Для молитвы нужно не столько слово, сколько мысль, не столько движение рук, сколько напряжение души, не положение тела, а расположение духа. Не будем же оправдываться, говоря, что нелегко молиться человеку, который обременен житейскими делами и не находит поблизости молитвенного дома.
Хотя бы ты был в бане, молись; где бы ты ни был, молись. Ты — храм Божий; не ищи же места.

Молитвы, возносимые из глубины души, имея там свои корни, безопасно возносятся горе и не задерживаются никакими нападениями помыслов.

Не в определенное время и не в определенном месте совершается таинство молитвы. Предел молитвы есть неподвижное пребывание ума в Боге.

С дыханием твоим соедини трезвение и имя Иисусово, или помышление о смерти и смирение, ибо то и другое великую доставляет пользу.

Молясь сами по себе, мы бываем слабы, а когда соберемся, становимся более сильными; потому мы и молим Бога всенародно и со взаимною помощью.

Грозящий палкой на собак раздражает их против себя; а демонов раздражает тот, кто принуждает себя чисто молиться.

Без смирения неполезна бывает молитва, ибо «Бог гордым противится» (Иак. 4:6; 1 Пет. 5:5). Напротив того, на смиренных милостиво взирает Бог: «Призрит на молитву беспомощных и не презрит моления их»,– говорит Давид (Пс. 101:18). Так призрел Он на молитву смиренного мытаря, хотя тот и был обременен грехами, так отринул гордое самохвальство фарисейское. «Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18:14). Так сотник в Капернауме, который считал себя недостойным, чтобы Христос вошел в дом его, получил желаемое, да еще с похвалою: «И в Израиле не нашел Я такой веры»,– говорит Христос (Мф. 8:10). Ибо где вера истинная, там есть и смирение, смирение неотлучно от веры. С такою верой и смирением и нам положено приступать к величеству Божию, когда хотим чего-либо просить и получить просимое,– помнить, кто мы и к Кому приступаем с прошением.

Нерассеянно молящийся ум сокрушает сердце. Сердце же сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50:19).

Господь жаждет, чтобы Его жаждали, и напояет желающих пить; принимает как благодеяние, если просят у Него благодеяния, Он доступен и щедро подает великие дары, с большей радостью дает, чем иные принимают сами. Только не обнаружим в себе низкой души, прося того, что маловажно и недостойно Дающего.

Если когда достигнешь огражденного места чистой молитвы, не принимай в это время помышления о вещах, какое влагает враг, чтобы не потерять лучшего. Ибо лучше стрелами молитвы поражать его, чем беседовать с ним, когда он, предлагая нашему вниманию ничтожные вещи, ухищряется отвлечь нас от моления на него.

Движение языка и сердца в молитве есть ключи; а что после этого, то уже есть вход в сокровенные палаты.

Нисколько не смущайся, когда зловредные демоны во время молитвы, более распаляясь гневом, наводят на душу полчище непристойных помыслов.

Молитва в чине своем выше милостыни.

В какой мере вступил кто в подвиг ради Бога, в такой сердце его приемлет дерзновение в молитве его.

Главное в молитве — чувство к Богу из сердца. Слова молитвенные при этом какие подберутся. Чувство к Богу и без слов есть молитва. Слово поддерживает и иной раз углубляет чувство.

Дом молитвы — терпение, ибо им она поддерживается; потребность же ее — смирение, ибо им она питается.

Иногда же от молитвы рождается некое созерцание, и прерывает оно устную молитву, и молящийся в созерцании изумевает, цепенея телом.

Если истинно желаешь покрыть стыдом помыслы, благодушно безмолвствовать и без труда бодрствовать сердцем, да прилипнет к дыханию твоему молитва Иисусова, и в немного дней увидишь это на деле.

Если ты в каком-либо слове молитвы почувствуешь особенную сладость, или умиление, то остановись на нем, ибо тогда и Ангел-хранитель наш молится с нами.

Поклонение или моление Духом означает не иное что, а то, что Дух Сам Себе приносит молитву и поклонение.

Молитва, по качеству своему, есть пребывание и соединение человека с Богом...

Святые отцы учат: «С особенною страстью борись, но от блуда спасайся бегством». – Да, а нам приходится (почти) от всякой страсти спасаться бегством. Под бегством здесь разумеется не буквально бегство: ощутил в себе брань – так и уходи из обители, нет! Под бегством разумеется имя Господа Иисуса, молитва Иисусова, ибо сказано:«Каменистая скала – прибежище зайцам» (Пс. 103:18). Под зайцами разумеются все робкие, слабые, смиренные, которые не могут бороться со страстями своими силами.

