Внимай себе. Наблюдай за собою, и увидишь: как только душа превознесется пред братом, так вслед за этим приходит плохой помысл, который неугоден Богу, и чрез это душа смиряется. А если не смирится, то придет некое малое искушение. Если опять не смирится, то начнется бурная брань. Если же опять не смирится, то впадет в некий малый грех. Если и тогда не смирится, то будет большой грех. И так до тех пор будет грешить, пока не смирится. Но как только покается, так Милостивый Господь даст душе мир и умиление, и тогда пройдет все плохое, и уйдут все помыслы. Но после держи смирение всеми силами, иначе опять впадешь в грех.

...Когда плотские помыслы подавлены в нас, тогда душу, находящуюся в покое, воспринимает благодать Духа и устраивает ее способной вкусить будущих оных и неизреченных благ, которые око страстного и беспечного человека не видело, и ухо не слышало, и на сердце такого человека не всходило; и это вкушение является также залогом этих духовных благ, и сердце, приявшее залоги их, становится духовным и восприемлет полную уверенность в своем спасении.

Три у нас в душе части или силы — мысленная, желательная и раздражительная. От этих трех сил, по причине повреждения их, рождаются и троякого рода неправые помыслы и движения. От силы мысленной рождаются помыслы неверия, неблагодарности к Богу и ропотливости, богозабвения, неведения божеских вещей, нерассудительности, всякого рода хульные помыслы. От силы желательной рождаются помыслы сластолюбия, славолюбия, сребролюбия, со всеми их многочисленными видоизменениями, составляющими область самоугодия. От силы раздражительной рождаются помыслы гнева, ненависти, зависти, мщения, злорадства, зложелательства и все вообще злые помыслы. Все такие помыслы и движения следует тебе побеждать показанными приемами, стараясь всякий раз восставлять и водружать в сердце противоположные им добрые чувства и расположения: вместо неверия — несомненную в Бога веру, вместо ропотливости — искреннее благодарение Бога за все, вместо богозабвения — непрестанную углубленную память о Боге Вездесущем и Всесодержащем, вместо неведения — ясное созерцание или в уме перебирание всех спасительных истин христианских, вместо нерассудительности — чувства, обученные в рассуждении добра и зла, вместо всяких хульных помыслов — богохваление и славословие; равным образом вместо сластолюбия — всякое воздержание, постничество и самоумерщвление, вместо славолюбия — смирение и жажду безвестности, вместо сребролюбия — довольство малым и нищелюбие; также вместо гнева — кротость, вместо ненависти — любовь, вместо зависти — сорадование, вместо мщения — прощение и мирность, вместо злорадства — сострадание, вместо зложелательства — доброхотство. Мысленную силу свою укрась непрестанным к Богу вниманием, молитвой и ведением Божеских истин, силу желательную — полным самоотвержением и отрешением от всякого самоугождения, силу раздражительную — любовью, и, верное слово, свет ума твоего никогда не помрачится в тебе и сказанные недобрые помыслы не смогут найти места в тебе. Если ты самодеятельно будешь восставлять в себе утром, вечером и в другие часы дня исчисленные добрые чувства и расположения, то враги невидимые не приблизятся к тебе, ибо в таком случае ты будешь походить на полководца, который непрестанно осматривает ополчение свое и строит его в боевой порядок, а на такого нападать, враги это знают, неудобно. Останови побольше внимание свое на последнем пункте — на действиях противоположных тем, к каким влекут страстные помыслы, и на водружение в сердце противоположных страстям чувств и расположений. Только этим способом можешь ты искоренить в себе страсти и стать в более безопасное положение. Ибо, пока корни страстей остаются внутри, они всегда будут производить из себя свои порождения и ими затуманивать лик добродетелей, а иногда и совсем закрывать и вытеснять. В таких же случаях мы подлежим опасности опять впасть в прежние грехи и сгубить все труды свои.

