Смерть

Смрадною стала земля, в которой заключены мертвецы, потому что вся она наполнилась мертвыми телами. Истлела благолепная красота и обратилась в гной среди мертвых. Приятность и привлекательность тел в аду изменилась в червей. Великий праздник при гробах; там и живые, и мертвые; мертвые погребены в земле, а живые плачут при гробах. Истлели суставы и самый вид человеческих тел; не отличишь ни раба от господина его, ни безобразного от красивого. Как жнец пришла смерть и пожала человечество. От материнского лона отторгла она младенцев, из колыбелей похитила детей, взяла юношей с поля и дев из теремов. Увела обрученных с брачного пира и обратила его в плач и сетование; бездыханными повергла новобрачных и разорила брачный их чертог. Конец положила ликованиям и песням и исторгла плачевные вопли. Поспешал иной выйти из города, и тут встретила и поразила его смерть. Другой толкнул в дверь, и смерть ответила ему из внутренности дома. Иной проходил по улицам, и смертью вдруг пресечено его шествие. Другой приготовился в путь, и вот стала перед ним смерть. Иной готовит пир, но смерть не дает ему повеселиться... Где кого встретила смерть, там и приготовила ему могилу. Обезлюдели и запустели дома, а могилы полны даже через край.
У всякого гроба отверста пасть, а у всякого дома затворена дверь. Не стало смеха на земле; исчезла там всякая радость. Царствуют там плач и воздыхания, усилились сетования и скорбь; болезненно вопиет сама земля, и умоляет она Бога: «Повели, Господи, алчной смерти удержать опустошительную руку свою; я стала как вдова; смертные объемлют меня болезни». Безлюдны сделались улицы; опустели и необитаемы дома; на улицах не слышно человеческого голоса. По милосердию Твоему, Господи, вонми жалобным крикам бессловесных животных. Гумно плачет о своем владельце; земледелец оставил работу свою; стадо плачет о пастухе; рассеяно, разогнано оно по горам. Уныло ржет конь и горько плачет о своем господине.
Вот погибли наши нивы, потому что не стало земледельцев; плачут виноградники и луга, служившие пастбищами скоту. Заключи, Господи, двери аду, загради зев смерти, запечатай уста гробам, в которых яростно зияет смерть. Запустение царствует в домах, пустота — на торжищах; смрадны стали жилища от болезней и струпов, полны зловония торжища от мертвых тел. И вне, и внутри, и там, и здесь, повсюду царствует запах тления. Смерть поставила у нас точило, о котором молва ходит по целой вселенной, и в это точило ввергла она все земные народы и истоптала их, как гроздья. Не предадим, братия, забвению того, какой праздник составила себе у нас смерть. Если бы и каменное было у нас сердце, и тогда должны бы мы были почувствовать, что постигло нас. Да не будет с нами того, чтобы во время гнева <Божия> нам плакать, а как скоро освободились от наказания, заставлять плакать сирот. Не сегодня только будем милостивыми, а наутро закоснелыми ненавистниками; напротив того, все, и во всякое время, с чистым сердцем будем умолять Бога, чтобы удалил от нас губительную язву и по милосердию Своему удержал гнев Свой и чтобы, когда при конце придет Он во славе, с Ним вместе и мы вошли в чертог.

На кого хотим надеяться в день нашей смерти, на того и ныне, во «время жизни нашей, должны возлагать всю надежду, к нему прибегать и прилепляться. Тогда нас все оставит: честь, богатство останутся в мире; тогда исчезает сила, разум, хитрость и премудрость; тогда ни друзья, ни братия, ни приятели наши не помогут нам; все оставят нас тогда. Один Христос, Искупитель наш, если в Него ныне истинно веруем и надеемся на Него, не оставит нас. Он сохранит нас тогда; Он Ангелам Своим повелит путешествовать с нами, нести наши души на лоно Авраамово и там упокоит нас. К этому единому Помощнику мы должны ныне прилепляться верой и на Него одного возлагать все упование и это упование не посрамит и во время смерти, и после смерти.

...Как в Адаме усилилась смерть, так изнемогла она в смерти Христовой.

