и не заставляет высказывать их в присутствии других, но требует только одного, чтобы сам получающий отпущение познал величие дара.Господь, зная слабость нашей природы, когда мы, преткнувшись, впадаем в какой-нибудь грех, требует от нас только того, чтобы мы не отчаивались, но отстали от грехов и поспешили к исповеди. И если это мы сделаем, Он обещает нам скорое помилование, потому что Сам говорит: «Разве, упав, не встают и, совратившись с дороги, не возвращаются?» (Иер. 8:4). Если Он разбойника, бывшего на кресте, удостоил благоволения Своего, то тем более удостоит нас Своего человеколюбия, если мы захотим исповедаться в наших прегрешениях.Итак, чтобы и нам воспользоваться Его человеколюбием, не устыдимся исповедать свои грехи, ибо велика сила исповеди и много может сделать она. Вот и разбойник исповедался и нашел открытый вход в рай. Зная это, не пренебрежем человеколюбием Господа, но, чтобы нам не быть наказанными и не подпасть суду, пусть каждый войдет в свою совесть и, исследовав жизнь и тщательно рассмотрев все грехи, пусть осудит душу, сделавшую их, пусть обуздает помыслы, укротит, стеснит ум свой и накажет себя за грехи строгим покаянием, слезами, исповедью, постом и милостыней, воздержанием и любовью, чтобы, оставив здесь свои грехи, мы могли отойти туда с полным дерзновением.

Приступая к Таинству Исповеди, должно представлять себя со страхом, смирением и надеждой. Со страхом – как Богу, прогневанному грешником.
В смирении – через сознание своей греховности. С надеждой – ибо приступаем к Чадолюбивому Отцу, пославшему для нашего искупления Сына Своего, Который взял грехи наши, пригвоздил их на Кресте и омыл Пречистой Своею Кровью…
В случае смущения и забвения грехов своих можно, идя к Таинству, записать их для памяти и при забвении, с позволения духовника, посмотреть в записку и объяснить ему. Подобные примеры встречаются в житиях и учениях святых отцов.

На исповеди все должно говорить; сказать, что осуждаю, и помыслы проносятся, а повторять их не надо. Это враг наносит. Ефрем Сирин называет это лаянием бесовским. Если спросит: какие? – тогда можно сказать.

...На все случайности... исповеди правила постановить нельзя. Молитесь, чтобы Бог вразумлял.

Когда духовный отец по данной ему от Бога власти сказал вам: «Прощаю и разрешаю тебя от всех грехов твоих», – эти слова должно принять так, что языком его произнес их Сам Иисус Христос, и в ту же самую минуту разрешение это подтверждается на небесах Богом Отцом и Святым Духом. Видите, сколь милостив Бог к кающимся грешникам!.. Этим словом духовного отца разрешаются не одни только устно исповеданные грехи, но и неисповеданные по забвению или по неведению, одни только те грехи духовный отец разрешить не может, которые грешник с намерением утаивает от стыда и страха, каковых грехов и Сам Бог не прощает. Ваши же грехи все прощены и разрешены, и хотя верой и надеждой на милосердие Божие о спасении своей души должны мирными в духе своем быть, понеже грехи юности – неведения вашего – не воспомянутся перед Богом, в чем уверяю вас святым именем Его. Сомнение же ваше о разрешении грехов своих есть действие противного духа, и весьма опасное, которому отнюдь не должно верить. Хотя бы мы с вами грехами своими превзошли от века всех грешников, то и в то время отчаиваться не должно в милосердии Божием, ибо Он того ради и Сына Своего Единородного послал с небес в мир, да спасет грешных; Потому и нас с вами премногогрешных по великой милости Своей спасет и наследниками Царствия Своего соделает.

Вы знаете, какая у диавола тактика? Вам это надо знать. Он, зная, что какой-либо человек имеет грех, более или менее тяжкий, старается, чтобы человек в нем не покаялся. С этой целью он всячески умаливает степень тяжести греха, внушая такие мысли: «Это неважно, Бог тебе это простит», – и тому подобное. И даже старается, чтобы человек забыл об этом грехе. Но когда этому человеку удается как-либо исповедать духовнику на исповеди грех, то диавол всячески увеличивает тяжесть греха, внушая, что грех этот настолько велик, что Бог даже никогда не простит. И старается привести человека в уныние и отчаяние. Видите, как хитер враг. Он отлично знает, что исповедью смываются все грехи, поэтому и не допускает человека до исповеди, а если он исповедуется, то враг всячески смущает.

