Святые «О духовной жизни»

В делах житейских хотящих чего-либо не сопровождает непременно и возможность, потому что дела великие превышают личные силы людей; в делах же духовных хотящих чего-либо сопровождает и сила, потому что все по мере сил совершаемое с успехом оказывается достигающим до небес. Постому жена вдовица, ввергнувшая две лепты в священную сокровищницу, воспевается как превзошедшая всех царей и цариц, потому что Судия увенчал не то, что ею вложено, но ее произволение, которым посвящено Богу все ее достояние.

Что мешает внутреннему строю, того ни под каким видом не допускать. Вот для этого и надо под боком иметь старца. Лучше всего для этого идет духовник. Мало-мало, что встретится, тотчас спросить. Совесть будет спокойна.— А то она будет законно теребить.

Смотрите, как идет молитва, — барометр духовной жизни.

Брать руководство в Слове Божием и в писаниях отеческих.

Припоминаю одного старца из древних, который однажды возгласил в своем кругу: радуйтесь со мною, я ныне царь! Как так? Воцарился над страстями. Хоть так смело не всякий может возгласить, но такое состояние в христианстве в порядке вещей. Та и цель жизни во Христе.

...Духовные утешения в жизни по Богу суть придаток, а не главная суть. Суть ее — сила и крепость держаться в добром порядке и внутренне и внешне. Утешения же и восторги звучат только: трудись, есть из-за чего. Потому, когда отходят они, не к отчаянию надо подвигаться, а усерднее браться за обычные труды богоугодной жизни, и внутренней и внешней.

...Ничто так не стесняет духа, как безумное вожделение, сластолюбие, пьянство и всякое зло, происходящее отсюда.

Бегайте сытости — такое состояние, в коем лукавое сердце говорит в себе: довольно, ничего больше не требую; потрудились, поустановились порядком, можно и льготу себе дать. Об Израиле говорится: утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и оставил он Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего.(Втор. 32, 15). Это относилось к телесной сытости и к довольству своим внешним состоянием. Но вполне приложимо это и к сытости духовной и к довольству своим внутренним состоянием. И следствие то же — богозабвение. Когда всего вдоволь, зачем и Богу молиться, и думать о Нем? Хоть до этого и не вдруг доходят самодовольные, но в зародыше именно это у них есть. Непосредственное действие сытости есть ослабление внимания и допущение льгот. Кто это допустит, пойдет катиться вниз, как катятся по склону скользкой горы, Вот и беда. Бдите же!

Духом ходящие и духовную всецело восприявшие жизнь благоугодны Богу, как Ему, словно назореи, себя посвятившие и всегда об одном заботящиеся – чтоб очищать души свои трудами подвижническими и соблюдать заповеди Господни. Готовые и кровь свою пролить за любовь к Господу, они плоть свою истощают постами и бдениями, дебелость сердца утончают слезами, члены на земле умерщвляют <произвольными лишениями>, молитвой и богомыслием ум исполняют света и светлым его делают, отвержением своих пожеланий освобождают души свои от пристрастия к телу и становятся совершенно духовными; потому духовными не только признаются, но и именуются от всех праведно. Они, идя к бесстрастию и любви, окрыляются к созерцанию творения, и оттуда приемлют ведение сущего через сокровенную в Боге премудрость, одним тем даваемую, которые стали выше тела уничиженного. Перейдя таким образом всякое чувство мирское и мыслью просвещенною став выше чувства, они светлы бывают разумом, и посреде церкви и многочисленного собрания верных изрекают благие слова из чистого сердца, и бывают для людей соль и свет, как и Господь изрек об них: вы – свет мира, вы – соль земли (Мф. 5: 13—14).

Тщетен труд, бесплоден он и вреден, когда мы ищем преждевременно раскрыть в себе высокие духовные дарования: их подает Милосердый Бог в свое время, постоянным, терпеливым, смиренным исполнителям Евангельских заповедей.

Обычно узкий путь нам не нравится... Подавай нам широту и простор. Не слышит разве Господь воплей сих? Слышит, но переменить Домостроительства жизни нашей не хочет, потому что это было бы не к добру нам. Так устроилось положение наше, что только теснота держит нас в настоящем строе... Как только вступим в широту, расплываемся и гибнем. Вот и царит на земле теснота как наилучшая для нас обстановка. Апостольский ум видит вообще в тесноте и в особых стеснительных случаях отеческую к нам любовь Божию — и о тех, кто в тесноте, судит как о близких к Богу сынах.

...Внутреннему труду конца нет, и никто не может сказать, что вот наконец такая сторона улажена и не требует борьбы.

Если можете, сколько можно скрывайте свои дела по жизни духовной, и ни во взоре, ни в разговорах, ни в других отношениях не обнаруживайте, но действуйте просто... только пустоболтанья избегайте.

Жизнь в Боге, отрешая от волн мирянских, миром осеняет сердце, а чрез то и в теле держит все в здравом строе.

