Священники

Люди, которые кажутся достойными доверия, а между тем учат иному, не должны смущать тебя. Стой твердо, как наковальня, на которой бьют. Великому борцу свойственно принимать удары и побеждать. Особенно же для Бога мы должны все терпеть, чтобы и Сам Он потерпел нас. Вникай в обстоятельства времени. Ожидай Того, Кто выше времени, — Безвременного, Невидимого, но для нас сделавшегося видимым, — Неосязаемого, Бесстрастного, но для нас подвергшегося страданию, все ради нас претерпевшего.

Не покорившиеся посланным от Господа не только их бесчестят, но и Самого Пославшего и навлекают на себя более страшный суд, чем жители Содома и Гоморры.

Священник должен не знать даже меры в добре и в восхождении к совершенству, почитать не столько прибылью то, что приобретено, сколько потерею то, что не достигнуто, пройденное же обращать всегда в ступень к высшему, и не высоко думать о себе, если и многих превосходит, но признавать уроном, если не соответствует в чем сану. Ему должно измерять успехи свои заповедями, а не примером ближних, порочны ли они, или успевают несколько в добродетели, не взвешивать на малых весах добродетель, какою обязаны мы Великому, от Которого все, не думать, что всем прилично одно и то же; так как не у всех один и тот же возраст.

В древности священство и царскую власть, когда погрешала, исправляло и уцеломудривало, а сейчас само ждет от нее вразумлений, не потому что утратило собственное достоинство, но потому что кому вверено оно, те не подобны бывшим при наших предках. Прежде, когда священством были увенчаны жившие жизнью Евангельскою и апостольскою, священство по праву было страшно для царской власти; а сейчас царская власть страшна священству, лучше же сказать, — не священству, но тем, которые, по-видимому, священствуют, своими же поступками оскорбляют священство. Почему, кажется мне, и царская власть справедливо делает, потому что, желая не священство, которое признает Божественным, оскорбить, но наказать оскорбляющих его, уцеломудривает пользующихся им, не как должно.

У нас цель всякого слова и дела — вести к совершенству тех, которые нам вверены.

В делах маловажных вы никогда не отказываетесь никакими предлогами и можете найти много свободного времени; а когда нужно внимать слову Божию, то это кажется вам столь излишним и незначительным делом, что будто бы не стоит употреблять на это и малого свободного времени.

Предложу слово о диаконах: как им нужно вести себя. Диакон должен все делать с соизволения пресвитера и в отношении канона, и в отношении церковных обязанностей, ни в чем не самовластвовать в отношении народа, но все устраивать по повелению пресвитера, не иметь власти отлучать кого-нибудь, ни иное что-нибудь делать. Когда нет пресвитера, диакон имеет власть во всем, как и пресвитер, помимо Божественных Тайн. Если пресвитер намерен отлучиться, — должен призвать другого пресвитера из другого селения, чтобы он возносил молитвы за народ; если есть нужда, и пресвитера не окажется, то должен пресвитер освятить хлеб, и приказать диакону давать народу. Если будет нужда, и окажется некрещеное дитя при смерти, можно крестить диакону; и если дитя умерло, то для него зачтено это в крещение. Если по беспечности родителей дитя умрет некрещеным, то горе родителям дитяти!

Постарайся выйти из глубины порока, прекрати свое распутство, подумай о кратковременности здешней жизни и неизбежном наказании там. Для чего напрасно, лучше же сказать, назло себе, тратишь время? Представь себе: душа у тебя одна, и ты осквернил ее всеми гнусными страстями. Избавь себя от порока, стыда, позора и мучения, церковь от осквернения, жертвенник от нечистоты, рукоположившего тебя от обвинений, нас от печали, а святых от непрестанных слез.

Пастырь не всегда должен держаться справедливости по причине немощи некоторых. Видел я, как двое судились у мудрого пастыря, и он оправдал неправого, потому что этот малодушествовал, а обвинил правого, как мужественного и благодушного, чтобы правдою не усилить вражды; впрочем каждому порознь он сказал должное, и особенно больному душою.

Если брат смиряется под руку твою, то понимай, что, не тебя боясь, делает это; и потому помни о Господе, для Которого и он терпит, и ты не должен озлоблять его.

Для пастыр> самая великая и достаточная похвала та, если кто от порока обратится к добродетели, если кто, прежде бывший беспечным, сделается старательным от наставления.

Говоря с братией, усвояй себе самому те согрешения, которые надобно тебе обличить в том или другом из них; таким образом ты всегда будешь свободен от лишней стыдливости.

Особенно вам, служители алтаря, советую не быть оком, исполненным тьмы (Лк. 11:34), чтобы не оказаться первыми в порочной жизни. Ибо если свет темен, чем будет самая тьма?