...Слушает исповедь Сам Господь ушами духовного отца, и разрешает Он же устами духовника...

Духовнику на исповеди надо говорить все, но в подробности не входить, то есть сказать: приходили такие-то и такие помыслы, – но в каком виде и какие, если были, лица, не надо, а особенно если на лицо духовное – на самого духовника приходили мысли.

Ходатай Бога за людей, человек Господь Иисус Христос даровал предстоятелям Церкви власть, чтобы они и преподавали освящение Покаяния кающимся, и через дверь примирения допускали их, очищенных спасительным удовлетворением, к приобщению Святых Тайн. Но в этом деле непрестанно участвует Сам Спаситель.

...Благоутробный, человеколюбивый и спасения нашего желающий Бог премудро поставил между нами и Собою таинство исповеди и покаяния и каждому дал власть, если хочет, чрез исповедь и покаяние, восстать от своего падения греховного, которым пал, и опять прийти в прежнее родство, славу и дерзновение, какие имел у Бога, и опять стать наследником всех благ...

...Которые не знают таинства христианства, каковы наибольшая часть из таких крещеных, которые именуются как крещеные, христианами, но не оглашены христианским учением и совсем остаются неведающими и, скажу так, непросвещенными <крещением просвещены, но не просвещены ведением>, потому что не знают и не разумеют воистину, в чем состоит таинство христианства, — так когда таковые, каясь, исповедуют грехи свои, соделанные ими по крещении, то их не должно слишком вязать на духу и возлагать на них тяжелые епитимии, потому что это не будет для них полезно, так как они, будучи не научены и не просвещены, и не имея ведения о тайне Христа, не могут восчувствовать, как должно, этих вязаний и епитимий. Они в неведении веровали, в неведении и грешили; и поскольку без разума грешили, то не могут, как должно, уразуметь разумность духовного их врачевания.
Итак, как для тех, которые научены и просвещены и знают таинство христианства, по мере их знания и греха, т. е., судя по тому, какое имеют ведение и знание о таинстве христианства и сколь тяжкий учинили грех, потребны и обвязания, и врачевства, и прижигания, и злострадания, т. е. посты, бдения, долулежания, коленопреклонения и прочее, так для тех, которые не знали и не были научены таинству христианства, потребны наперед научение, оглашение учением веры и просвещение и потом уже канонические епитимии. Ибо неразумно вязать и прижигать, т. е. налагать по правилам епитимию на немогущего восчувствовать то, как несмысленно лечить мертвого.

Вас более всего беспокоит, и упрекаете себя, что больше заботитесь об угождении наставникам, чем Богу, что мысль о том, что вы всякий грех должны исповедовать мне, больше удерживает вас, чем страх прогневать Господа; и в самое желание угодить Богу вкрадывается желание иметь свидетеля в людях. Эти помыслы ведут вас к самонадеянности. Не страха ли ради Божия вы каетесь во грехах перед Богом, имея свидетеля – служителя Его, которому вверены ключи решать и вязать. Это не есть ради угождения человеку, но более Богу. Святой Иоанн Лествичник в 4-м Слове пишет: «Душа, о исповеди грехов своих размышляющая, удерживается, как уздой, от беззакония, ибо мы не исповеданные нами преступления впредь как бы во мраке бесстыдно повторяем. Являемая язва не растравляется на большее, но уврачуется». Это мнение противно вашему.
Потому, хотя, как вам кажется, и боясь исповедать грех человеку, удерживаетесь от него, очищаете себя от страстей и грехов, то вы тут ничего не теряете, а приобретаете благочестие и спокойствие совести. Но гораздо смиреннее, а следовательно, и прочнее, не думая, что сами собой, но молитвами другого это получили; высоким же путем идущие многие пали великим падением. Рассудите, страха ли ради моего вы удерживаетесь от грехов? Я не сердцеведец. Если вы что от меня и скроете, взыскивать с вас и обличать не буду, и нечего вам меня бояться; из этого видите, что страх Божий понуждает вас исповедовать грехи, а следовательно, и удерживаться от них, а не мой.

