Мысли

Помыслы те надо говорить, которые беспокоят. Иной помысел целый день искушает – и ничего, а другой враз оцарапает – тот и нужно говорить.

Когда найдет день, что будто хорошо живешь – весело и спокойно, а вдруг сделается беспокойство и помыслы будут тебя смущать, тогда скажи себе: «Что ж ты теперь смущаешься? А помнишь, когда была спокойна».

Против помыслов немощных молись Господу: «От тайн моих очисти меня» (Пс.18:13) и прочее, и будешь получать облегчение.

Вперед будь осторожна и осмотрительна при внушениях благовидных помыслов от врагов душевных. Как бы благовидны помыслы эти ни были, но если они приносят смущение и отчаяние, то это волки в овечьих кожах, говорит Варсануфий Великий.

Спрашиваешь, как лучше: скорбеть ли о помыслах или не обращать на них внимания. И то, и другое не твоей меры,то есть не следует тебе бестолково скорбеть, и не можешь еще презирать помыслов, а следует тебе со смирением обращаться к Богу и молиться. Только во время молитвы должно стараться отвергать всякие помыслы и, не обращая на них внимания, продолжать молитву, если же досаждение помыслов очень усилится, то опять должно просить против них Божией помощи.

Когда нападут помыслы и не в силах бороться, тогда сказать: «Господи, Ты видишь немощь мою, я не в силах бороться, помоги мне!».

Человека постоянно смущают греховные помыслы, но если он не содействует им, то не бывает в них виновен.

Относительно помыслов надо быть осмотрительней и с плачем взывать: «Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси меня».

Твори непрестанно молитву Иисусову, и помыслы разные отойдут. Если бы пришлось с помыслами бороться до смерти, то тогда борьба зачлась бы за мученичество. Если бы не было никакой борьбы, то, пожалуй, подумала бы, что ты уже святая, а это было бы хуже всего.

В страстных и греховных помыслах не должно разбираться, но употреблять против них меч духовный, размышлять о страстных помыслах и разбирать их – только усиливать их.

Помыслам не надо верить, а, скорее, презирать их, не обращать на них внимания.

Вопрос:
– Эти дни мне совершенно некогда было читать. Самые разнообразные мысли не давали сосредоточиться, от этого даже пропала охота читать.
Ответ:
– А вы выйдите на террасу, посидите, мирный вид на вас будет наводить молитвенное чувство. Стоит только взглянуть на нашу церковь. Помыслы отогнать не в вашей силе, а не принять – в вашей. Имя Иисусово отгоняет их. А иногда нарочно попускается помыслу беспокоить вас, надо терпеть помыслы, не соглашаясь, однако, с ними.

Прогонять помыслы, противиться им могут только святые, а нам от них надо бегством спасаться… раз у вас нет своих сил бороться с помыслами, то будете призывать Господа Иисуса, и имя Его будет прогонять от нас помыслы. В грех они, как я уже сказал, поставиться не могут. Например, разве вы виноваты, что когда отворили дверь кельи, вас охватил ветер и засыпало снегом. Никакой в этом вины нет. Но раз вы видите, что вам не под силу идти по такой вьюге, то можно спастись только бегством, именно, захлопнуть дверь. А другой, покрепче, он подобно Давиду выходит на единоборство, но не с голыми руками. Заметьте, с чем вышел Давид на Голиафа – с камнем. А что значит камень? «Камень же был Христос» (1 Кор. 10:4).

«Дочь Вавилона опустошительница!.. Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень» (Пс. 136:8–9).
…Младенцами здесь, как объясняют святые отцы, названы возникающие страстные помыслы, страстные движения. Эти-то вот страстные помыслы и движения, как только они возникнут, как только они родятся, в самом начале их возникновения, так сказать, в их младенчестве, не давая им возрастать, но пока они еще малы и не укрепились, их надо уничтожать, разбивать о камень. А Камень – есть Христос. Бей именем Иисусовым, уничтожай молитвой Иисусовой и вообще средствами благодати Христовой этих младенцев вавилонских.