Смерть — палач неумолимый, смерть — приговор неотвратимый, смерть — насильник рода нашего нелицеприятный, смерть — убийца незамаскированный, смерть — путник природный, смерть без доклада является перед лицом царей, смерть — хищник, и днем и ночью с одинаковым искусством совершающий свое дело, смерть — грабитель, похититель правды, смерть только для праведных является желанным гостем. Слыша это, возлюбленные, будем бодрствовать и трезвиться, чтобы не уснуть опять сном греховным.

Праведные и святые радуются в час смерти и разлучения, имея перед очами своими великий труд своего подвижничества, бдения, молитвы, посты и слезы.

...Когда увидишь, что кто-либо из ближних отошел отсюда, не ропщи, но умились сердцем, войди в самого себя, испытай совесть, помысли, что и тебя немного после ожидает такой же конец.

...Даже и смерть бывает лучше жизни: та избавляет тебя от бурь и опасностей, а эта поставляет тебя среди их и подвергает бесчисленным наветам и нуждам, из-за которых ты почтешь и жизнь не жизнью.

В Воскресение мертвых различной славой будут прославлены и отличены воскресшие, по заслугам, по причастию еще здесь обитавшего в них Божия Духа.

Возлюбленный! Непрестанно вспоминай, постоянно помни час смерти твоей; страшен этот час не только для грешных, но и для святых. Святые проводили всю жизнь свою в размышлении о смерти; взоры ума и сердца их то устремлены были во врата вечности, в необъятное пространство, начинающееся за этими вратами, то обращались к греховности своей, смотрели туда, как бы в темную бездну. Из сокрушенного сердца, из сердца скорбящего проливали они теплейшие и непрестанные молитвы к Богу о помиловании.

Человек, облеченный в тело, способен был жить в раю, в котором ныне способны пребывать одни святые и одними душами своими, в который взойдут и тела святых по Воскресении. Тогда эти тела оставят в гробах плотскую тяжесть свою, усвоившуюся им после падения; тогда они сделаются духовными... явят в себе те свойства, которые им были даны при сотворении... Тогда люди снова вступят в разряд святых духов и в открытое общение с ними. Образец тела... тело и дух... видим в теле Господа нашего Иисуса Христа по Его Воскресении.

Царя не спасает порфира, драгоценные камни и великолепные царские украшения. Власть царей преходит, и смерть в одну кучу слагает тела их, и исчезают они, как будто бы и не было их.
Она поемлет судей, которые производили суды и умножали грехи свои. Она берет к себе властителей, злочестиво царствовавших на земле. Внезапно похищает богатых и корыстолюбцев, поражает грабителей и прахом наполняет уста их.
У нее — и мореходец, который древом покорял себе волны; к себе увлекает она и мудреца, не уведавшего истинной мудрости. Прекращается там мудрость и мудрых, и ученых; конец там мудрости трудившихся над исчислением времен.
Там не крадет вор; добыча его лежит возле него; оканчивается там рабство; раб лежит рядом со своим господином.
Не трудится там земледелец; смерть положила конец работам его. Связаны члены у тех, которые мечтали, что миру нет и конца.
Смерть поникшими делает надменные и без стыда похотствовавшие очи. Не нужна там красивая обувь, потому что связаны ноги.
В прах обращаются там одежды, тела окованы неразрешимыми узами. Ни домы, ни пиршественные дома, ни спальни не сходят в ад .
Владетели поемлются отсюда, а домы остаются другим. Ни стяжания, ни награбленное нами богатство не сопровождают нас.

Для Бога нет ничего трудного, и мы должны верить Его обещанию, хотя человеческой немощи и человеческому рассудку кажется это как бы невозможным. Как Бог, взяв прах и землю, сотворил словно какое-то иное естество, именно – естество телесное, не подобное земле, и сотворил многие роды естеств: волосы, кожу, кости и жилы; и каким образом игла, брошенная в огонь изменяет цвет и превращается в огонь, между тем как естество железа не уничтожается, но остается тем же; так и в Воскресение все члены будут воскрешены, и, по написанному, «волос с головы вашей не пропадет» (Лк. 21:18), и все сделается световидным, все погрузится и преложится в свет и в огонь, но не расплавится и не сделается огнем, так чтобы не стало уже прежнего естества, как утверждают некоторые <ибо Петр останется Петром, и Павел – Павлом, и Филипп – Филиппом>; каждый, исполнившись Духа, пребудет в собственном своем естестве и существе.