Износит сердце и само из себя помышления добрые и недобрые: впрочем, помышления недобрые проращивает оно не из естества своего, но иные из них имеет оно потому, что память о недобром обратилась в нем в навык по причине прежних прельщений, большую же часть их, и притом наиболее злых, зачинает оно от злодейства демонов. Мы же все их чувствуем исходящими как бы из сердца; почему некие подумали, что в уме нашем вместе пребывают и благодать, и грех, приводя в подтверждение этого и слова Господа: «А исходящее из уст — из сердца исходит, и это оскверняет человека. Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, блуд и прочее» (Мф. 15:18-20). Не знают же они, что ум наш, по действу тончайшего некоего чувства, и тех злых помыслов, которые влагаются в него злыми духами, делается собственником; так как по действу плоти, тело, падкое на угождение себе, на это более, не знаем как, увлекает душу, по причине соединения своего с нею; ибо плоть безмерно любит ласкательства прелести. По этой причине и помыслы, всеваемые в душу демонами, кажутся исходящими из сердца, усвояем же мы их себе, когда желаем услаждаться ими: что, укоряя, Господь, как само Божественное являет слово и изрек вышеприведенные глаголы. Ибо когда кто услаждается помыслами, лукавым сатаной в него всеваемыми, и память о них как бы хранит в своем сердце, не явно ли, что потом он из собственной своей проращивает их мысли?

Каждый должен вести борьбу с помыслами, чтобы в его сердце воссиял Христос.

Иногда без согласия нашего какой-нибудь помысл, скверный и ненавидимый нами, как разбойник, неожиданно напав на нас, насильно содержит у себя ум наш. Однако же знай наверное, что и этот помысл произошел от нас самих; ибо или по крещении мы предавали себя такому худому помыслу, хотя не исполняли его делом; или по собственной воле держим в себе некоторые семена зла, почему и утверждается в нас лукавый; и он лукавыми семенами удержав нас, не отойдет, пока не отбросим их; скверный же помысл, пребывающий в нас через делание зла, тогда изгонится, когда принесем Богу труды, достойные покаяния.

Знай, что кто бывает борим каким-нибудь страстным помыслом, или скорбит от такового и не исповедует его, тот сам укрепляет его против себя, т. е. подает помыслу силу более бороть и мучить его.

Первая мысль, которая по Божию человеколюбию входит в человека и руководствует душу к жизни, есть западающая в сердце мысль об исходе из этого естества. За этим помыслом естественно следует пренебрежение к миру; и этим начинается в человеке всякое доброе движение, ведущее его к жизни. Это же и Божественная сила, сопутствующая человеку, полагает в основание, когда восхочет обнаружить в нем жизнь. И если человек эту, сказанную нами, мысль не угасит в себе житейскими заботами и суесловием, но будет взращивать ее в безмолвии, и  остановится на ней созерцанием, и займется ею; то она поведет его к глубокому созерцанию, которого никто не в состоянии изобразить словом. Сатана ненавидит этот помысл и всеми силами нападает, чтоб истребить его в человеке. И если бы можно было, отдал бы ему царство целого мира, только бы развлечением изгладить в уме человека такой помысл. Ибо знает коварный, что если помысл этот пребывает в человеке, то ум его состоит уже не на этой земле обольщения, и козни его к человеку не приближаются.

Горечью от яда худых помыслов исполняется сердце наше, когда, вознерадев по причине забвения, надолго отводимы бываем от внимания и молитвы Иисусовой. Но когда по любви к Божественному, с крепким усердием, прилежно начнем <в мысленной нашей мастерской – в сердце> совершать вышесказанное, <т.е. внимание и молитву>, оно опять исполняется сладости в чувстве услаждения Божественным некиим радованием. Тогда-то твердые полагаем мы намерения всегда ходить в безмолвии сердечном, и не ради чего другого, а ради ощущаемой от него в душе приятной сладости и отрадности.

Вот причина, почему так непостоянен и превратен помысел человеческий! Он может установиться и стоять на одном только тогда, когда отвергнет все тленное, тварное и видимое, перейдет окружающую его тьму и растворится с вечным, невидимым, постоянным и пребывающим. Ибо каково то, чем занят бывает помысел, таково бывает и состояние помысла: занимаясь постоянным — он постоянствует; занимаясь непостоянным — волнуется. Треволнения мира показывают, что блага его — не настоящие блага; а треволнения помысла дают разуметь, что состояние его — не должное. Но каков помысел здесь, такова будет участь души там.

