Нельзя приобрести добродетели целомудрия, если прежде не будут положены основания смирения в сердце.

Когда диавол хочет связать два лица союзом постыдной любви, тогда испытывает ту и другую сторону: и потом уже начинает возжигать огонь страсти.

То и достойно удивления, когда целомудрие блистает в юноше. Кто целомудрен в старости, тот заслуживает небольшую награду; его самый возраст делает уже целомудренным. Чудно то, чтобы среди волнения наслаждаться тишиною, в огне не сгорать, в юности не предаваться распутству.

Благий Господь и в том являет великое о нас промышление, что бесстыдство женского пола удерживает стыдом, как бы некою уздою; ибо если бы женщины сами прибегали к мужчинам, то не спаслась бы никакая плоть.

Кто победил свое тело? Тот, кто сокрушил свое сердце. А кто сокрушил свое сердце? Тот, кто отвергся себя самого; ибо как не быть сокрушенным тому, кто умер своей воле?

Препоясанный целомудрием живет во свете чистой совести, потому что светильник дерзновения озаряет жизнь, в которой душа от явления истины пребывает неусыпною и не поддающеюся обману, не приводимою в безумие ни одною из этих ничего незначащих грез.

Второго же никто не удостоил ублажения, но все оставили невознагражденным. Поэтому не жди старости, чтобы во время таковой уцеломудриться. Кроме того, что неизвестно, достигнешь ли ее, и самое дело не стоит соревнования.

Рыба спешит убежать от удочки; а душа сластолюбивая отвращается безмолвия.

Надобно упражняться в воздержании, которое служит надежным стражем целомудрия, и вождю — уму не позволяет порываться туда и сюда.

Будем устраняться от уязвлений, причиняемых блудною красотою, закроем глаза на то, что возбуждает сладострастные желания; пусть преданы будут позору все беспорядочные удовольствия; пусть оберегает плоть целомудрие, пусть чистота живет в членах; будем настраивать себя на благородные мысли, будем блистать делами света, украсим себя чистою жизнию, чистым сохраним тело, храм обитания Духа; сделаем на нем надпись, содержащую страшную угрозу распутным: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог» (1 Кор. 3:17).

Некоторые из имеющих дар рассуждения хорошо определили отвержение самого себя, сказав, что оно есть вражда на тело и борьба против чрева.

Невозможно, чтобы человек целомудренный презирал свою жену и когда-нибудь пренебрег ею.

Не тот чист, кто сохранил нерастленным это бренное тело, но тот, кто члены его совершенно покорил душе.

Без трудов никогда нельзя сохранить целомудрие, но для этой победы нужно нам много страдания и усилий.

Управляй своим глазом, чтобы когда-нибудь через зрение не вторглись в тебя стремительные волны вожделения.

Видал я невольно падших; и видал произвольно желающих падать, но не могущих; и я счел этих последних окаяннее падающих на всякий день, потому что, не имея возможности согрешить, желают смрада греховного.

Можно осквернить тело и одним осязанием, ибо нет ничего столь опасного, как это чувство. Помни того, который обвил руку свою краем одежды, когда нес престарелую свою мать, и удерживай чувство руки своей и не прикасайся к сокровенным и прочим членам ни своего, ни чужого тела.

Дела целомудрия зависят не от возраста, но от душевного расположения.

Начало чистоты бывает, когда помысл не слагается с блудными прилогами, и без мечтаний случается по временам во сне истечение; а средина чистоты, когда от довольства пищи бывают естественные движения, но без мечтаний; конец же чистоты — умерщвление тела, т. е. телесных движений, предваряемое умерщвлением нечистых помыслов.

Склонные к сладострастию часто бывают сострадательны и милостивы, скоры на слезы и ласковы, но заботящиеся о чистоте не бывают таковы.

Если «всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела» (1 Кор. 6:18), то это, без сомнения, потому, что истечением оскверняется самое существо нашей плоти; а в другом грехе невозможно этому быть. Спрашиваю здесь: почему о согрешающих всяким другим грехом мы обыкновенно говорим только: «Он согрешил», — а когда слышим, что кто-нибудь сделал блуд, то с прискорбием говорим: «Такой-то пал»?

Между страстными бывает один страстнее другого; и некоторые самые скверны свои исповедают со сладострастием и услаждением. Нечистые и постыдные помышления обыкновенно рождаются в сердце от беса блуда, этого сердцеобольстителя; но их исцеляет воздержание и вменение их ни во что.

Дивно целомудрие; но оно гораздо удивительнее, когда соединяется с наружною красотою.

Думаю, что человек не может быть назван совершенно святым, если прежде не освятит тела и некоторым образом не преобразит его, если только возможно такое преображение во временной жизни.

Хочешь быть целомудренным? Избегай не только блуда, но и нескромного взгляда.