Какие и в каком порядке приносятся врагами помыслы: во-первых, оскорбления и обиды, чтобы поколебать основание молитвы, помыслы о земной славе и земном преуспеянии под видом добродетели и даже чего-то духовного; основа их – гордость.

«Все народы окружили меня, но именем Господним я низложил их; обступили меня, окружили меня, но именем Господним я низложил их; окружили меня, как пчелы, и угасли, как огонь в терне: именем Господним я низложил их» (Пс. 117:10–12). Эти слова относятся к Иисусовой молитве. Вот как надо бороться с помыслами.

Некто из святых сказал: «Думай о хорошем, чтобы не думать о худом, потому что ум не терпит быть в праздности».

Невозможно сохранить мир душевный, если не будем следить за умом, то есть если не будем отгонять мысли, неугодные Богу, и наоборот, держаться мыслей, угодных Богу. Надо умом смотреть в сердце, что там делается: мирно или нет. Если нет, то рассмотри, в чем ты согрешил. Для мира душевного нужно быть воздержным, потому что и от нашего тела теряется мир. Не должно быть любопытным; не нужно читать ни газет, ни мирских книг, которые опустошают душу и приносят уныние и, смущение.

Внимай себе. Наблюдай за собою, и увидишь: как только душа превознесется пред братом, так вслед за этим приходит плохой помысл, который неугоден Богу, и чрез это душа смиряется. А если не смирится, то придет некое малое искушение. Если опять не смирится, то начнется бурная брань. Если же опять не смирится, то впадет в некий малый грех. Если и тогда не смирится, то будет большой грех. И так до тех пор будет грешить, пока не смирится. Но как только покается, так Милостивый Господь даст душе мир и умиление, и тогда пройдет все плохое, и уйдут все помыслы. Но после держи смирение всеми силами, иначе опять впадешь в грех.

У благого человека - благие помышления; а у злого - злые; но каждый должен научиться бороться с помыслами, и из плохих вырабатывать добрые. Это признак опытной души. .

Мы должны стараться быть свободными от помыслов нечистых, особенно, когда приносим молитву Богу. Ибо нет единения между зловонием и благовонием.
Для этого нужно отражать первое нападение греховных помыслов и движений и рассеивать их от земли сердца нашего. Пока дети вавилонские, то есть движения и помыслы злые, еще младенцы, должно разбивать и сокрушать их о камень, который есть Христос; особенно же нужно сокрушать следующие три страсти: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, которыми ухищрялся диавол искусить даже Самого Господа нашего Иисуса Христа в конце подвигов Его в пустыне.

Справедливо вменяется не в легкий, а в тяжкий грех нечестия, когда кто, изливая молитву Господу, вдруг увлекшись суетным, недобрым помыслом, удаляется от лица Его, как будто Бог не видит и не слышит.

Когда почувствуешь, что душа твоя уязвляется... страстию или помыслом страстным, не мятись от этого, но усугубь внимание и напрягись не допустить их до сердца, став против них лицом с сопротивлением им, сердце держа за собой недосягаемым для них и чистым пред Богом, Которого таким образом ты всегда будешь иметь сущим внутрь тебя, в глубине твоего сердца, ради чистоты настроения его. В то же время осеняй свое внутреннее убеждением, что все бывающее с тобой и в тебе бывает для испытания тебя и обучения, чтобы ты научился наконец верно распознавать, что спасительно для тебя, и, следуя тому, сподобился получить венец правды, уготованный тебе благостию Божиею.

Надо не только бдительно наблюдать за помыслами, но, по возможности, удаляться от близкого общения с тем, что более всего приводит нам на память страсти, тревожит и смущает рассудок и производит в душе брани и борения. Ибо ту брань, которая невольно постигает нас, принимать на себя необходимо, но безрассудно воздвигать самим против себя произвольную брань.