Искушение сатанинское есть в одном только помысле, представляющееся явление лукавого дела, которое и самому тому, чтобы приблизиться к уму нашему, находит удобство лишь по нашему маловерию. Ибо когда по получении нами заповеди ни о чем не иметь заботы, но мудрым хранением блюсти свое сердце» (Притч. 4:23) и искать внутри нас существующего Царствия Небесного, отступит ум от сердца и от вышесказанного взыскания, тотчас дает место дьявольскому искушению и бывает доступен лукавому совету. Но даже и тогда дьявол не имел власти приводить в движение наши помыслы, иначе бы он не пощадил нас, наводя принудительно всякую злую мысль и не попуская помышлять ничего благого; но он имеет только власть внушать превратное в помысле только первой мысли, чтобы искушать наше внутреннее расположение, куда оно клонится, к его ли совету, или к заповеди Божией, поскольку они друг другу противятся. Когда искушение помысла ненавидимого пребывает внутри и затвердевает, то это зависит не от нового нашего расположения, но от прежнего восприятия. Такое искушение стоит на месте неподвижно одномысленным; негодование сердечное возбраняет ему перейти во многомыслие и страсть. Одномысленный, голый помысл, ненавидимый внимающим себе, не имеет силы увлекать ум в многомыслие. Это бывает только при сердечном с ним соединении. А потому если мы совершенно отступим от всякого сострастия, то явление в уме прежде принятых образов всегда будет одномысленно, и вредить нам более не может, или осуждать совесть нашу.
Когда ум познает безуспешность своего противления прежде впечатлениям и исповедует Богу прежнюю свою вину, тотчас упраздняется и самое это искушение, и ум снова имеет власть внимать сердцу и всяким хранением блюсти то молитвой, покушаясь войти во внутреннейшие и безопасные комнаты сердца, где уже нет ветров лукавых помыслов, бурно вьющихся и низвергающих душу и тело в потоки сладострастия и в поток нечистоты; нет широкого и пространного пути, устланного словами и образами мирского мудрования, который обольщает последующих ему, хотя бы они и были весьма мудры; ибо чистые внутреннейшие комнаты души и дом Христов принимают внутрь себя ум наш, обнаженный и не приносящий ничего от века этого, будет ли то оправдываемо разумом, или нет; разве только три это, названные Апостолом, «веру, надежду и любовь» (1 Кор. 13:13). Итак, кто любит истину и желает трудиться сердечно, тот, по сказанному выше, может не увлекаться и прежде принятыми впечатлениями, но внимать своему сердцу, преуспевать в достижении ко внутреннейшему и приближаться к Богу, только да не пренебрежет о трудах молитвы и жительстве по Богу; ибо не может не трудиться сердцем тот, кто внимательно воздерживает себя всякий день не только внешне, но и внутренне от мысленных мечтаний и плотских сластей.

Если подвижник, напрягаясь пресечь молитвою смущающие его помыслы, отсекает их на время и уничтожает частое их появление, совсем же не освобождается от них, но остается в состоянии борющего и боримого, — то это оттого, что он лелеет причины смущающих его помыслов — покой плоти и мирское честолюбие, из-за которых он не спешит и исповедать свои помыслы. Почему и покоя не имеет, держа в себе то, что дает врагам право восставать против него. Но когда подвизающийся, укрепившись памятью о Боге, возлюбит унижение и озлобление плоти, и исповедует помыслы свои, не боясь стыда, враги тотчас удаляются, и мысль, сделавшись свободною, непрестанную держит молитву и непресекаемое созерцание Божественного.

Оставляя не только дурные, но и все земные помыслы, мы должны устремлять ум к небесным предметам и, как слуги, быть там, где Господь наш.

Не подумай когда-нибудь нерадеть о помыслах.

...Если же зародится внутри <худая мысль>, тотчас прогонять ее благочестивым размышлением.

...Всякий срамный помысл, образуемый в мысли, есть сокровенное изваяние – <кумир>.

Когда сердце полно желания удовольствий, тогда возникают пагубные помыслы и слова.

Начало борьбы с грехом – сопротивление помыслам.