Заботящийся о бедных должен быть столь великодушным, чтобы не только не увеличивать их уныния  укоризнами, но, по возможности, облегчать их состояние утешением.

Не смотрите на мою нерадивую жизнь, но соблюдайте заповеди Господа нашего Иисуса Христа, Которому, как праведному и неложному Судье, имеем мы отдать отчет во всем, что ни делаем. Дайте мне, прошу, такое похваление, да хвалюся, что я один, упавши по нерадению моему во глубины ада, воззвал громким голосом и освободил вас от сетей дьявола. Хотя мне надлежит оплакивать собственное свое нерадение, но я ищу удовольствие видеть вас парящими высоко, выше всех сетей вражеских. Соблюдайте же, возлюбленные, неопустительно все заповеди Христовы, да спасетесь, как серна от ловушки, и как птица от сети ( Притч. 6:5).

Игумену надлежит быть самым сведущим и бдительным о спасении подчиненных, у каждого наблюдать его походку, телодвижения и одежду; неприличное обличать, руководить же к лучшему. Учители показывают ученикам очертания не букв только, но и едва заметных знаков препинания, и каждому знаку назначают его место. Подобно и настоятель должен внушать братиям даже до малости все, относящееся ко спасению. В таком случае волки, видя попечительность пастыря, побегут от стада словесных овец.

Странно было бы, если бы кто, имея плохих детей, желал лучше назваться отцом других, а не тех, которые от него родились; так странно было бы, если бы и мы стали постоянно менять врученных нам учеников одних на других, присваивать себе начальство то над теми, то над другими, и не иметь ни к кому искреннего расположения.

Душа священника должна быть чище солнечных лучей, чтобы никогда не оставлял его Дух Святой.

Высокомерие по своей великой тяжести может перевесить и высочайшую праведность и легко увлечь ее вниз.

Для защиты городов и селений возводят стены, а христианские общества охраняют священные иереи.

Не только проповеднику нужно быть бодрым, но и слушатели должны быть внимательны, слушатели даже более, чем проповедник.

Убеждением, кротостью и показанием добродетели нужно приводить братий к должному, ибо у нас не тираническая власть, а уважающая свободу и вызывающая жалаемое подчинение.

Живущего постыдно и в высшей степени сильного в слове лучше тот, кто не способен говорить, но славен по жизни и отличается правдою и воздержанием. А кто славен и словом и жизнью, тот ни с кем не сравним, самыми делами исповедует, что есть суд, и побеждает тех, которые по уклонению от исполнения заповедей, о том, что несомненно будет, думают, будто бы говорится об этом преувеличенно.

Кто берется учить других, тому нужно сперва сделать, потом говорить. А кто не делает, тот не вправе и творить. Первый причислен будет к первоверховным, а второй не только понесет наказание там, но и здесь возбудит смех, потому что сделается для слушателей предметом посмеяния. Поэтому нужно или говорить делая, или не делая хранить молчание и связывать язык путями праводушия, порождающими и раскаяние.

Плоти Божией и жрецом, и общником через причащение сделавшись, сообразным быть обязан стал ты и подобию смерти Его, «не для себя жили, но, по Апостолу, распявшемуся и умершему за тебя» (2 Кор. 5:15). Если же для плоти и мира страстно живешь ты, то уготовляешь себя после смерти на вечное мучение, если прежде кончины произвольно не перестанешь совершать Бескровную Жертву. Кому неизвестно, что многие из недостойно священнодействующих восхищены быв отсюда внезапною смертью, пересланы прямо в тамошние мучилища.

То, что вручено священнику, может даровать только Бог, и чего бы ни достигла человеческая мудрость, она окажется меньшей, чем благодать.

Душа священника должна светиться красотой, чтобы она могла радовать и просвещать души.

Кто для убеждения другого выполнил все, что ему следовало, но не убедил, тот будет вправе возбуждать удивление, как успевший, и вовсе далек от того, чтобы стать достойным порицания. Если тебе покажется это удивительным, то пусть подтвердит это апостол Павел, который говорит: «Каждый получит свою награду по своему труду» (1 Кор. 3:8), а не по следствию трудов. Кто не опустил ничего такого, что должно ему было сделать, тот по  справедливости достоин венцов.

При устроении человеческих дел иногда требуется наставление, а иногда приказание. Если бы поэтому ты стал приказывать там, где следует учить, то ты был бы достоин посмеяния. И наоборот, если бы ты начал учить там, где нужно приказывать, то случилось бы с тобою то же самое. Например: что не должно быть злым, этому следует не учить, а приказывать и запрещать с особенною силою. Если же ты намереваешься говорить о том, что нужно хранить девство, или если думаешь беседовать о вере, то в таком случае необходимым становится учение.