Бог вложил в душу ведение о Себе в уме, и о воле Своей в совести, осенив то и другое чаянием вечноблаженной жизни. Это семя духовной жизни. Оно посеяно в нас и принято в момент вдохнутия Богом в нас Своей Божественной искры жизни. Всякий, рождаясь, приносит с собой и в себе это семя, которое затем развивается и определенность получает от окружающей его среды людей. Какое неописанно великое благо родиться среди тех, которые живут истинною духовною жизнью!

Живя более духом, чем телом, мы побеждаем слабость тела силою духа.

Осознавая себя обязанным угождать Богу, дух не знал бы, как удовлетворить этой обязанности, если бы не руководила его в этом совесть.

Христианская жизнь встречает много препятствий, с первых шагов, и чем дальше, тем больше. Вступающему в путь жизни этот надо вооружиться крепким мужеством, чтобы идти не робея предстоящей борьбы с преградами.

Даже благонамеренные иноки, но проводящие жительство наружное и не имеющие понятия о жительстве духовном, соблазняются на духовных делателей, находят их поведение странным, осуждают и злословят их.

Чувствуете рассеяние мыслей — поберегитесь. Это очень опасно. Враг хочет загнать вас в какую-нибудь трущобу и там убить. Мысли блуждать начинают от умаления страха и охлаждения сердца.

Не терпеть ничего человеческого и не служить удовольствиям — это и есть единственная жизнь.

Кроме безжалостности к себе, возбудителями духовными, самыми сильными бывают — стояние вниманием в присутствии Божием и непрестанное ожидание— вот-вот смерть.

Вам не на то следует смотреть, что было, а что предлежит. Бывшее — покаяние заглаживает, а предлежащее зависит не от бывшего, а от подвигов и трудов. Мера этих трудов и подвигов бывает мерою очищения, а далее и свидетельства Божия об этом очищении.

При возделывании сердца заповедями из него извлекаются наружу самые основные помышления и ощущения, от которых произрастает всякого рода грех, и, таким образом, при постоянном и постепенном обнаружении, мало-помалу истребляются.

Уклоняться от грехов и делать всякое добро, встречаемое по течению жизни вашей, — не телом только, а и душою и сердцем, не внешне только, но и внутренне, т. е. чтобы и мысли и чувства всегда были богоугодны. Что еще, кроме доброй жизни?! Пророк говорит: «Ищите лица Моего»; и я буду искать лица Твоего, Господи» (Пс. 26:8). Этим выражалась непрестанная память о Боге, с непрестанною ревностию всем благоугождать Ему.

Если отрезвившись, трудолюбием утончим грубость страстных одежд, то, окрылившись, сделаемся высокопарными, как орлы, и наименуемся духовными.

Ко всем, по деятельному любомудрию, начавшим шествовать путем заповедей, Господь, невидимо приближаясь, сопутствует им, так как они не совершенную еще имеют мудрость, душа их еще недоумевает в деле добродетели и душевные очи их праведно удерживаемы бывают в это время, чтоб не познали своего успеха, когда сопутствует им Господь, содействует им избавляться от страстей, и простирает руку помощи к деланию всякой добродетели. Когда же они продолжают делать успехи в подвигах благочестия и идти к бесстрастию через смирение, тогда Господь не хочет, чтоб они все еще оставались утомленными трудами добродетелей, но чтоб простирались далее и восходили к созерцанию. Почему, напитав их вдоволь хлебом слез, светом умиления благословляет, и ум их открывает к познанию глубины Божественных Писаний, — и тотчас скрывается от них, чтоб возбудить их и сподвигнуть к тщательнейшему исканию Его.

Спрашиваете: «Что надо делать, когда внутри раздвоение». — Во-первых, знайте, что это не плохое что, а обычный оборот духовной жизни. Когда дух наш по действию благодати пробуждается, тогда он устремляется к Богу, и все туда устремляет. Эгоистический же нрав и после этого все еще остается и выставляет нрава свои, неся по старому обычаю к себе и чувство и волю. Оттого все испытывают как и Апостол: «когда хочу делать доброе, прилежит мне злое» (Рим. 7:21). — Вот и раздвоение. — Что тут сделать? Всегда принимать сторону духа, а требования эгоистического плотского человека отгонять, подавлять. В этом духовная борьба. Она коротка... Как только заметите движение внутри противное духу, отвергайте сердцем, некой неприязнью поразите это движение, — и тут же к Господу обращайтесь молитвенно, и Он поможет. Искреннее отвержение; недоброго и искренняя молитва к Господу всегда побеждают; и раздвоение внутреннее пресекают.

Не надо никогда насиловать течения событий, а смотреть внимательно, как они текут, и пользоваться тем во спасение свое.

Как променивающие золото на глину делают себе большой убыток, так и те, которые для приобретения телесных выгод объявляют и высказывают духовное.

Все время будут житейские заботы. Что заботиться о душе надо, об этом и говорить нечего. Но вы ведь и заботитесь, как я думаю. Если душа недовольна тем, что делаете, прибавьте. И Бог милостив будет. Но что вы сказали: некогда, это неверно. Время всегда остается, только употребляется не так.