При исповеди надо пояснять все свои грехи, кроме разве когда забудешь, а не поверхностно говорить, ибо не исповедаемый грех и не разрешается, разве что по забвению не изъяснишь. После исповеди надо хранить себя от греховных действий. Но если и случится на кого оскорбиться или презреть кого: в этом, примирясь с оскорбившим, быть спокойным, а за презрение – саму себя презреть и укорять, чтобы не беспокоить старца, а если попадется удобный случай видеть его, то по мере греха и чувству совести можно сказать ему его вкратце; писать можно грехи свои, соображаясь с нашей исповедью, ибо мы в течение времени после исповеди много согрешаем и забываем; главное, в исповеди надо иметь «сердце сокрушенно и смиренно, которое Бог не уничижит» (Пс. 50:19), и ежедневно надо иметь испытание самих себя и укорять себя, за содеянное нами приносить перед Богом покаяние, что и читаем в третьей молитве на сон грядущих.

Объяснять, кому следует, свое душевное устроение весьма полезно и доставляет внутреннее облегчение; но нужно войти во вкус этого собственным опытом, при доверии и оставлении собственных разумений.

Надобно исповедовать, в чем согрешили и как согрешили, – вот и все. Хорошо заблаговременно написать не по книге исповедь и прочитать самому перед духовником. Будет и ему понятно и незатруднительно, исповедующемуся– легко и отрадно.

Всем не только можно, но и должно заботиться о благоугождении Господу. Но чем благоугождать Ему? Прежде всего, покаянием и смирением. Но тебе это мало. Ты хочешь Господа иметь своим должником. Ты пишешь: «Господь для меня все сделал, а я для Него ничего. Легко ли это?» Если кто кому должен, то, не заплатив долга, нельзя затевать подарки. Так и мы прежде всего должны заботиться об уплате греховного долга посредством смиренного покаяния, которое совершается до самого гроба. Но ты спрашиваешь: «Разве при исповеди и постриге не прощаются все прежние грехи? И нужно ли до смерти каяться на молитве в прежних грехах и вспоминать их или же предать их забвению и не смущать мысли прежними делами?» Тебе уже было говорено, что о плотских грехах никогда не следует вспоминать в подробностях, особенно же на молитве не следует исчислять по виду подобные грехи, но должно вообще считать себя грешным и неоплатным должником перед Господом. Святой апостол Павел сподобился получить не только прощение грехов, но и апостольское достоинство, а все-таки причислял себя к грешникам, глаголя: «Из которых я первый»(1Тим. 1:15). Притом должно знать, что грехи прощаются не одним исповеданием таковых, но потребно и удовлетворение. Разбойнику на кресте Сам Господь сказал: І«Ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43). Но и после этого обетования разбойник не тотчас и не без труда перешел в райское наслаждение, а сперва должен был претерпеть перебитие голеней. Так и мы, хотя прежние грехи нам при Таинстве Исповеди и при принятии монашеского образа и прощены, но Божию епитимию за них должны понести, то есть потерпеть болезни, и скорби, и неудобства, и все, что Господь посылает нам к очищению наших грехов. Еще должно помнить Евангельское слово Самого Господа: «Милости хочу, а не
жертвы»
(Мф. 9:13), то есть чтобы благоугодить Господу, нужно более всего заботиться, чтобы не осуждать других и вообще иметь снисходительное расположение к ближним.

...Я желаю... чтобы <ты> приступал к исповеданию не с отчаяния, но с благою надеждою и, с корнем вырвав отчаяние, оказал противоположную ему ревность.

Многие торгуют исповедью, нередко выставляя себя напоказ лучшими, чем есть. Другие промышляют покаянием, покупая им себе славу. Иные обращают покаяние в повод к гордыне и вместо прощения пишут на себя новое долговое обязательство.

О безмерная благость! Грешника, если только он исповедует свои грехи, помолится о прощении и покажет решимость впредь <жить хорошо>, вдруг соделывает <Бог> праведным!

Есть различие между грехами от немощи и грехами произвольными, преднамеренными грехами против совести. Грех от немощи, какой случается и с благочестивыми людьми, нужно обличать легко и ласково. Но грехи, творимые против совести и от произволения, а особенно застарелые и вошедшие в обычай, требуют жестокого и строгого обличения, как застарелая болезнь требует горького и сильного лекарства. Ибо такие грехи явно ведут к гибели грешников и от них нельзя освободить иначе как жестоким наказанием и помощью Божией. Таких грешников надо обличать строго, чтобы, как от грома, пробудились они от сна греховного и сотворили истинное покаяние. Надо везде говорить истину и не молчать о том, что должно говорить.