Святые «О вере»

Нужно предаться водительству веры, при этом водительстве в свое время, по значительных подвигах в благочестии Бог дарует верному рабу Своему разум Истины, или разум духовный.

Вера... не достаточна для спасения, но, чтобы не спасать нас без всякого нашего участия, Бог требует ее от нас.

Трубные звуки никак не могут разрушить каменных стен, хотя бы кто трубил тысячу лет; а вера <как у Иерихонских трубачей> может делать все!

...Несомненность веры в людях высоких душою открывается по мере того, как нравы их внимательны к житию по заповедям Господним.

... Покаяние необходимо не только для того, чтобы уверовать во Христа: оно необходимо для пребывания в вере, для преуспеяния о Христе; оно необходимо для живой веры во Христа.

...Как очи телесные не видят ничего умственного, так очи веры не видят ничего чувственного.

Пока действует вера и человек руководствуется Евангельскими заповедями, в нем сияет духовный разум.

Матерь веры есть труд и правое сердце, ибо последнее делает ее несомненною, а первый созидает ее.

Начальная причина молитвы – вера.

Вера есть благонастроительное дарование; она рождает в нас страх Божий; страх же Божий научает соблюдению заповедей, или устроению доброй деятельной жизни; из деятельной жизни произрастает честное бесстрастие; а от рождение бесстрастия — любовь, которая есть исполнение всех заповедей, всех их в себе связующая и держащая.

Вера укрепляет, а разум колеблет, потому что вера противна разуму <земному>.

Вера не должна быть лишена дел, чтобы не быть поругаемой; однако вера выше дел.

Кажутся мне цветущие добрыми делами и неведавшие Бога похожими на останки мертвецов, хотя и прекрасно одетых, но бесчувственных к прекрасному.

Евангелие, как Откровение Бога, превысшего всякого постижения, недоступно для падшего разума человеческого. Необъятный разум Божий объемлется верою.

Вера есть как бы крепкий жезл и безопасная пристань, избавляющая от заблуждения и успокаивающая душу в великой тишине.

...Мы не можем дерзновенно высказывать веру во Христа и исповедать Его, без наличия Его силы и содействия...

Вера требует души бодрственной и юной, возвышающейся над всем чувственным и парящей выше немощных помыслов человеческих.

Какое неизреченное богатство в волнах веры и в чудных сокровищах, преизливаемых силою ее!

Что светильник в доме, то живая вера в сердце человеческом. Светильник зажигается человеком: светильник веры зажигается от Духа Святого через слышанное слово Божие: «вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17). Когда светильник горит и сияет, в доме все ясно, и живущие в нем все видят, и ходящие не спотыкаются, и всякий делает свое дело, потому что от светильника всем светло. Так, когда светильник веры сияет в сердце, человек все духовное ясно видит: Бога невидимого – как видимого, и прочее невидимое – как видимое, и творит дела, достойные христианского звания. Когда нет светильника – в доме темно, и когда нет светильника веры в сердце человеческом – там тоже только тьма и всякое заблуждение.

Условия спасения заключаются в вере во Христа, в жительстве по заповедям Божиим и в врачевании покаянием недостатков исполнения заповедей: следовательно, спасение предоставлено, и оно возможно всем при обязанностях и служениях посреди мира, не противных закону Божию.

Свойственно милости рождать веру, и вере — милость.

Вера приближает человека к Богу и усвояет человека Богу. Она представит человека пред лицо Божие и поставит Его в последний день жизни этого мира – в начале вечного дня – одесную Престола Божия для вечного видения Бога, для вечного наслаждения в Боге, для вечного соцарствования Богу.

Вера возводит истинных ревнителей к крепкому упованию приятия великих даров Божиих и дает им в сердце неистощимые сокровища духовные, чтоб износить оттуда ветхие и новые тайны Божии и давать требующим. Сподобившийся быть причастником ее восходит в любовь к Богу и ею делается совершенным в ведении Бога, и входит в покой Его, почив и сам от всех дел своих, как от Своих – Бог (Евр. 4:10).

Свидетельство веры в Бога заключается в исполнении заповедей Божиих. А свидетельство страха Божия заключается в тщательном повиновении совести.

Вера есть матерь святого доброго дела, и ею человек достигает исполнения на себе обетований Владыки и Спасителя нашего Иисуса Христа, по написанному: без веры угодить Богу невозможно (Евр. 11:6).

Действующие в борьбе с врагами верою, воодушевляют сердце свое мужеством. Прежде чем вступить в борьбу с врагом, они уже основали себя на святом камне, который есть Христос.

Какая светлая личность сотник! Как дошел он до такой веры, что превзошел в ней всех израильтян, воспитанных откровением, пророчествами и чудесами? (Лк. 7:2–10). Евангелие не указывает как, а говорит только о вере его и о том, как похвалил его Господь. Путь веры – тайный, сокровенный путь. Кто может и в себе-то самом объяснить, как слагаются в сердце убеждения веры? Лучше всего решает это святой апостол, называя веру Божиим даром. Вера, действительно, есть Божий дар, но неверующие не безответны; а если не безответны, то, стало быть, сами виноваты, что не дается им этот дар. Нет приемника для этого дара – он и не дается, ибо нечем принять его, а в таком случае давать есть то же, что тратить напрасно. Как душа делается свободной принять дары веры, это трудно определить. В сотнике видно крайнее смирение, несмотря на то, что он был властный человек, добродетельный и разумный. Не смирением ли вообще привлекается эта великая милость, дающая веру? Ничего удивительного. По крайней мере, все знают, что безверие всегда от духа гордого, и что вера более всего требует покорности ума под свое бремя.