Есть, действительно есть возможность облегчить наказание усопшего грешника, если пожелаем. Так, если будем совершать за него частые молитвы, если будем подавать милостыню, то хотя бы он сам был и недостоин, Бог услышит нас. Если ради Павла Он спасал других и ради одних милует других, то не сделает ли того же самого и ради нас? Из собственного его имения, из твоего, из чьего хочешь, окажи помощь, возлей на него елей или, по крайней мере, воду. Он не может представить собственных дел милосердия? Пусть они будут совершены за него. Таким образом, жена может ходатайствовать за мужа, сделав за него необходимое для его спасения. Чем в больших он виновен грехах, тем более необходима для него милостыня. И не поэтому только, но и потому, что теперь она уже не имеет той силы, но гораздо меньше, ибо совсем не все равно, творит ли ее кто-либо сам, или другой за него. Итак, чем она меньше по силе, тем более мы должны увеличивать ее по количеству. Собери вдовиц, скажи имя покойного, пусть они творят за него молитвы и моления. Это преклонит на милость Бога, хотя не он сам, но другой за него совершит милостыню. Это сообразно с человеколюбием Божиим. Стоящие вокруг и плачущие вдовицы могут спасти если не от настоящей, то от будущей смерти. Многие получили пользу от милостыни, совершаемой за них другими, ибо если они и не совершенно помилованы, то по крайней мере получили некоторое утешение. А если кто, ты скажешь, одинокий, чужой всем и никого у него нет? За то самое он и подвергается наказанию, что не имеет никого – ни столь близкого, ни столь добродетельного. Поэтому если мы сами не добродетельны, то должны стараться обрести добродетельных друзей, жену, сына, для того чтобы получить какую-нибудь пользу через них, хоть малую, но все-таки пользу. Не напрасны бывают приношения за усопших, не напрасны молитвы, не напрасны милостыни. Все это установил Дух Святой, чтобы мы приносили друг другу взаимную пользу, ибо видишь: тот получает пользу через тебя, а ты получаешь пользу ради него. Ты истратил имущество, чтобы сделать другому доброе дело,– и стал для него виновником спасения, а он для тебя стал виновником милости. Не сомневайся, что это принесет благой плод. Великая честь – быть помянутым в присутствии Господа, во время совершения Страшной Жертвы, неизреченных Таинств. Как перед лицом сидящего царя всякий может испрашивать, чего хочет; когда же он уйдет со своего места, тогда что бы ты ни говорил, будешь говорить напрасно; так и здесь: пока предлежат Таинства, для всех величайшая честь – удостоиться поминовения. Ибо смотри: здесь возвещается то страшное таинство, что Бог предал Себя в Жертву за вселенную. Вместе с этим тайнодействием благовременно воспоминаются и согрешившие. Подобно тому как в то время, когда празднуются победы царей, прославляются и те, которые участвовали в победе, и освобождаются те, которые в это время находятся в узах; а когда пройдет это время, то не успевший получить уже не получит ничего; так и здесь: это – время победного торжества. Ибо «всякий раз,– говорит апостол,– когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете» (1 Кор. 11:26). Зная это, будем помнить, какие утешения мы можем доставить усопшим: вместо слез, вместо рыданий, вместо надгробных памятников – милостыни, молитвы, приношения; будем совершать это в утешение им, дабы и им, и нам сподобиться обетованных благ.

...Если умерший был грешник и много оскорбил Бога, в таком случае должно плакать или, лучше, — не плакать только, потому что отсюда для него нет никакой пользы, но и делать то, что может принести ему некоторое облегчение: милостыню и приношения. А впрочем, и в этом случае нужно радоваться, потому что у него отнята возможность грешить. Если же — праведник, то еще более должно радоваться, потому что он находится в безопасности и уже избавился от неизвестности будущего.

В Воскресении, сказал богомудрый Павел, тела будут духовны (1 Кор. 15:44) в следующих двух отношениях: в том, что сделаются легкими, эфирными, свободными от всякого страдания и тяготения, и в том, что уже будут водимы единым Духом Божиим. Хотя ныне и пребывает Он в телах, но выбор действий принадлежит душе. Тогда же тела в большей мере станут преемниками Духа. Если же кто спросит о телах грешника, то скажем, что и они будут духовны или потому, что по первому условию сделаются легкими и эфирными, или потому, что, мучимые огнем, не будут истреблены, или потому, что хотя и пожелают согрешить, но не смогут.

«Наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения» (Ин. 5: 28–29).«Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим» (Апок. 20:13).«И многие из спящих в прахе земли пробудятся: одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2).«Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной» (2 Мак. 7:9).«Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор. 15:41). Как, ты скажешь, а разве настоящее тело не духовно? Духовно, но то будет гораздо более духовно. Ибо ныне обильная благодать Святого Духа часто вовсе удаляется от много согрешающих... А тогда не так, но постоянно Он будет пребывать в теле праведных, и будет Его власть, несмотря на пребывание самой души.

В День Преобразования, когда будут одушевлены мертвые, каждый из оживленных предстанет для отчета существом сложным, как прежде, состоящим из души и тела. Каков был смысл видения, посланного богодухновенному Иезекиилю, который восходил к великим видениям, когда он увидел огромное поле, полное костей, и получил повеление изречь пророчество на них? И иные кости тотчас обрастали плотью, и то, что было разъединено и беспорядочно разбросано, соединялось одно с другим в порядке и согласии (Иез. 37:1–12). Не достаточно ли ясно этими словами Писание доказывает оживление этой плоти? А думающие оспаривать то, о чем здесь речь, мне кажутся не только нечестивыми, но и глупыми. Ибо «воскресение», «оживление» и «преобразование» и все подобные слова относятся к телу, которое подвержено тлению, так как душа, рассматриваемая сама по себе, никогда не может воскреснуть, поскольку она не умирает, но бессмертна. Будучи же бессмертной, она имеет сообщником своих дел смертное тело и потому, во время воздаяния от Праведного Судии, снова вселится в своего спутника силою Воссоздателя, чтобы с телом воспринять общие наказания или награды.

Пирует Валтасар, царь халдейский, вечером, и уже поздно; светел и весел. И видит некую руку невидимого человека, подписывающую ему на стене смертный приговор: «...Исчислил Бог царство твое и положил конец ему» (Дан. 5:26). И убит был Валтасар, царь халдейский, в ту ночь. Знал ли он час смерти своей, думал ли, что умрет в эту ночь? Нет! Он надеялся еще на долгую жизнь и бесконечное счастье. Веселился и Олоферн, ассирийский полководец, пил за здравие прекрасной Иудифи, пил много за любовь ее; уснул на ложе в поздний вечер и потерял голову: тело осталось на ложе, а голова отсечена женскою рукою и унесена далеко еще до дневного рассвета. Знал ли он час смерти своей, думал ли, что умрет в эту ночь? Нет, он надеялся еще на долгую жизнь; похвалился взять к вечеру иудейский город Ветилую, как птицу, и опустошить его огнем и мечом, но настиг его час смертный и не попустил восстать ото сна. Печалится Евангельский богач, которому принесла обильный плод нива, печалится, что некуда ему собрать эти плоды, и говорит: «...Сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись.
Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк. 12:18–20). Думал жить долго – и нечаянно умер; ожидал прожить много лет – и не прожил одних суток. О, как неведом час смерти! Хорошо советует кто-то: ты не знаешь, на каком месте ожидает тебя смерть, и поэтому ожидай ее на всяком месте; не знаешь, в какой день и час умрешь,– будь же готов к смерти каждый день и каждый час.

Итак, мы не погрешим, если назовем смерть вселенским учителем, ибо она говорит каждому во вселенной: умрешь, умрешь, никакими ухищрениями ты не избежишь смерти! Смотри на труп в гробу и внемли тому, о чем он безмолвно извещает тебя: я был такой же, какой ты теперь, но каков я теперь, таким и ты будешь вскоре; то, что для меня настало теперь, для тебя настанет завтра: «Помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир. 7:39); помни о смерти, чтобы не согрешать смертно. Вот каким учителем является для нас смерть; смерть бывает учителем. В тяжкие грехи впал некогда богопротивник фараон, не хотевший отпустить из Египта людей израильских, однако и нехотя отпустил. Кто же уговорил столь ожесточенного? Кто умягчил каменное сердце? Кто научил отпустить их? Смерть первородных египтян, в одну ночь умерщвленных повсюду рукою Ангела; смерть была его учителем. Ожесточен был и Саул; когда же услышал от пророка Самуила о смерти: «Завтра ты и сыны твои будете со мною», тотчас пал на землю и убоялся. Кто научил этого гордеца и безбоязненного грешника смирению и страху? Смерть была его учителем (1 Цар. 28:19–20). Разболелся Езекия, отягченный многими грехами, и пришел к нему пророк Божий Исаия и сказал: «Умрешь ты». «И отворотился Езекия лицем своим к стене, и молился Господу... И заплакал Езекия сильно» (4 Цар. 20:1–3). Кто же научил его такому сердечному сокрушению и умиленной молитве? Слово пророка: «умрешь ты»; смерть была его учителем.