Всех порочных помыслов восемь: первый помысл — чревоугодия, второй — блуда, третий — сребролюбия, четвертый — гнева, пятый — печали, шестой — уныния, седьмой — тщеславия, восьмой — гордости. Чтобы все эти помыслы тревожили или не тревожили нас, это не в нашей воле; но чтобы они пребывали или не пребывали в нас и возбуждали или не возбуждали страсти — это в нашей воле. Но иное дело — приражение, иное — сдружение, иное — страсть, иное — борьба, иное — соизволение, приближающее к делу и уподобляющееся оному, иное — самодеятельность, иное — пленение. Приражение есть простое напоминание, делаемое врагом, например: делай то или то; так враг сказал Христу, Богу нашему: скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф. 4:3); и это, как сказано, не в нашей воле. Сдружение же есть принятие помысла, внушаемого врагом, и как бы занятие им и с удовольствием соединенное собеседование с ним, происходящее по нашему произволению. Страсть есть вследствие сдружения образовавшийся навык к помыслу, внушаемому врагом, и как бы постоянное о нем помышление и мечтание. Борьба есть противление помысла, клонящееся или к истреблению страсти в помысле, или к соизволению на страстный помысл, как говорит Апостол: ибо плоть желает противного духу, а дух - противного плоти: они друг другу противятся (Гал. 5:17). Пленение есть принужденное, невольное увлечение сердца, преобладаемого предубеждением и долговременной привычкой. Соизволение есть изъявление в помысле согласия на страсть; а самодеятельность — самое действие, по соизволению страстного помысла. Потому, кто равнодушно рассуждает или своим противоречием и твердостью в самом начале отражает от себя первое, то есть приражение, тот за один раз пресекает все остальное. Истребляется же чревоугодие воздержанием, блуд — божественною любовию и влечением к будущему; сребролюбие — сострадательностию к бедным; гнев — добросердечием и любовию ко всем; мирская печаль — духовною радостию; уныние — терпением, твердостью и благодарностью пред Богом; тщеславие — тайным деланием добродетелей и постоянною молитвою с сердечным сокрушением; гордость — тем, чтобы никого не осуждать и не уничижать подобно хвастливому фарисею, но почитать себя последним из всех. Таким образом ум, освободившись от сказанных выше страстей и вознесшись к Богу, еще здесь начинает жить блаженной жизнью, прияв залог Святого Духа и, по отшествии отсюда, с бесстрастием и истинным ведением поставляется во свете Святой и Блаженной Троицы, вместе с Божественными Ангелами сияя во все беспредельные веки.

Приражение помысла не есть ни грех, ни правда, но обличение самовластной нашей воли. Потому-то и попущено ему приражаться к нам, дабы преклоняющихся к заповеди удостоить за верность венцов <победных>, а преклоняющихся к самоугодию за неверность показать достойными осуждения. Но и то надлежит знать нам, что не тотчас после каждого нашего изменения дается по нему суд, оказались ли мы искусными или достойными отвержения, но когда во все наше пребывание в этой жизни будем испытаны приражениями, побеждая и будучи побеждаемы, падая и вставая, блуждая и будучи наставляемы на добрый путь, тогда только в день исхода, по сочтении всего, соразмерно этому будем судимы или похваляемы.

Когда же диавол предпринимает строить свои козни и с великою силою старается в безмолвствующую и в покое пребывающую душу впустить свои помыслы, как разжженные какие-то стрелы, внезапно воспламенить ее и произвести в ней продолжительные и неистребимые воспоминания однажды в ней впечатленного, тогда трезвением и усильнейшею внимательностью должно отражать таковые нападения, подобно тому как борец самою строгою осторожностью и изворотливостью тела отклоняет от себя удары противоборцев, и между тем все, т. е. и прекращение брани, и отражение стрел, приписывать должно молитве и призыванию помощи свыше.

Если человек мужественно отгоняет неуместные помыслы, то исполняется тишины.

Когда входишь в область умирения помыслов, тогда отбирается у тебя множество слез, и потом приходят к тебе слезы в меру и в надлежащее время.

Не пленяйтесь беспорядочными зрелищами, не оскверняйте своих мыслей чуждыми песнями. Ты можешь  обуздать свои мысли, хотя бы привычка и увлекала тебя в ту сторону. Ты не раб, а свободный, и не насильно берут тебя в плен и порабощают, но ты сам по своей воле продаешь себя греху.

Лицо Божие отвращается от страшного смрада суетных помыслов тьмы и лжи — живущих в такой душе страстей: закрадываются в нее злые и страшные черви, т. е. лукавые души и темные силы питаются, гнездятся, пресмыкаются там, поедают и растлевают ее. .

Нечистые и постыдные помышления обыкновенно рождаются в сердце от беса блуда, этого сердцеобольстителя; но их исцеляет воздержание и вменение их ни во что.

Действие помышлений невещественно; но они напоминают и влекут к вещественному и бывают причиной плотских грехов.

Надо отсекать помыслы, ибо они делают бесплодной духовную жизнь.

