Священники

В деле начальствования предстоятелям трудиться должно более других, а думать о себе смиреннее подначальных, в жизни своей представлять братьям образец служения и на вверенных их начальству смотреть, как на Божий залог.

Храни Божественный дар священства, как зеницу ока, чтоб, причастившись без должного внимания, не быть с высоты низринутым в бездну, из которой трудно будет тебе найти выход.

Пастыри должны быть как строители храма Божия, которые приготовляют душу каждого, чтобы сделать ее соответственною основанию Апостолов и Пророков.

Восстающий против священника не человека уничижает, а Бога и Христа Иисуса, первородного и одного только первосвященника Отчего.

Ни оправдания, ни извинения не остается тем, которые осмеливаются учить, а делают противное тому, что говорят. Которые не делают, но не берутся и учить, те, вероятно, понесут легчайшее наказание; а которые величаются поучительным словом и не делают того, что говорят, нещадно и непростительно будут наказаны.

Разве Господь ниспосылает тебе Свои воздаяния соразмерно с достоинством или слабостью служителей Своих? Он награждает тебя или осуждает сообразно с твоим расположением.

Те, которые должны оставаться вне ограды, не будучи посвящены, безрассудно с усилием приступят к Божественному тайнодействию, то понесут крайнее наказание.

Бог не благоволит к приявшим рукоположение по высокомерию.

Обучай послушников словом и собственным примером быть незлобивыми друг к другу, а против бесов мудрыми и осмотрительными.

Когда в нас есть высокомерие, то вся наша жизнь делается ничтожной, хотя бы мы подвизались в целомудрии, девстве, молитве, милостыне и других добродетелях.

Учитель особенно имеет нужду в благодати Божией и мире. Если он без них будет управлять народом, то все распадется и погибнет за отсутствием у него кормила. Хотя бы он и был опытным в управлении, но если не будет иметь этого кормила — благодати и мира от Бога, то потопит корабль и плывущих.

Умный настоятель укрепляет души братии своей вразумлением и учением Господним, а пренебрегающий ими потерпит вред.

Диакон, который по принятии диаконского сана впал в блуд, должен быть извержен из этого сана. Но ему, низведенному в состояние мирянина, да не воспрещается Приобщение...

Заботься не на земле оставить детей, но возвести на небо; не прилепляйся к супружеству плотскому, но стремись к духовному, рождай души и воспитывай детей духовно. Подражай Небесному Жениху, низлагай восстания невидимых врагов, воюй с началами и властями (Еф. 6:12), изгоняя их сперва из своей души, чтобы не имели в тебе никакой части, а потом из сердца тех, которые прибегают к тебе, поставляют тебя вождем и защитником охраняемых словом твоим.

Заблудшего возврати на путь, увечному сделай повязку, павшего подними, немощных: поддержи и другое делай,подобное этому.

Мысленный грех пастыря на суде Божием оказывается важнее греха, на самом деле совершенного послушником; так как и преступление воина легче злоумышления полководца.

Хотя бы жизнь учителя была и небрежна, нам должно быть внимательными к себе и слушать Пророка, который говорит, что «будут все научены Господом...» (Ис. 54:13).

Не может кормчий один, без помощи корабельных служителей, спасти корабль... Не может врач исцелить больного, если он не убедит врача просьбою и открытием язвы с полною доверенностью.

Принимай... покаяние от брата, как от посланного Богом, чтоб, уничижив Пославшего, не подвигнуть Его на гнев против себя.

Попечение о стаде Христовом является преимущественным признаком любви к Самому Христу, так как для этого нужна мужественная душа.

Истинный пастырь есть тот, кто может погибших словесных овец взыскать и исправить своим незлобием, тщанием и молитвою.

Если брачное сочетание не может быть разрушено человеком, тем более не может быть разлучена Церковь с пастырем.

...Не будь ни слишком благ, ни через меру строг, но от того и другого примешивая во всем, тем и другим действуй во благо; болящим болезнуй, скорбящим споскорби, трудящимся спомоществуй.

Нам нужно самим искать, кому повиноваться и объяснять свои деяния и помышления, отчего и сами ведомее будете и, по возможности сил, и к вам приходящим благоуспешнее будете преподавать благие советы.

