Истина

Препоясанный истиною никогда не почувствует изнеможения, а если и утомится, получит подкрепление в той же истине.

Смерть мучеников – начало лучшей жизни, вступление в жизнь духовную.

Лучше терпеть неправду, чем причинять ее, так как дня терпящих неправду суд Божий является благодеянием, а для виновных в ней наказанием, лишая их обетования.

Не голыми словами прославляется обыкновенно Бог, но делами правды, намного больше слов провозглашающими о Божеском великолепии.

Похвал достоин не тот, кто истину преодолевает искусством, но кто безыскусственно выражает ее. Поэтому, отложив в сторону силу в слове, держись истины и, ее имея в виду, сообразуй с нею жизнь свою. Ибо, хотя возможешь вводить в заблуждение людей, но и от них всего чаще будешь обличаем, однако же не обманешь не дающегося в обман Судию.

Избери себе делание правды — этот полезный для тебя труд. Воспользуйся сею скоротечною жизнью и имей непрестанно перед глазами тот страх и ужас, какой ожидает тебя в день испытания.

Держащийся истины, если никто не совращает его, не был бы крепким любителем истины, а когда многие совращают его, тогда он делается славным.

Те, которые за истину и исповедание Христа подвергаются каким-либо бедствиям и терпят поношение, удостаиваются за это и особенных почестей.

Не следует оставлять должности. Надеясь на помощь Божию, можете бороться по-прежнему, так как сказано в Писании: «Правда же избавляет от смерти» (Притч. 10:2). В этой борьбе не следует презирать человеческую помощь: можете двух знающих своих просить, чтобы писали за вас в Петербург и просили там, кого могут. А при случае можете иногда говорить и врагам своим, что «я лично могу объяснить самому императору правое дело и ваши несправедливые придирки», впрочем, это оставляю на ваше благоусмотрение. Если бы за правое дело пришлось Бога ради и пострадать, то от того отрекаться не следует. Мы живем для будущей жизни и славы, а не для настоящей.

Как бы то ни было, а вы всегда держались правой стороны с помощью Божией, и продолжайте держаться таковой, только поискуснее. Сказано где-то: «Правда избавляет от смерти», хотя за правду Крестителю Господню и голову отрубили; и это не лишило его почитания выше всех.

Старший ваш священник смущает вас, говоря, что должно всем говорить правду. А наш покойный батюшка Амвросий учил так: держаться правды в отношении к самому себе, то есть от себя требовать всякую правду, свои дела, слова и помышления судить как можно строже, а ближним стараться оказывать всякую милость. (Если только, конечно, можно это сделать без душевного вреда для них и их окружающих.) Так и толковал слова Святого Писания: «Все пути Господни – милость и истина» (Пс. 24:10).

...Услаждение, сокрытое в правде, вкушаем не тогда, как делаем правду, но когда любовь к правде снедает сердце наше...

Если кто скажет о нас неправду — будем жалеть о нем, потому что он навлекает на себя наказание и мучение, назначенное за злоречие, и становится даже недостойным читать Священное Писание... А если бы он сказал и правду — и в этом случае он достоин сожаления. Ведь и фарисей говорил правду; но тем нисколько не повредил тому, кто слушал его, а, напротив, еще принес ему пользу, а себя самого лишил бесчисленных благ... Таким образом, в том и другом случае, кто оскорбляет тебя, терпит вред, а не ты. Ты, напротив, если будешь внимателен, приобретешь сугубую пользу: с одной стороны, ты умилостивишь Бога своим молчанием, а, с другой, — сделаешься гораздо скромнее, найдешь в сказанных о тебе словах повод к исправлению своих поступков и научишься пренебрегать славою человеческою.

...Кто говорит правду, хотя бы был самым последним из людей, и самого царя царственнее.

Пост и молитва избавляют от смерти; а правда выше их обоих.

Люби истину, и пусть исходит из уст твоих всякая истина, чтобы дух, который Господь поселил в этом теле, обрелся истинным пред всеми людьми, и чтобы прославлялся Господь, Который дал тебе дух, потому что Бог истинен во всяком слове и никакой лжи нет в Нём.