Качество помыслов, которые в течение дня небрежно охраняются, обнаруживается во время ночного покоя, и потому когда случится какое-нибудь такое обольщение, то вину этого надобно поставлять не во сне, а в нерадении предшествующего времени, и это есть обнаружение внутри скрывающейся болезни, которую ночное время не породило начально, а скрывающуюся во внутренних изгибах души вывело на поверхность кожи во время покоя сна, обличая скрытую горячку страсти, которую мы произвели в течение дня, питаясь вредными помыслами. Так как и болезни телесные не в то время зачинаются, в какое по видимому обнаруживаются, а произошли они от нерадения в прежнее время, когда кто неразумно питаясь пищей, противной здоровью, произвел в себе вредные смертоносные соки.

Никто не должен думать, что он виновен в хульных помыслах, ибо Господь есть сердцеведец и знает, что такие слова не наши, но врагов наших.

Христианин должен выйти из мира помышлениями.

Из новоначальных никто никогда не отгоняет помысла, если Бог не отгонит его. Только сильным свойственно бороться с ними и прогонять их. Ты же, когда приходят помыслы, призывай Господа. Не терпя сердечной теплоты, молитвой подаваемой, они, как огнем опалимые, отбегают.

Лукавый помысел, для низлагающих его в себе, есть знак любви к Богу, а не греха, ибо не искушение помысла есть грех, но дружеская с ним беседа ума.

Хульные помыслы отвергай, не обращая на них внимания, и они убежат от тебя: они расстраивают только того, кто убоится их.

Многоразличные внушения вражии считай наравне с хульными помыслами и старайся презирать их, молясь псаломским словом: «Поспеши, Боже, избавить меня, [поспеши], Господи, на помощь мне. Да постыдятся и посрамятся ищущие души моей! Да будут обращены назад и преданы посмеянию желающие мне зла!» (Пс. 69:2–3). Когда же будут враги внушать похвалу и гордостное возношение, то продолжай следующий стих, глаголя: «Да будут обращены назад за поношение меня говорящие мне: "хорошо! хорошо!" » (Пс. 69:4). Также приличное и в приличное время произноси из 39 псалма, начинающегося так: «Твердо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне и услышал вопль мой» (Пс. 39:2) и прочее по избранию до конца. Иногда же против гордых помыслов молись, как молился некто из древних отцов, глаголя: «Господи, чужд есть всякого блага и исполнен есть всякого зла, помилуй меня единым милосердием Твоим». И повторяй это много раз, если возможно, с земным поклонением.
Враг же немощный только силится удалить человека от спасительного пути разными нелепыми внушениями, и устрашениями, и возможными искушениями, чтобы как-нибудь поколебать человека и отвратить от истинного пути, и хотя он иногда, «как рыкающий лев, ходит… ища, кого поглотить» (1 Пет. 5:8), но святой апостол Петр увещевает противиться ему твердой верой и упованием на Господа, что Он не оставит нас и силен упразднить и разрушить все козни вражии, как слышим часто в тропаре мучеников, которые, «имея силу от Господа, мучителей низложили и сокрушили демонов немощные дерзости».

Будем подражать Давиду, который говорит: «С раннего утра буду истреблять всех нечестивцев земли, дабы искоренить из града Господня всех делающих беззаконие» (Пс. 100:8). Законом запрещено было нечистому входить в дом Господа. Дом этот – мы, и Иерусалим – внутри нас. Грешные земли есть кроющиеся в сердце нашем змиевидные помыслы. Будем и мы с ним взывать ко Господу: «Отведи душу мою от злодейств их» (Пс. 34:17); «рассыпь народы, желающие браней» (Пс. 67:31), дабы и нам услышать: «В бедствии ты призвал Меня, и Я избавил тебя» (Пс. 80:8).

...о помыслах нечистых, врагом душ наших приносимых, из-за них не очень поглощайся скорбью, не ужасайся, потому что не только нам, немощным и страстным, они досаждают — говорят отцы, — но и достигшим преуспевания, и в достохвальном житии пребывающим, и благодати духовной отчасти сподобившимся. И у них бывает много борьбы из-за таких помыслов, и в подвиге великом они оказываются, и благодатью Божией едва отгоняют их, стараясь всегда их отсекать.

