Загрузка плеера...

Уязвляет нас Бог Сын стрелой Своей божественной любви, возлюбив нас величашей любовью, как сказано в Евангелии: «Возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их» (Ин. 13:1). Как желающий выпить чашу за здравие друга, пьет до конца, до последней капли, так и Сын Божий возлюбил нас до конца, и когда пил за нас чашу Своих страданий, выпил ее до дна. Не осталось ни капли любви, которой бы Он не отдал нам, не осталось ни капли крови, которую бы Он не пролил за нас. Он так возлюбил нас, что истощил Себя всего, возлюбил нас не только больше всего создания, видимого и невидимого, более Ангелов, Архангелов, Херувимов, Серафимов, всех сил небесных и всего земного царствия, но и более пресвятой души Своей, ибо душу Свою положил за нас на кресте. Пишется же: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). И было бы не так удивительно, если бы Сын Божий положил душу Свою за друзей Своих, то есть за праведных, за святых, кому Он говорит: «Вы друзья Мои... Я уже не называю вас рабами» (Ин. 15:14–15). Удивительно, что Он положил душу Свою за врагов Своих, за нас грешных, и в этом величайшая любовь Его к нам, недостойным, как говорит апостол Павел: «Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5:8). Уязвляет нас Бог Дух Святой стрелой Своей божественной любви, исполняя любовью наши сердца, по слову апостольскому: «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5:5).


Димитрий Ростовский  

Я решительно доказываю, что если бы Бог не требовал отчета за жизнь, то Он не был бы благ; а так как Он требует отчета, то — благ... Если бы Он не требовал от нас отчета, то могла ли бы продолжаться жизнь человеческая? Не обратились ли бы мы в диких зверей? Если и теперь, когда тяготеет над нами страх суда и наказания, мы превзошли рыб, пожирая друг друга, взяли перевес над львами и волками, грабя друг друга, то какого смятения и расстройства не исполнилась бы жизнь наша, если бы Он не требовал от нас отчета и мы были бы убеждены в этом? Что был бы баснословный лабиринт в сравнении с беспорядками в нашем мире? Не увидел ли бы ты бесчисленного множества бесчинств и неурядиц? Кто стал бы, наконец, уважать отца? Кто не оскорбил бы матери? Кто не был бы предан всяким удовольствиям и всяким порокам? А что это так, я постараюсь убедить тебя, представив в пример один только дом... Если бы у кого-нибудь из вас... были рабы и я объявил бы им, что, сколько бы они ни противились власти господ, хотя бы наносили им оскорбления действием, хотя бы расхитили все их имущество, хотя бы все поставили вверх дном и обращались с ними, как враги, господа не будут угрожать им, не будут наказывать, не будут мучить и даже не огорчат их неприятным словом, то, как вы думаете, было ли бы это делом благости? Я, напротив, полагаю, что было бы делом крайней жестокости — предавать на поругание не только жену и детей таким неуместным снисхождением, но еще и прежде того допускать до погибели самих виновных. Они ведь сделаются и пьяницами, и развратниками, и бесстыдными, и наглыми, и бессмысленнейшими всех зверей. Это ли, скажи мне, дело благости, чтобы попирать благородство души и губить их и друг друга?


Иоанн Златоуст  

Каждый из нас да воспримет в себя всего Господа и да имеет Его неотлучным от себя день и ночь, чтобы Он просвещал его Своим пресветлым и неприступным светом (тем светом, который имеет тогда попалить врагов Божиих, когда Он придет сотворить суд над ними, не верующими в Него, не принимающими Его и не хотящими, да царствует Он над ними), сшествовал с ним внутрь жилища его, почил с ним на ложе его, объял его невидимыми объятиями Своими и облобызал неизреченным целованием; чтоб утешал его в болезни, отгонял печати и скорби, изгонял бесов, каждочасно подавал ему радость и слезы сладчайшие меда и сот, врачевал душевные и телесные страсти, уничтожал страх смерти, изводил неизреченно источники жизни, и после смерти возводил каждого из нас на Небеса Небес. Все это надлежит тебе, возлюбленный, познать самым делом и испытать всем чувством души твоей, чтоб снискать в себе Бога, Который возводил бы тебя вместе с Собою на Небеса, теперь в этой жизни без тела, а после, в другой жизни, воскресил бы тебе и тело это, сделав его вседуховным, и потом уже царствовал над тобою нескончаемые веки, тебя носил, и Сам тобою был носим, сущий над всеми Бог.


Симеон Новый Богослов