Петр говорит: «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лк. 5:8). Петр исповедует себя грешником и осуждает себя как недостойного лицезреть Христа. Он будто заточает и изгоняет самого себя от лица Христова, как бы говоря: стыжусь грехов моих и боюсь лица Твоего. О Правосудный, видящий сокровенное! Я не смею смотреть на Тебя, недостоин быть перед лицом Твоим, но могу только стоять далеко от Тебя, как осужденный и изгнанный. Но «куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?» (Пс. 138:7). Ты Сам уйди на время от меня, как заходит солнце, а потом снова сияет. Уйди от меня. Свет мой, со страхом правосудия Твоего, которого я ужасаюсь, пока я не спрошу совесть мою, не исследую подробно грехи мои и не произнесу суда над самим собою. Тогда снова воссияй мне. Солнце мое, озаряя меня лучами благодати Твоей. Таково-то значение слов Петровых, таков смысл, такова тайна. О добрый образ спасения грешников! О доброе наставление всем! Хочешь ли, грешник, быть неосужденным на Страшном суде Божием? Осуди самого себя, предупреждая Суд Божий твоим самоосуждением. Не напрасно говорит апостол: «Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (1 Кор. 11:31). Если каждый из нас научится знать и судить свои грехи, то избавится от вечного осуждения. Господь наш, сидя со Своими любимыми учениками на Тайной вечери, там же был и Иуда, начал говорить им о Своем предателе: «истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня» (Мф. 26:21). Ужаснулись этому ученики Господни, и каждый из них, тотчас посмотрев в совесть свою и не найдя в себе никакой вины по отношению к Господу, отозвался: «не я ли, Господи?». Сказал это Петр, сказал Андрей, сказал Иаков, и каждый из них говорил одно и то же: «не я ли, Господи?» (Мф. 26:22). Потом подошла очередь Иуды, и говорит он: «не я ли, Равви?» (Мф. 26:25). О окаянный Иуда! Ты следуешь за Христом, а с последователями Христовыми не согласуешься; все Господа своего называют Господом, ты же один называешь Его только учителем, а не Господом: «не я ли, Равви?». Ну, Иуда, скажи, как и прочие апостолы: «Не я ли, Господи?». Но не может Иуда произнести одного этого слова: «Господи», не может Господа назвать своим Господом, но только тем словом, которым намеревался предать Его, сказав: «радуйся, Равви!» (Мф. 26:49). Прежде чем сказал это, льстиво целуя Его, он уже на Тайной вечери проявил то, что держал в уме, говоря: «не я ли, Равви?» В обоих лукавых Иудиных фразах одно обращение: «радуйся, Равви!» и «не я ли, Равви?» Почему же Иуда не мог произнести слова «Господь» и исповедать Господа своего именно Господом? Причину этого впоследствии объяснил апостол Павел, сказав: «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12:3). Это слово «Господи» не иначе кто-либо может произнести, как только действием Святого Духа. Поскольку же Иуда не был сосудом Духа Святого, но сосудом диавола, то и слово «Господи» произнести не мог: он уже был не из числа рабов Господних, но из числа рабов сатанинских. Итак, когда святой Петр сказал Господу: «выйди от меня, Господи!», то в последнем слове «Господи» он проявил ту внутреннюю тайну своего сердца, что он есть раб Господень истинный, а не лицемерный, никогда не хотящий оставить Его, но готовый идти с Ним даже и на смерть. Проявилось же и то, что он уже начинал становиться сосудом Духа Святого и Духом Святым назвал Иисуса Господом. Мы же из этого примера позаимствуем таинственное учение о том, чтобы поистине работать одному Господу нашему Иисусу Христу, а не дьяволу, чтобы неосужденно и дерзновенно говорить Господу: «Господи». Если же мы будем работать иному, то есть миру, плоти и диаволу, а Господа нашего только напрасно будем называть Господом, то окажемся бесстыдными, дерзкими и лицемерными фарисеями.

Затемняющие истину искусственностью слов, по моему мнению, гораздо более жалки, нежели вовсе ее не постигающие. Последние не уловляют истины по медлительности мысли, и потому, может быть, достойны извинения. А первые по быстроте мысли уловляют истину, но злонамеренно делают ее неприметною и потому грешат непростительно.

Исповедание слабое, двусмысленное не принимается, отвергается как непотребное, как недостойное Бога. Недостаточно исповедание в тайне души, необходимо исповедание устами и словами. Недостаточно исповедание словом, необходимо исповедание делами и жизнью.

