Ближний

Если же ты, считая себя сильным, презираешь немощь другого, то ты подвергнешься двойному наказанию, и за то, что ты не предохранил его, и за то, что для предохранения его имел великую силу.

Подобает всему видимому и даже самому телу предпочитать любовь ко всякому человеку, которая служит признаком и любви к Богу.

Врагам, хотя бы они причинили нам бесчисленное множество зол, воздадим всем, что есть у нас доброго, не замедлим оказывать и им благодеяния. Ведь если, терпя зло, можно удовлетворить ярость их, то гораздо больше — благодетельствуя им. Первое меньше последнего, потому что не все равно — благодетельствовать врагу или быть готовым претерпеть от него большее зло. От последнего перейдем и к первому, что и составляет преимущество учеников Христовых.

Даю четки эти с тем, чтобы принимающий их человек сознавал свои недостатки и немощи и видел бы свои грехи, но никак не позволял себе замечать немощи и недостатки других, тем более старших, и всячески остерегался бы судить или унижать кого-либо, но дела и поступки других предоставлял бы Промыслу, и суду Божию, и собственной воле каждого. Как другие люди не отдадут перед Богом ответа за наши грехи и неисправности, равно и с нас не взыщет Бог за чужие недостатки и немощи, хотя бы и старших, если не будем вмешиваться в это и судить или уничижать, в противном же случае подвергаем себя суду Божию. Говорит же Господь в Евангелии: «Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7:2), и еще: «Не осуждайте, и не будете осуждены» (Лк. 6:37).

Неискренность и лукавые умышления нередки в людях, а потому и не дивны. Есть этого и у нас немало в обители святой. Я таковым твержу в осторожность текст псалма: «Не ревнуй лукавым… лукавые истребятся… А праведники наследуют землю» (Пс. 36:1, 9, 29).

В сообращении с братьями имей осторожность, а больше с инакомыслящими; капля дождя камень пробивает, тем более противные слова могут сердце увлечь в другую сторону. Остерегайся их судить, но не следуй их разуму.

В соприкосновении другому лицу, хотя бы в случае оказания помощи, необходимо иметь осторожность и, касаясь, помышлять надо, что прикасаешься, как к Самому Господу.

Начальствующих и прочую братию всевозможно, при помощи Божией, стараться ни в чем не подозревать и не осуждать.

Советую тебе не иметь ни на кого плохих подозрений; «каждый перед своим Господом стоит или падает (Рим. 14:4). И никто не будет за дела другого наказан или награжден: «каждый понесет свое бремя» (Гал. 6:5). Отцы святые учат не верить даже глазам своим: ибо кто еще страстями пленен и не освобожден от них, тому враг через них, что угодно ему, то и представляет; верь тому только помыслу, который благое только свидетельствует о ближнем. А всего лучше, если бы нам с тобой научиться видеть свои только недостатки, тогда бы и сами мы меньше терпели от нападения вражия, ибо неложны слова Господа: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1).

Ты начала писать об одном грехе своем, происходящем от подозрения, и не докончила. Может быть, ты и ошибаешься в своем мнении, напрасно имеешь подозрение. Ибо этому многие есть примеры, а особо в ревности; враг старается показать то, чего совсем и нет, омрачает глаза так, что и движения, и слова все кажутся подозрительными. Это он делает, чтобы возмутить и произвести раздор; от чего да избавит тебя Господь.

Подозрительности берегись как огня, потому что враг рода человеческого тем и уловляет людей в свою сеть, что все старается представить в извращенном виде, белое черным и черное белым, как поступил он с прародителями Адамом и Евой в раю.

Когда будет бороть вас подозрение, то вы говорите себе: «Может быть, это не так», – и оставляйте дело в среднем смысле.