Я заметил большое упущение по обители С., что приходящие в монастырь оставляются жить без духовного окормления, сами по себе, от чего происходит: или высоко возьмет и впадает в прелесть, или низойдет вниз и поработится страстям. Не оттого ли от вас много вышло, водясь своим разумом, уклонились в страсти славолюбия, властолюбия, сребролюбия и, не улучая у вас им вещества, удалились искать славы. Ты довольно читал отеческих книг и можешь видеть, как необходимо духовное окормление, а особенно для новоначальных; не по телу только должно повиноваться, но и духовно, и все изгибы сердца изъяснять опытному, прошедшему уже путь этот духовному старцу.

Обетов и канонов на себя не накладывайте никаких без одобрения отца духовного, с советом которого один поклон принесет вам более пользы, чем тысяча поклонов самочинных, чему верьте без сомнения, ибо я не обманщик ваш!

До меня дошли слухи о безмирии духовных детей моих. Враг рода человеческого внушает некоторым мысль, что в случившемся виноваты матушка И. и матушка А., и они, поддавшись этой вражией мысли, не только так думают, но и говорят другим. Как духовный отец запрещаю так говорить и в случае упорства наложу епитимию. Пусть знают все, что такова воля Божия, перед которой надо смириться и благоговеть. Слава Богу за все!.. Сердце мое болит о всех вас, детях моих духовных.

Ведь духовный отец нужен для чего? Чтобы при помощи его незаблудно шествовать и достигать Царства Небесного, а для этого необходимо, главным образом, исполнять на деле наставления, советы и указания духовника, жительство свое проводить благочестиво.
Были примеры, что некоторые имели возможность часто бывать у старца, иные даже постоянно сидели возле старца, непрестанно слышали его наставления, даже и жительствовали с ним, – и оставались бесплодными. А некоторые имели редкую возможность бывать у старца и удостаивались слышать краткое наставление, но преуспевали.
Так вот, не в том сила, чтобы часто бывать у отца духовного, а в том, чтобы его наставления исполнять, чтобы не быть бесплодными. И я прошу вас, постарайтесь, чтобы не погибли мои убогие труды.

Случившемуся с вами искушению при разговоре с отцом Стефаном, вашим протопопом, поставляйте себе виной, что вошли в не принадлежащий до вас разговор, поучительный разговор, подобно как овца стала учить пастуха; хотя же вы и увидели, что скрывается под овчей одеждой, и должны беречься таковых и подобных произношений, но суд об этом оставьте Самому Господу, ведающему тайная сердец наших каждого, но он, так как поставлен быть служителем Таин Христовых, и как достоинство или недостоинство его не могут быть препятствием к совершению Таинств, то вы и имейте его честна; впрочем, удаляйтесь подобных разговоров.

О. А. доброго дела желает – священства. Но никто не приемлет эту честь, только званый. Пусть подождет звания. Когда оно будет, хорошо, а если не будет, тем лучше. Смирение прибыльнее. Пусть держится мирного правила святого Дорофея: «Хочу, как будет».

Как человек я – ничто, но как иерей – имею на себе благодать священства и действую так, как дает мне это благодать эта.

«Всею душею твоею благоговей пред Господом и уважай священников Его» (Сир. 7:31)
Первое место дай Богу, а следующее затем – иерею, земному Христу, руководителю твоей жизни. Спеши за ним на крыльях, безмолвно покоряйся ему; с ним радуйся, когда устремляешься вверх, и ему подчиняйся, когда падаешь, чтобы, устрашившись, опять вознестись высоко.

Почти иерея, исполняя заповедь Христову, в которой сказано: кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка (Мф. 10:41). Если и не знаешь о каком иерее, достоин ли он сана или недостоин, то не презирай его ради заповеди Христовой. Как не терпят вреда светлое золото, если покрыто оно грязью, а также и самый чистый бисер, если прикоснется к каким-нибудь нечистым и скверным вещам, так подобно тому и священство не делается оскверненным от человека, хотя бы принявший его был и недостоин.

