Ближний

«Блажени миротворцы» (Мф. 5:9). Писание в кратком выражении предлагает в дар врачевание от многих недугов, в этом многообъемлющем и общем изречении заключив подробности. Сперва уразумеем, что такое мир? Не иное что, как исполненное любви расположение к соплеменнику. Что же разумеется под  противоположным любви? Ненависть, гнев, раздражение, зависть, злопамятство, лицемерие, бедствие войны. Видишь ли, от скольких и от каких недугов предохранительным врачевством служит одно изречение? Ибо мир равно противится всему исчисленному, и присутствием своим приводит зло в уничтожение. Как по возвращении здравия уничтожается болезнь, и по появлении света не остается тьмы, так с появлением мира исчезают все страсти, возбужденные сопротивным. А какое это благо, не считаю нужным описывать того словом. Рассуди сам с собою, какова жизнь взаимно друг друга подозревающих и ненавидящих? Встречи их неприятны, все одному в другом отвратительно; уста безмолвны, взоры обращены в разные стороны; слух загражден для слов у ненавидящего и у ненавидимого. Потому, как благоухания аромат благовонием своим наполняет окружающий воздух, так Господу угодно в обилии приумножить для тебя благодать мира, чтобы жизнь твоя была врачевством чужой болезни.

Ничего нет более и совершеннее среди добродетелей, как любовь к ближнему. Признаком же ее служит не то только, чтобы не иметь вещи, в которой другой нуждается, но и смерть за него претерпеть с радостию, по заповеди Господней, и считать это своим долгом. Да и справедливо, ибо мы должны не по праву только природы любить ближнего до смерти, но и ради пролитой за нас Пречистой Крови заповедавшего то Христа.

Нам надобно стараться лучше очистить наши пороки, исправить нравы. Если они будут исправлены, то не говорю с людьми, даже и со зверями и животными очень легко сойдемся, как сказано в книге блаженного Иова: «И звери полевые будут в мире с тобою» (Иов. 5:23).

Как червь точит дерево, так вражда повреждает душу монаха.

Если не имеешь ревности пещись о брате, то помни, что иначе ты спастись не можешь, и позаботься о нем и о делах его по крайней мере для себя.

Нам необходимо утешать и увещевать друг друга, особенно во время искушений, чтобы действительно избавиться нам от горького рабства греху и от мучительства диавола.

Иное есть не печалиться и не гневаться при бесчестиях, поношениях, искушениях и встречающихся скорбях и иное — желать этого с благодарением, когда случится что такое. Иное опять есть — молить Бога о тех, которые причиняют это, иное — прощать им, иное любить их от всей души, как благодетелей, и иное — запечатлевать в уме лица каждого из них и целовать их бесстрастно, как искренних друзей своих, со слезами чистой любви, — так чтобы на душе не было совершенно никакого знака оскорбления или страсти. Большее из всего сказанного есть, когда кто в самое время искушения таковое же имеет расположение и к тем, которые ругают его в лицо или клевещут на него, и ко всем другим, которые или осуждают его, или презирают и ставят ни во что, или плюют в лицо, еще и к тем, которые по видимости притворяются друзьями, а тайно так же действуют против него, как и сказанные перед этим, — и это не утаивается от него, но он то знает.
И из этого опять высшее и совершеннейшее без сравнения есть то, если кто совсем забывает перенесенные искушения и никогда не вспоминает тех, которые его опечалили или как-нибудь обесчестили, ни когда они бывают налицо, ни когда отсутствуют, но имеет и их наравне с друзьями своими, без всякого различения, сколько когда беседует с ними, сколько же и тогда, когда вкушает вместе с ними пищу. Все это есть дела и совершенства мужей, ходящих во свете. Которые же чувствуют, что они далеки от таких порядков и правил жизни, те пусть не обольщаются и не обманывают себя, но да знают истинно, что они ходят во тьме.

Да не подумают однако же, будто бы я утверждаю, что всяким миром надобно дорожить. Ибо знаю, что есть прекрасное разногласие и самое пагубное единомыслие; но должно любить добрый мир, имеющий добрую цель и соединяющий с Богом. И если нужно о том выразиться кратко, то скажу свою мысль: нехорошо быть и слишком вялым, и черезмерно горячим, так чтобы или, по мягкости нрава, со всеми соглашаться, или, из упорства, со всеми разногласить. Как вялость недеятельна, так удобопреклонность на все необщительна. Но когда идет дело об явном нечестии, тогда должно скорее идти на огонь и меч, не смотреть на требования времени и властителей и вообще на все, нежели приобщаться лукавого кваса и прилагаться к зараженным. Всего страшнее бояться чего-либо более, нежели Бога.

