Четвероногие смотрят в землю и потуплены к чреву, а у человека взор обращен к небу, чтобы он не предавался чреву и плотским страстям, но имел всецелое стремление к Горнему шествию.

...По природе всякий человек и со всеми равночестен, и преимущества наши не в роде, не в избытке имения, не в устройстве тела, но в преимущественном страхе Божием.

Бог не помогает тем, которые хотя и вступили в служение Ему, но одновременно служат и страстям. Бог предоставляет их самим себе, так как они произвольно захотели следовать себе, и предает их в руки их врагов, демонов...

Человек, живущий по своей злой воле, мертв для Бога.

Бог из одного Адама произрастил весь род человеческий, поставив его чрез то в совершенную невозможность разъединиться или разделиться.

Во мне двоякая природа. Тело сотворено из земли, потому и преклонно к свойственной ей персти. А душа есть Божие дыхание и всегда желает иметь лучшую участь пренебесных.

Мы сотворены на дела благие, чтобы славить и хвалить Сотворившего, и насколько возможно, подражать Богу.

Утверждающийся на собственном разуме и следующий своей воле плодит в себе вражду к другим и чужд того духа, от которого рождается сокрушение.

Если человек не обратился всем сердцем к Богу, то молитва ему не принесет успеха.

Если в делах человеческих мы многого не понимаем, как что делается, и хотя многое нам кажется неуместным, однако же уступаем, то тем более должно так поступать по отношению к воле Божией.

Господь творит людей по образу и подобию Своему, чтобы при такой благодати, представляя себе Образ, разумею же Отчее Слово, могли приобретать понятие о Самом Отце и, познавая Творца, жить подлинно блаженною жизнью.

Сердце есть жертвенник, на котором приносится Богу благоугодная жертва.

Человек, как сотворенный из ничего, по природе смертен; но, по причине подобия Сущему, если бы сохранил оное устремление к Нему ума своего, мог замедлить в себе естественное тление и пребыл бы нетленным.

Слепотой поражены наши ум и сердце. Ум не может отличать истинных помыслов от ложных, а сердце не может отличать ощущений духовных от ощущений душевных и греховных.

Творец человека, Бог, создал его простым по образу Своему, Который спасает сердца; но впоследствии, опутав его сердце плотскими страстями, мы сделали из него сердце многовидное и многоличное, растлив его боговидность, простоту и единообразность.

Вера в сердце, что светильник в доме.

Не должно самому подвижнику своевольно и дерзко ввергаться в скорби и искушать Господа: в этом безумие, гордыня и падение.

Тела же святых на небе сияют ярче света, потому что терпели на земле произвольные скорби.

Сердце человеческое никаким временным благополучием удовольствоваться не может. Чем больше богатство, слава, честь, тем больше растет желание богатства, славы, чести. А где желание и забота, там беспокойство и мятеж. Но в блаженной вечности кончится всякое желание, ибо там совершенное блаженство. Там слава, честь выше подняться не могут, там богатство не растет, там здоровье, мир, покой, мудрость не умножаются, ибо там – высочайшее Добро, которое есть Бог. Там всякий доволен своим жребием. Насыщусь, говорит пророк, когда «буду взирать на лице Твое» (Пс. 16:15).

Божественное Писание называет человеком того только, кто творит добродетель, а прочих не считает даже существующими, называя их то плотью, то землею.

Кто отсекает свою волю перед ближним, тот доказывает этим, что его ум служит добродетели. Обнаруживает неразумие тот, кто настаивает на исполнении своей прихоти, оскорбляя ближнего.

Верою вселяется в сердце благодать.

Вера освобождает верующего от греха, смерти, проклятия ада, диавола и прочего бедствия и делает его духовно свободным. Духовно, говорю, поскольку телесно он может быть порабощен, может быть рабом человека, может быть в пленении, в узах, темнице, связан и закован, как и бывает со многими верными, какими были святые мученики и прочие, страдающие за правду и ныне находящиеся под игом нечестивых, и благочестивые рабы, служащие своим господам. Но все они духовно свободны. Ибо духа никто не может поработить, пленить, связать, заключить, умертвить. «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17), эта свобода обещана Христом: «Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8:36).