Первая мысль, которая по Божию человеколюбию входит в человека и руководствует душу к жизни, есть западающая в сердце мысль об исходе из этого естества. За этим помыслом естественно следует пренебрежение к миру; и этим начинается в человеке всякое доброе движение, ведущее его к жизни. Это же и Божественная сила, сопутствующая человеку, полагает в основание, когда восхочет обнаружить в нем жизнь. И если человек эту, сказанную нами, мысль не угасит в себе житейскими заботами и суесловием, но будет взращивать ее в безмолвии, и  остановится на ней созерцанием, и займется ею; то она поведет его к глубокому созерцанию, которого никто не в состоянии изобразить словом. Сатана ненавидит этот помысл и всеми силами нападает, чтоб истребить его в человеке. И если бы можно было, отдал бы ему царство целого мира, только бы развлечением изгладить в уме человека такой помысл. Ибо знает коварный, что если помысл этот пребывает в человеке, то ум его состоит уже не на этой земле обольщения, и козни его к человеку не приближаются.

...Когда плотские помыслы подавлены в нас, тогда душу, находящуюся в покое, воспринимает благодать Духа и устраивает ее способной вкусить будущих оных и неизреченных благ, которые око страстного и беспечного человека не видело, и ухо не слышало, и на сердце такого человека не всходило; и это вкушение является также залогом этих духовных благ, и сердце, приявшее залоги их, становится духовным и восприемлет полную уверенность в своем спасении.

Три у нас в душе части или силы — мысленная, желательная и раздражительная. От этих трех сил, по причине повреждения их, рождаются и троякого рода неправые помыслы и движения. От силы мысленной рождаются помыслы неверия, неблагодарности к Богу и ропотливости, богозабвения, неведения божеских вещей, нерассудительности, всякого рода хульные помыслы. От силы желательной рождаются помыслы сластолюбия, славолюбия, сребролюбия, со всеми их многочисленными видоизменениями, составляющими область самоугодия. От силы раздражительной рождаются помыслы гнева, ненависти, зависти, мщения, злорадства, зложелательства и все вообще злые помыслы. Все такие помыслы и движения следует тебе побеждать показанными приемами, стараясь всякий раз восставлять и водружать в сердце противоположные им добрые чувства и расположения: вместо неверия — несомненную в Бога веру, вместо ропотливости — искреннее благодарение Бога за все, вместо богозабвения — непрестанную углубленную память о Боге Вездесущем и Всесодержащем, вместо неведения — ясное созерцание или в уме перебирание всех спасительных истин христианских, вместо нерассудительности — чувства, обученные в рассуждении добра и зла, вместо всяких хульных помыслов — богохваление и славословие; равным образом вместо сластолюбия — всякое воздержание, постничество и самоумерщвление, вместо славолюбия — смирение и жажду безвестности, вместо сребролюбия — довольство малым и нищелюбие; также вместо гнева — кротость, вместо ненависти — любовь, вместо зависти — сорадование, вместо мщения — прощение и мирность, вместо злорадства — сострадание, вместо зложелательства — доброхотство. Мысленную силу свою укрась непрестанным к Богу вниманием, молитвой и ведением Божеских истин, силу желательную — полным самоотвержением и отрешением от всякого самоугождения, силу раздражительную — любовью, и, верное слово, свет ума твоего никогда не помрачится в тебе и сказанные недобрые помыслы не смогут найти места в тебе. Если ты самодеятельно будешь восставлять в себе утром, вечером и в другие часы дня исчисленные добрые чувства и расположения, то враги невидимые не приблизятся к тебе, ибо в таком случае ты будешь походить на полководца, который непрестанно осматривает ополчение свое и строит его в боевой порядок, а на такого нападать, враги это знают, неудобно. Останови побольше внимание свое на последнем пункте — на действиях противоположных тем, к каким влекут страстные помыслы, и на водружение в сердце противоположных страстям чувств и расположений. Только этим способом можешь ты искоренить в себе страсти и стать в более безопасное положение. Ибо, пока корни страстей остаются внутри, они всегда будут производить из себя свои порождения и ими затуманивать лик добродетелей, а иногда и совсем закрывать и вытеснять. В таких же случаях мы подлежим опасности опять впасть в прежние грехи и сгубить все труды свои.