Множество простых людей, находящихся под руководством священника, когда увидят, что вождь их побежден и не может ничего сказать противникам, будет винить в этом поражении не его слабость, а нетвердость самого учения; по неопытности одного много людей подвергнется крайней гибели.

Кто размыслит, как важно то, что человек, еще облеченный плотию и кровию, может присутствовать близ блаженного и бессмертного Естества, тот ясно увидит, какой чести удостоила священников благодать Духа.

Как может укротить надменность других тот, кто сам надмевается? Кто из народа пожелает быть кротким, видя начальника гневливым.

Лучшим кормчим мы называем не того, кто может направлять корабль по тихому морю, но кто плывущих на нем проводит между скалами, волнами, бурями и ветрами; и врачом того, кто страдающего исторгает от бесчисленных удручающих болезней. И пастырем — того, кто соблюдает стадо в безопасности от бесчисленных окружающих волков и других злоумышленников.

Корабль Церкви волнуют постоянные бури; эти бури не только вторгаются извне, но зарождаются и внутри, и требуют от священника великой внутренней внимательности и тщательности.

Священство столько выше всякой власти, сколько дух превосходнее плоти.

Многим произволяющим подобает спастись, но награда дана будет тем, которые по Господе послужили их спасению.

Священникам надлежит быть мудрыми и учительными; потому что поставленный над словесным стадом должен быть трезвен и учителен.

Духовное врачевство не механично, а все от произволения, от определений личных и напряжения своих сил.

Кто всегда теряет из памяти то, что ему преподано, тот всегда будет нуждаться в учителе и никогда не узнает ничего.

Если ты искусен во врачевании и врачуешь, то будь внимателен, чтоб врачуя других, самому не оказаться страждущим. Послушай, что говорит Апостол: «Да не хулится наше благое» (Рим. 14:16).

Подобно тому как к малым детям нисколько не уменьшается отеческая любовь, хотя бы даже дитя, взятое на руки, ударило своего отца по лицу, так и мы нисколько не должны уменьшать нашей любви к внешним, хотя бы мы и переносили от них удары.

Когда ты наказываешь, или вразумляешь, или делаешь что-нибудь подобное, то делай без ярости и гнева. Если наказывающий есть врач согрешающего, то как он может исцелить другого, причинив наперед зло себе и не исцеляя самого себя? Скажи мне, если какой-либо врач пойдет лечить другого, поранив сначала руку у себя или ослепив сначала свои глаза, — неужели в таком  состоянии он исцелит другого? Нет, скажешь. Так точно и ты, когда кого наказываешь или вразумляешь, то пусть светло смотрят глаза твои. Не возмути ума своего, — иначе как совершишь ты исцеление?

Одержимому самою тяжкою болезнью почитать себя здоровым — очевидное и неисцельное безумие. Ибо станет ли таковой искать врача, не зная и того самого, что он болен? Почему нужно сперва произвести в нем ясное ощущение недуга, а потом призвать к нему врача.

Торгующий нагло Божественными таинствами и продающий благодать Духа грешит, конечно, против Самого Бога.

Делать то, чему учишь, не принуждай их, но возвещай им слова Божии и увещевай соблюдать их, так как Они доставляют Жизнь Вечную.

Проповедующий внимательным слушателям имеет утешение в их покорности, а кто часто проповедует, а ему не внимают, и, однакож, он не перестает говорить, тот достоин большей чести, потому-что ради угождения Богу исполняет с своей стороны все, что следует, хотя бы и никто его не слушал.

Блажен, кто, восприняв на себя власть над народом, чистыми и великими жертвами примиряет Христа с живущими на земле.

Управление делами и народами, высота престолов, строгость судилищ, если соединены с благолюбивым расположением сердца, составляют в подлинном смысле истинное начальство, уподобляющееся небесному чину. А если соединяются с лукавыми намерениями, то справедливее назвать это самоуправством, которое распоряжается другими против их воли, и вместо покорности порождает раздоры и мятежи.

То правда, что каждый иерей должен быть самоуправляемым в деле защиты истины Божией и хранении своей паствы, но во многих случаях они не знают, что волки понемногу растаскивают овечек из стада.

Если легко поступить с тем, кто нуждается в сильном врачевании, и неглубоко разрезать рану тому, кто имеет нужду в этом, то рану частично уврачуешь, а частично нет; если же без пощады произведешь надлежащее рассечение, то больной иногда может, не вытерпев мучения, вдруг отвергнуть все, и лекарство и перевязку, и устремиться в пропасть, сбросив тяжесть и разорвав узы.