Со многими людьми бывает такое искушение от хульного духа, что, смущаемые хульными помыслами, они не знают, что им делать, и приходят в отчаяние, считая, что это их грех, и думая, что они сами виноваты в тех лютых и мерзких помыслах. Хульный помысел есть искушение для человека богобоязненного и особенно смущает его, когда он творит молитву или делает что-либо доброе. Хульные помыслы не находят на человека, валяющегося в смертных грехах, нерадивого, небогобоязненного, ленивого и пренебрегающего своим спасением. Они нападают на тех, кто живет добродетельно, в трудах покаяния и в любви Божией. Этим хульным искушением диавол ведет человека к тому, чтобы устрашить его или, если он свободен от иных грехов, чтобы возмутить его совесть. Если он в покаянии, то чтобы прервать его покаяние. Если же от добродетели восходит к добродетели, то чтобы остановить и низвергнуть его. Но если диавол не претуспеет в этом, он стремится хотя бы оскорбить и смутить его. Однако умный пусть рассуждает. Пусть не думает, что эти мысли принадлежат ему и от него самого происходят, но что они приносятся диаволом, который есть их начало и изобретатель. Ибо как могут исходить от нашего сердца и воли те хулы, которые мы ненавидим, и скорее желали бы себе болезни, чем таких мыслей? В этом состоит истинное удостоверение, что не от нашего произволения рождаются хулы, потому что мы их не любим и не желаем. Всякий угнетенный хульными помыслами пусть не вменяет их себе в грех, но считает их за особое искушение, ибо чем больше кто будет вменять в грех себе хульные помыслы, тем более утешит своего врага диавола, который потому уже будет торжествовать, что чью-либо совесть смутил будто грехом. Если бы кто сидел связанный посреди богохульствующих людей, слышал их речи против Бога, Таин Христовых, Пречистой Богородицы и всех святых и хотел бы убежать от них, чтобы не слышать этих речей, но не мог, потому что связан, и не мог бы даже заткнуть ушей,– скажи мне, был бы он грешен оттого, что нехотя слышит их хульные речи? Воистину не только не имел бы никакого греха, но и великой похвалы сподобился бы от Бога, потому что, будучи связан и не имея возможности убежать, он с тяжестью в душе слушал их богохульные слова. Подобное бывает и с теми, которых диавол угнетает хульными помыслами, когда они ни убежать от них не могут, ни избавиться от них, ни отрястись от нечистого духа, который бесстыдно и беспрестанно наводит на них хульные помыслы хотя они не хотят их, не любят и даже ненавидят их. Ведь не только никакого греха не будут они иметь от этих мыслей, но и большую благодать заслуживают у Бога. Нужно молить Господа Бога, чтобы Он удалил это искушение отогнал хульного духа. А если этого не случится, то терпеть кротко и с благодарностью, помня, что не от гнева, но от благодати Божией попущено было это искушение для того, чтобы мы оказались в нем терпеливыми и несмущенными. И апостол Павел терпел нечто подобное, когда говорил о пакостнике, данном ему, о котором он троекратно молился и не получал просимого, ибо услышал: «Довольно для тебя благодати Моей» (2 Кор. 12:9). Некто из великих старцев часто говорил про себя: «Не соизволяю, не соизволяю». И когда что-либо делал: ходил ли, или сидел, или работал, или читал, или молился, то многократно повторял эти слова. Услышав это, ученик его спросил: «Скажи мне, авва, зачем ты часто говоришь это слово?». Отец ответил: «Когда какой-либо злой помысел приходит в мой ум, и я ощущаю его, тогда говорю ему, что не принимаю его, и тотчас злой помысел убегает и пропадает без вести». Когда страдаешь от хульного духа, как только найдут на тебя хульные помыслы и нечистые, ты легко можешь избавиться от них и отогнать их от тебя этим словом: «Не принимаю». Не принимаю, диавол, твои хуления! Твои они, а не мои мерзости; я же не только не принимаю их, но и ненавижу. Поэтому пусть никто не смущается и не отчаивается, имея наваждения от помыслов хульных, зная, что они нам более на пользу, чем на соблазн, а самим бесам на посрамление.

Вкрадывается какой противный помысл, подобно скрытному какому вору, истребляющему чистые помышления; изринут и изгнан быть должен он из ума. Ибо по удалении его в безопасности сохранится у нас сокровище благ. Если же вредоносный не изгнан, то никакой не будет выгоды от приобретения; потому что богатство утечет по злоумышлению подкапывающих стены.

