Страх Божий

Вводимым в жизнь добродетельную к исполнению заповедей и избежанию грехов содействует страх мучений вечных. Тем же, которые через добродетель достигли до познания славы Божией, — иной, подобно тому, сопутствует страх, крайне страшный им из любви к Богу, страх чистый, который и содействует им к неуклонному пребыванию в любви Божией, так как они боятся страшного от нее подскользновения. Первым, когда они падают, уклоняясь от своей цели, и потом, раскаиваясь, тотчас встают, сопутствует первый страх с благими надеждами; а за вторыми, по зависти диавола погрешившими падением с высоты познания славы Божией, не тотчас последует второй страх, но их принимает мгла некая и тьма осязаемая, полная малодушия, скорби и горести с первым страхом мук. И если бы Господь Саваоф не сокращал тех дней такой нестерпимой скорби, то не спасся бы никто из падающих таким образом.

Как дуб, глубоко пустивший свои корни в недра земли и тщательно обвязанный, не может быть вырван никаким порывом ветра, так точно и душу, пригвожденную страхом Божиим, ничто не в состоянии будет низвергнуть, потому что пригвождение еще сильнее укоренения.

Для людей благомыслящих и страх не бесполезен, даже скажу, крайне прекрасен и спасителен. Хотя и не желаем себе, чтобы случилось с нами что-либо страшное, однако же вразумляемся случившимся; потому что душа страждущая близка к Богу, говорит где-то чудноглаголивый Петр, и у всякого избегнувшего опасности сильнее привязанность к Спасителю. Поэтому не станем огорчаться тем, что участвовали в бедствии, а, напротив того, возблагодарим, что избежали бедствия, и не будем перед Богом одними во время опасностей, а другими после опасности.

Ничто, ничто так не губит человека, как если сняться с этого якоря (страха Божиего), а равно ничто так не спасает, как если всегда держаться на нем. Если мы, имея перед глазами человека, с меньшею решительностью приступаем ко грехам, а часто не делаем ничего неуместного, стыдясь людей, то рассуди, какою безопасностью мы будем пользоваться тогда, когда будем иметь перед глазами Бога. Ведь при таком нашем настроении нигде не нападет на нас диавол, потому что труд его был бы бесполезен. Когда же диавол заметит, что мы блуждаем вне и бродим без узды, то он, воспользовавшись нашим начинанием, наконец, получит возможность и совсем разлучить нас от стада.

Страшен тот Суд, который ожидает всех людей после Общего Воскресения; страшен и тот суд, который ожидает каждого человека после его смерти. С какой другой целью Господь возвестил нам о нем так ясно, как не с целью возбуждать в нас душеспасительный страх.

Святой Иосиф, сын Иакова, предпочитает сидеть в темнице, чем согрешить с египтянкой (Быт. 39:20). Еврейские женщины презирают беззаконное повеление фараона и не убивают дитя мужеского пола, ибо «боялись Бога» (Исх. 1:17,21). Три отрока в раскаленной печи (Дан. 3:21), Сусанна (Дан. 13:23) – не боятся смерти из-за страха Божия.

Где страх, там погашен гнев, усмирена злая похоть, искоренена всякая безумная страсть.

Кто не имеет страха Божия в сердце своем, хотя бы каждый день стал есть мед и молоко, не может быть в покое; а верующий все переносит мужественно.

Страх Господень — пробное золото; кто приобрел его, тот не будет оставлен.

Без страха Божия и совершенного терпения невозможно в чем-либо преуспеть и достигнуть цели.

Бога бойся, и страх Божий сохранит тебя.

Кто боится, тот не парит умом туда и сюда, потому что ждет своего Владыку: да не приидет внезапно и найдет его ленивым, и рассечет его (Лк. 12:46).

Кто всегда имеет страх Божий и у кого сердце чистое, тот не любит злословить других, не услаждается чужими тайнами, не ищет себе отрады в падении других.

Научите себя думать и ожидать, что вот-вот смерть И тем всегда поддерживать в себе страх Божий и осторожное смотрение за собой.

