Святые «О страшном суде»

Слова наши или осудят, или оправдают нас в час тот (Лк. 19:22). Каким же образом будут все допрашиваемы? Пастыри, т. е. епископы, будут спрошены и о собственном их житии, и о пастве их; у каждого потребуют словесных овец, которых принял он от Пастыреначальника Христа. Если же по нерадению епископа погибнет овца, то кровь ее взыщется от рук его. Подобным образом и пресвитеры дадут ответ за Церковь свою, а вместе и диаконы, и всякий верующий дадут ответ за дом свой, за жену, за детей: воспитывал ли он их в наказании и учении Господни (Еф. 6:4), как заповедал Апостол. Тогда спрошены будут цари и князи, богатые и бедные, великие и малые о всех делах, какие сделали.

Слово сказало: «Не знаю», указывая на человеческое неведение, поскольку облеклось в плоть, и, в ней пребывая, о плоти сказало: «Не знаю».

Блажен облекшийся в нового человека, прежде чем он предстанет на Суде Христовом, потому что, как говорит апостол, «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия» (1 Кор. 15:50).

Все люди вострепещут в тот день, когда каждый сам собою или оправдается, или осудится.

Писание все это представляет олицетворение, и не потому что в самом деле Судья каждому будет предлагать вопросы или отвечать нам. Вероятно же, что какою-то несказанной силой, в одно мгновение, все дела нашей жизни, как на картине, запечатлеются в памяти нашей души. И книги, упоминаемые у Даниила, что иное означают, как не пробуждение Господом в памяти людей образов всего сделанного, чтобы каждый вспомнил свои дела и видел, за что подвергается наказанию, а вместе с тем признал справедливейшим произнесенный над ним суд? И не нужно думать, что пройдет много времени, пока каждый увидит себя, и дела свои, и Судью, и следствия Суда Божьего, неизреченной силой, в одно мгновение, все это представит себе ум, живо начертит перед собой и в сердцевине души, как в зеркале, увидит образы сделанного им.

Кто, приведя себе на память Страшный Суд Христов, не смутится тотчас же в собственной совести, не будет объят страхом и незнанием? Если и сознает он в себе исправление жизни, то, смотря на строгость Суда, на котором и малейшие недосмотры подвергаются исследованию, конечно, придет в ужас от ожидания страшных наказаний, не зная, чем для него закончится Суд.

Время каждого коротко, и судят нас по делам, а не по знанию неизвестного.

Диавол не будет перед Богом, т. е. не будет предстоять Ему во время Суда, потому что предстоять Богу, когда Он станет судить, будут Ангелы, а диавол не будет предстоять, потому что он хотя и имеет бытие, но лишился своего достоинства. Почему же он не будет предстоять? Потому что Бог судит как человеколюбец, а диавол является величайшим человеконенавистником. Диавол не будет предстоять Богу на будущем Суде, потому что он со своими слугами не побоится уловить и душу праведника, воспользовавшись для того грехами, допущенными по незнанию и невольно, а равно и потому, что кровь неповинную осудят (Пс. 93:21), если бы у них была какая-нибудь власть судить. Вот почему Бог и не позволяет им обвинять нас и быть против нас свидетелями, когда Он судит наши поступки, а призывает в качестве обвинителей наши помыслы, а в качестве свидетеля — совесть.

Кто забывает о правосудии Божием, тот впоследствии времени забывает и о самом себе.

Преподобный Ефрем Сирин сказал о положении тех, которые займутся исканием живого слова Божиего во времена последние. Они будут проходить землю от востока к западу и от севера к югу, ища такого слова – и не найдут его.

Надо нам помнить и это слово Предтечи, которое он сказал о Христе: «Лопата Его в руке Его, и Он очистит поле Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым» (Мф. 3:12). И еще: «Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3:10).

В день будущего Суда Бог будет судить нас не только за то, в чем мы грешили, но и за то, в чем осуждали других.

Терзаться и беспредельно мучиться будет сердце наше, когда пройдет все, возбуждавшее в нас похотения, когда всякий предстанет обнаженным и поведен будет к ответу. Тогда горе тому, кто, подобно мне, сделал множество беззаконий, кто грешил и скрывал свои грехи, чтобы не быть посрамленным здесь! Там, в день Суда, будут указывать на него пальцами .

Время нынешнее есть время сеяния; будет время жатвы, то есть время Воскресения из мертвых. Тогда всякий – что теперь сеет, то и пожнет. Как говорит Апостол: «Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал. 6:8).