«И будете ненавидимы всеми за имя Мое» (Лк. 21:17). Мир, враждебный Богу, враждебен и слугам Его, ибо ненавидящий господина ненавидит и раба его. Будете ненавидимы всеми, говорит Господь, ибо и Я ненавидим всеми, любящими мир сей. И не удивляйтесь тому, что вас, верных рабов Моих, не любит мир, ибо сначала Меня не захотел он любить. «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел» (Ин. 15:18). Но какова причина ненависти мира?.. «Будете,– говорит,– ненавидимы». Причина та, что рабы Христовы, уйдя от мира и последовав за Христом, стали лучшими, сделались чуждыми миру и своими Богу. Поэтому Христос говорит: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15:19). Все, что Христово, ненавистно миру. Мир любит свое, и как только сделаешься Христовым, тотчас же возненавидит тебя мир. Желающие жить благочестиво и угождать Христу будут гонимы миром. Почему же? Потому, что они добродетельны. Зло естественно не любит добра, тьма ненавидит свет, и мир, лежащий во зле, не любит добрых и сияющих добрыми делами гонит, сам будучи исполнен тьмы и мрака. Удивляемся святому Иосифу, неповинно вверженному в темницу в Египте, вверженному той женщиной, которая исполнилась к нему в сердце своем пламенной любовной страстью. И как могла эта любовь превратиться в ненависть и злейшую вражду?.. Она тогда восстает на Иосифа, когда он проявляет себя лучшим и светлейшим в добродетели, когда он выказывает презрение к греховным вожделениям, когда отвергает женские неистовые любовные стремления, когда вырывается из рук бесстыдницы и убегает от нее; только тогда его ввергают в темницу и надевают ему железные оковы. «Стеснили оковами ноги его; в железо вошла душа его» (Пс. 104:18). Хорошо говорит об этом святой Амвросий: какая причина, спрашивает он, этого мучительства? Причина только в том, что жена видела юношу противящимся ее страсти и отвергавшим ее вожделения. Смотри, из-за чего отверзается темница, чтобы принять в себя неповинного, освобождаются злодеи от уз, чтобы возложить их на добродетельных, выпускаются прелюбодеи, а целомудренный заключается! Поруганию, тягчайшим мукам и смерти предавал мир святых мучеников, ибо они были неугодны ему. Неугодны же потому, что были добры, кротки и богоугодны, удалялись от всякой мирской нечистоты и обличали заблуждения и падения нечестивых. За это они, подобно целомудренному Иосифу, страдали в темницах, и каждый из них, как Авель, принял смерть из-за угождения Богу. Но чего достиг мир, ненавидя и убивая святых? Он погибает сам, а они живут вовеки, и награда им – от Господа.

Не только те мученики, которые приняли смерть за Христа, но и те, которые умирают за соблюдение заповедей Христовых. Вы сами, если захотите, можете ежедневно проходить подвиг мученичества, можете, подобно мученикам, и теперь страдать за Христа – каждый день, каждую ночь и каждый час. Как же это может быть? Если и вы установите брань с мысленными врагами нашими – демонами и будете всегда противостоять греху и своей страстной воле; те противостояли мучителям, а вы противьтесь демонам и пагубным плотским страстям, которые тиранически устремляются на душу нашу каждый день, каждую ночь и каждый час и понуждают нас делать то, что не сообразно богопочитанию и чем прогневляется Бог. Итак, если и мы противостанем всему такому, не послушаемся советов лукавых демонов и не станем творить волю плоти и помышлений и питать ее удовлетворением ее бесчинных похотей, то по всей справедливости будем и мы мучениками, воюющими против греха.

«Всякого, кто исповедает меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10:32). Трудно ли исповедать Господа? Никакого нет труда. Какой труд сказать, когда требуется, что Господь наш Иисус Христос есть Единородный Сын Божий и Бог, Который ради нас пришел на землю, воплотился от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечился, был распят, пострадал, погребен, воскрес в третий день, восшел на Небеса, и сидит одесную Бога Отца, и опять придет судить живых и мертвых; что Он послал Духа Святого на святых апостолов, силою Его устроивших на земле Святую Церковь, которая, научая истине и освящая Таинствами, правильным путем ведет всех верных чад своих в Царство Небесное? Все это мы повторяем всякий раз, когда слышим и читаем Символ веры. Так возьми эти истины, запечатлей их в сердце своем и будь готов, не боясь никакого человеческого лица, заявить, что так, а не иначе нужно веровать, чтобы спастись, готовясь вместе потерпеть и то, что за это в ином случае достанется тебе. Заграждай уста учителей лжи и хулителей христианства словом истины – и получишь то, что обещано Господом. Ты исповедуешь Его Богом и Спасителем перед людьми, а Он перед Богом Отцом исповедует, что ты верный Его последователь и исповедник.

Сила Божественных истин есть источник, постоянно текущий, никогда не уменьшающийся и не истощающийся.