Износит сердце и само из себя помышления добрые и недобрые: впрочем, помышления недобрые проращивает оно не из естества своего, но иные из них имеет оно потому, что память о недобром обратилась в нем в навык по причине прежних прельщений, большую же часть их, и притом наиболее злых, зачинает оно от злодейства демонов. Мы же все их чувствуем исходящими как бы из сердца; почему некие подумали, что в уме нашем вместе пребывают и благодать, и грех, приводя в подтверждение этого и слова Господа: «А исходящее из уст — из сердца исходит, и это оскверняет человека. Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, блуд и прочее» (Мф. 15:18-20). Не знают же они, что ум наш, по действу тончайшего некоего чувства, и тех злых помыслов, которые влагаются в него злыми духами, делается собственником; так как по действу плоти, тело, падкое на угождение себе, на это более, не знаем как, увлекает душу, по причине соединения своего с нею; ибо плоть безмерно любит ласкательства прелести. По этой причине и помыслы, всеваемые в душу демонами, кажутся исходящими из сердца, усвояем же мы их себе, когда желаем услаждаться ими: что, укоряя, Господь, как само Божественное являет слово и изрек вышеприведенные глаголы. Ибо когда кто услаждается помыслами, лукавым сатаной в него всеваемыми, и память о них как бы хранит в своем сердце, не явно ли, что потом он из собственной своей проращивает их мысли?

Горечью от яда худых помыслов исполняется сердце наше, когда, вознерадев по причине забвения, надолго отводимы бываем от внимания и молитвы Иисусовой. Но когда по любви к Божественному, с крепким усердием, прилежно начнем <в мысленной нашей мастерской – в сердце> совершать вышесказанное, <т.е. внимание и молитву>, оно опять исполняется сладости в чувстве услаждения Божественным некиим радованием. Тогда-то твердые полагаем мы намерения всегда ходить в безмолвии сердечном, и не ради чего другого, а ради ощущаемой от него в душе приятной сладости и отрадности.

Вот причина, почему так непостоянен и превратен помысел человеческий! Он может установиться и стоять на одном только тогда, когда отвергнет все тленное, тварное и видимое, перейдет окружающую его тьму и растворится с вечным, невидимым, постоянным и пребывающим. Ибо каково то, чем занят бывает помысел, таково бывает и состояние помысла: занимаясь постоянным — он постоянствует; занимаясь непостоянным — волнуется. Треволнения мира показывают, что блага его — не настоящие блага; а треволнения помысла дают разуметь, что состояние его — не должное. Но каков помысел здесь, такова будет участь души там.

Искушение сатанинское есть в одном только помысле, представляющееся явление лукавого дела, которое и самому тому, чтобы приблизиться к уму нашему, находит удобство лишь по нашему маловерию. Ибо когда по получении нами заповеди ни о чем не иметь заботы, но мудрым хранением блюсти свое сердце» (Притч. 4:23) и искать внутри нас существующего Царствия Небесного, отступит ум от сердца и от вышесказанного взыскания, тотчас дает место дьявольскому искушению и бывает доступен лукавому совету. Но даже и тогда дьявол не имел власти приводить в движение наши помыслы, иначе бы он не пощадил нас, наводя принудительно всякую злую мысль и не попуская помышлять ничего благого; но он имеет только власть внушать превратное в помысле только первой мысли, чтобы искушать наше внутреннее расположение, куда оно клонится, к его ли совету, или к заповеди Божией, поскольку они друг другу противятся. Когда искушение помысла ненавидимого пребывает внутри и затвердевает, то это зависит не от нового нашего расположения, но от прежнего восприятия. Такое искушение стоит на месте неподвижно одномысленным; негодование сердечное возбраняет ему перейти во многомыслие и страсть. Одномысленный, голый помысл, ненавидимый внимающим себе, не имеет силы увлекать ум в многомыслие. Это бывает только при сердечном с ним соединении. А потому если мы совершенно отступим от всякого сострастия, то явление в уме прежде принятых образов всегда будет одномысленно, и вредить нам более не может, или осуждать совесть нашу.
Когда ум познает безуспешность своего противления прежде впечатлениям и исповедует Богу прежнюю свою вину, тотчас упраздняется и самое это искушение, и ум снова имеет власть внимать сердцу и всяким хранением блюсти то молитвой, покушаясь войти во внутреннейшие и безопасные комнаты сердца, где уже нет ветров лукавых помыслов, бурно вьющихся и низвергающих душу и тело в потоки сладострастия и в поток нечистоты; нет широкого и пространного пути, устланного словами и образами мирского мудрования, который обольщает последующих ему, хотя бы они и были весьма мудры; ибо чистые внутреннейшие комнаты души и дом Христов принимают внутрь себя ум наш, обнаженный и не приносящий ничего от века этого, будет ли то оправдываемо разумом, или нет; разве только три это, названные Апостолом, «веру, надежду и любовь» (1 Кор. 13:13). Итак, кто любит истину и желает трудиться сердечно, тот, по сказанному выше, может не увлекаться и прежде принятыми впечатлениями, но внимать своему сердцу, преуспевать в достижении ко внутреннейшему и приближаться к Богу, только да не пренебрежет о трудах молитвы и жительстве по Богу; ибо не может не трудиться сердцем тот, кто внимательно воздерживает себя всякий день не только внешне, но и внутренне от мысленных мечтаний и плотских сластей.