Когда Бог будет обличать нас, Сам противостанет нам, поставит перед лицом нашим грехи наши — этих тяжких обвинителей, — когда полученные нами благодеяния противоположит нашим беззакониям, будет одно наше помышление поражать другим помышлением и одно дело осуждать другим делом, когда взыщет с нас за то, что достоинство образа Его поругали и омрачили мы грехом, и наконец предаст нас казни, после того как обличим и осудим сами себя, и нельзя уже будет сказать нам, что страдаем несправедливо? Для страдающих здесь это служит иногда утешением в осуждении, но там кто будет заступником? Какой вымышленный предлог, какое ложное извинение, какая хитро придуманная вероятность, какая клевета на истину обманет судилище и превратит Суд правый, где у всякого кладется на весы все — и дело, и слово, и мысль, где взвешивается худое с добрым, чтобы тому, что перевесит и возьмет верх, и с тем, чего больше, соображаться приговору, после которого нельзя ни перенести дела в другое судилище, ни найти высшего судии, ни оправдаться новыми делами, ни взять масло для угасших светильников у мудрых дев или у продающих, после которого не помогает раскаяние богатого, страдающего в пламени и заботящегося об исправлении родных, и не дается срока к перемене жизни? Напротив того, Суд этот будет единственный, окончательный и страшный, а еще более праведный, чем страшный, или лучше сказать: потому и страшный, что он праведен. Тогда подставятся престолы, Ветхий Днями сядет, раскроются книги, потечет река огненная, предстанут перед взорами свет и тьма уготованные: «И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения» (Ин. 5:29), которым осудило уже неуверовавших судящее их слово (Ин. 12:48). И первые наследуют неизреченный свет и созерцание Святой и Царственной Троицы, Которая будет тогда озарять яснее и чище, и всецело соединится со всецелым умом, в чем едином и поставляю особенно Царствие Небесное; а уделом вторых, кроме прочего, будет мучение или, вернее сказать, прежде всего прочего — отвержение от Бога и стыд в совести, которому не будет конца.

Страшен Суд Твой, ужасно наказание Твое, Господь всея твари! Кто в состоянии будет стерпеть, когда воссядешь Ты на Престоле Своем, когда возгремит в высоте звук рога и страшная труба издаст голос свой? В тот день да вознесут с нами моление и небо, и земля, и все, что на них; и Плоть Твоя, которую Ты дал нам в пищу, и Крещение Твое, которым Ты облек нас, да защитят нас на Суде и да избавят от адского мучения.

О великости оскорблений и наказаний люди привыкли судить по множеству свидетелей. Те же оскорбления и те же наказания, если понесены не при многих, почитают не столько же тяжелыми. Поэтому если это действительно так: смотри, в каком будем положении, когда при всем человечестве, при сонме Ангелов станем давать отчет, когда тем более и все бесстыдство не найдет себе места, потому что грехи последуют за нами, как тень.

Для нас на Суде будут цепями - обличение, стражею - стояние с подсудимыми, порабощением - совесть и стремление произволения, приводимое в бездействие исследованием Судии.

На Суд предстанут и душа, и тело, не в отдельности друг от друга, но как здесь были в союзе, так будут и там. Господь отделит живых, пришедших в Жизнь Вечную и боголюбивую, и воздаст им нескончаемые награды. Мертвых же по грехам, похоронивших данный им талант, как в гробу, в своей лени, осудит и подвергнет наказанию. Господь будет судить как оставшихся еще живыми, так и умерших прежде.

Постигли временные и вечные бедствия ветхого Израиля за отвержение Искупителя; эти бедствия – слабый образ страшных бедствий, которые будут карой Нового Израиля за его преступление.

Все облекутся там в душевное сокрушение, кроме совершенных. Восскорбят нечестивые, потому что не думали о конце, грешники, потому что не искали спасения в покаянии и милосердии к ближним. Восскорбят и любившие правду, если не пребыли постоянными, и каявшиеся, если не исправились. Когда увидят они там венцы победителей, тысячи из них приведут себе на память свою жизнь, узнают полноту блаженства труждающихся и обремененных, узнают, как превосходна была их жизнь, как благ и милостив Господь к чтущим его.

Разве ты не знаешь, что подобно тому, как мы, вверяя деньги своим слугам, требуем у них отчета в каждом деле, — так и Бог потребует от нас отчета в днях нашей жизни, как мы прожили каждый день?