Домостроитель нашего спасения вводит нас, как людей, выросших во тьме, в великий свет истины, к нему приучая постепенно, щадя нашу немощь. В глубине Своей Премудрости и в неисследованных судах разумения предначертал Он для нас это легкое и к нам применимое руководство, приучая видеть сперва тени предметов и в воде смотреть на солнце, чтобы, увидев сразу яркий свет, мы не ослепли. На этом-то основаны и закон, имеющий «тень будущих благ» (Евр. 10:1), и видения пророков – это прообразы Истины, для обучения очей сердечных, чтобы удобным для нас сделался переход от них к Премудрости, в тайне сокровенной.

«Кто примет Меня, тот принимает Пославшего Меня»,– сказал Господь (Лк. 9:48), а пославший Его есть Бог, следовательно, кто исповедует Господа, тот Бога исповедует, а кто не исповедует Его, тот и Бога не исповедует. Скажешь: «я исповедую Христа великим, премудрым, всемирным учителем». Нет, исповедуй Его так, как Он Сам говорит о Себе; а Он говорит о Себе, что Он и Отец – одно. Лица единого Божеского естества, раздельные, но единосущные и сопрестольные. Кто не исповедует так, тот, как бы ни величал Господа, все равно что не исповедует Бога. Потому каким почитателем Бога ни называй себя, ты не почитатель Его, если не исповедуешь Господа Иисуса Христа Сыном Божиим Единородным, воплотившимся ради нас и спасшим нас Своею крестной смертью. Не все равно, какого Бога исповедуешь, лишь бы исповедать: поклонявшиеся солнцу и звездам или вымышленным существам не называются почитателями Бога, потому что не то считали Богом, что есть Бог, Так и тот, кто не исповедует Господа, не есть почитатель Бога, потому что не того Бога исповедует, который есть Истинный Бог. Истинного Бога нет без совечного и собезначального Сына. Потому если не исповедуешь Сына, не исповедуешь и Бога Истинного. Какая цена твоему исповеданию – один Бог рассудит; но так как нам Бог открыт Богом Истинным, то помимо этого откровения нельзя иметь Бога Истинного.

Лучше пострадать за истину радуясь, чем потакать и кривить душой своею из человекоугодия.

Если вы соглашаетесь принять истину православия, то следовало бы вам принять ее без всяких условий, как истину. А вы пишете: «Я готов исполнить желание жены моей, но лишь в том случае, если, принеся свое убеждение в жертву, я увижу ее в полном здоровье». На это вам скажу, что условие это весьма неуместно, потому что болезнь жены вашей, может быть, произошла по вашей же вине: или не почитали вы праздников в супружеских отношениях, или не соблюдали супружеской верности, за что и наказываетесь болезнями жены, так как мужу приятно иметь всегда жену здоровую. Если возвратить здравие супруге вашей, если только это будет полезно обоим вам. Всеблагой Господь всегда устраивает только полезное, душеполезное и спасительное. Господь говорит о Себе в Евангелии: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). Молитесь искренне и с верой всеблагому Господу, чтобы вывел вас на истинный путь спасения.

«Милость и истина встретятся, праведность и мир облобызаются: истина возникнет из земли, и правда приникнет с небес» (Пс. 84:11-12). Слова эти ежедневно читаются в церкви на девятом часе; но многие ли из вас понимают смысл и значение этих слов?
Когда Бог Отец благоволил помиловать падший род человеческий, послать на землю Единородного Своего Сына для избавления человека от власти диавольской, и Сын Божий, Истина вечная, послушался исполнить волю Пославшаго, родившись плотию от Пресвятыя Девы, благоволением Отца и содействием Святаго Духа, тогда исполнились псаломские слова: «Милость и истина встретилист» (Пс. 84:11). Когда воплотившийся Сын Божий и Богочеловек вольным страданием Своим, Кровью Своей и смертью на кресте удовлетворил правосудию Божию за преслушание Адама и прочие грехи человеческие, и таким образом примирил падшего человека с Богом, тогда исполнились другие псаломские слова: «Правда и мир облобызались» (Пс. 84:11).
До пришествия Христова на землю царствовали на ней одна ложь и прелесть вражия, кроме народа израильского, и то не всего, было всюду почитание ложных богов и поклонение идолам. Когда же Вочеловечивыйся Сын Божий учением Своим и примером восстановил и устроил на земле истинную жизнь, тогда на ней явилась и святость, и праведность небесная; явились земные ангелы и небесные человеки, и исполнилось сказанное: «Истина возникнет из земли, и правда приникнет с небес» (Пс. 84:12). Почему и апостол взывает ко всем христианам: «Наше же жительство – на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа» (Флп. 3:20). Слова апостола означают то, что все христиане обязываются жить не просто по-земному, а и по-небесному.
Как же быть тем, которые подобно мне, унылому и слабому, не могут жить по-небесному, а живут еще по-земному с разными душевными немощами и пристрастиями земными? Одно остается нам, немощным и грешным, – искренно каяться в своих слабостях и немощах душевных, нелицемерно смиряться перед Богом и людьми и безропотно и терпеливо переносить посылаемые нам за грехи различные скорби и болезни, и таким образом несомненно можем получить милость Божию. Сам же Господь говорит через пророка: «Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был» (Иез. 33:11).

