Духовная жизнь

...Если пребудет в тебе непрестанно молитва и поучение в Писаниях, то отверзутся очи души твоей и будет в ней радость великая и чувство некое неизреченное и горячее... так что весь человек станет духовным. Итак, ночью ли или днем сподобит тебя Бог нерассеянно помолиться чистым умом, оставь свое молитвенное правило, и, сколько сил есть, простирайся умносердечно прилепляться к Богу. И Он просветит сердце твое в духовном делании, за которое ты принялся.

Когда мы не принимаем благодеяний, одинаково никого из нас не принуждает Господь, но как солнце испускает лучи и освещает весь мир, — и желающий видеть его, видим бывает и им, а не желающий видеть его, не бывает им к тому принуждаем, и никто не оказывается виновным в лишении света, кроме самого не пожелавшего им воспользоваться, ибо Бог создал солнце и глаз, а человек имеет власть. Так и здесь Бог просвещает всех познанием, как лучами, а после знания даровал и веру, как глаз: произволяющий через веру получает истинное познание, делами сохраняет памятование, и Бог дарует ему большее усердие, знание и силу. Из естественного познания рождается усердие в произволяющем иметь его, от усердия же сила делать доброе, и деланием  сохраняется памятование; от памятования бывает большее делание, и ради этого даруется большее знание, а от этого знания, называемого мудростью, рождается воздержание страстей и терпение скорбей; от них происходят труды о Боге и познание даров Божиих и своих согрешений, от которых — благоразумие, через него — страх Божий, от страха Божия — хранение заповедей, т. е. плач, кротость, смиренномудрие, от которых рождается рассуждение, а от рассуждения – прозрение, т. е. дарование предвидеть будущие согрешения и отсекать их прежде времени вследствие опытности и воспоминания, ради чистоты ума, о прежде сделанном, в настоящее время совершаемом и бывающем по забвению. От этих добродетелей — надежда, от нее — беспристрастие и совершенная любовь. Такой человек ничего уже тогда не желает кроме воли Божией, но и самую временную жизнь эту оставляет с радостью, ради любви к Богу и ближнему, премудростью и вселением Святого Духа, и сыноположением для того, чтобы быть распятым, погребенным и воскреснуть, и вознестись духовно со Христом, подражанием Ему, т. е. пребыванию Его в мире. И просто делается сыном Божиим по благодати и получает залог тамошнего блаженства, как говорит Богослов в «Слове» о восьми помыслах: делается бесстрастен, праведен, благ и премудр, имея Бога в себе, как сказал Сам Христос (Ин. 14:21), через соблюдение Его святых заповедей, в порядке, начиная с первой.

Лучше всего, если совсем себя забудете, а будете только иметь в мысли, как бы Бога не прогневить чем, неугодным Ему в мыслях, словах и делах. Если не поостережетесь и будете мо обращать внимания на людские речи и взоры, то сделаете из себя, извините, чирей, самый чувствительный даже к движению воздуха, а не только к прикосновению. Смотрите в оба — сами. Вот мера: кто смирен, тот не может видеть, чтобы кто-либо относился к нему ниже его достоинства, ибо он так низким себя считает, что никто не может отнестись к нему ниже того, как бы ни ухитрялся. В этом премудрость!

К вам приходит бедный; это Бог его привел. Что вам сделать надо? Помочь. Бог, приведший к вам бедного, конечно, с желанием, чтоб вы поступили в отношении к этому бедному, как Ему угодно, смотрит на вас, как вы в самом деле поступите. Ему угодно, чтоб вы помогли. Поможете? Угодное Богу сделаете, — и сделаете шаг к последней цели — наследию неба. Обобщите этот случай, — выйдет: во всяком случае и при всякой встрече надобно делать то, что хочет Бог, чтоб мы сделали. А чего Он хочет, это мы верно знаем из предписанных нам заповедей. Помощи кто ищет? Помоги. Обидел кто? Прости. Сами обидели кого? Спешите испросить прощение и помириться. Похвалил кто? Не гордитесь. Поругал? Не сердитесь. Пришло время молитвы? Молитесь. Работать? Работайте.

Безжалостность к себе, готовность на всякую услугу другим и предание себя всецело Господу, с молитвенным в Нем пребыванием- это производители жизни духовной.

Которые живут духом и сильны нравом, не видны и избегают показности.