Если успеем приобрести целомудрие, то избежим злого дня бессловесного желания, которое воистину есть самый злой враг действенности Святого Духа, избежим осквернения души, причиняемого такого рода страстными движениями, избежим осуждения совести, нечистоты сердца, презрения и осуждения человеческого, и самого отвержения и гнева Божия.

Целомудрие есть небесное приобретение, удел ангелов, дар Божий.

В это время великою мощью служат нам: худая одежда, пепел, стояние всенощное, голод, жажда, палящая язык и немногими каплями прохлаждаемая, пребывание при гробах, а прежде всего смирение сердца и, если можно, отец духовный или усердный брат, скорый на помощь и старый разумом: ибо я почитаю за чудо, чтобы кто-нибудь мог один сам собою спасти корабль свой от этоговодоворота.

Могу указать многих таких, которые по природе отвращаются от общения с женщинами и убегают, как чего-нибудь скверного, самой беседы с ними; но скажи мне, называть ли их за то целомудренными и будем ли мы их увенчивать и прославлять? Никак. Целомудрие есть воздержание и преодоление похотей борьбою.

Кто победил тело, тот естество победил; победивший же естество, без сомнения, стал выше естества; а такой человек малым чем или, если можно так сказать, ничем не меньше Ангелов (Пс. 8:6).

Если видишь человека, который растлевает свое целомудрие, а между тем притворно показывает себя добронравным, то берегись его, потому что в нем лесть. Что пользы в дереве, под которым скрывается змей?

Ничто так не украшает юного возраста, как венец, целомудрия, и то, чтобы вступать в брак чистому от всякого распутства.

Целомудрие имеет помощника в благодати Духа, где целомудрие, там пребывает Господь Иисус Христос.

Иной связал этого мучителя подвигами: иной — смирением, а иной — откровением Божиим. Первый подобен утренней звезде, второй — полной луне, а третий — светлому солнцу; но все имеют жительство на небесах. И как от зари свет, а по свете сияет солнце, так и о сказанном можно разуметь и видеть это на самом деле.

Услышим и о другом коварстве наших врагов. Как пища, вредная для тела, по некотором времени или день спустя, производит в нас болезнь, так весьма часто действуют и причины, оскверняющие душу. Видел я наслаждающихся и не вдруг боримых; видел, что некоторые едят и пребывают с женщинами и в то время не имеют никакого худого помышления; но когда они обольстились самонадеянностию и возмечтали, что имеют мир и утверждение, то внезапно подверглись погибели в своей келье. А какая это погибель, телесная и душевная, которой человек может подвергаться один, знает тот, кто находился в этом искушении, а кто не был искушен, тому и знать не нужно.

Не думай, что ты по причине воздержания упасть не можешь; ибо некто, и ничего не вкушавший, был свержен с неба.

...Тот, кем обладает дух гордости, или кто похулит Бога, как причиняющий обиду Тому, от Кого надобно ожидать дара чистоты, лишается непорочности и не заслуживает святости целомудрия.

Иногда восстаем мы от сна чисты и мирны, и это бывает тайным благодеянием, которое мы получаем от святых Ангелов, особенно когда мы уснули со многою молитвою и трезвением; иногда же встаем нечистыми и смущенными; причиною же этого бывают худые сновидения.

Помощник и начало целомудрия есть безмолвие.

Целомудренный по необходимости не есть еще целомудренный, потому что стал таким по необходимости.

Будем подвизаться ради чистоты даже до смерти и храниться от всякой нечистоты, которая несвойственна естеству, по словам первого между пророками – Моисея. В особенности будем остерегаться разврата. Ангелы пали и низвергнуты из своего состояния славы и чести, позволив глазам непозволительное воззрение. Нет ничего хуже, как смотреть с желанием на женщину. Многие погибли из-за женщин. Всему же этому поводом было нечистое желание. Не будьте рабами ни скверных, ни естественных страстей, ни постыдных желаний, столь мерзких перед Богом. Имя Божие напишите в сердцах ваших; непрестанно да раздается внутри вас голос: вы – Церковь Бога живого и место Святого Духа. Человек, обольщенный нечистым желанием, перед Богом подобен бессловесным животным, лишенным всякого разума.

Целомудрен не тот, кто в труде, во время борьбы и подвига, говорит о себе, что прекращаются тогда в нем нечистые помыслы, но кто истинностию сердца своего уцеломудривает созерцание ума своего, так что не внимает он бесстыдно непотребным помыслам.