Писала, что многие обращаются с тобой по политике. Хотя, может быть, это и правда, но полезнее для нас на все смотреть не с подозрением, а с простотой, подражая святому Давиду, который о себе говорит: «Изменчивого ко мне (человека) лукавого я не знал» (Пс. 100:4). Чтобы стяжать такое спасительное незнание, должно усердно молить Господа, чтобы помог и даровал нам иметь око благое, о котором в Святом Писании сказано: «Чистое око не узрит лукавого» (Авв. 1:13). В числе девяти плодов Духа полагается благость, то есть снисходительное и неподозрительное обращение с другими. Некто из святых пишет, что все мы находимся под епитимиями, то есть за слабость нашу и за грешные немощи наши все мы находимся под запрещением Божиим. «Чтобы никакая плоть не хвалилась перед Богом» (1 Кор. 1:29).

Собственным своим опытом ты испытала и испытываешь, как тяжело нести притеснение по одному подозрению. Помни это и не забывай и остерегайся действовать без испытания и исследования.

Очень жаль теперешнюю вашу письмоводительницу Ольгу – вы думаете видеть в ней сумасшествие. Но мне кажется, что она просто страдает сильной подозрительностью, которая есть следствие большого самолюбия и гордости. А известно, что гордость доводит людей и до сумасшествия. Следовало бы ей сознать свою немощь – подозрительность – и не доверять себе, и не следить за чужими поступками, каяться и окаивать себя перед Богом и смиряться. Полезно ей чаще прочитывать 9-е поучение преподобного аввы Дорофея: «О том, что не должно лгать».

От страсти подозрения Господь да избавит тебя. И сама не принимай таких помыслов – это от гордости бывает. Если она (мать духовная) любит кого больше тебя, то, стало быть, та стоит этого, так надо думать, а себя считай не стоящей любви и укоряй себя. Сама люби, и слушайся, и смиряйся – и будешь покойна. А подозревать за другими не надо, это грешно.

Вопрос:
– Про меня сказали нехорошо, а теперь обращаются за помощью. Как мне быть? Уклоняться ли?
Ответ:
– Нет, это будет как бы в отместку, а ты по-христиански, если можешь, помоги.

Видящий перед собой лежащего своего мертвеца о нем и плачет и не обращает внимания на чужих мертвецов. Этот пример говорю о презрении ближних, чтобы обращать внимание на свои немощи и остерегаться мыслить о себе: «Я не таков, как прочие люди» (Лк. 18:11). А за это страсти не только сильнее борют, но и одолевают, а все того ради – да смиримся.

Никого презирать не следует. Мы не знаем, какой кто получит конец. О презирающих других читается в паремиях: «Вздохнут и скажут, что те, кто нами презираем, оказались в числе сыновей Божиих».

Негодование старших должно терпеть, считая это попущением Божиим в наказание за наше возношение и самомнение, и особенно за сближение и толки с такими людьми, с которыми никак не следовало сближаться и толковать о чем-либо. Ибо путающиеся обыкновенно путают и приближающихся к ним.

Пишешь, что с матерью Александрой не ладишь – это нехорошо. Надо смиряться перед старшими. Если она что неправильно говорит, то поправить можно, но только с тихостью. А если не умеешь кротко говорить или она начинает спорить, то лучше молчать и не вмешиваться в разговор с ней. Характер ее потерпеть надо да стараться смиряться, тогда и мирнее будете.

Благоразумная и благонамеренная уступчивость, где нет явного нарушения заповеди Божией и явного греха, всего ближе подходит к заповеди Господней: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк. 8:34). Не говорю вам, чтобы вы уступали людям, если бы некоторые из них стали принуждать вас к гордому нарушению постановлений Православной Церкви, но объясню только, что среди столкновений между людьми следует стараться сохранить благодушие и мир внутренний.

Никого не порицайте, никого не осуждайте, не уничижайте ни словом, ни мыслию.

Мысленно лжет тот, кто принимает за истину свои предположения, то есть пустые подозрения на ближнего.