Постараемся же предварительно иметь на себе знак и печать Господню; потому что во время Суда, когда Бог будет производить разделение и собраны будут все колена земные — целый Адам, когда Пастырь созовет стадо Свое, тогда все, имеющие на себе знак, узнают своего Пастыря, и Пастырь узнает имеющих на себе собственную Его печать и соберет их из всех народов; услышат голос Его свои и пойдут вослед Его. На две части разделится мир: одна часть будет темное стадо, отходящее в огонь вечный, а другая — света исполненная паства, возводимая к небесному жребию. Что ныне приобрели мы в душах, то самое воссияет, и обнаружится тогда, и облечет славою тела.

Как хорошие зеркала показывают изображения лиц такими, какие они в действительности: у веселых – веселыми, а у угрюмых – насупленными, и никто не обвинит зеркала, если отражение лица окажется угрюмым, так и правдивый Божий Суд отразит наши свойства.

Божественный Суд, следуя неподкупному и правдивому приговору, в зависимости от нашего произволения уделяет каждому, что человек приобрел сам себе.

Велика точность Божественного Судии, испытующая и слова, и дела, и помышления, проникающая до самой сокровенности, все подвергающая исследованию. По велико и наше нерадение; даже когда знаем, что непременно понесем наказание, хотя и не все одно и то же...

Бог судит душу по тому, что от нее самой зависит, а не по тому, в чем она не властна.

Которые отходят из этой жизни без этих двух — без очищения сердца и узрения Бога, для тех сомнительно конечное решение, имеющее быть произнесено над ними; сомнительное же неверно и ненадежно. Кто не удостоверяется в этом в сердце своем благодатию Святаго Духа, тот, мне кажется, ничем другим не приобретет уже никогда непостыдной и неколеблющейся надежды. А кто не имеет такой надежды, тот чем другим может быть вознесен вместе со святыми на воздух в сретение Господа? И чем другим возжжет он тогда светильник свой, погасший еще здесь, скажи мне?

Не узнает и Он нас, если мы Его теперь не знаем, как должно, хотя и говорим Ему: «Господи! Господи!» (Мф. 7:21–23). Услышим, не допусти, Боже, этого от Него: «Не знаю вас» (Лк. 13:27), если не исправимся. Не узнают нас и святые Его, которые здесь следовали за Ним тесным и скорбным путем, если не хотим идти за ними тем же путем, но шествуем просторным путем страстей, прихотей и роскоши.

Если эту книгу представлять предметно, то кто в состоянии определить ее величину и длину? Или сколько бы времени потребовалось на прочтение книги, в которой описана вся жизнь всех и каждого?.. Итак, нужно представлять некую Божественную силу, действием которой воспроизведутся в памяти и с удивительной живостью восстанут перед умственным взором каждого все дела его – как добрые, так и злые, так что знание это осудит или оправдает совесть; и так образно будут судимы все вместе и каждый. Эта Божественная сила, очевидно, и получила название книги. В ней как бы читается то, что по действию ее воспроизводится в памяти.

Мир истлеет, как ничто, но последний Суд останется непреложным. Не влеки меня на праведный Суд Твой, потому что «не оправдается пред Тобой ни один из живущих». (Пс. 142:2).

Владыка и Бог всяческих Господь наш Иисус Христос воссияет тогда сиянием Божества, и блистанием Его закроется солнце, так что его совсем не будет видно, померкнут звезды, и все видимое совьется, как свиток, то есть отстранится, давая место своему Творцу. Тот, Кто теперь для всех невидим и живет в неприступном свете, тогда для всех явится таким, какой Он есть во славе Своей. И все исполнит Своим светом, и станет для Своих святых днем невечерним и нескончаемым, преисполненным непрестанной радости. А, для грешников и нерадивых, подобных мне, Он пребудет совершенно неприступным и незримым. Так как они при жизни не стремились очиститься, чтобы узреть свет славы Господа и Его Самого принять внутри себя, то и в Будущем Веке по всей справедливости Он будет для них незрим и неприступен.

Огнем откроется последний день, и огнем будут испытуемы дела каждого (1 Кор. 3:13), говорит святой Павел, прилагая при этом, что, чьи дела по существу нетленны, каковые он внутри себя отложил в созидание свое, те пребудут посреди огня нетленными и не только не сгорят, но еще соделаются блестящими, очистившись совершенно от малых каких-либо пятен. А чьи дела тленны по веществу, каковые он, как бремя, на себя возложил, те, возгоревшись, сгорят и оставят его в огне ни с чем. Дела нетленные и пребывающие есть— слезы покаяния, милостыня, сострадание, молитва, смирение, вера, надежда и всякое дело, в видах истинного благочестия соделываемое, — которые, и когда живет человек, созидаются в нем во святой храм Богу, и когда умирает, отходят с ним и пребывают с ним нетленными вовеки. А дела, в огне истлевающие, как для всех явно, есть— сластолюбие, славолюбие, сребролюбие, ненависть, зависть, воровство, пьянство, досаждение, осуждение и всякое дело, телом совершаемое, по похоти или гневу. Все такие дела, и когда живет человек, разжигаясь похотью, тлеют вместе с ним, и когда отторгается он от тела, отходят вместе с ним, но не пребывают с ним, а, быв истреблены огнем, делателя своего оставляют в огне на нескончаемую во веки веков муку.