Любовь к Богу не имеет меры, как любимый Бог — предела и ограничения. Но любовь к ближним должна иметь свой предел и ограничение. Если ты не будешь держать ее в подобающих ограничениях, то она может удалить тебя от любви к Богу, причинить тебе большой вред, ввергнуть тебя в пагубу. Воистину должен ты любить ближнего, но так, чтоб чрез то не причинить вреда душе своей. Делай все дела свои просто и свято, не имея в виду ничего другого, кроме одного благоугождения Богу, и это охранит тебя в делах любви к ближним от всяких неверных шагов. В делах этих самое важное есть способствование спасению ближних. Но тут нередко вторгается ревность не по разуму, которая ничего не приносит, кроме вреда и ближним, и себе. Показывай пример искренней веры и богоугодной жизни и будешь, подобно апостолам, благоуханием Христовым, всех привлекающим к последованию Ему. Но не докучай всем словом своим без разбора: этим только мир расстроишь и с другими, и сам в себе. Имей ревность горячую и желание сильное, чтобы все познали истину в таком совершенстве, как ты ее содержишь, до опьянения вином этим, которое Бог обетовал и всем ныне подает без цены (Ис. 55:1), — такую жажду спасения ближнего имей всегда; но надлежит, чтоб она исходила от любви к Богу, а не от неразумной ревности. Бог Сам насадит такую любовь к братьям в душе твоей по отрешении ее от всего и в свое время придет собрать плод от этого. Сам ты по себе не сей ничего, но предноси Богу землю сердца твоего, чистую от всяких терний и волчцов, и Он посеет на ней семя, как и какое хочет. Это-то семя и принесет плод в свое время.
...Надлежит тебе осмотрительно умерять горячность ревности о других, да сохранит тебя Господь в мире и покое душевном. Смотри, не потерпела бы душа твоя ущерба в своем главном благе, в мире сердца, от неразумных забот о пользе других.

Живущие во вражде между собою, если случится им в таком состоянии переселиться из тела, в час Суда найдут себе неумолимое осуждение...

Не должно питать в сердце злобы или ненависти к враждующему ближнему, но должно стараться любить его и, сколько можно, добро ему творить, следуя учению Господа нашего Иисуса Христа: «Любите врагов ваших... благотворите ненавидящим вас» (Мф. 5:44).
Итак, если мы будем сколько есть сил стараться все это исполнять, тогда можем надеяться, что в сердцах наших воссияет свет Божественный, озаряющий там путь к горнему Иерусалиму. Поревнуем возлюбленным Божиим, поревнуем кротости Давида, о котором Преблагий и Любоблагий Господь сказал: «Нашел Я мужа по сердцу Моему... который исполнит все хотения Мои» (Деян. 13:22). Так он говорит о Давиде, незлопамятном и добром к врагам своим. И мы не будем делать ничего в отмщение брату нашему, чтобы, как говорит преподобный Антиох, не было остановки во время молитвы. Закон велит заботиться об осле врага «если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его; развьючь вместе с ним» (Исх. 23:5). Об Иове свидетельствовал Бог как о человеке незлобивом (Иов. 2:3); Иосиф не мстил братьям, которые умыслили на него зло; Авель в простоте и без подозрения пошел с братом своим Каином. По свидетельству слова Божия, святые все жили в незлобии. Иеремия, беседуя с Богом, говорит о гнавшем его Израиле: «Должно ли воздавать злом за добро?.. Вспомни, что я стою пред лицем Твоим, чтобы говорить за них доброе» (Иер. 18:20).

Спасение наше в ближнем нашем состоит, и повелено: «Никто не ищи своего, но каждый пользы другого» (1 Кор. 10:24).

Вопрос:
Всем бы я была довольна, да вы, батюшка, от меня далеко.
Ответ:
«Ближние мои стоят вдали» (Пс. 37:12). Близко да склизко, далеко да глубоко.