Вместо воплей – псалмопение, вместо плача и горьких рыданий – утешение и надежда жизни. И вот воздана последняя честь: погребение кончено, умолкли голоса братии, плача и священного служения. Они плакали о твоем отшествии и совершили погребальное священнослужение над твоим телом. Теперь настал час скорби о том, что ты идешь в жилище свое. Они скорбят о разлуке с тобою, но не пришло еще время живым вступить в обитель умерших.Не мертв ты, праведный, ты еще жив и говоришь с ними; скончавшиеся во Христе не умерли, но почивают.Близко время разлучения, в которое каждый пойдет в жилище свое, и ты шествуешь тем же путем, какой ожидает весь наш род. Не скорби о том, что разлучился с возлюбленным сонмом братии своих, не сокрушайся о том, что лишился общения с живыми. Не самовластно взяла тебя смерть, которая дает упокоение членам твоим; исполнено повеление Господа твоего; Господь послал смерть, и она взяла тебя у нас.

Как боец спешит уйти с арены, чтобы избавиться от ран, и борец желает окончания зрелища, чтобы освободиться от трудов; так и ведущий добродетельную, строгую и суровую жизнь желает смерти, чтобы и освободиться от настоящих трудов, и беспрепятственно получить уготованные венцы, приплыв в тихую пристань и переселившись туда, где уже не нужно опасаться кораблекрушения.

Не смерть — зло, а плохая смерть — зло.

К чему клонится каждое событие в мире, почему у одного жизнь продолжается до отдаленной старости, а другой столько времени пользуется жизнью, чтобы вздохнуть раз воздухом и тотчас перестать жить. Если ничего нет в мире без Бога, все же зависит от Божьего произволения, а Божество премудро и промыслительно: то, конечно, и этому есть разумная причина, заключающая в себе признаки Божией премудрости и вместе промыслительной заботливости.

Все земные узы, узы теснейшие, узы, возлагаемые естеством и законом, беспощадно разрываются смертью.

«Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин. 11:25). «А я знаю. Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою эту, и я во плоти моей увижу Бога. Я увижу Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов 19:25–27). «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряньте и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов» (Ис. 26:19). «И сказал Он мне: сын человеческий! кости эти – весь дом Израилев. Вот, они говорят: «иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня». Поэтому изреки пророчество и скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших, и введу вас в землю Израилеву» (Иез. 37:11–12). «От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? Раскаяния в том не будет у Меня» (Ос. 13:14). «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, чтобы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). «Как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет» (Ин. 5:21). «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (Ин. 5:25). «Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день. Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:39–40). «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). «А о мертвых, что они воскреснут, разве не читали вы в книге Моисея, как Бог при купине сказал ему: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых» (Мк. 12:26–27). «Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею» (1 Кор. 6:14). «Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним» (1 Сол. 4:14).
«Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (1 Кор. 15:20–23). Препрославленный и высший всякого Начала, и Власти, и Силы как умалился и умер ради нас, так и воскрес и прославился ради нас, чтобы сбывшееся в Его лице воспроизводить потом в нас и тем спасать нас.

Святая вера дополняет недостаток и оскудение ума, и чего слепой разум сам не постигает, в том она просвещает его, и тогда просвещенный верою ум видит это так, как бы оно уже в самом деле было. На это указывают и подобия, взятые из природы, о которых Христос говорит: «если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно: а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). И святой Павел пишет: «Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет» (1 Кор. 15:36). Но святая вера, утверждаемая словом Христа, Сына Божия, Который есть Вечная Истина, устраняет всякое сомнение. Воскреснут мертвые, и воскреснут с теми телами, которые лежат в гробах; восстанут те тела, которые пали, пробудятся те, которые спят «в прахе земли» (Дан. 12:2); восстанут те, которые посеяны (1 Кор. 15:37); восстанут те же тела, с которыми или добро, или зло делали, «чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или злое» (2 Кор. 5:10). Восстал Христос из мертвых, и восстал тем телом, которым пострадал и умер, «первенец из умерших» (1 Кор. 15:20; Кол. 1:18) – восстанут и мертвые с теми телами, в которых умерли.