Познай истинное богатство и оставь эту надменную и пустую гордость; размысли о тленности своей природы. Ты — земля и пыль, пепел и прах, дым и тень, трава и цвет травный.

Люди для того и рождаются на свет, чтобы прославлять Бога, так как они есть мыслящие и разумные существа. Они одни из всех видимых тварей могут познавать, величать и благодарить Творца Бога. Рассматривая тварь, они дивятся Творцу и, познав Его величие, немыслимое и беспредельное, поклоняются Ему, чтут Его и благоговеют перед Ним; а при этом стараются жить во истине и правоте, как благоугодно Богу, представляя боговедение истинным свидетелем богоугодной жизни и благочестия, и наоборот, богоугодную жизнь и благочестие свидетелями боговедения.

Злоупотребляя свободой, мы можем заражать и убивать себя грехом. Очищать человека от согрешений и исцелять от греховной заразы может один Бог.

Чтобы войти в Царство Небесное, нужно переменить сердце.

Сердце здесь подразумевается не естественное, поскольку оно есть начало жизни человеческой, как рассуждают философы, но иносказательно, как внутреннее человеческое состояние, расположение и склонности. Так надо понимать эти апостольские слова: «Сердцем веруют к праведности» (Рим. 10:10) и слова пророка: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога» (Пс. 13:1). Естественное сердце, поскольку это начало жизни человеческой, у всех одинаково, то есть у добрых и злых, как и прочие естественные члены, но иносказательно понимаемое – не одинаково, но у иного доброе, у иного злое.

Да познает разумный человек, что он бессмертен, и да возненавидит всякую срамную похоть, которая бывает для людей причиною смерти.

Как земля, по причине поразившего ее проклятия, не перестает сама собой производить сорные травы и терния из поврежденного естества своего, так и сердце, отравленное грехом, не перестает рождать из себя, из своего поврежденного естества, греховные ощущения и помышления.

Покаяние состоит в перемене сердца.

Видишь ли падшего? Знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее этого.

Будь внимателен к совести, чтобы она была твоим стражем и каждый раз показывала, во что ты впадаешь.

Наш Творец, как бы наложением некоторых красок, т. е. добродетелями, расцветил изображение до подобия с собственною Своею красотою, чтобы в нас показать собственное Свое начальство. Многовидны и различны эти как бы краски изображения, которыми живописуется истинный образ: это не румянец, не белизна, не какое-либо смешение этих цветов одного с другим, не черный какой-либо очерк, изображающий брови и глаза, не какое-либо смешение красок, оттеняющее углубленные черты, и не что-либо подобное всему тому, что искусственно произведено руками живописцев, но вместо всего этого — чистота, бесстрастие, блаженство, отчуждение от всего худого; и все с ним однородное, чем изображается в человеке подобие Божеству. Такими цветами Творец собственного Своего образа живописал наше естество. Если же отыщешь и другие черты, которыми обозначается Божественная красота, то найдешь, что и таковых подобие в нашем образе сохраняется в точности.

Для чего создан человек? Для того, чтобы, познавая творения Божии, он видел Самого Бога и прославлял Создавшего их для человека; ум, любовью к Богу прилепленный, есть невидимое благо, от Бога даруемое достойным за добрую жизнь.

Две у нас жизни, плотская и духовная. Дух наш как будто погребен во плоти. Когда, ожив благодатью Божией, начнет он извлекать себя из соединения с плотью и являться в духовной чистоте своей, тогда он воскресает или воскрешает себя часть за частью. Когда же он всего себя исторгнет из своей связности, тогда исходит, как из гроба, в обновленной жизни и, таким образом, дух становится сам по себе, жив и действен, а гроб плоти сам по себе, мертв и бездействен, хотя то и другое в одном и том же лице. И вот тайна того, что говорит апостол: «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17). Это свобода от окружающего наш нетленный дух тления, или от страстей, растлевающих естество наше. Этот дух, вступивший в свободу чад Божиих, то же, что привлекательно расцвеченный мотылек, выпорхнувший из своего клубочка. Вот его радужные цвета: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5:22–23). Неужели подобная красота совершенства не сильна возбудить в нас соревнования?

Во всяком случае отсекай свою волю. Не надейся на свою правду, но всегда имей перед глазами свои грехи.