Сказано в старчестве: от ближнего — жизнь и смерть, то есть через ближнего только может быть жизнь наша истинная, и наследуем жизнь блаженную и вечную; а если будут отношения наши к ближнему неправильные и презорливые, то мудрено убежать смерти душевной, а потом и второй, вечной, от нее же да избавит Господь всех старающихся на исполнение Его божественных и животворных заповедей,— и всех, если и хромающих от немощи, но ищущих Его великой милости покаянием и смирением. Апостол Иоанн пишет: «Любящий Бога должен любить и ближнего» (1 Ин. 4:21); а апостол Павел говорит: «Вы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать» (Рим. 15:1); и «исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным» (Гал. 6:1).

Помни слова, сказанные в старчестве: «От ближнего жизнь и смерть»… А скажу вкратце: умудряйся приобретать жизнь и избегать смерти, живя с теми, с кем живешь, стараясь иметь заповеданное апостолом, то есть «благость, милосердие, сострадание и любовь» (Гал. 5:22), которая «есть исполнение закона» (Рим. 13:10), а как – послушай того же апостола: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6:2).

Со всеми людьми, встречающимися на жизненном пути твоем, поступай так, как тебе хотелось бы, чтобы с тобой поступали.

Спасение ваше и погибель ваша – в ближнем вашем. Спасение ваше зависит от того, как вы относитесь к своему ближнему. Не забывайте в своем ближнем видеть образ Божий.

Не для того древние подвижники жили вместе, чтобы укорять и досаждать друг другу с намерением, а терпеть это и переносить разумно со смирением, если бы кто из них по немощи человеческой и по наветам вражиим когда-либо уклонился в непристойное обращение и оскорбление живущего с ним. Так и вы, матери, старайтесь жить разумно, каждая смотри свою пользу душевную, а другая сама о себе пусть да попечется. Впрочем, и это слово примите разумно, не толкуя превратно: «Ты сама о себе заботься, какое тебе до меня дело!» В Евангелии сказано коротко и ясно: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5:39).
Бог да поможет нам исполнять слова эти.

В случае предложения ее поместиться тебе в начальнические кельи погоди соглашаться. Как сказал святой пророк: «Не учащай входить в дом друга твоего, чтобы он не наскучил тобою» (Притч. 25:17), – возненавидит тебя, в совместном жительстве будет покойнее, можешь иногда и поуединиться.

Когда живем вместе, нам кажется все, что другая сторона более виновата или тем, что вперед лезет и высказывает свои требования, или тем, что будто не входит в дело и молчит, а иногда каким-то непонятным образом как бы стесняет нашу свободу. Когда же придется нам жить порознь, тогда ясно увидим, что каждый из нас сам свою тяготу несет, и сам ее или уменьшает, или увеличивает, и сам дает своему духу или свободу, или стеснение. Не зря проповедует Православная Церковь: «Каждый от своих дел или прославится, или постыдится». Может быть, промыслительно так устрояется, что пожить вам с сестрой порознь для познания каждой своей немощи.

Спрашиваешь, не жить ли тебе со старой монахиней, чтобы спрашивать ее, как что делать, и с нею читать правило, и думаешь, что тогда успокоишься. Но это заблуждение. Пути человеческие различны, и если будем смотреть на других, как они живут, и им подражать, то из этого выйдет одна путаница, приводящая к осуждению, а каждый должен о себе спрашивать отца своего духовного, к кому относится, и поступать согласно с этим. Монахиня, с которой ты стала бы жить, меня не знает, а ты относилась и относишься к моей худости – что же бы вышло из вашего совместного жительства? Она бы тебя спутала, а ты бы ей досадила. Пребывание с другими нужно нам не для того, чтобы со всеми советоваться и им подражать, а чтобы в сообращении с ними познавать душевные свои немощи и смиряться перед ближними. А это можешь делать, и не живя со старицей: и без этого можешь из разных случаев и от разных людей познавать свои немощи и поучаться кротости, и смирению, и терпению.

Не для того древние подвижники жили вместе, чтобы укорять и досаждать друг другу с намерением, а терпеть это и переносить разумно со смирением, если бы кто из них по немощи человеческой и по наветам вражиим когда-либо уклонился в непристойное обращение и оскорбление живущего с ним. Так и вы, матери, старайтесь жить разумно, каждая смотри свою пользу душевную, а другая сама о себе пусть да попечется. Впрочем, и это слово примите разумно, не толкуя превратно: «Ты сама о себе пекись, какое тебе до меня дело». В Евангелии сказано коротко и ясно: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5:39). Бог да поможет нам исполнять эти слова.