...Когда Евагрий подвергся брани от хульных помыслов, то он, как муж разумный, зная, что хула происходит от гордости и что когда смиряется тело, то вместе с ним смиряется и душа, провел сорок дней на открытом воздухе, так что тело его... стало производить червей, подобно тому как случается у диких животных; и такой труд он подъял не ради хулы, но ради смирения.

...Пока сильный дух наш, будучи вооружен, охраняет дом свой страхом Божиим, ограждая входы сердца своего, то будет в безопасности и все имущество его, т. е. стяжания трудов, и добродетели, приобретенные долгим временем. Если же сильнейший, придя, победит его, т. е. дьявол посредством согласия с помыслами, то расхитит его орудия, на которые он надеялся, т. е. память Священного Писания и страх Божий; и добычу его разделит (Лк. 11: 22), т. е. заслуги добродетели рассеет всякими противными пороками.

Ежели кто стоит против дурных мыслей, борется и подвизается, отвергая их, и не соизволяет им, и призывает на помощь Избавителя Своего Иисуса, и просит от Него избавления, тот мало-помалу от них избавляется. И душа, как тело от болезней, исцеляется от немощи своей и получает здоровье.

Будем же стоять доблестно против приражения помыслов, уничтожая их прежде возгорения от них похоти, и тем пресекая сланое море греха...

Без болезни сердечной никто не получает дарования различать помыслы...

...Истязуй помыслы на пороге сердца: наши ли они, или от сопротивных; и родные нам и благие вводи во внутреннейшее хранилище души и храни их там как в некрадомой сокровищнице, а противнические бичами разумного рассуждения помучив, тотчас изгоняй, не давая им покоища и места даже в окрестностях души своей, или лучше совсем избивай их мечом молитвы и Божественнейшего поучения, чтобы от такого истребления врагов страх напал и на самого начальника их. Ведай, что кто так тщательно истязует помыслы, тот бывает истинным ревнителем и об исполнении заповедей.

...От злого корня и злой матери происходит злейшее исчадие, т. е. от скверной гордости рождается несказанная хула. Потому нужно и ее вывести на середину: ибо это немаловажное что-нибудь, но самый лютый из наших врагов и супостатов. И, что еще ужаснее, мы не можем без затруднения сказать, открыть, исповедать врачу духовному сии помыслы. Потому они часто многих повергали в отчаяние и безнадежность, истребив всю надежду их, подобно червю в дереве.

Кого дух хулы беспокоит и кто хочет избавиться от него, тот пусть знает несомненно, что не душа его виновна в таких помыслах, но нечистый бес, сказавший некогда Самому Господу: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. (Мф. 4:9). Потому и мы, презирая его и вменяя за ничто влагаемые им помыслы, скажем ему: отойди от Меня, сатана; Господу Богу твоему поклонюся, и Ему одному послужу. (Лк. 4:8); болезнь же твоя и слова твои обратятся на главу твою, и на верх твой снидет хула твоя в нынешнем веке и в будущем (Пс. 7:17).

...Небезопасно прежде приобретения умом большой опытности в брани попускать помыслам входить в сердце наше, — особенно вначале, когда душа наша еще сочувствует демонским прилогам, соуслаждается ими и охотно устремляется вслед их; но должно, как только они будут сознаны, тотчас, в самый момент нахождения их и приражения, отсекать их. Когда же ум, долгое время пребывая в таком дивном делании, обучится сему подвигу, все в нем разузнает и навык приобретет в ведении такой брани, так что верно будет распознавать помыслы и, как говорит Пророк, будет в состоянии легко ловить лис малых (Песн. 2: 15): тогда можно искусно попускать им входить внутрь, сражаться с ними с помощью Христовой, обличать и извергать вон.

Невозможно тому, кто предается злым помыслам, быть чистым от грехов по внешнему человеку. Тем, которые не искореняют из сердца злых помыслов, невозможно не обнаруживать их в соответственных злых делах. Причина того, что иной блудно смотрит, заключается в том, что прежде внутреннее око соблудило и омрачилось. Также причина желания слышать срамное заключается в охотном слушании душевными ушами всего, что скверные демоны нашептывают внутри в пагубу нам. Должны мы очищать себя в Господе внутри и снаружи; каждый из нас должен хранить свои чувства и каждодневно очищать себя от страстных воздействий и прегрешений.