Господь не требует правил, а особо от болящих и слабых, – но смирение необходимо всегда, оно восполнит и недостаток правил. Смирение в чем состоит – считать себя худшей всех, никого не осуждать, не роптать и прочее.

В церкви на молитве стоять полезно с закрытыми глазами во внутреннем внимании; открывать же глаза только тогда, когда начнешь унывать или сон будет отягощать тебя и склонять к дреманию; тогда глаза обращать должно на образ и на горящую перед ним свечу.

Когда же ум и сердце будут соединены в молитве и помыслы души не рассеяны, тогда сердце согревается теплотою духовною, в которой сияет свет Христов, исполняя мира и радости всего внутреннего человека.

Говорят: нет охоты, так не молись - лукавое мудрование плотское; не стань только молиться, так и совсем отстанешь от молитвы; плоть того и хочет. «Царствие Небесное силою берется...» (Мф. 11:12), без самопринуждения к добру не спасёшься.

Сколько нужен пост для желающего заняться и преуспеть в умной молитве, столько нужно для него и безмолвие или крайнее уединение.

Молитва освобождает ум от всякого помышления о чувственном, возводит к Самому над всеми Сущему Богу, чтобы с Ним собеседовать и у Него с дерзновением испрашивать все что угодно; и таким образом делает, что человек проводит жизнь в чистоте, как бывший уже в общении с Богом, и вскоре потом снова готовящийся к этому общению
.

Чтобы нам не обращаться к Богу с напрасной молитвой, особенно когда мы стараемся преклонить Его на милость к нам, Апостол повелевает соблюдать супружеский пост.

Блаженны те, которые всегда имеют открытым мысленное око душевное и во время каждой молитвы своей видят свет, потому что они стали равночестны с Ангелами. Если же они таковы, находясь еще в этой жизни, еще будучи связаны телесною плотию, то каковыми же будут они по Воскресении, после того, как облачатся в духовное и нетленное тело? Поистине, они будут тогда не Ангелам только подобны, но Самому Владыке Ангелов, Христу Господу, как написано: " Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть". (1 Ин. 3:2).

Вред от промежутков или от периодического оставления молитвенного подвига подобен вреду, происходящему от совершенного оставления; вред этот тем значительнее, чем промежуток продолжительнее.

Глава добродетелей – молитва, их основание – пост.

Молитвенные правила удерживают молящегося в спасительном расположении смирения и покаяния, научая его непрестанному самоосуждению, питая его умилением, укрепляя надеждою на Всеблагого и Всемилосердого Бога...

Тогда наиболее Господь слышит нас, когда мы призываем Его скорбною душою и сокрушенным сердцем в прилежной молитве.

Бог требует <в молитве> не красоты речи и не слов изысканных, но красоты души, и когда она возгласит угодное Ему, то получит все.

Воспрещено нам плотское многословие и витийство в молитве; воспрещены прошения о земных благах и преимуществах, прошения, которыми только и преисполнены молитвы язычников и подобных язычникам плотских людей.

...Молитва есть возникновение в сердце нашем одного за другим благоговейных чувств к Богу...

Невозможно плавание корабля без воды, и блюдение ума не может состояться без трезвения, соединенного со смирением и с непрерывающейся молитвой Иисусовой.

Молитва Господня не делает ненужными или излишними прочих молитвословий, принятых и установленных Святой Церковью; она составляет сущность их, она служит правилом для них, она научает нас, что и в прочих молитвах наших мы должны просить у Бога одних духовных благ.

Без целомудрия, человеколюбия, кротости и попечения о бедных... молитва не выносит обитания в душе.

Произнося слова молитвы неспешно, не позволяй уму скитаться повсюду, но затворяй его в словах молитвы.

Подобно тому, как это наше тело, если в нем нет души, мертво и зловонно, так и душа, не побуждающая себя к молитве, мертва и несчастна, и зловонна.

Мать всех добродетелей – молитва: она не только может очищать и питать, но и просвещать и в состоянии сделать подобными солнцу искренне молящихся.

Христианин тогда получает непрестанную молитву, когда воля его и зависящая от воли деятельность поглощены будут разумением, желанием и исполнением воли Божией.

Внимай себе трезвенно после молитвы и увидишь, что толпы бесов, побежденных нами, стараются после молитвы осквернить нас нечистыми мечтаниями.

Молитва нуждается в неотлучном соприсутствии и содействии внимания. При внимании молитва составляет неотъемлемую собственность молящегося, при отсутствии внимания она чужда молящемуся.

Молись, во-первых, об очищении от страстей; во-вторых, об избавлении от неведения и, в-третьих, о спасении от всякого искушения и оставления.

Господь не словом только научает учеников молитве, но и Сам часто совершает молитвы и целые ночи молится в пустыне.