Желал бы я сказать вам нечто утешительное и вместе с тем полезное, потому что истинное и прочное утешение тесно соединено с истинно полезным. В чтении Пасхального Евангелия слышим слова:«Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими» (Ин. 1:11–12).
В древности своими Богу назывались израильтяне, избранный народ Божий. В новой же благодати своими Богу могут называться христиане, посвятившие себя на служение Богу и преимущественно монашествующие. Святой апостол Павел выставляет причину, почему некоторые из древнего избранного народа Божия не приняли Сына Божия, пришедшего во плоти. «Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией» (Рим. 10:3). Та же причина и в новой благодати препятствует повиноваться правде Божией и Божественным заповедям Христа Спасителя, то есть если христианин допустит себе самооправдание, которое в Евангельском законе не дозволено, тогда как бы невольно принужден бывает противиться и отвергать если не все, то многое, что проповедуется в Евангельском учении.
У израильтян были две главные секты: фарисейская и саддукейская. Фарисеи, хотя веровали всему содержащемуся в Священном Писании, но крайне недуговали возношением и презорством к другим. Саддукеи же во многом сомневались и даже не веровали воскресению и бытию Ангелов. Те же немощи душевные проявляются между некоторыми и в новой благодати. Нередко бывает, что верующие всему в Слове Божием и старающиеся жить по заповедям Божиим допускают в себе возношение перед другими и уничижают многих. Есть также немало и таких, которые сплошь да рядом сомневаются в доброжелательстве ближних от меньших до старших. Будь для них кто добр, как Ангел, они и тому не поверят, приискивая и выставляя на вид какие-нибудь малозначащие причины. Продолжая сомневаться во всех и во всем, они, наконец, доходят до сомнения и неверия относительно и будущей жизни и таким образом сами делают жизнь свою жалкой и безотрадной. Общий же и сложно исцелимый недуг как фарисействующих, так и саддукействующих есть зависть, часто порицающая и правду Божию, не говоря уже о правде человеческой.

...Во всем нужна благонамеренность души; если коснется такой души истина, то удобно овладевает его, а если не овладевает, то это происходит не от слабости самой истины, а от неразумия души. Так и солнце, когда касается чистых глаз, то легко освещает, если же не доставляет света, то это знак не бессилия солнечного света, а болезни глаз.

Нет ничего... проще истины, если мы действуем не злонамеренно, но когда мы поступаем злонамеренно, тогда нет ничего ее труднее.

Конечно, всех мучеников должно чествовать, а все прочее почитать ниже их подвига. Многое служит для нас руководством к лучшей жизни и многое назидает в добродетели – разум, закон, пророки, апостолы, страдания Христа. Он стал первым Мучеником, Который взошел на Крест и меня воздвиг с Собою, чтобы пригвоздить мой грех, восторжествовать над змием, освятить Древо, победить сластолюбие, спасти Адама и восстановить падший образ. Однако при столь многих и столь превосходных наставниках не менее поучительны для нас и мученики – Духовные всесожжения, совершенные жертвы, приятные приношения, проповедание Истины, обличение, исполнение духовно постигаемого закона, разрушение заблуждения, гонение порока, потопление греха, очищение мира.

Смерть мучеников есть поощрение верных, дерзновение Церкви, утверждение христианства, разрушение смерти, доказательство Воскресения, осмеяние бесов, осуждение диавола, учение духовной мудрости, презрение к благам настоящего, побуждение к терпению, руководство к мужеству, корень, источник и мать всех благ.

«Горе же беременньм и питающим сосцами в те дни!» (Мф. 24:19),– сказано душам, которые чреваты Божественной любовью, но не осмеливаются свободно изречь и исповедать веру в Бога и твердо стоять за нее, а приобрели только детское и несовершенное понятие о Божьем долготерпении и не имеют твердого упования, но угрозами или нападениями приведены в расслабление и лишили себя будущего.