Ощутив страх Божий, ощутив от действия страха Божия при молитве твоей присутствие Бога, безвидно, духовно увидишь Невидимого, познаешь, что молитва есть предстояние на Страшном Суде Божием.

Что делается без страха Божия, то не имеет иного последствия, кроме осуждения и раскаяния.

Кто всегда имеет перед глазами Господа, тот совершеннейшим страхом отражает от себя пристрастие к видимому.

Страх геенны приносит нам венец Царствия.

Уничижение себя, в смирении еще большем, соделывает страх Божий в сердце твоем.

Богобоязненный — сам собственный ковчег, сам наследник собственного богатства, уходит с сокровищем благочестия, переносится с богатством надежд, несет, путешествуя, приобретенные добродетели, находит небо своим домом, присоединяется к числу праведных, наслаждается вечной славой Царства и с дерзновением приходит к Царю, взывая: Ты восстановил мне мое наследие!

Человеку, имеющему всегда Бога в уме своем, не должно делать ничего беззаконного, но страшиться неусыпающего ока Его, и под опасением казни от Него заботиться всегда о справедливости.

Не люби лености, и страх Божий вселится в тебя.

Того, Который будет нас судить, не боимся, а перед теми, которые не могут сделать нам никакого вреда, мы трепещем и боимся от них бесчестия.

Как необузданный конь, сбросив узду с своих уст и свергнув всадника с своего хребта, несется быстрее всякого ветра и бывает неприступным для встречающихся, когда все разбегаются и никто не осмеливается удержать его, так и душа, отвергнув обуздывающий ее страх Божий и отбросив управляющий ею разум, бегает по странам нечестия до тех пор, пока, стремясь в бездну погибели, свергнет в пропасть собственное спасение.

Страх Божий да научит нас вниманию, осторожности, а изучение Слова Божия и жизнь по Слову Божию да доставят нам духовное рассуждение, которое есть двери в дом добродетелей.

Кто подлинно боится Господа, тот делается врачом страстей.

В ком есть страх Божий, тот легко спасается от козней врага. Враг ни в чем не уловляет его, потому что он из страха не позволяет себе плотских удовольствий.

Желающий приступить к Богу для служения Ему должен предаться руководству страха Божия.

Где страх, там нет зависти, где страх, там не мучает сребролюбие.

Кто не живет в страхе, тому невозможно быть добродетельным, равно как и живущему в страхе невозможно грешить.

Без страха Божиего все остальное бесполезно — и воздержание от пищи, и долгое пребывание в молитве.

Не бойся сердца князя, но бойся Держащего это сердце в руке. Где Бог благоволит, там и в огне обретается роса; а когда Бог поборает, тогда и в удовольствии является сражение и спор. Не были ли потреблены огнем вавилоняне, стоявшие вне печи?

Если мы не станем различать, чего должно бояться и что презирать, то наша жизнь будет исполнена многих заблуждений, многих опасностей.

Люди боятся человека, но Бога не боятся. Боятся «убивающих тело, души же не могущих убить», но не боятся «Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). Боятся потерять временную жизнь, но не боятся потерять Жизнь Вечную. Боятся лишиться богатства, славы, чести и утешения, но не боятся лишиться вечных благ, чести, славы и утешения райского. Боятся уз, темницы и временной ссылки, но не боятся вечной темницы, уз и ссылки. Боятся временного бесчестия, но не боятся бесчестия вечного. К ним относятся эти слова: «Там убоятся они страха, где нет страха» (Пс. 52:6).

Насколько человек несет подвиг в благом, настолько возрастает в нем страх, так что указывает ему и малейшие его согрешения, которые он прежде, будучи во тьме неведения, считал за ничто. Когда усовершенствуется страх, приходит и человек в совершенство, через плач, и не хочет уже более согрешать, но, боясь возвращения страстей, пребывает в чистом страхе невредимым.