Вера — целительница души, надеждою окрыленная и любовью согретая.

Когда веру в Бога заменят соображения человеческие, тогда человек бедствует в волнах житейского моря. Способов человеческих к выходу из затруднительных обстоятельств он не видит, а воспоминание о Боге выкрадывается непостижимым забвением.

Плод веры нашей христианской есть здравие души. Затем Бог сделался человеком, чтоб душа через Него могла воспринимать здравие свое. Следовательно, у кого душа не здравия, тот еще не стал христианином настоящим. Здоровою же душа делается силою Божественною и светом благодати, даруемой Христом за веру.

Живая вера — шествие в мир духовный, в мир Божий. Не может она пребывать в том, кто пригвожден к миру дольнему, где господствуют плоть и грех.

Вера открывает даже врата смерти, заключает небо, изменяет пределы природы, превращает пламень в росу и притупляет жало смерти.

Совершим наше земное странствие, неся светильник веры правой, веры живой. Этот светильник ведет нас в вечное Царство Божие.

Я в Отце, вы во Мне и Я в вас. — Это цепь, связующая нас с Богом. Вот и вся система веры. И я не вижу у вас сомнений в этом. Полагаю, что их и нет у вас. Вы сами себя соблазняете, относя себя к числу неверов.

Вера есть некоторый священный якорь, который со всех сторон укрепляет имеющую ее душу; она тогда особенно и обнаруживается, когда среди затруднительных обстоятельств убеждает имеющего ее питать благие надежды, прекращая смятение помыслов.

Богом даны два учения о Боге: учение словом, приемлемое верою, и учение жизнию, приемлемое деятельностью по заповедям Евангелия.

Вера — мать всех благ, лечение ко спасению; без нее невозможно усвоить ничего из высоких догматов.

Вера возвышает нашу душу на небо, не допуская ее угнетаться никакими из настоящих бедствий, но облегчая труды надеждою будущего.

Человеку, растленному умом, никак невозможно быть причастником веры: у него место веры занято лжеименным разумом.

Хотя дела прекрасны, но мертвы, если не имеют веры.

Спаситель мой. Насади в меня веру живую, доказываемую делами, чтобы я стал способным к воскресению в духе моем.

Вход в Царствие Божие дается не за одни добрые дела, но и за веру. Видят его через рождение свыше, а получают – через добрые дела, совершаемые силою веры.

В Петре всегда видна самая пламенная вера. Так, когда Иисус спрашивал учеников, за кого принимают Его люди, он исповедал Его Сыном Божиим. Когда Господь открыл Свою волю идти на страдания, он возражает Ему, заблуждаясь по неразумению, но не заблуждаясь по любви, па которой не хотел, чтобы умер исповеданный им Сын Божий. На Фавор с Иисусом он взошел в числе первых. Когда повели Иисуса на суд к архиерею, он один вошел в архиерейский двор. Грех отречения своего от Господа, происшедший от внезапного страха, он сразу омыл горькими слезами.

Вера убеждает боримый ум прибегать к Богу и возбуждает его к дерзновению уверением в готовности для него всяких духовных орудий.

Вера во Христа, являемая и исповедуемая видимо и невидимо исполнением заповедей Христовых, содержит невредимый залог спасения. А тем, которые оставили мир для того, чтобы всецело посвятить себя Евангельской деятельности, доставляет христианское совершенство.

Одно дело – при достаточных основаниях к вере требовать видения, как бы в задаток, чтобы потом поверить. Это не сообразно с самим существом и достоинством веры, подобно тому, как и между людьми плохо верят, если требуют задатка. Это дерзость, почти неверие, хотя, может быть, не совсем чуждое желания веровать. Это не одобрено в Фоме. Но совсем другое дело веровать без видения, и вследствие послушания веры, как дар, как награду, как подкрепление, как живительное исцеление, получить видение. Так Первомученик Стефан веровал, исповедал веру перед гонителями, предал себя смертной опасности за веру и тогда «увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога» (Деян. 7:55). Нет никакой пользы видеть Господа телесными очами, когда слеп ум, когда вера – эта сила духовного зрения не действует. Напротив, когда действует вера, открываются Небеса, становится зримым Сын одесную Отца, везде сущий по Божеству и все исполняющий, неизреченный.

Вот признак веры истинной: когда обетования бывают выше человеческого понимания, а мы твердо уповаем на силу обещанного.

Вера может делать произволение твердым и при отсечении членов в мучениях.

Верою человек познает все невидимое и умопредставляемое. Вера же есть свободное убеждение души в том, что возвещается от Бога.

Вера есть щит, покрывающий тех, которые веруют, не испытывая. Когда же кто станет вдаваться в мудрования, начнет обо всем умствовать и судить по-своему, для такого пера не составляет собой щита. Напротив, тогда мы об нее только претыкаемся. Вера все укрывает и осеняет: таково должно быть ее свойство. А потому нельзя ее укоротить, в противном случае ноги или другая какая-нибудь часть тела останутся открытыми. Нет; щит должен быть соразмерной величины... Имей только щит веры, и ты угасишь им стрелы диавола.