А об обращении друг с другом я вам много писал и теперь напоминаю: если будете себя считать последнейшей и худшей сестры и приобретение, то есть спокойствие, другой – своим, то найдет в сердцах ваших место любовь, никогда не отпадающая и не перестающая, смирением поддерживаемая. О, дабы сподобил Господь нас стяжать это сокровище! Оно дороже всех благ мира.

Любовь рождается от веры и страха Божия, возрастает и укрепляется надеждой, приходит в совершенство благостью и милосердием, которыми выражается подражание Богу, как сказано в Евангелии: «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6:36), и еще сказано в Евангелии: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф. 12:7). Милость и снисхождение к ближнему и прощение недостатков его – выше жертвы, которая не принимается без мира к ближним, по слову Евангелия: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5:23–24).

Должно знать, что если всякая добродетель приобретается не вдруг, а постепенно и с трудом и понуждением, то тем более любовь как начало и конец всех добродетелей требует к приобретению своему и времени, и великого понуждения, и внутреннего подвига, и молитвы, и, прежде всего, требует глубокого смирения перед Богом и перед людьми. Смирение и искреннее сознание своего недостоинства – во всех добродетелях скорый помощник, равно и в приобретении любви. Итак, начнем каждый с той степени любви, какую кто имеет, и Бог поможет нам. Кого тяготят грехи, тот да помышляет, что любовь покрывает множество грехов; чья совесть возмущена множеством беззаконий, тот да помышляет, что «любовь есть исполнение закона» (Рим. 13, 10). «Ибо любящий ближнего, – говорит апостол, – исполнил закон» (Рим. 13:8). Если бы мы не достигли означенной совершенной любви, по крайней мере, позаботимся и постараемся не иметь зависти, и ненависти, и памятозлобия.

Тебе нужно разумевать это относительно других, что не всё и не все они это по злобе делают, а более по внушению и наущению исконного врага, который хочет отлучить тебя от внимательной молитвы и вместе с тем от любви к ближним.
А любовь эта, по слову апостольскому, долготерпит, милосердствует и никогда не отпадает (1 Кор. 13:4,8) от благорасположения к собратиям, искушаемым от общего врага нашего, частью же и от своей немощи. Если твердо это будешь помнить, то не будешь бесполезно смущаться. Несколько лет назад у нас был один князь, который учился молитве у одной опытной молитвенницы. Она говорила ему так: когда ты мирен и покоен, молись: «Господи, помилуй меня, грешного», когда же помыслы будут приноситься на других по какой-либо причине, то молись так: «Господи, помилуй нас», – и успокоишься. Делай и ты так. Тогда и меньше будешь беспокоиться, и будешь разумевать, что все мы подлежим ошибкам и заблуждениям, и нередко под благовидными предлогами, как сказано в Евангелии: «Наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин. 16, 2). Немудрено, что и досаждающие тебе так мудрствуют. Поэтому и потребно нам снисходить ближним нашим по Евангельской заповеди о любви. Если кого мы любим, тому мы во многом снисходим и многое прощаем. С другой стороны, и по другой причине прощаем, как свидетельствует авва Дорофей, когда находимся в благом устроении.

Советую тебе, Мария, понести немощи переведенной молоденькой послушницы, и Господь сотворит с тобой милость по силе дел – любви твоей о Господе к ближнему. Если она ленивая, то ты будь ей примером в трудах и послушании и не оскорбляй ее, как старшая; по слову Спасителя: «Кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20:27). Покрой ее недостатки твоей любовью, и Бог окажет тебе милость в день оный. Будьте милосердны, и вас Бог помилует, а иначе – будет по слову евангелиста (Мф. 18, 21–35).

Если ты по усердию и любви к покойной м. Арсении исправляла и за нее правило в то время, когда она за отсутствием не могла сама этого совершить, то Господь это принял как дар любви. Весь закон состоит в любви к Богу и ближнему, а потому за твое усердие и ты получишь награду (только берегись всякого тщеславия), и она не ответит за неисправленное ею правило. Если ты за других исполняла, а за себя пропускаешь, то это не к похвале твоей, а к большему осуждению. В одном украсть, а в другом оказать милость – это не добродетель. Понуждайся заботиться о себе самой.