Двоякая бывает смерть: естественная и духовная. Естественная смерть обща всем, как говорит Писание: «Человекам положено однажды умереть» (Евр. 9:27), духовная же смерть – только для желающих, ибо Господь говорит: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой» (Мк. 8:34); Он никого не принуждает, но говорит: «Кто хочет». Но мы видим, что иному предстоит только одна смерть, естественная, а преподобному угоднику Христову предстоит смерть двоякая – сначала духовная, а потом естественная. Хорошо сказал кто-то, рассуждая о воскресении Лазаря: «Христос возвратил Лазаря к жизни для того, чтобы человек, родившийся в мире однажды, научился дважды умирать, ибо естественная смерть не может быть доброй и чистой перед Богом, если ее не предварит смерть духовная». Никто не может после смерти получить Жизнь Вечную, если не привыкнет умирать до смерти. Не раньше Моисей вышел из Египта с людьми израильскими в путь, ведущий в землю обетованную, чем когда умерщвлены были египетские первородные; так и человек не войдет в Жизнь Вечную, если прежде не убьет в себе греховные вожделения. Блажен тот, кто научился до смерти умирать для греха и до погребения в гробу хоронить свои страсти в умерщвленном для греха теле.

За сто ли, за двести лет – где были мы все, которые теперь говорим и слушаем? Знаем ли мы первоначальный состав наших тел? Не знаешь ли ты, что мы рождаемся из слабых, бесформенных и единообразных веществ? И из этого единообразного и слабого вещества образуется живой человек, когда оно примет плоть, образуются крепкие нервы, и ясные глаза, и ноздри для обоняния, уши для слышания, язык для слова, бьющееся сердце, образуются руки для работы, и ноги для бегания, и все прочие члены. И слабое это делается строителем кораблей и домов, и зодчим, и художником во всяком искусстве, и воином, и законодателем, и царем. Бог, Который из бесформенных веществ сотворил нас, неужели не сможет воскресить умерших? Тот, Кто из слабейшего вещества образует тело, неужели не сможет воскресить умершее тело? Тот, Который сотворил не существовавшее прежде, неужели не воскресит уже существовавшее и умершее? Если сравнить трудность дела: что тяжелее – изваять статую или, упавшую, привести в прежний вид? Бог, Который сотворил нас из ничего, неужели не сможет воскресить существующих, когда умрем?

Первый, который принял эту смерть, был сатана, как справедливо, вследствие непослушания, отверженный от Бога, который затем, через злостный совет, увлекши нас в непослушание Богу, сделал нас вместе с собою участниками ее. Но Христос, Своею жизнью по человеку, через дела явив всякое послушание, освободил наше естество от этой смерти. Подобало же, конечно, не только то самое человеческое естество, которое было в Нем воспринято, но и весь человеческий род обессмертить и возвести к общению с той жизнью, которая со временем и для тела будет ходатаем вечной жизни, как, напротив, та смерть души явилась причиной смерти и для тела. Поэтому было вместе и весьма необходимо, и весьма полезно как показать это домостроительство, так и представить Его образ жизни для подражания: ибо Бог предлежит созерцанию для подражания Ему, как для человека, так и для добрых Ангелов. Поскольку же с высоты этого созерцания мы некогда спали вниз, сами себя лишив этого, то, по преизбытку человеколюбия, снисходит к нам вышний Бог, отнюдь не уменьшая Своего Божества; и, пожив вместе с нами, представляет Себя в пример возвратного, подъемного пути к жизни.