Неправедные будут отделены от праведных, и грешники и все те, которые не будут иметь в себе света отсюда, покроются тьмою.

Праведен Бог, и правы суды Его, и нет у Него лицеприятия, но по мере благодеяний и телесных, и духовных, или познания, или понимания, или рассудительности, какие Бог различно вложил в человеческую природу, судя каждого, найдет плодов добродетели и в достойной мере воздаст каждому по делам его. «ибо меньший заслуживает помилование, а сильные сильно будут истязаны» (Прем. 6:6). И Господь говорит: «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12:47—48). Познание же и разумение понимай различно, или то, которое дается по благодати и по небесному дару Духа, или то, которое бывает естественным следствием разумения или рассудительности и изучения Божественных Писаний. Ибо от каждого потребуются плоды добродетели, по мере оказанных ему Богом благодеяний или естественных, или дарованных Божией благодатью. Поэтому в день Суда безответен перед Богом всякий человек, потому что от каждого, слышал ли он, или никогда не слышал слова Божия, потребуются плоды веры, и любви, и всякой соразмерной ему добродетели, как награду от произволения и воли.

Обличителем и обвинителем каждого подсудимого на Страшном Суде будет совесть его, внезапно исцеленная от слепоты, от обаяния грехом.

Как входящие в покои к царю сопровождающие или начальники областей в великом бывают страхе, как дать им ответ и не подвергнуться нареканию и наказанию, погрешив в ответе; а поселяне и простолюдины, никогда не видавшие князя, ведут себя беззаботно, так и весь этот поднебесный мир, все, от царей до нищих, не познавая славы Христовой, имеют заботу о делах житейских, и не скоро кто вспомнит о дне Суда; входящие же помыслом в судилище Христово, где Престол Христов, и всегда предстоящие Христу пребывают в непрестанном страхе и трепете, чтобы не погрешить в чем против святых Его заповедей.

Для всякого ясно, что Сын знает как Бог; приписывает же Себе незнание как человек.

Употребленное мудрым Павлом выражение «все обнажено и открыто» (Евр. 4:13) взято с жертвенных животных, приводимых на заклание. Как они, по снятии с них кожи, обнажаются от всякого видимого покрова, и в них явным делается расположение сокровенного внутри, разлагаются для удобного рассмотрения каждая кость и каждый член, чтобы чистым соделывалось все то, к очищению чего приводится жертва; так и в Великий день Господень откровение неизвестных и неявных дел наших обнажит их, и соделается подобным рассечению на части, и ничто не возможет утаиться, но все приведено будет в ясность.

Сегодня нам предлежит слово о Втором Пришествии Христовом, и связанном с ним трепетнейшем Суде, и о тех непостижимых вещах, которые должны будут совершиться из-за него, которые ни глаз не видел, ни ухо не слышало, ни на сердце человека, не озаренное Божественным Духом, не всходили, но которые превосходят не только человеческие ощущения, но и ум и разум человеческий. Ибо хотя Он — всеведущий и имеющий судить всю землю, учит нас о сем, однако снисходит к нашей возможности разумения, представляя соответствующие понятия. Посему и «молния», «облака», «трубный звук», «престол» и подобное этому вводится, хотя, согласно Его возвещению, мы ожидаем новые небеса, когда нынешние изменятся. Если же только сказанное, и то сказанное таким образом, — доступно пониманию исполняет душу разумно слушающих страхом и трепетом, то что же будет тогда, когда это будет самой вещью совершаться?!