Неслыханное и умом непостижимое дело: поверить небесным тайнам о Едином Боге, но троичном в Лицах, и о Божественных Его свойствах, о создании мира из ничего, но единым глаголом Божиим, о воплощении Сына Божия и рождении от Девы без семени, но без нарушения девства Ее, о вольном Его страдании и распятии на Кресте между злодеями, но за наши грехи, о Воскресении Его из мертвых, об оправдании верой в Него и вечном спасении единым именем Его, об Общем Воскресении мертвых в последний день, и восстании тел, рассыпавшихся в прах, и приведении их в гораздо лучшее состояние, и соединении с ним душ, о Вечной Жизни и будущих благах,– поверить всем этим и прочим таинствам и утвердиться в них верой – это дело невозможное для плотского ума человеческого, помраченного идолопоклонническим суеверием. Но апостолы сделали это возможным и словом Божиим насадили в сердцах идолопоклонников, обветшалых и застарелых, святую веру и утвердили ее. И сердца их, напоенные любовью к миру и обычаям предков, как деревья водою, воспламенили к любви Божией, и желанию, и исканию вечных благ, которых не видел глаз, не слышало ухо, которые не приходили на сердце человеку (1 Кор. 2: 9). Воистину, через них говорил Сам Бог, ими проповедуемый, и слову Своему силу и действенность подавал, как написано: «Он дает гласу Своему глас силы» (Пс. 67: 34).

Подвиг бескровного, духовного мученичества – сугубый, ибо и природные, естественные страсти в человеке бывают двоякие. Человек, одаренный от Бога разумной душой, имеет от природы в естестве своем две стороны: похотную и яростную. Обе эти страсти вместе с человеком родятся, живут и умирают: как похотное, начиная от юности и до самой старости, до гроба, не оставляет человека, так и яростное держится в нем от начала жизни и до самой его кончины. Похотное живет и господствует в теле человека, а яростное в душе его. Поэтому желающий претерпеть духовное мученичество ради любви ко Христу должен совершить двоякий подвиг борьбы с этими сугубыми страстями: плотской и душевной, с похотной, повторяю, и с яростной страстью, то есть победить как природные плотские вожделения, так и страсти душевные, ибо одно – страсти плотские, другое – страсти душевные, точно так же, как похотное и яростное – не одно и то же. Плотские страсти содержатся в видимых плотских чувствах, каковы: сластолюбие, похотение, плотоугодие и прочее, услаждающее чувства. Душевные же страсти заключаются в невидимом и неведомом сердце, каковы: гнев, ярость, злоба, злопамятство, ненависть и тому подобные страсти, содержащиеся как злые помыслы в сердце и в свое время проявляющиеся в деле. Об этих плотских и душевных страстях упоминает святой апостол Павел, говоря колоссянам: «умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть» (Кол. 3:5). Это – о плотских страстях. О душевных же он говорит следующее: «отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, скверну уст ваших; не говорите лжи друг другу» и прочее (Кол. 3: 8–9). Из этих апостольских слов ясно видно, что существуют двоякие страсти: плотские и душевные, требующие и двоякого подвига от желающего исполнить мученичество бескровное или духовное.

Истину Воскресения разум может доказывать своими соображениями, на основании Писания. И силу его доводов не может не признать неверующий, если не заглушено еще в нем чувство истины. Верующий же не требует доказательств, потому что Церковь Божия преисполнена светом Воскресения. Верны и убедительны оба эти указателя истины. Но против соображений разума могут рождаться и встречаться противоположные соображения. И вера может вызывать возражения и колебаться недоумениями и сомнениями, приходящими извне и возникающими внутри. Нет ли неприступной ограды для истины Воскресения? Есть. Когда сила Воскресения, воспринятая человеком еще в Крещении, начнет действенно обнаруживаться в прекращении растления души и тела, в водворении в них начал новой жизни, такой человек будет ходить в свете Воскресения. И ему безумным покажется всякий возражающий против истины Воскресения, как тому, кто ходит во дне, говорящий, будто теперь ночь.