Есть некое учение, заимствующее достоверность из отеческого предания, и оно говорит: «Когда естество наше пало в грех, наше падение Бог не оставил Своим Промыслом, но в помощь жизни каждого приставляет некоего Ангела из принявших бесплотное естество; но, с противной стороны, растлитель естества ухищряется на то же посредством лукавого и злотворного демона, который бы вредил человеческой жизни. Человек же, находясь среди этих двух сопровождающих его, так как цель каждого из них противна другому, сам собою делает одного сильнейшим другого. Добрый Ангел предуказывает помыслам блага добродетели, какие преуспевающими открываются в надежде. А другой показывает вещественные удовольствия, от которых нет никакой надежды на блага, только настоящее, вкушаемое, видимое порабощает чувства несмышленых. Потому, если кто чуждается того, что манит к худому, устремив помыслы к лучшему, и порок как бы поставил позади себя, а душу свою, как некое зеркало, обратил лицом к ожиданию вечных благ, чтобы в чистоте собственной его души напечатлелись все изображения и представления указуемой ему Богом добродетели, то встречает его тогда, и оказывает ему вспоможение брат — ибо по дару слова и по разумности души человеческой Ангел некоторым образом делается человеку братом...

...Всегда помнить надо и чувствовать, что успех в духовной жизни и во всех ее проявлениях есть плод благодати Божией.

...Вас тяготит забота житейская до того, что и молиться не дает. Это вражье наваждение. Как нам нужны кров, одежда, пища и другие вещи, то нужно и добывать их; нужно потому и думать об этом и стараться. И в этом ничего нет грешного. Так Бог благоволил устроить нашу жизнь. Но к этому безгрешному враг, подкравшись, прививает грешное, это непрестанную заботу, которая и голову тяготит, и сердце гложет. Против этой болезни направлены все наставления Спасителя о непопечении: не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем... (Мф. 6:34). Не то это значит, чтоб ничего не делать, а то, чтоб, все делая, не томились излишнею заботою, которая ничего не придает, а только томит... Многозаботливость грешна тем, что все хочет сама устроить и добыть без Бога — тем, что после того научает опираться надеждою на добытое и на прочие способы свои исключительно без Божия Промышления, а через то и другое настраивает житейские блага почитать главною целью и настоящую жизнь конечною, не простирая помышлений о будущей жизни. Видите, какой дух богоборный движется в этой многозаботливости!.. Возьмите же из этого побуждение к тому, чтобы бороться с этим злом, как вы боролись бы, если б враг, подошедши, внушал вам душегубство. Если не станете бороться, забота совсем вас съест, а станете бороться, она отойдет, как и всякая другая немощь душевная, когда с ней борются.
Как бороться? Начинайте и научитесь... Начните прежде всего молитву очищать от этой заботы, а потом очистите и все дела свои, так что и дела будут у вас идти своим чередом, и заботы притом не будет.
Как молитву очищать от заботы? Как только придет забота во время молитвы, гоните ее; опять придет – опять гоните... И так всегда... Никогда не держите заботы при молитве, как только сознаете, что она пришла. В этом борьба! И увидите плод. Еще перед молитвою положите не поддаваться заботе, если придет во время молитвы, и оградите этим, утвердите такое намерение разными  помышлениями... Увидите плод, только рук не опускайте, а боритесь!

Как для телесного зрения, для того, чтобы с верною точностью рассмотреть то, на что оно смотрит, нужны четыре вещи: здоровые, без всякого повреждения, глаза, целесообразное их движение и направление, соразмерное расстояние между ними и предметом, чистый воздух и свет солнца, освещающий наблюдаемое, — так и для мысленного зрения душевного потребны: ум совершенный,  целесообразное его движение и устремление или созерцание, как уздою, страхом Божиим удерживаемое на едином, чтоб не переходило от него к неуместным воображениям, и чистый мысленный воздух, который бы освещаем был истинным светом, просвещающим всякого человека, вступающего в мир добродетелей. Свет этот всюду проникает и везде светит, и нет никакой преграды, которая могла бы пресекать его освещение. При всем том однако же для душ неверных он не виден, и виден только одним тем, которые верны Христу.

...Подобно тому, как на зрелищах упражняющиеся на протянутом снизу вверх канате поднимаются и  спускаются, но если малость не досмотрят и ошибутся, то ниспровергаются вниз и погибают, так точно и шествующие по духовному пути, если хоть немного предадутся небрежности, падают стремглав. Это потому, что путь этот более тесен, чем тот канат, прямее и круче поднимается, и гораздо более высок, — ведь вверху он оканчивается у самого неба, — и ступеньки его будут для нас шаткими даже тогда, когда мы доберемся до самой крайней вершины. Стоящих на вершине объемлет великий трепет, и для устойчивости остается одно только — не обращать взоров книзу и не смотреть на землю, — а иначе произойдет от этого большое и тяжелое головокружение.