Посеченное дерево вновь процветает: неужели же посеченный человек не процветет? Посеянное и сжатое остается на земле, а человек, пожатый на ниве мира этого, не останется на земле? Ветви виноградной лозы и других деревьев, совершенно отсеченные и пересаженные, оживают и приносят плоды, а человек, для которого все это создано, упав в землю, не восстанет? Неужели Бог, сотворивший нас из небытия, не может снова воздвигнуть нас, когда мы уже имели бытие и сокрушились? Ты не веришь написанному о Воскресении, как язычник? Рассмотри же это в самой природе и рассуди о том, что видишь сегодня: пшеница или другой род семян при случае сеется, зерно, упав в землю, умирает, сгнивает и делается уже негодным в пищу, но сгнившее – восстает зеленеющим, упавшее малым – восстанет прекрасным. Пшеница же сотворена для нас, для нашего употребления, а не для самих себя произошли и пшеница, и другие семена. Неужели же сотворенное для нас оживает после смерти, а мы, для которых все это сотворено, умерев, не восстанем?

Слышал я однажды — смерть и сатана спорили между собою, кто из них имеет больше власти над человеком. Смерть указывала на свое могущество, с каким препобеждает всех; сатана указывал на свою злокозненность, с какою вводит всякого в грех.
Пойдем, послушаем, как спорят о победе побежденные, никогда не побеждавшие и не побеждающие: «Не превозносись, смерть, над праведниками! Если приходят к тебе сыны твоего Господа; то по повелению Самого Господа». — «Тот только слушает тебя, лукавый, кто хочет; а ко мне идет и кто хочет, и кто не хочет». — «У тебя, смерть, тяжелое иго мучительства, а у меня привлекательные сети и путы». — «Слушай, лукавый: твое иго сокрушает всякий, кто ни захочет, моего же ига никому не избежать». — «На тех только, смерть, возлагаешь ты иго свое, которые больны, а я показываю власть свою больше на здоровых».

Некоторые изъясняют, что пепел юнца, которым кропились израильтяне, учил памяти смертной, что всякому, кропящемуся им, было повелено помнить Божии слова, сказанные первому человеку, Адаму: «Прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Мы же обратим внимание на следующее. Животворящая Кровь с водой, истекшая из пречистых ребер Христовых, имеет силу совершенно очистить нас от грехов. При этом необходим и пепел, память смерти. Существуют многие, причащающиеся часто Тела и Крови Христовой, но ведущие неисправную жизнь. Почему? Потому что не научаются памяти смертной, не помышляют о смерти, не любят этой философии. Прекрасно описал это святой Давид: «Им нет страданий до смерти их, и крепки силы их... Оттого гордость, как ожерелье, обложила их, и дерзость, как наряд, одевает их... над всем издеваются, злобно разглашают клевету, говорят свысока; поднимают к небесам уста свои, и язык их расхаживает по земле» (Пс. 72:4, 6, 8, 9). Вот как много зла происходит от того, что не поучаются памяти смертной и не помышляют о смерти...

Припомните страдания находящихся в изгнании из города, из дома, из отечества; все это имеется и в нашей жизни, ибо жизнь есть изгнание, ссылка, как говорит тот же апостол: «не имеем здесь постоянного города, но ищем будущего» (Евр. 13:14). Вспомните страдания от голода, жажды и лишения всего необходимого к существованию, и это все в изобилии есть в нашей жизни, что лучше всего видно из апостольских слов: «доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся» (1 Кор. 4:11). Ибо эта жизнь никого не насыщает вполне; насыщение возможно только на Небе, как говорит псалмопевец: «буду насыщаться образом Твоим» (Пс. 16:15). Подумайте, какое зло быть в плену, в узах, в смерти! Все это имеет жизнь, ибо жизнь есть плен и смерть, как говорит святой Павел: «Бедный я человек! кто избавит меня от этого тела смерти?» (Рим. 7:24). Представьте себе страх живущих в доме, который угрожает рухнуть; такова наша жизнь, ибо «знаем, что земной наш дом, эта хижина, разрушится» (2 Кор. 5:1). Поэтому святые Божии желали лучше умереть и жить со Христом, чем продолжать свои дни в этой жизни.