Не низко для человека, ничтожной твари, падшей, отверженной, погибшей, усвоившей себе вражду к Богу, перейти из состояния вражды и погибели к состоянию рабства и спасения. Уже это рабство — великая свобода! Страх очищает человека, предуготовляет для любви: мы бываем рабами для того, чтобы законно сделаться чадами. По мере очищения покаянием начинаем ощущать присутствие Божие; от ощущения присутствия Божия является святое ощущение страха. Опыт открывает высоту чувствования.

Если нет страха Божия в сердце, нет его и совсем, хотя бы кто видом казался исполненным благоговения.

Нет, нет ничего сильнее того, кто с великой ревностью держит вкорененным в себе страх Божий, но хотя бы угрожал ему огонь, или железо, или звери, или что бы то ни было другое, он презирает все с великою легкостью.

В доме ли я сижу – Господь Бог со мною; выйду ли из дому – Он не оставляет меня. По пути ли иду – Он со мною. В городе ли, в пустыне ли, с людьми или без людей,– не отступает от меня Господь. Не вижу Его, ибо хожу верою, а не видением, но делаю ли, или говорю, или мыслю – перед Ним все делаю, говорю или мыслю. На молитве ли стою – перед Ним стою, Он на меня смотрит и видит меня, видит, когда я сижу и встаю, и разумеет помышления мои. Перед Ним я преклоняю колени мои, и припадаю, и поклоняюсь, и вздыхаю, и молюсь Ему, и прошу, и ищу у Него милости, но Его Самого не вижу. К Нему простираю руки мои и очи мои, но Его Самого не вижу. Это размышление мое учит меня всегда и везде бояться Тебя, о Боже, и трепетать, со страхом и опасением жить и обращаться, делать, говорить, мыслить и что-либо начинать, как дети перед отцом своим, подданные перед царем своим.

Сколько душ пошло в ад за то, что презрели страх Божий, рассчитывая обеспечить себе кратковременный покой; не успев в своих расчетах, они в преисподних земли оплакивают теперь свои блудодеяния, свое легкомыслие, распущенность, лукавство и несговорчивость.

Где страх Божий, там стража внутри самая сильная, — и все стоит в струнку, как солдаты на смотру.

Кто не хочет обуздать ум свой страхом Божиим, тому нужен человеческий страх, чтобы им удерживался он от бесполезного.

Если в присутствии царя мы не позволим себе никакой небрежности, а тем более неприличия, но стараемся, чтобы всякое наше слово, всякое движение было ему угодно, тем более представляющий себя в присутствии Божием не позволит себе никакого греха, поревнует о святом деле угодном Богу.

Блажен тот человек, который имеет в себе страх Божий. Он явно ублажается и Святым Духом. «Блажен муж боящийся Господа» (Пс. 111: 1).

Пусть будут в уме его всегда запечатлены эти пророческие слова: «Служите Господу со страхом и радуйтесь [пред Ним] с трепетом» (Пс. 2:11).

Человек должен проходить путь свой с крайней осторожностью и благоговением ко всему священному, а не небрежно. В противном случае опасаться нужно, чтобы не отнеслось к нему это страшное определение Божие: «Проклят, кто дело Господне делает небрежно» (Иер.48:10).

Но никто не может стяжать страха Божия, пока не освободится от всех забот житейских. Когда ум будет беспопечителен, тогда движет его страх Божий и влечет к любви благости Божией.

Враги наши бодры, бессонны, бесплотны, хитры, злы, горды, то более всего надо от нападения их заключаться в твердыню смирения, недоступную никаким похитителям и врагам, а пока мы еще далеки от любви и смирения, то нужен и страх Божий, ибо «страх Господень отводит от зла» (Притч. 16:6), нужны иногда и намерения, к познанию своей немощи попущением Божьим бываемые, за возношение тайное и нами неуловимое, а через падения и познаем, что их предварила гордость.

Знайте же, что намерения обуздывают нашу самолюбивую часть, показывают нам нашу нищету и худость, только не смущайтесь в таковых и не теряйте душевного мира, а принимайтесь за дело покаяния и добродетели. Смущением же вашим враг веселится и, наводя отчаяние, отвращает от добродетелей. Не давайте ему порадоваться вами.