Писание говорит: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:39). Не обращай внимания на то, как далеко ты отстоишь от этой добродетели, чтобы не начать ужасаться и говорить: как могу я возлюбить ближнего, как самого себя? Могу ли заботиться о его скорбях, как о своих собственных, и особенно о сокрытых в сердце его, которых не вижу и не знаю, подобно своим? Не увлекайся такими размышлениями и не думай, чтобы добродетель превышала твои силы и была неудобоисполнима, но положи только начало с верою в Бога, покажи Ему твое произволение и старание, и увидишь помощь, которую Он подаст тебе для совершения добродетели. Представь себе две лестницы: одна возводит вверх на небо, другая низводит в ад, а ты стоишь на земле посреди обеих лестниц. Не думай же и не говори: как могу я возлететь от земли и очутиться вдруг на высоте неба, т. е. наверху лестницы? Это, конечно, невозможно, да и Бог не требует этого от тебя; но берегись, по крайней мере, чтобы не сойти вниз.
Не делай зла ближнему, не огорчай его, не клевещи, не злословь, не уничижай, не укоряй и, таким образом, начнешь после мало-помалу и добро делать брату своему, утешая его словами, сострадал ему или давал ему то, в чем он нуждается: и так, поднимаясь с одной ступени на другую, достигнешь с помощью Божиею и верха лестницы. Ибо мало-помалу помогая ближнему, ты дойдешь до того, что станешь желать и пользы его, как своей собственной, и его успеха, как своего собственного. Это и значит возлюбить ближнего своего, как самого себя.

Не питай вражды ни к какому человеку, иначе молитва твоя будет неприятна Богу.

Сколько зла происходит от раздражения и гнева! И что особенно тяжело — когда мы находимся во вражде, то не хотим сами положить начало примирению, но ожидаем других: каждый стыдится прийти к другому и примириться. Смотри, разойтись и разделиться не стыдится, напротив, сам полагает начало этому злу; а прийти и соединить разделившееся стыдится, подобно тому, как если бы кто отрезать член не усомнился, а сростить его стыдился. Что скажешь на это, человек? Не сам ли ты нанес великую обиду и был причиною вражды? Справедливость требует, чтобы сам же ты первый пришел и примирился, как бывший причиною вражды. Но если <другой> обидел и тот был причиною вражды? И в этом случае следует <начать примирение> тебе, чтобы тебе больше удивлялись, чтобы тебе иметь первенство как в одном, так и в другом: как не ты был причиною вражды, так не тебе быть и причиною ее продолжения; может быть, и тот, сознав вину свою, устыдится и вразумится. Но он высокомерен? Тем более ты не медли прийти к нему; он страдает двумя болезнями: гордостью и гневом. Сам ты высказал причину, почему ты первый должен прийти к нему: ты здоров, ты можешь видеть, а он во тьме; таковы именно — гнев и гордость. Ты свободен от них и здоров; приди же к нему как врач к больному. Говорит ли кто-нибудь из врачей: такой-то болен, поэтому я не пойду к нему? Напротив, тогда врачи и идут к больному, когда видят, что он сам не может к ним прийти; о тех, которые могут <прийти сами>, они менее заботятся как о больных неопасно, о лежащих же — напротив. А не тяжелее ли всякой болезни гордость и гнев? Не подобны ли этот сильной горячке, а та — развившейся опухоли? Представь, каково страдать горячкою и опухолью. Иди же, угаси его огонь; ты можешь сделать это при помощи Божией; останови его опухоль как бы примочкою. Но что, скажешь, если от того самого он еще более возгордится? Тебе нет до этого нужды, ты сделаешь свое дело, а он пусть отвечает сам за себя; только бы нас не упрекала совесть, что это произошло от опущения с нашей стороны чего-нибудь должного... <Священное Писание> повелевает идти, примириться и благотворить врагу не с тем, чтобы собрать на него горящие уголья (Рим. 12:20), но чтобы он, зная это, исправился, чтобы трепетал и боялся этих благодеяний больше, чем вражды, и этих знаков любви больше, чем обид. Для враждующего не столько опасен враг, причиняющий ему зло, сколько благодетель, делающий ему добро, потому что злопамятный вредит хотя немного и себе, и ему, а благодеющий собирает уголья огненные на главу его. Поэтому, скажешь, и не должно делать ему добра, чтобы не собирать на него угольев? Но разве ты хочешь собрать их на собственную голову? Это и происходит от памятозлобия. А что, если я еще более усилю <вражду>? Нет, в этом виновен будешь не ты, а он, если он подобен зверю, если и тогда, как ты благодетельствуешь, оказываешь ему честь и желание примириться, он упорно будет продолжать вражду, то он сам на себя собирает огонь, сам сожигает свою голову, а ты нисколько не виновен.