Увидел и приметил я теперь, возлюбленные, что смерть образ Божией правды, потому что похищает всех равно. Не стыдится ни царя, ни великого, ни малого; но возьмет всех вместе: и царя, и бедного, и нищего. Как правда, в день воздаяния, не смотрит на лица, так и смерть, в день кончины, не щадит никого. И царя, как и всякого другого, возьмет бедным и обнаженным, и его связывает, как последнего из людей, и его ввергает в шеол, — туда же, где и все. И власть, и величие отъемлет у князей, потому что уже ни величия, ни власти нет у того, кто вошел во врата смерти. Сгнетает она высокорослых, сильных и гордых, заставляет, наклонясь, входить в тесную дверь гроба, в котором заключает их. Надменных и горделивых вводит и заключает она в жилище мертвых; с угнетенными и несчастными равняет их в шеоле. Смиряет она гордого, уничижает превознесенного и, наравне с незнатными и простолюдинами, в наследие дает им тление в шеоле.
Приди же, мудрец, и рассмотри здесь Божию правду, и прославь Правосудного, Который не взирает на лицо великого и богатого; посмотри на царя в его порфире, в величии, в славе. Потом посмотри, как обратился он в прах, и прославь вечно Превознесенного.
Посмотри на царя, когда украшен он великолепными царскими одеждами, и потом посмотри, когда он в шеоле, среди мертвых, когда моль и червь стали для него постелью. Смотри: повелевал и высился он, как бог, и вот, с уничиженными в шеоле, как и все прочие, истлевает безмолвно.
К такому великому равенству приводит смерть, которая возьмет всякого; и общее всех тление служит для нас образом Божией правды.
Страшный день смерти, возлюбленные, подобен великому дню отмщения; и тот и другой равно правдивы.

Судьбы Божии нам неисповедимы; каждому из нас Он положил предел жизни – и не перейдем, а вечность не имеет конца! Для нас, верующих христиан, смерть не есть всегдашняя разлука, но временное отшествие: «Живем ли или умираем, – всегда Господни» (Рим. 14:8), – учит святой апостол, и перед Богом все живы, ибо душа бессмертна и вечна. Это рассуждение да будет вам утолением скорби о лишении матушки вашей. Вы и теперь находитесь с нею в общении молитвенном, когда исполняете долг ваш – приносите молитвы о упокоении души ее, и при церковном богослужении творите поминовение, и делаете благотворения нуждающимся; для нее от этого есть великая польза душе, а для вас утешение.

Возлюбленному сыну вашему, блаженному младенцу Пафнутию, даруй, Господи, вечный покой со святыми! Вы о нем плачете, а он теперь во светлостях святых радуется и веселится, и оттуда вещает к вам: «Обо мне не рыдайте, родители мои, но больше о самих себе, согрешающих, плачьте всегда; младенцам определяется праведных всех радость, ибо мы во временной жизни ничего не сделали, о чем бы сейчас плакали». Успокойтесь и насчет приобщения Святых Таин, ибо чадо ваше с Господом неразлучно соединено. Не думайте и об мытарствах, на которых не о чем было истязать его. А что перед смертью тяжко страдал он, то тем показал, что он чадо грешных родителей, в беззакониях зачатый и во грехах рожденный.

Пишешь, что в вашей обители несколько времени жила одна купеческая вдова, довольно задолжала бедным сестрам и бедным мирским людям, потом уехала на родину и там умерла страшной кончиной, высунув язык, который и после не могли вправить. Ты спрашиваешь причину такой страшной кончины. Судьбы Божии для нас неисповедимы, а можно только сказать, что, во-первых, неблагонамеренно брать у бедных людей деньги без уплаты тех принадлежит к грехам, вопиющим на небо, как и плата наемника, по сказанному в псалмах: «Нечестивый берет взаймы и не отдает» (Пс. 36:21), а во-вторых, должно быть, особа эта много грешила языком, от которого ни за горами, ни за морями не укроешься, и, видно, в этом не покаялась, в-третьих, такие страшные кончины бывают и для вразумления оставшихся живых, чтобы были осторожны и страшились нарушать заповедь Божию или, по крайней мере, позаботились приносить искреннее покаяние в грехах своих, чтобы смерть не постигла их неготовых.

Получил я письмо с известием, что мать А. после болезненных страданий мирно почила о Господе. Царство ей Небесное! Если она при кончине своей сподобилась видеть милость Господа своего и нашего, то нет никакого сомнения, что она и всегда будет наслаждаться лицезрением сладчайшего нашего Искупителя, столько к нам, грешным, милостивого. Лики праведных и преподобных будут радостно приветствовать почившую о Господе.
Трудно переносить тяжкие и болезненные страдания, и томления, и другие скорби, но отрадный и утешительный этому последует конец. И со стороны прискорбно видеть страждущих в различных болезнях и других скорбях, но благой конец всех радует и веселит, особенно близких.