Велик, кто пребывает бесстрастным при осязании; больший, кто не уязвляется видением и помышлением о красотах небесных угашает огонь, который возгорается при виде земных красот. Отгоняющий сладострастного пса молитвою подобен борющемуся со львом, а кто противоречием низлагает его, подобен уже прогоняющему врага своего; тот же, который и прилог вовсе уничтожает, хотя и пребывает в теле, но уже воскрес из гроба. Если признак истинной чистоты состоит в том, чтобы и в сонных мечтаниях пребывать без движения, то, конечно, предел блуда означает то, чтобы и наяву от одних помыслов терпеть истечения.

Тщащийся о целомудрии и вожделевающий блаженной чистоты, которую не погрешил бы кто, назвав бесстрастием, да бьет нещадно и порабощает плоть, со смиренномудрым помыслом Божественную призывая благодать, — и получит желаемое. Откармливающий же тело, без воздержания в ястии и питии, измучен будет духом блуда. Ибо когда вода в большом количестве угашает пламень, так голод и жажда, или вообще всякое воздержание со смирением душевным, уничтожают разжжение плоти и срамные мечтания.

Представь Господу немощь своего естества, сознавая во всем свое бессилие, и неощутительным образом получишь дарование целомудрия.

Усердно молись Господу, чтобы даровал тебе дух совершенного целомудрия. Чтобы и в ночных мечтаниях убегать тебе козней лукавого...

Кто телесными трудами и потами ведет брань с этим соперником, тот подобен связавшему врага своего слабыми веревками; кто воюет против него воздержанием и бдением, тот подобен обложившему врага своего железными оковами; а кто вооружается смиренномудрием, безгневием и жаждою, тот подобен убившему своего супостата и скрывшему его в песке. Под именем песка разумей смирение, потому что оно не произращает поля для страстей, но есть земля и пепел.

Каким образом и способом связать мне плоть свою, этого друга моего, и судить ее по примеру прочих страстей? Не знаю. Прежде, нежели успею связать ее, она уже разрешается; прежде, нежели стану судить ее, примиряюсь с нею; и прежде, нежели начну мучить, преклоняюсь к ней жалостию. Как мне возненавидеть ту, которую я по естеству привык любить? Как освобождусь от той, с которой я связан навеки? Как умертвить ту, которая должна воскреснуть со мною? Как сделать нетленною ту, которая получила тленное естество? Какие благословные доказательства представлю той, которая может противоположить мне столько естественных возражений? Если свяжу ее постом, то, осудив ближнего, снова предаюсь ей; если, перестав осуждать других, побеждаю ее, то, вознесшись сердцем, опять бываю ею низлагаем. Она и друг мой, она и враг мой, она помощница моя, она же и соперница моя; моя заступница и предательница. Когда я угождаю ей, она вооружается против меня. Изнуряю ли ее, изнемогает. Упокоиваю ли ее, бесчинствует. Обременяю ли, не терпит. Если я опечалю ее, то сам крайне буду бедствовать. Если поражу ее, то не с кем будет приобретать добродетели. И отвращаюсь от нее, и объемлю ее. Какое это во мне таинство? Каким образом составилось во мне это соединение противоположностей? Как я сам себе и враг, и друг? Скажи мне, супруга моя — естество мое; ибо я не хочу никого другого, кроме тебя, спрашивать о том, что тебя касается; скажи мне, как могу я пребывать неузвляем тобою? Как могу избежать естественной беды, когда я обещался Христу вести с тобою всегдашнюю брань? Как могу я победить твое мучительство, когда я добровольно решился быть твоим понудителем? Она же, отвечая душе своей, говорит: «Не скажу тебе того, чего и ты не знаешь; но скажу то, о чем мы оба разумеем. Я имею в себе отца своего — самолюбие. Внешние разжжения происходят от угождения мне и от чрезмерного во всем покоя; а внутренние от прежде бывшего покоя и от сладострастных дел. Зачавши, я рождаю падения; они же, родившись, сами рождают смерть отчаянием. Если явственно познаешь глубокую мою и твою немощь, то тем свяжешь мои руки. Если гортань умучишь воздержанием, то свяжешь мои ноги, чтобы они не шли вперед. Если соединишься с послушанием, то освободишься от меня; а если приобретешь смирение, то отсечешь мне голову...

Отсеки телесные страсти, отсеки и душевные; ибо чем душа честнее тела, тем честнее очищать душу, нежели тело. Если и очищение тела есть одно из похвальных дел, то смотри, сколь важнее и выше очищение души.

Как целомудренная женщина, нося на лице знамения непорочности, умаляет надежды смотрящих на псе похотливо, так и целомудренная душа, нося на чувствах признаки добродетелей, пресекает чаяния намеревающихся растлить ее красоту. Ибо кто осмелится приступить, видя такое око, в котором срастворены кротость и благородство? Кто не почтет недоступною для себя и беседу с таким языком, который стал храмом степенности? Кто, примечая, что и другие чувства соделались орудиями добродетели, не убоится подать худой совет?