«Придет же день Господень, как тать ночью» (2 Пет. 3:10). Вор в ночи подкрадывается, когда его не ждут. Так и день Господень придет, когда его не ждут. Но когда не ждут Грядущего, то и не готовятся к встрече Его. Чтобы мы не допустили такой оплошности. Господь и заповедал: «...бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет» (Мф. 24:42). Между тем, что мы делаем? Бдим ли? Ждем ли? Надо сознаться – нет. Смерти еще ждут некоторые, а Дня Господня – едва ли кто. И будто правы: отцы и праотцы наши ждали – и не пришел день. Поскольку не видим ничего, почему бы надо было думать, что он придет в наши дни, то и не думаем о нем, и не ждем. Что удивительного, если при таком нашем состоянии, День Господень спустится на нас, как вор? Ждем ли, не ждем, день Господень придет, и придет без предупреждения. Ибо Господь сказал: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мк. 13:31). Но не лучше ли ждать, чтобы не быть застигнутыми врасплох? Ибо это не пройдет нам даром.

Как говорится о гибели человека: «Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу» (Ис. 57:1), а между тем ожидается его воскресение; так ожидаем и воскресения небес.

Мы не можем оправдываться незнанием и роптать на суд Божий ввиду того, что будто бы не знали Его закона, потому что Евангелие Христово пронеслось по всей земле.

Так и должно быть, чтобы Суд Божий был не насильственный, а, напротив, имел больше общего с теми судами, какие бывают у людей, и давал подсудимым возможность оправдания, чтобы человек, видя дело свое решенным, и при наказании подтвердил неопровержимость Суда Божия, согласившись, что наказание наложено по всей справедливости, и при помиловании видел, что прощение дано ему по закону и порядку.

Если бы праведные и святые, по милосердию Божию, не были защищены от огня Судии, воспламеняющего небо и землю, они были бы вместе с грешными попалены огнем. И если бы не благодать ограждала Небесные воинства, они вместе со злыми были бы объяты этим пламенем.

Никто пусть не думает, будто тот Суд будет в умоисступлении. Но в тот день нельзя отделиться телу от души, а вместе они будут предстоять Страшному тому Судилищу, где книги дел раскрыты, Судия нелицеприятен, и суд неизменен; во многой славе позовет Он всех на суд по имени, и все мы предстанем обнаженными. Там нет ораторской речи, побеждающей правду, нет многословия языка, но испытание дел; там не нужны дары, ни защитники, но все несут собственные тяжести. Там старости не верят, знаменитости нет, телесное благородство не спрашивается; там красота лица не смущает Судию, но достоинство девства и остальных добродетелей смущает Судию, родившегося от Девы; там великий и малый равно судятся. Часто на том Суде осуждают дети родителей. Если ты родишь детей и не соблюдешь равенства между ними, но одного обогатишь, а другого возненавидишь, то дашь ответ. Тогда и раб становится перед господином с дерзновением, и рабыня перед госпожою, и ученик перед учителем. Все они судятся в Страшном Судилище: дети с родителями, жены с мужьями; и дела каждого становятся явными.

Если же не оказывается в нас плодов любви и мира, то безуспешно и напрасно совершается все делание. Делающие без плодов в день Суда окажутся подобными пяти юродивым девам, которые, поскольку в сосудах сердца не принесли отсюда духовного масла, т. е. исчисленных выше добродетелей, то за это самое названы юродивыми и не допущены в духовный чертог Царствия. За недостаток добродетелей, за то, что не имели в себе явственного обитания Духа и самый подвиг девства вменен ни во что. Как при возделывании виноградника все попечение прилагается для того, чтобы насладиться плодами; а как скоро не оказывается плодов в винограднике, — весь труд возделывания становится тщетным и напрасным.

Поскольку люди сотворены Истиной, то необходимо истинным должно быть и место пребывания их, не обращаясь в ничто, но совершенствуясь в бытии. Ибо ни субстанция, ни сущность творения не уничтожаются, потому что истинен и верен Творец. Но проходит образ мира этого, в котором совершено преступление, потому что человек постарел здесь. Когда же пройдет этот образ и человек возобновится и окрепнет для нетления так, чтобы он не мог уже состариться, то будет новое небо и новая земля, на которой будет пребывать новый человек.

Если Господь пришел не для того, чтобы судить мир, то каким образом неверующий уже осужден, когда еще не настало время Суда? Он говорит это или потому, что неверие без раскаяния само по себе есть величайшее мучение, или же Он предвозвещает будущее. Как убийца, хотя бы и не был осужден приговором судьи, уже осужден по самому свойству своего дела, так и неверующий.

Сейчас Бог — помощник обращающихся от пути злого, а на Суде — страшный и честный исследователь человеческих дел, слов и помышлений. Сейчас пользуемся долготерпением, а тогда познаем правосудие, когда восстанем — одни на вечное мучение, а другие для вечной жизни, и каждый получит по делам своим.