Насколько высока честь мученичества – это измерил Сам Сын Божий распростертыми на кресте руками. Он нашел эту честь выше всяких почестей, которые получат чины всех святых. Ибо Господь наш, приняв на Себя человеческое естество и желая плотью достигнуть Своей славы, которую Он имел у Отца «прежде сотворения мира» (Ин. 17:5), прошел чины всех святых. И нигде не воспринял Он эту славу, как только в мученическом чине: начав входить в него. Он тотчас воскликнул: «Сейчас прославился Сын Человеческий» (Ин. 13:31). Был Он пророком, ибо пророчествовал о пленении Иерусалима и предсказал Страшный Судный день, но прославился не в пророческом чине. Был Он и апостолом: будучи послан Отцом благовестить миру Евангелие царствия. Он проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие (Лк. 8:1), но не прославился Он и в апостольском чине. Он был пустынник: «Поведен был духом в пустыню» (Лк. 4:1); был постником: сорок дней постился, но ни в пустынническом и ни в постническом чине Он не прославился. Был Он преподобным, как говорит о Нем апостол: «Святой, непричастный злу, непорочный» (Евр. 7:26), но и не в этом чине Он прославился. Он был чудотворец, изгонявший бесов, исцелявший слепых, хромых, расслабленных и воскрешавший мертвых, однако не говорит Он, что был прославлен в этом чине. Когда же после Тайной вечери Он готовится к мученичеству и выходит на этот путь, тогда Он и говорит ученикам: «Сейчас прославился Сын Человеческий». После же крестных страданий, явившись по Воскресении Луке и Клеопе, Он сказал: «Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?» (Лк. 24:26). Смотри, как высоко было величие мученической чести, что даже Самому Христу через мученичество подобало войти в славу Свою. Святой Иоанн Златоуст, рассуждая об этом величии мученической чести, пишет о заключении апостола Павла: «большая честь и слава быть узником Христовым, чем апостолом, чем учителем, чем благовестником». Этот учитель считает мучеников даже выше Ангелов. Беседуя о Петре, посаженном в темницу за Христа, он говорит: «Если бы мне кто сказал: кем хочешь быть: Ангелом или Петром в заключении, то я захотел бы лучше быть Петром, связанным за Христа двумя железными узами». Но что еще удивительнее, так это следующие его слова: «Мне желательнее жестоко страдать за Христа, чем почитаться от Христа; это есть великая честь, это есть слава, превосходящая все».

Уразумение истины есть достояние тех, которые стали причастниками истины (вкусили ее жизнью);  непричастные же истины и непосвященные в нее, ища этого уразумения, почерпают его из обезумевшей премудрости. Их Апостол назвал душевными, Духа не имущими (1 Кор. 2:14), хотя они величаются знанием истины.

Истина есть Господь наш Иисус Христос, как Он засвидетельствовал о Себе: «Я есть путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). Истина есть Слово Божие: «слово Твое есть истина» (Ин. 17:17).

То велико для человека, чтобы он оставил свою правду, о коей думает, что она по Богу есть, и соблюл слово того, кто учит его по Богу. Вот и человек Божий, авва Нистерой, который видел славу Божию, имея живущими с собою сыновей сестры своей, никаких не давал им приказаний, но каждого оставил на свою ему волю, не заботясь о них, хороши ли они были, или худы. Также о Каине и Авеле говорили: кто научил их делать то или это, когда не было еще ни Закона, ни Писания? Конечно, Бог! Потому что, если Бог не научит человека, всуе трудится он.

Святой Иоанн свидетельствовал о Христе Иисусе, что Он есть воистину «Агнец Божий, который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29), что Он – обещанный Избавитель, ожидаемый всеми. Слышали это бывшие при нем и уверовали. От них прошло это свидетельство в народ, и все стали думать, что засвидетельствованный Иоанном – не простой человек. Спаситель указал на это, когда в последние дни предложил в храме первосвященникам вопрос: «Крещение Иоанново с небес было, или от человеков?» (Мк. 11:30). Те устранились от ответа, потому что им нельзя было не видеть, что Иоанн не сам от себя пришел, крестя водою. Но скажи они это, тотчас должны были бы признать и свидетельство его, что перед ними Обещанный, и вследствие того покориться Его учению. А этого они не хотели не по каким-либо основательным причинам, а по одному предубеждению. Но их упорство нисколько не умаляет силы свидетельства святого Иоанна. Оно и до сих пор столь же достоверно, как было, когда исходило из уст его. И мы слышим Иоанна, указывающего нам истинного Избавителя, и тем оживляем свою веру, как веру, имеющую осязаемые доказательства.

При отсутствии правды все неправедно и без нее не может устоять. Она называется рассуждением и во всяком начинании назначает должное, чтобы не было в чем-либо недостатка, по оскудению, и преувеличения, по излишеству. Ибо хотя эти вещи и кажутся противоположными одна другой, потому что одна стоит выше, а другая ниже правды, но обе отчасти склоняются к несправедливости. Как и линия, если имеет выпуклость или вогнутость, уклоняется от прямого направления, и весы также на какую сторону наклонятся, та и превышает другую. Тот же, кто может сохранять праведность, не надает вниз через неразумие, невоздержность, боязнь и излишество и не ползает на животе, как змей, поедая землю и служа постыдным страстям, но и не возносится вверх преувеличением, дерзостию, окаменением и недостаточностию, мудрствуя чрезмерно и поступая лукаво, превыше своего достоинства (Рим. 12:3), но мудрствует с целомудрием и терпит со смирением, зная, что он, по благодати, получил то, что имеет, по слову Апостола, и не отрицает этого. Ибо несправедливо поступает в отношении себя и ближнего, наиболее же Бога, если приписывает себе благие дела. Но если думает, что имеет от себя что-либо благое, «у того отнимется и то́, что́ он думает иметь» (Лк. 8:18), как говорит Господь.