Кто действие внешних чувств заменяет внутренними: зрение — устремлением ума к зрению света животного, слух — вниманием душевным, вкус — разумным рассуждением, обоняние — умным постижением, осязание — бодренным трезвением сердечным, — тот ангельскую на земле проводит жизнь: для людей он и есть и видится человеком, для Ангелов же и есть и понимается Ангелом.

Я полагаю, что у вас часто вертится вопрос: что же делать, как быть? — Полагаю также, что и ответ на это тоже дается у вас в сердце: что же делать, кроме как душу спасать. — И это ответ на все случайности. Когда душа спасается, все прочее будь не будь, — или что ни будь, спасение души со всеми порядками жизни мирится, и не только мирится, но и всех оживляет и освящает.
Жизнь свою надо в руки Божии предать. И Он все устроит наилучшим образом. Да ведь Он уже и строит. И все до сих пор бывшее с вами есть Его Промышления о вас дело... верите ли этому, или нет. Но если Бог все строит о вас, а вы не верите, не исповедуете, то сами видите, что так держать себя в отношении к Богу есть дело очень неисправное. — Все надо принимать от руки Господни, и за все благодарить. Извольте это написать на сердце. И первым делом поставить убедиться в этом. Пересмотрите все случайности жизни вашей — и во всем увидите благодеющую руку Божий, и возблагодарите Господа.

Сердце, осененное Божественною благодатью, воскресает в духовную жизнь, приобретает духовное ощущение, неизвестное ему в состоянии падения, в котором словесные ощущения человеческого сердца умерщвлены смешением с ощущениями скотоподобными.

Возлюбивший жизнь духовную должен подражать чистоте и воздержности Иосифа; должен начать упорядочивать себя созерцанием и вооружаться против всех худых похотей, сильных поддержкою хитрого врага, говоря: «вот, его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его» (Иов. 40:11). Почему всякий подвизающийся и вооружающийся против этих плотских похотей, которые обычно возбуждаются излишней пищей и питием, должен препоясать чресла свои строгим воздержанием, чтобы устоять в чистоте.

Не надо никогда насиловать течения событий, а смотреть внимательно, как они текут, и пользоваться тем во спасение свое.

Как променивающие золото на глину делают себе большой убыток, так и те, которые для приобретения телесных выгод объявляют и высказывают духовное.

Всякому духовному деланию, видимому или умственному, предшествует собственное намерение и усерднейшее желание, при Божием в таковых содействии.

Успевает ли кто в жизни, и насколько успевает, этого заметить не дается, потому что иначе всякий сам съедал бы себя с глаз. Неведение это держит в страхе и постоянно обновляет ревность, уверяя, что ничего еще не сделано и что, следовательно, надо снова начинать.
Снова начинать — такой закон духовной жизни. Каждый день надо считать первым днем жизни в страхе Божием, — прошлое все забывая, кроме грехов, о которых всегда надо каяться.
Трудности пути, препятствия, расслабление, уныние — все это случайности, которые приходят и отходят. На них нечего обращать внимание. Надо им противопоставлять убеждение, что цель впереди верна, и что средства, которые нам даны, надежно ведут к ней. От этого все тревоги будут отходить, исполняя душу благонадежней.