...Если же зародится внутри <худая мысль>, тотчас прогонять ее благочестивым размышлением.

...Всякий срамный помысл, образуемый в мысли, есть сокровенное изваяние – <кумир>.

Когда сердце полно желания удовольствий, тогда возникают пагубные помыслы и слова.

Начало борьбы с грехом – сопротивление помыслам.

Всех порочных помыслов восемь: первый помысл — чревоугодия, второй — блуда, третий — сребролюбия, четвертый — гнева, пятый — печали, шестой — уныния, седьмой — тщеславия, восьмой — гордости. Чтобы все эти помыслы тревожили или не тревожили нас, это не в нашей воле; но чтобы они пребывали или не пребывали в нас и возбуждали или не возбуждали страсти — это в нашей воле. Но иное дело — приражение, иное — сдружение, иное — страсть, иное — борьба, иное — соизволение, приближающее к делу и уподобляющееся оному, иное — самодеятельность, иное — пленение. Приражение есть простое напоминание, делаемое врагом, например: делай то или то; так враг сказал Христу, Богу нашему: скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф. 4:3); и это, как сказано, не в нашей воле. Сдружение же есть принятие помысла, внушаемого врагом, и как бы занятие им и с удовольствием соединенное собеседование с ним, происходящее по нашему произволению. Страсть есть вследствие сдружения образовавшийся навык к помыслу, внушаемому врагом, и как бы постоянное о нем помышление и мечтание. Борьба есть противление помысла, клонящееся или к истреблению страсти в помысле, или к соизволению на страстный помысл, как говорит Апостол: ибо плоть желает противного духу, а дух - противного плоти: они друг другу противятся (Гал. 5:17). Пленение есть принужденное, невольное увлечение сердца, преобладаемого предубеждением и долговременной привычкой. Соизволение есть изъявление в помысле согласия на страсть; а самодеятельность — самое действие, по соизволению страстного помысла. Потому, кто равнодушно рассуждает или своим противоречием и твердостью в самом начале отражает от себя первое, то есть приражение, тот за один раз пресекает все остальное. Истребляется же чревоугодие воздержанием, блуд — божественною любовию и влечением к будущему; сребролюбие — сострадательностию к бедным; гнев — добросердечием и любовию ко всем; мирская печаль — духовною радостию; уныние — терпением, твердостью и благодарностью пред Богом; тщеславие — тайным деланием добродетелей и постоянною молитвою с сердечным сокрушением; гордость — тем, чтобы никого не осуждать и не уничижать подобно хвастливому фарисею, но почитать себя последним из всех. Таким образом ум, освободившись от сказанных выше страстей и вознесшись к Богу, еще здесь начинает жить блаженной жизнью, прияв залог Святого Духа и, по отшествии отсюда, с бесстрастием и истинным ведением поставляется во свете Святой и Блаженной Троицы, вместе с Божественными Ангелами сияя во все беспредельные веки.