...Как телам неодинаковые даются лекарства и пища — иное пригодно здоровому, иное больному, — так и души врачуются различным образом и способом. Свидетели такового врачевания — сами болящие. Одних назидает слово, другие исправляются примером. Для иных нужен бич, а для других узда; ибо одни ленивы и неудобоподвижны к добру, и таких должно возбуждать ударами слова; другие сверх меры горячи духом и неудержимы в стремлениях, подобно молодым, сильным коням, бегущим далее цели, и таких может исправить обуздывающее и сдерживающее слово. Для одних полезна похвала, для других укоризна; но та и другая — вовремя; напротив того, без времени и без основания они вредят. Одних исправляет увещание, других — выговор, и последний или по всенародном обличении, или по тайном вразумлении. Ибо одни привыкли пренебрегать вразумлениями, сделанными наедине, но приходят в чувство, если укорят их при многих; другие же при гласности обличений теряют стыд, но их смиряет тайный выговор, и за такое снисхождение к себе воздают они благопокорностью. Иные, надмеваясь мыслью, что дела их тайны, о чем они и заботятся, считают себя умнее других, и в таких надобно тщательно наблюдать все, даже самые маловажные, поступки; а в других лучше иного не замечать и, как говорится, видя, не видеть, слыша, не слышать, чтобы, подавив их ревностью обличений, не возбудить к упорству и напоследок не сделать дерзновенными на все, истребив в них стыд, — это средство ко внушению покорности. Иногда нужно гневаться, не гневаясь, оказывать презрение, не презирая, терять надежду, не отчаиваясь, сколько того требует свойство каждого; других должно врачевать кротостью, смирением и соучастием в их лучших о себе надеждах. Одних полезно побеждать, от других часто полезнее быть самому побежденным; и хвалить или осуждать нужно — у иного достаток и могущество, а у иного нищету и расстройство дел. Ибо наше врачевство не таково, каковы добродетель и порок, из которых первая всегда и для всех всего лучше и полезнее, а последний — всего хуже и вреднее; у нас одно и то же, например, строгость или кротость, а равно и прочее, мною исчисленное, не всегда, даже для одних и тех же, оказывается или самым спасительным, или опасным. Напротив того, для иных хорошо и полезно одно, и для иных другое, первому противное, — сообразно тому, думаю, как требуют время и обстоятельства, и как допускает нрав врачуемого. Хотя, сколько бы кто ни употреблял усилия и ума, невозможно всего изобразить словом и охватить мыслью в такой подробности, чтобы вкратце был виден весь ход врачевания; однако же на самом опыте и на деле делается то известным и врачебной науке и врачу. Вообще же известно нам, что как для ходящего по высоко натянутому канату небезопасно уклоняться в стороны, и малое, по-видимому, уклонение влечет за собою большее; безопасность же его зависит от равновесия: так и в нашем деле, кто по худой жизни, или по невежеству, уклоняется в ту и другую сторону, для того очень опасно, что и сам он впадет в грех, и вовлечет в него управляемых. Напротив того, должно идти самым царским путем и остерегаться, чтобы, как сказано в Притчах, не уклониться ни направо, ни налево (Притч. 4:27). Таково свойство наших немощей, и от этого столько труда доброму пастырю, обязанному хорошо знать души своих пасомых, и быть вождем их по закону прямого и справедливого пастырства, которое было бы достойно истинного нашего Пастыря.

«И другим городам благовествовать Я должен Царствие Божие, ибо на то Я послан» (Лк. 4:43). Это – «ибо на то Я послан» – священству нашему надо принять себе в непреложный закон. И апостол заповедал нам в лице святого Тимофея: «проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием» (2 Тим. 4:2). Истину на землю принес Господь и Дух Святой, исполнивший апостолов в день Пятидесятницы, и она ходит по земле. Проводники ее – уста иереев Божиих. Кто из них затворяет уста свои, тот преграждает путь истине, просящейся в души верующих. Оттого и души верующих томятся, не получая истины, и сами иереи должны ощущать томление от истины, которая, не получая исхода, тяготит их. Облегчись же, иерей Божий, от этой тяготы – испусти потоки слов Божиих в отраду себе и в оживление вверенных тебе душ. Когда же увидишь, что и у тебя самого нет истины, возьми ее: она – в Святых Писаниях и, исполняясь ею, препровождай ее к твоим духовным детям, только не молчи. Проповедуй, ибо на это ты призван.