Всякий человек начинает учение с азбуки, заучивая постепенно букву за буквой. Вот и вы подошли к первой букве. Первая буква в азбуке «а». По-славянски она произносится «аз», что же это значит? – «Аз» значит «я», то есть вам теперь представляется рассмотреть самого себя, свое собственное «я». Всмотритесь вы и увидите в себе все пороки, страсти, которых вовсе в себе не предполагали. Вы увидите и гордость – мать всех пороков, и уныние, и леность, а там, вглядываясь со вниманием, вы увидите и осуждение, гнев, и сребролюбие, и зависть, и злобу. Да неужели я злой? Вот уж не думал! А злоба есть. А там, глядишь, встанет исполин – блуд… Все прочее, все страсти во мне есть. Господи! Какой я грешный! Нет надежды на спасение, я не могу бороться, нет сил!..
Но что же я отчаиваюсь, Христос приходил призвать не праведных, но грешных на покаяние.
«Господи! Немощен есмь «аз», помоги! На Тебя вся надежда, Господи! Я вижу теперь, что я сам по себе ничего не могу!» Тут вы, познав свою немощь, выучив первую букву, обращаетесь за помощью к Богу, переходите ко второй букве, «буки», – это древнеславянское слово, значащее «Бог», собственно не «буки», а «Бук». Здесь вы, сознавая свою немощь, будете надеяться на Бога, жить по Божию велению, по заповедям. Будете падать, спотыкаться, но ничего, не надо терять надежды на Бога. Упали, так не лежите, надо скорее встать и опять в путь, и так дальше и дальше. Вы больше и больше будете смиряться, видя свою немощь. Вот это вторая буква. Затем идут буквы «веди», «глаголь», «добро»! Итак вы, по мере того как будете преуспевать в богоугодном житии, вы будете подходить к третьей букве, «веди», то есть вы постепенно начнете ведать истину. Ваш разум будет мало-помалу проясняться, очищаться. А затем «глаголь», «добро», то есть от избытка сердца начнут уста глаголить. Так вот видите, что не все сразу делается, а постепенно .

Хотя вы и ощущаете иногда утешительные чувства и слезы, но на них не должно полагаться и не считать за великое, но более смиряться, полагая себя недостойным быть таковых дарований. Святые отцы чем выше были жизнью, тем более себя уничижали и смиряли, а смирение еще более привлекало к ним Божию благодать и дарования.

Может быть, вы смущаетесь, не находя в себе высоких чувств любви и умиления при молитве. Эти и подобные чувства есть дарования или награда, даваемая от Господа достойным и смиренным. Но мы видим из примеров, что многие, получив дарования и наслаждаясь ими довольно… потом пали через возношение или и того опаснее – обольстясь своим исправлением или святостью, помрачились в уме и пребыли неисцельными в такой прелести. Возношение же так тонко подкрадывается, что и заметить трудно… другим дать дарование не вовремя – послужило бы не на пользу, но на погибель.

Ты резко отозвалась о сестре, для которой, по мнению твоему, будто бы существует одна только обрядовая часть религии. Нельзя совсем осуждать и эту часть, потому что читаем в тропарях многих святых, что деяние есть восход к видению, а еще более потому, что дарования даются людям различные, как говорится в Евангелии: «Одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе» (Мф. 25:15). И усугубившие Христа пришедшего. А если бы они обе сидели при ногах Иисусовых, кто бы приготовил обед для учреждения Христа? И сверх того, нигде не писано, чтобы одна только Мария вошла в Царствие Небесное, а Марфа осталась вне. Святой авва Дорофей, удерживая нас от строгого осуждения других, говорит так: «Может быть, в брате или сестре, которых осудить понуждает нас помысел, есть одно добро, которое перед Богом ценнее всей нашей жизни».

Тебе враг внушает искать высоких дарований. Ты прими это внушение по-своему, то есть с полезной мыслью, по свидетельству Святого Писания, из которого видно, что нет выше дарования, как дарование смирения, как и Сам Господь говорит: «Унижающий себя возвысится» (Лк. 14:11). Этого дарования ищи, к этому дарованию стремись. После смирения второе дарование – очищение от страстей, особенно от главных: от славолюбия, от сугубого сластолюбия и тонкого корыстолюбия. За очищением души от страстей милостью Божией последует воскресение ее и соединение с Господом, если только душа, оставив всех и все, прилепится всем сердцем и всей любовью к Единому Господу. Но испытав любовь эту, Иоанн Богослов ясно показывает главный ущерб любви и недостаток ее, о исправлении которого всячески должно заботиться. Он говорит в Первом Послании своем: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец» (1 Ин. 4:20). Хотя тут выставлен самый грубый недостаток любви, но желающим приблизиться к Богу должно заботиться искоренять в себе и самое малое нерасположение к ближнему, ради чего и дана нам заповедь «благословлять гонящих нас» (Рим. 12:14). И прибавил апостол Павел: «Благословляйте, а не проклинайте» (Рим. 12:14). И наконец, заключил: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми. Никому не воздавайте злом за зло» (Рим. 12:18, 17). Чтобы достигнуть тебе такого настроения духа, молись почаще о главном лице, с которым ты благодушно не можешь встретиться, и оно от тебя убегает. Попущением Божиим это искушение обеим вам к испытанию, к познанию своей немощи и к смирению, чтобы понимали мы, что значат апостольские слова: «Не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным» (Рим. 12:16).