Приражение помысла не есть ни грех, ни правда, но обличение самовластной нашей воли. Потому-то и попущено ему приражаться к нам, дабы преклоняющихся к заповеди удостоить за верность венцов <победных>, а преклоняющихся к самоугодию за неверность показать достойными осуждения. Но и то надлежит знать нам, что не тотчас после каждого нашего изменения дается по нему суд, оказались ли мы искусными или достойными отвержения, но когда во все наше пребывание в этой жизни будем испытаны приражениями, побеждая и будучи побеждаемы, падая и вставая, блуждая и будучи наставляемы на добрый путь, тогда только в день исхода, по сочтении всего, соразмерно этому будем судимы или похваляемы.

Когда же диавол предпринимает строить свои козни и с великою силою старается в безмолвствующую и в покое пребывающую душу впустить свои помыслы, как разжженные какие-то стрелы, внезапно воспламенить ее и произвести в ней продолжительные и неистребимые воспоминания однажды в ней впечатленного, тогда трезвением и усильнейшею внимательностью должно отражать таковые нападения, подобно тому как борец самою строгою осторожностью и изворотливостью тела отклоняет от себя удары противоборцев, и между тем все, т. е. и прекращение брани, и отражение стрел, приписывать должно молитве и призыванию помощи свыше.

Если человек мужественно отгоняет неуместные помыслы, то исполняется тишины.

Когда входишь в область умирения помыслов, тогда отбирается у тебя множество слез, и потом приходят к тебе слезы в меру и в надлежащее время.

Не пленяйтесь беспорядочными зрелищами, не оскверняйте своих мыслей чуждыми песнями. Ты можешь  обуздать свои мысли, хотя бы привычка и увлекала тебя в ту сторону. Ты не раб, а свободный, и не насильно берут тебя в плен и порабощают, но ты сам по своей воле продаешь себя греху.

Качество помыслов, которые в течение дня небрежно охраняются, обнаруживается во время ночного покоя, и потому когда случится какое-нибудь такое обольщение, то вину этого надобно поставлять не во сне, а в нерадении предшествующего времени, и это есть обнаружение внутри скрывающейся болезни, которую ночное время не породило начально, а скрывающуюся во внутренних изгибах души вывело на поверхность кожи во время покоя сна, обличая скрытую горячку страсти, которую мы произвели в течение дня, питаясь вредными помыслами. Так как и болезни телесные не в то время зачинаются, в какое по видимому обнаруживаются, а произошли они от нерадения в прежнее время, когда кто неразумно питаясь пищей, противной здоровью, произвел в себе вредные смертоносные соки.

Хульные помыслы отвергай, не обращая на них внимания, и они убежат от тебя: они расстраивают только того, кто убоится их.

Многоразличные внушения вражии считай наравне с хульными помыслами и старайся презирать их, молясь псаломским словом: «Поспеши, Боже, избавить меня, [поспеши], Господи, на помощь мне. Да постыдятся и посрамятся ищущие души моей! Да будут обращены назад и преданы посмеянию желающие мне зла!» (Пс. 69:2–3). Когда же будут враги внушать похвалу и гордостное возношение, то продолжай следующий стих, глаголя: «Да будут обращены назад за поношение меня говорящие мне: "хорошо! хорошо!" » (Пс. 69:4). Также приличное и в приличное время произноси из 39 псалма, начинающегося так: «Твердо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне и услышал вопль мой» (Пс. 39:2) и прочее по избранию до конца. Иногда же против гордых помыслов молись, как молился некто из древних отцов, глаголя: «Господи, чужд есть всякого блага и исполнен есть всякого зла, помилуй меня единым милосердием Твоим». И повторяй это много раз, если возможно, с земным поклонением.
Враг же немощный только силится удалить человека от спасительного пути разными нелепыми внушениями, и устрашениями, и возможными искушениями, чтобы как-нибудь поколебать человека и отвратить от истинного пути, и хотя он иногда, «как рыкающий лев, ходит… ища, кого поглотить» (1 Пет. 5:8), но святой апостол Петр увещевает противиться ему твердой верой и упованием на Господа, что Он не оставит нас и силен упразднить и разрушить все козни вражии, как слышим часто в тропаре мучеников, которые, «имея силу от Господа, мучителей низложили и сокрушили демонов немощные дерзости».