Если... ты не хочешь быть оставленным без внимания, когда бы случилось тебе пасть, то и сам не пренебрегай падшими, но оказывай им всякую любовь и почитай за величайшее благо возможность спасти брата.

Также Бог попускает, чтобы кто-нибудь находился в печали или в болезни, но хотя воля Божия и такова, чтобы он печалился, но Бог не хочет, чтобы и мы опечаливали его, или чтобы сказали: «Так как есть воля Божия на то, чтобы он был болен, то не будем жалеть его».

Если образ Божий будет ввергнут в пламя страшное ада, и там я должен почитать его.

С одним только повелено нам быть во вражде — с диаволом: с ним никогда не примиряйся.

...Если мы будем молиться за друзей, то мы еще нисколько не лучше язычников и мытарей, а если будем любить врагов, то по мере сил человеческих становимся подобными Богу... (Мф. 5: 44—45).

Когда нужно исправить брата, не отказывайся, хотя бы приходилось пожертвовать и жизнью. Владыка наш умер за нас, а ты не издашь даже и слова? И какое будешь ты иметь прощение, какое представишь извинение? Как ты предстанешь с дерзновением, скажи мне, пред судилищем Христовым, равнодушно взирая на гибель стольких душ?..
Если бы ты видел, как человека, законно осужденного, ведут на казнь, а ты мог бы освободить его от рук палача, то не сделал ли бы ты всего, чтобы избавить его от казни? Между тем, видя брата своего, влекомого не палачом, а диаволом в ров погибели, не хочешь подать даже и совета, чтобы отнять его у этого жестокого зверя?

Мы должны любить ближнего не менее, как самих себя, по заповеди Господней: «Возлюби... ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10:27). Но не так, чтобы любовь к ближним, выходя из границ умеренности, отвлекала нас от исполнения первой и главной заповеди, то есть любви Божией, как об этом поучает Господь наш Иисус Христос: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37).
Об этом предмете весьма хорошо рассуждает святой Димитрий Ростовский: «Там видна неправдивая к Богу в христианине любовь, где тварь с Творцом сравнивается, или более тварь, нежели Творец, почитается: а там видна правдивая любовь, где один Создатель больше всего создания любится и почитается».

Когда ты стоишь между двумя враждующими сторонами, то будь на стороне обижаемых, а не обижающих...

...В том и состоит человеколюбие, чтобы ты благодетельствовал врагам и любил их как друзей и как истинных благодетелей, чтобы молился за всех обижающих тебя и имел сердечную любовь равно ко всем, и добрым и злым, и за всех повседневно полагал душу свою, за спасение... быть может, одного или, если возможно, то и всех.

Станем все переносить, и делать, и терпеть, лишь бы врагов <наших> примирить с нами. Будем доискиваться не того, справедливо или несправедливо они злобятся на нас, а только того, чтобы они перестали враждовать против нас.

Всех почитай ради Господа, чтоб и тебя почтил Господь всех.

...Если даже сам останешься чистым и непорочным, но не умножишь своего таланта и погибающего брата не обратишь ко спасению, то потерпишь одинаковую с <евангельским> рабом тем участь.

Христос желает, чтобы мы не только прощали, но и принимали врагов в число первых друзей.

Любящий одного предпочтительно перед другими обличает себя в том, что не имеет совершенной любви к другим.

Всегда имейте Бога помощника себе, не надейтесь на свой разум и на свои силы, считайте себя последнейшими всех и между собой имейте любовь о Господе и смирение, да не будет между вами старшей, но каждая считай себя последней, и всех сестер считайте лучшими себя; не глядите ничьих пороков и не судите, то и мир Божий будет с вами!