Знай, что внимание и умиление при молитве не есть плод твоих усилий и стараний, а дар Божией благодати. А Божие приходит само, в свое время, когда ты не ожидаешь, как учат святые отцы, только смотрит Господь, готово ли сердце и душа к принятию дарования? А приготовленность эта состоит в сокрушении сердца и смирении мыслей и души. Мы должны понуждаться произносить молитву с сокрушением сердца, со смирением, с целью покаяния, и больше ничего.

Ищите и ожидайте милости Божией: не с дерзновением и равнодушием, но подобно мытарю, блудному сыну и блуднице. Они, будучи смиренно проникнуты чувством своей греховности, не смели даже и глаз возвести на небо или наречься сыном, – конечно, со стыдом вели себя и среди людей, и в таком положении их Господь призрел на них и даровал им прощение грехов их.

Светлый праздник Воскресения Христова из всех духовных праздников называется торжеством торжеств. Поэтому праздновать его и торжествовать следует нам не плотски, а духовно. Святой апостол Павел пишет: «Если мы живем духом, то по духу и поступать должны. Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать» (Гал. 5:25–26). И еще: «Поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти» (Гал. 5:16). И еще: «Вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным» (Гал. 6:1).
Апостольские эти слова ясно показывают нам, что значит духовно жить и как духовно праздновать христианские праздники, то есть должно и всегда, а особенно в эти дни, иметь ко всем кротость, никого не раздражать, никому не завидовать и не исполнять похотей плоти, которая прежде всего искушает человека чревоугодием, а затем и другими страстями.
Но это еще не все высказано, что необходимо для духовной жизни. Апостол как основание спасения и как главную потребность выставляет добродетель смирения и послушания, говоря: в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: «Он, будучи образом Божиим… смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:5-6, 8).
Если воплотившийся нашего ради спасения Сын Божий имел крайнее смирение и послушание до смерти, то тем более нам, непотребным и грешным рабам Его, хотящим наследовать спасение, всячески должно заботиться об этих главных добродетелях, то есть о смирении и послушании, где нет нарушения какой-либо заповеди Божией.

Духовный человек сразу понимает человека духовного, равно как и душевного, и человека плотского. Подобно тому как человек высокообразованный понимает такого же образованного человека, равно как малообразованного и несведущего, сколько бы последние ни ухищрялись укрыть недостаточность своего образования и свое невежество, но иногда в одном слове обнаруживают себя перед ним, и он посмеивается над ними. Иной весьма много читал, но без руководителя, без определенной системы, как, например, в учебных заведениях, и от этого многочтения больше повредился умом и сердцем. Правильно образованный человек и такого всезнайку также оценит с первого раза. Так и духовный человек понимает и дает надлежащую оценку человеку, теоретически изучившему христианство, но без духовного постижения его истин.

В человеке замечается три части: тело, душа и дух. Это видно из слов Богоматери, сказанных Ею на приветствии Елизаветы: «Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем» (Лк. 1:46–47). Здесь очень ясно видно разделение: одно – дух, а другое – душа, а что тело и душа суть две различные части, это очевидно. И заметьте эту последовательность: начинает хвалить Господа душа, и от этого приходит в веселие и начинает радоваться дух. Это относится ко всякому человеку, когда он молится или прославляет Бога. Молитва начинается при посредстве сил души, и ум прислушивается к словам молитвы. Затем смысл молитвы как бы затронет дух человека, дойдет до него, и дух, возбужденный Божественною силою молитвы, возрадуется.

Ты пишешь, что видишь свои страсти и немощи душевные, которых прежде не видала, и не можешь от них освободиться и отстать от них. Кто начинает проходить духовную жизнь, то обыкновенно и брань духовная сильнее восстает на них, и если мы не можем вдруг сделаться победителями, то не должно об этом унывать и скорбеть, но, видя свои немощи, смиряться и приносить Господу покаяние. То опасно, если ты будешь видеть свои исправления или добродетели, это явный знак прелести и от Бога отпадение. Перед Ним угоднее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостью.