Божий дар — непосредственное познание Бога, Божий дар — совесть, Божий дар — жажда небесной жизни. Три эти составляют дух нашей жизни, влекущей нас ввысь. Ты, ум мой, не мой. Бог мне тебя даровал. Не мои и деятельные во мне силы, воля со своею энергией. Не мое чувство, способное услаждаться жизнью и всем окружающим меня. Не мое тело со всеми своими отправлениями и потребностями, ограничивающими наше телесное существование. Все это Бог даровал. И сам я не свой, а Божий. Дав мне бытие, Бог облек меня сложностью исчисленных сил жизненных и даровал мне сознание и свободу, установил закон, чтоб я правил всем, существующим во мне, сообразно с достоинством каждой части своего бытия. Во всем этом не поводы к самовосхвалению, а побуждения к сознанию великости и тяготы лежащего на нас с тобой долга и к страху ожидающего нас ответа на вопрос: что вы с собой и из себя сделали?

Людьми называть должно не тех, которые на площади, а вас, которые в церкви, не тех беспечных, а вас — усердных; не тех, которые пристрастились к житейскому, а нас, которые житейскому предпочитаете духовное.

Легче было создать небеса и иные твари, чем человека, не только по причине души, но и тела, потому что Бог вложил великое совершенство в каждый член человека.

Человек до обновления его Святым Духом не способен к общению со святыми духами. Он, как находящийся еще в области духов падших, в плену и в рабстве у них, способен видеть только их.

Одарив человека бесчисленными благами, Бог поставил это малое и немощное на вид существо владыкой над таким множеством земных творений, сделав его на земле тем же, что Сам Он – на Небесах.

Когда ум получает свободу, тогда разрушается преграда, отделяющая его от Бога. По умерщвлении в нас греха отпадает и тяжесть, и слепота, и все, что утесняло душу; чувства, до сих пор умерщвленные и приносившие плод смерти, восстают здоровыми и непобедимыми. Ум успокаивается в нетлении; освободившись от всех возмущений, он сохраняет священный покой, жительствует в другом, новом веке, углубленный в рассмотрение явлений новых, нетленных.

Не ради рая был создан человек, а, напротив того, сам был виною насаждения рая.

Сердце человеческое пусто быть не может, но непременно занято или враждой, или любовью к какой-нибудь вещи. Если враждой занято, такие и плоды приносит: ссоры, драки, убийства, обиды, злословия, проклятия, ложь, обманы, клевету, осуждение, презрение, уничижение, насмешки и прочее, тому подобное. А если любовь живет в сердце, оно являет и плоды любви, приятные как чистейшим очам Божиим, так и благоразумным людям.

Нет никакой пользы от преимуществ природы человека, если они не сопровождаются совершенствами воли, так как только качества воли привлекают или похвалу, или укоризну.

Познай себя земного по природе, но дело Божиих рук, много уступающего бессловесным в силе, но поставленного властелином над бессловесными и неодушевленными тварями, умаленного в том, чем снабдила природа, но по превосходству разума способного возноситься в самое небо.

Нужно прежде быть человеком, а затем уже называться именем, принадлежащим этому естеству.

Наше сердце – гроб, было сердце храмом, сделалось гробом. В него входит Христос посредством Таинства Крещения, чтобы обитать в нас. Мы отнимаем у Христа возможность действовать, оживляя нашего ветхого человека. Христос, введенный Крещением, продолжает пребывать в нас, но как бы изъязвленный и умерщвленный нашим поведением. Нерукотворенный храм Божий превращается в тесный и темный гроб.

Пока Адам еще не согрешил, звери были его рабами и ему покорными, и он как рабам нарек им имена. Но когда он омрачил образ свой грехом, звери не узнали его и рабы сделались его врагами. Пока Адам сохранял чистым свой облик, созданный по образу Божию, звери повиновались ему, как слуги, но когда он омрачил этот образ непослушанием, они не узнали своего господина, возненавидели его, как чужого. Впрочем, хотя Адам нарушил всю заповедь и преступил весь закон, Бог лишил его не всей чести и отнял у него не всю власть, но изъял из подчиненности его только тех животных, которые не очень нужны ему для жизни, а необходимых и полезных оставил в услужение нам.