Что подвигло сирофиникиянку прийти к Господу и быть столь неотступной в прошении? (Мк. 7:24–30). Сложившийся образ убеждений: она была убеждена, что Спаситель силен исцелить ее дочь, и пришла к Нему; была убеждена, что Он не оставит без удовлетворения прошения ее и не переставала просить. Убеждения – итог всей жизни, воспитания, ходячих мыслей, впечатлений от окружающего, от встречаемых учений и разнообразных случаев и занятий в жизни. Под действием всего этого работает мысль и доходит до известных убеждений. При этом надо иметь во внимании, что всюду есть и отовсюду теснится в душу человека Истина Божия. Истина лежит в сердце человека; истина Божия отпечатлена на всех тварях: есть истина Божия в обычаях и нравах человека; есть она и в учениях – больше или меньше. Но всюду же есть и ложь. Кто от Истины, тот собирает истину и полон убеждений истинных, спасительных. А кто не от Истины, тот собирает ложь и полон убеждений ложных, заблуждений пагубных. От человека ли зависит жить в Истине или вне Истины – всякий разбери сам; а между тем Суд Божий всех ожидает.

Виден человек, обратившийся к Богу с горячностью сердца. Но для религии этого мало. Чтобы она была истинным светом для человека собственно и чтобы издавала из него неподдельный свет для ближних его, необходимо нужна в ней определительность. Определительность эта заключается в точном познании истины, в отделении ее от всего ложного, от всего, лишь кажущегося истинным. Это сказал Сам Спаситель: «Истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32). В другом месте Писания сказано: «Слово Твое есть истина» (Ин. 17:17). Поэтому желающий приобретать определительность глубоко вникает в Евангелие и по учению Господа выправляет свои мысли и чувства. Тогда он возможет отделить в себе правильные и добрые мысли и чувства от поддельных и мнимо добрых и правильных. Тогда человек вступает в чистоту, как и Господь после Тайной Вечери сказал ученикам Своим, как образованным уже учением истины: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам» (Ин. 15:3). Но одной чистоты недостаточно для человека: ему нужно оживление, вдохновение. Так, чтобы светил фонарь, недостаточно одного чистого вымывания стекол; нужно, чтобы внутри его зажжена была свеча. Это сделал Господь с учениками Своими, очистив их истиной, Он оживил их Духом Святым, и они сделались светом для человека.
До принятия Духа Святого они не были способны научить человечество, хотя уже и были чисты.
Такой ход должен совершиться с каждым христианином, христианином на самом деле, а не по одному имени: сперва очищение истиной, а потом просвещение Духом. Правда, есть у человека врожденное вдохновение, более или менее развитое, происходящее от движения чувств сердечных. Истина отвергает это вдохновение как смешанное, умерщвляет его, чтобы Дух, придя, воскресил его в обновленном состоянии.
Если же человек будет руководствоваться прежде очищения его истиной своим вдохновением, то он будет издавать не чистый свет, но смешанный, обманчивый, потому что в сердце его лежит не простое добро, но добро, смешанное со злом более или менее. Всякий взгляни в себя и поверь сердечным опытом слова мои: увидишь, как они точны и справедливы, скопированы с самой натуры.
Применив эти основания к книге Гоголя, можно сказать, что она издает из себя и свет, и тьму. Религиозные его понятия не определены, движутся по направлению сердечного вдохновения, неясного, безотчетного, душевного, а не духовного.
Так как Гоголь – писатель, а в писателе «от избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:34), или – сочинение есть непременная исповедь сочинителя, по большей части им не понимаемая и понимаемая только таким христианином, который возведен Евангелием в отвлеченную страну помыслов и чувств и в ней различил свет от тьмы, то книга Гоголя не может быть принята целиком.
Желательно, чтобы этот человек, в котором видно самоотвержение, причалил к пристанищу истины, где начало всех духовных благ. По этой причине советую всем друзьям моим по отношению к религии заниматься единственно чтением святых отцов, достигших очищения и просвещения, как и апостолы, и потом уже написавших свои книги, из которых светит чистая истина и которые сообщают читателям вдохновение Святого Духа. Вне этого пути, сначала узкого и прискорбного для ума и сердца, всюду мрак, всюду обрывы и пропасти! Аминь.