Христианин, провождающий жизнь по заповедям Божиим, должен быть испытуем различными искушениями: 1) потому что враг, завидуя нашему спасению, всякими кознями старается сделать нам препятствие к исполнению воли Божией, а 2) потому что не может быть тверда и истинна добродетель, когда не будет испытана противным ей препятствием и останется неколеблемой. Почему в жизни нашей есть духовная брань всегдашняя. Мы имеем в себе многие страсти сокрытыми и не можем их познать, пока не откроется к действию какой-нибудь случай. Когда увидим себя побеждаемыми в чем-нибудь, не могущи противостать палительным стрелам вражиим, тогда познаем свою немощь, смиряемся и не надеемся впредь на свою силу, но прибегаем к помощи Всесильного Бога, и само наше смирение хранит нас и привлекает Его помощь. Когда же мы проходим жизнь по-видимому и благочестиво, не имея никаких пороков, ни видимых, ни мысленных, и хотя говорим и думаем, что мы грешны, но ошибаемся, и, утешаясь мнимой нашей добродетелью, прельщаемся и ослепляемся умом, и, забываясь, дерзаем судить других, побеждающихся страстями. Этого ради попускает Господь и нам испытать лютость страстей и быть побежденными, дабы смирились и истинно считали себя грешниками, имея сердце сокрушенно и смиренно. Кто и исполняет добродетели, и даже чувствует некоторые утешения духовные, но если не имеет искушений, то отверзается ему дверь к гордости, которая одна, кроме всех пороков, довольна к погибели душевной.

В духовной жизни всегда так бывает: или предваряет скорбь утешение, или это скорбь предваряет. Эти перемены рождают надежду и смирение. Только скорби бывают различные – и мирские, и духовные, но об этом тебе еще рано знать, а принимай то, что пошлет Бог, с благодарением и равнодушием, в утешительных чувствах не возносись, а в скорбных не упадай духом.

Вам опасно входить в духовность прежде времени, то есть рассуждать о высоких вещах духовного умозрения и прочее, а надо видеть свои грехи и стараться побеждать и искоренять страсти, в этом состоит и цель нашего намерения, ибо по очищении от страстей само по себе откроется духовное чувство. А любовь Божия выражается в исполнении заповедей Божиих: «Любящий Меня заповеди Мои соблюдает» ( Ин. 14:21), – об этом должно вам иметь собеседование и как бы смириться, а без этого все мрачно и темно. Бога ради, молю вас, смиряйтесь во всем и мир имейте между собой, то и благодать Божия покроет вас от всего сопротивного.

Ты составила для себя неправильно понятие о духовной жизни и по этому понятию и своему взгляду на вещи судишь и о других. Если люди находили недостатки в самом Господе нашем Богочеловеке, говоря, что Он любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам, то после этого каких мы недостатков не найдем в простом человеке, хотя бы хорошем, и нравственном, и благонамеренном, и искренно заботящемся о своем спасении! К сказанному прибавлю: плохо знающий и вторую часть арифметики как может судить о высокой математике, – насколько он силен или недостаточен в этой науке!

Я… имел одну цель – разубедить тебя в неправильном твоем понятии о монашеской и вообще о духовной жизни, которое ты составила себе, еще живя в мире. Может быть, тебе случалось слышать не раз, что по-видимому и правильная теория не всегда сходится с практической деятельностью. Собственный опыт, повторяемый по опытам прежде бывших духовных лиц, есть хороший наставник, когда при этом поверяем жизнь свою по Евангельскому, и апостольскому, и святоотеческому учению. Ты положила для себя и для своей жизни какое-то странное основание: «Я желала так, я думала так, я предполагала так». Не одна ты, а и многие желают хорошей духовной жизни в самой простой форме; но только немногие и редкие на самом деле исполняют благое свое желание – именно те, которые твердо держатся слов Святого Писания, что «многими скорбями
надлежит нам войти в Царствие Божие»
(Деян. 14:22), и, призывая помощь Божию, стараются безропотно переносить постигающие их скорби, и болезни, и разные неудобства, содержа всегда в памяти слова Самого Господа: «Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» (Мф. 19:17). А главные заповеди Господни:«Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете»
(Лк. 6:37).

Уподобляется твоя жизнь довольно глубокому рву, который в дождливое время наполняется так, что и переезду не бывает, в другое же время иссыхает так, что нисколько по нему не течет вода. Святыми же отцами похваляется такая жизнь, которая проходит подобно малому ручейку, постоянно текущему и никогда не иссыхающему. Ручеек этот удобен, во-первых, к переходу, во-вторых, приятен и полезен всем проходящим, потому что вода его бывает пригодна для питья, так как тихо текущая и потому никогда не бывающая мутной. У тебя всегда было заметно стремление только к исполнению молитвенного правила, а к исполнению заповедей Божиих, называемых от Господа малыми, у тебя не доставало и охоты, и усердия, и понуждения, и внимания, а первая без второго никогда не бывает прочна.