Итак, настрой себя, как храбрый воин, будь всегда с оружием, бодрствуй, трезвись, постоянно ожидай врага; впрочем, сам не производи браней, потому что это свойственно не воину, а бунтовщику.

На крыльях бесстрастия и смиренномудрия плавая в воздухе таинственного богословия и входя в высшую глубину знания тайн Божиих действом Божественного Духа, молниями Божественных догматов и разумений опаляем духа славолюбия; взирал же на конец человеческих дел, дождем слез и потоками сокрушения потопляем бесов его военачальников, воюющих против нас самомнением, тщеславием и гордыней.

Со всякою немощию душевною следует тотчас обращаться с молитвой к Господу, прося Его исцелить. Затем, употребляя и от вас зависящие средства и собственные усилия, ждите помощь свыше, и Господь в свой час пошлет помощь и исцелит.

Когда дух наш не благоустроен, то, хотя бы все нам благоприятствовало, мы будем находиться в положении, нисколько не лучшем терпящих крушение.

Лучше не вязать себя правилами до мелочей, а иметь одно общее: всякий раз действовать наперекор требованиям самоугодия. И если допускать какую льготу телу, то не по поблажке ему, а по сознанию необходимости того для здоровья.

Многими трудами и подвигами, с продолжением времени, после испытаний и различных искушений, принимает душа духовное возрастание.

Духовная красота нигде так успешно не развивается, как в этом дивном и божественном месте - храме, где апостолы и пророки смывают, исправляют, стирают старость греха, наводят цвет юности, уничтожают всякое пятно, всякий порок, всякую скверну нашей души. Душевную красоту не может разрушить ни время, ни болезнь, ни старость, ни смерть и ничто подобное, но она постоянно остается цветущей.

Потому мы и мертвы, что уклонились от истинной жизни и избрали временную.

Прочное умиротворение мыслей есть дар Божий; но дар этот не дается без усиленных собственных трудов. И одними своими трудами вы ничего не достигнете — и Бог ничего вам не даст, если не потрудитесь всеусильно. Таков закон неотложный.

Жизни духовной Источник, Питатель и Совершитель есть Христос Господь, Который, по неизреченной милости Своей, благоволит вступить в общение тесное с достойно причащающимися Пречистого Тела Его. В эту пору и взговорить Он может душе: «Спасение твое еть Я!» Слушайте! Но надобно приступать к Нему в чувстве погибающей, и не имеющей на чем опереться.

Духовная жизнь не безусловно подлежит влиянию внешней обстановки, и может цвести во всяком месте и при всяких положениях, ибо она вся во внутреннем строе, и перед внешним не преклоняет шею, а, напротив, властвует над ним и его направляет.

Духовное врачевание не механично, а все от произволения, от определений личных и напряжения своих сил.

Брань, ведущая к тому, чтоб всегда в мире глубоком пребывать – и с Богом, и с людьми, и в себе самих быть мирными.

Перемена в духе — наша общая участь. Терпеть надо, предавая участь свою в руки Божии. Об одном да будет забота, чтоб всегда с Господом быть. Во всех случаях прямо к Нему обращайтесь, Ему открывайте тяготы души своей и молитесь, да избавит, если захочет.
Радость и утешение не есть окончательное свидетельство о добром настроении. Главное — решимость и ревность Богу угождать, дух сокрушенный и сердце сокрушенное и смиренное, и предание себя в волю Божию. Когда это есть — хорошо.

Чем грешнейшею себя чувствовать будете, тем путь ваш правее. Но надо добиваться, чтоб чувство своей грешности как бы натурально исходило из глубины души, а не было навеваемо извне своим размышлением, или сторонним словом.

Как многие из живых бывают мертвыми, зарыв, как в могиле, свою душу в теле, — так многие из скончавшихся живут, блистая правдою.

Духовная жизнь и совершенство не состоят в одних тех видимых добродетелях. Она не состоит и в другом чем, кроме как в сближении с Богом и в единении с Ним, в связи с чем состоят сердечное исповедание благости и величия Божия и сознания собственной нашей ничтожности и склонности на всякое зло; любовь к Богу и нелюбие к себе самим; подчинение себя не только Богу, но и всем тварям из любви к Богу; отвержение всякой собственной нашей воли и совершенная покорность воле Божией, и при том желание всего этого и совершение от чистого сердца, во славу Божию (1 Кор. 10:31), только для одного благоугождения Богу, только потому, что так хочет Он Сам, и что так надлежит нам любить Его и работать Ему.

Бесчувствие породит нерадение, от того и другого возьмет силу забвение. Эти три составляют полный паралич душевный.

Мы все и по назначению своему должны быть храмами. Миряне, суетясь, забывают это или заглушают в себе, а иноки и инокини на то и вступают в особый род жизни, чтоб явить такое апостольское о нас определение.
И станете вы храмом, где обитает Бог... Стены у этого храма вашего — терпение, престол — благодарное Богу сердце, песни — все религиозные чувства к Богу: вера, надежда, преданность в святую волю Его и всякая молитва; регент в этом хоре — благоумный дух, слагающий песни и выполняющий их в непрестанном богомыслии.