Я помню, когда я был еще новоначальным послушником, был какой-то праздник и скитская братия была в монастыре. Когда все стали подходить ко кресту после обедни, я слышу, что стоящий около меня человек, нагнувшись к мальчику, по-видимому, своему сыну, говорит: «Вот смотри: идет ангельский чин». Эти простые слова очень повлияли на меня. Да, действительно, монах должен быть подобен Ангелу… Святой Иоанн Лествичник говорит, что вместе с монахами борются и Ангелы, то есть что монаху в борьбе со страстями и диаволом помогают Ангелы… Бывший прежде ангелом Денница, а ныне отверженный, падший злой дух – диавол – везде и всегда старался и старается посеять злобу, вражду и всякое возмущение. Он воздвиг гонения на христиан, он породил массу ересей, он воздвигал всякие немирствия и беспорядки. И ныне он старается посеять то же самое и у нас и, увы, часто успевает!
Монах должен быть исполнен любви к Богу и ближнему. Что такое монах? Монах есть исполнитель всех заповедей Божиих. А все заповеди сводятся к двум: «Возлюби Бога всем сердцем твоим, всею душею и всем разумением твоим; возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:37, 39). Эти две заповеди совмещают в себе весь закон и все заповеди Божии.
Ангелы на небесах преуспевают в любви. Вся жизнь монаха должна быть любовь. Наши великие старцы: батюшка о. Лев, о. Макарий, о. Амвросий, о. Анатолий действительно имели эту любовь. А какой славы и чести сподоблялись они еще при жизни их за эту любовь, можно видеть из следующего. Однажды батюшка о. Анатолий по приглашению о. Иоанна Кронштадтского поехал для соборного служения с ним. Когда началась литургия, о. Иоанн увидел, что с батюшкой о. Анатолием служат два Ангела. Неизвестно, видел ли их сам батюшка о. Анатолий или нет, но о. Иоанн ясно видел их.
Я счел нужным напомнить вам именно в этот день о высоком назначении монаха. Да будет между нами согласие и любовь. Старец преклонных лет иеросхимонах Игнатий, скончавшийся лет двенадцать назад, говорил мне так: «В мое время вся оптинская братия отличалась взаимным согласием и любовью, а в особенности скитяне». Постараемся, братья, и мы следовать этому.

Первые христиане любили Бога, любили каждого человека, потому что если любишь Родившего, то любишь и рожденного от Него, и каждый христианин ведь рожден от Бога в Таинстве Крещения. Святой апостол говорил: «Чадца, любите друг друга» (ср.: 1Пет. 1, 22; 1Ин. 3, 18–19), смиряйтесь, смиряйтесь. Потому что если кого любишь (а любить надо каждого, потому что каждый человек есть образ Божий, даже если он, то есть образ Божий, в человеке загрязнен, он может отмыться и быть опять чистым), то и смиряешься перед ним. Где любовь, там и смирение, а где злоба – там гордыня.
Прошу и желаю, чтобы между вами была любовь.

Не давайте западать искре немирства и вражды, чем далее, тем более старается враг делать между вами возмущения, да не поругается он вами, блюдите. Смирение разрушает все его козни.

Я, сколько мог, говорил им о согласии, о снисхождении друг другу, но они плохо на деле исполняют и сами говорят, что не могут мирно между собой жить, а что толку из того? И какая надежда спасения? Не имея плодов мира, любви и смирения, хоть бы и великие подвиги подъяли, но пользы не принесут. Без мира, любви и смирения сомнительно спасение.

Вот как непрочен мир ваш, и хотя ты пишешь в конце письма, что сердце успокоилось и совершенно умиротворилась к сестре, но пока совершенно не истребится память прежнего друг друга оскорбления и не убьется самолюбие смирением, нельзя надеяться иметь мир.

После случившегося келейного вашего кораблекрушения настала тишина. Слава Богу, не попустившему до конца поругаться врагу над вами. Всему причиной ваше самолюбие, которое колеблет внутреннее ваше море страстей. Ох! Нужны, очень нужны смирение и любовь! Как мне вас жаль, что с вами случаются почти ежедневные потрясения, то извне, то изнутри. Я заметил уже выше, что причиной этому ваше самолюбие, по которому враг так сильно на вас и вооружается, и низлагает. Храните, говорю, храните келейный мир, он нужен вам для удобоношения извне бываемых искушений. Нельзя дивиться тому, откуда они происходят, это Богу Единому сведущему и Ему попускающему. Случаи же эти, конечно, не без пользы для вас: как бы вы научились терпению, когда бы вас никто не трогал, а все бы вас ублажали?

Вы мирны между собой, но да не возносятся об этом сердца ваши, и не приписывайте каждая себе, что от тебя или от твоего старания мир устраивается, но более пусть каждая предпочитает другую и ей приписывает несение немощи, а себя да укоряет.