Тех, которые держатся учения противного твоему, обличай силою добродетелей твоих, а не убедительностию слов твоих. Кротостью и спокойствием уст своих заграждай уста бесстыдству непокорных и заставляй его умолкнуть. Обличай невоздержных благородством жития своего, и тех, у кого бесстыдны чувства — воздержностью очей своих.

Священство есть достояние божественное, а не человеческое, учит же закон этому так: «Жезлы каждого колена, означив именами давших, Моисей полагает при алтаре, чтобы жезл, отличенный от прочих некиим Божественным чудом, соделался свидетельством рукоположения свыше» (Чис. 17:2—7). И поскольку это исполнилось, жезлы других колен остались тем же, чем были, а жезл иерея, укоренившись в себе самом, не от посторонней какой влаги, но вложенною в него божественною силою, произрастил ветвь и плод; и плод пришел в зрелость; плодом же был орех; то по совершении сего все подвластные Моисею обучались благочинию. По причине же плода, произращенного жезлом иерейским, надобно прийти к мысли, сколько воздержною, строгою и суровою надлежит быть жизни в священстве по внешнему ее поведению, а внутренно, втайне и невидимо какую содержать в себе питательность, что в орехе обнаруживается, когда питательное со временем созреет, твердая оболочка распадется, и деревянистый этот покров на питательном плоде будет сокрушен. Если же узнаешь, что жизнь какого-либо так называемого иерея похожа на яблоко, благоуханна, цветет как роза (весьма же многие из них украшаются виссоном и червленицею, утучняют себя дорогими яствами, пьют вино процеженное, мажутся первыми благовониями (Ам. 6:6), и все, что только по первому вкушению кажется сладким, признают необходимым для жизни приятной), — то прекрасно будет сказать тебе при этом Евангельское слово: вижу плод, и по плоду не узнаю древа священства (Мф. 12:33). Инаков плод священства; а иной этот; тот плод — воздержание, а этот — роскошь; тот земною влагою не утучняется, а к этому с дольних мест стекается много потоков наслаждений, с помощью которых такой красотою спеет зрелый плод жизни.

Лист сначала всегда бывает зелен, цветущ и красив, потом постепенно засыхает, падает, и наконец им пренебрегают и попирают его. Так и человек, никем не  управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, ко бдению, безмолвию, послушанию и к другим добрым делам; потом усердие это мало-помалу охладевает, и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нем это усердие, подобно листу, нечувствительно иссыхает, падает и становится, наконец, подвластным и рабом врагов, и они делают с ним, что хотят.

Да мечет пастырь, как камнем, грозным словом на тех овец, которые по лености или по чревоугодию отстают от стада, ибо и это признак доброго пастыря.

К очищению тебя всякий достоин веры, только бы он был из числа получивших на это власть, не осужденных явно и не отчужденных от Церкви. Ты, требующий врачевания, не суди судей, не разбирай достоинства очищающих тебя, не делай выбора, глядя на родителей. Даже если один лучше, другой ниже, но всякий выше тебя. Рассуди так: два перстня – золотой и железный, и на обоих вырезан один и тот же царский лик, и обоим сделаны печати по воску. Чем одна отличается от другой? Ничем. Распознай вещество на воске, если ты всех премудрее, скажи, какой оттиск железного и какой золотого перстня? И отчего они одинаковы? Ибо хотя вещество различно, но в печатях нет различия. Так и крестителем да будет у тебя всякий, ибо хотя бы один превосходил другого по жизни, но силы Крещения равны, и одинаково может привести тебя к совершенству всякий, кто наставлен в той же вере.

Потому и не вверено священство ни Ангелу, ни Архангелу — так как они безгрешны, — дабы по строгости они внезапно не поражали молниею грешников из народа; но человеку, рожденному от человека, вверено это поприще, и он сам подвержен похоти и греху, чтобы, встретив какого-нибудь грешника, он вследствие собственных прегрешений был более человеколюбивым к этому грешнику.

Безумно не уважать власть священников, без которой невозможно получить спасение и обетованные блага.