Загрузка плеера...

Особенно же должно хранить себя от обращения с женским полом, ибо как восковая свеча, хотя и незажженная, но поставленная между зажженными, растаивает, так и сердце инока от собеседования с женским полом неприметно расслабевает, о чем и святой Исидор Пелусиот говорит так: «Если (говорит Писание) какие «худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор.15:33), то беседа с женами, если и добра будет, однако в силах есть растлить внутреннего человека тайными помыслами скверными, и чистому телу, пребудет душа оскверненная: что тверже есть камня; что же воды мягче; но всегдашнее прилежание и естество побеждает: стало быть если естество, едва подвижное, подвизается, и от той вещи, которая ничего не имеет, страдает и умаляется, то как воля человеческая, которая есть более колеблема, от обыкновения долгого не будет побеждена и превращена» (Прп. Исидор Пелусиот. «Письма», 284).


Серафим Саровский  

С духом печали неразлучно действует и скука. Она, по замечанию отцов, нападает на монаха около полудня и производит в нем такое страшное беспокойство, что несносны ему становятся и место жительства, и живущие с ним братия, а при чтении возбуждается какое-то отвращение, и частая зевота, и сильный голод. По насыщении чрева демон скуки внушает монаху помыслы выйти из кельи и с кем-нибудь поговорить, представляя, что не иначе можно избавиться от скуки, как непрестанно беседуя с другими. И монах, одолеваемый скукою, подобен пустынному хворосту, который то немного остановится, то опять несется по ветру. Он как безводное облако, носимое ветром (см. Иуд.1:12. – Прим. ред.).
Этот демон, если не может извлечь монаха из кельи, то начинает развлекать ум его во время молитвы и чтения. Это, говорит ему помысел, лежит не так, а это не тут, нужно все привести в порядок, и это все делает для того, чтобы ум сделать праздным и бесплодным.
Болезнь эта излечивается молитвою, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением слова Божия и терпением; потому что и рождается она от малодушия, и праздности, и празднословия (Прп. Антиох. Слово 26; Прп. Исаак Сирин. Слово 30).
Трудно избежать ее начинающему жизнь монашескую, ибо она первая нападает на него. Потому прежде всего и должно остерегаться ее посредством строгого и беспрекословного исполнения всех возлагаемых на послушника обязанностей. Когда занятия твои придут в настоящий порядок, тогда скука не найдет места в сердце твоем. Скучают только те, у кого дела не в порядке. Итак, послушание есть лучшее лечение против этой опасной болезни.
Когда одолевает тебя скука, то говори себе, по наставлению преподобного Исаака Сирина: «Снова вожделеешь ты нечистоты и срамной жизни. И если тело скажет тебе: «Великий грех самому себя убивать», – то отвечай ему: «Сам себя убиваю потому, что не могу жить нечисто. Умру здесь, чтобы не увидеть мне истинной смерти души моей, смерти для Бога. Лучше мне умереть здесь ради непорочности и не жить худой жизнью в мире. Произвольно избрал я смерть эту за грехи свои. Сам себя умертвляю, потому что согрешил я Господу; не буду более прогневлять Его. Что мне в жизни далекой от Бога? Буду терпеть озлобления эти, чтобы не быть отчужденным от небесной надежды. Что Богу в моей жизни в этом мире, если живу в нем худо и прогневляю Бога»? (Прп. Исаак Сирин. Слово 22).


Серафим Саровский  

Советую внимательно прочитывать те книжечки наружного поведения для новоначальных иноков, которые я дал бывшим у меня сестрам. Шалости, каковы бы они ни были, хотя и кажутся невинными, очень душевредны для иноков. Шалости и всякая вольность в обращении, хотя и со своими сестрами, есть дерзость, по толкованию святых отцов, и не заботящихся о покаянии и исправлении вводят в блуд, чего, к несчастью, многие не знают. Монашеская жизнь называется еще и постнической, девственной и нестяжательной, а поэтому особенно надо храниться от грехов, ведущих к нарушению этих добродетелей.
Не для игр, забав и увеселений мы вступили в обитель. Не должно быть в обителях места смеху и забавам! Тут мы должны каяться, плакать, кратковременной земной жизнью израбатывать свое вечное спасение. Хотя это покажется и очень скучным и печальным, но что делать? Плотская, а не духовная жизнь должна наследовать смерть и тление. Пора одуматься и поспешить исправиться, чтобы не застиг нас смертный час неготовыми.


Иосиф Оптинский (Литовкин)  

Дивно глубок смысл иночества. А назначение инока еще выше. Святой апостол Павел говорит, что в будущей жизни будут различные степени блаженства: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор. 15:41). Этих степеней миллиарды, говоря по человеческому разумению, неисчислимое количество, и инокам принадлежит первая. А схимонахи, конечно, достойно своего звания живущие, будут в числе Серафимов. Вот как велико назначение инока. Поэтому как вы должны благодарить Бога, что Он привел вас сюда в скит. Ни на минуту не подумайте, что вы сами пришли: Никто не может придти ко Мне, если Отец Мой Небесный не привлечет его (Ин. 6:44). От Бога дана вам свобода, и с вашей стороны было лишь свободное произволение. Вы только не противились, когда Он, взяв вас за руку, повел сюда. Господь спасает нас, а не мы спасаемся, но Он, Милосердый, спасает нас при нашем на то желании. Итак, благодарите Бога. Вы сами видите, как много людей погибает в миру, сами поразмыслите теперь, за что Господь оказал вам такую милость, что привел вас сюда в монастырь, в наш укромный тихий скит! Да! Только при помощи Божией можно проходить этот тесный, скорбный путь.
…На первый взгляд кажется, что есть какое-то противоречие: с одной стороны, этот путь исполнения заповедей Господних есть легкий и благой, а с другой – он тесный и прискорбный. Да, он тесен и прискорбен только для тех, кто вступает на него или с принуждением, без внутреннего расположения, или из-за каких-либо иных целей, кроме спасения души. Для таких он тяжел. А для тех, кто становится в ряд иноков с чистым желанием и намерением служить Господу Богу в духе и истине, – он легок. Правда, бывают скорби, но это – облачка на чистом, лучезарном небе.


Варсонофий Оптинский (Плиханков)  

Вот идет инок своим путем по тропинке, ведущей среди обрывов и скал, идет и приходит к обрыву по острым камням, подходит к самому краю – и далее нет дороги. Под ногами обрыв, пропасть в две версты, впереди за обрывом скала в версту. Налево, направо – кругом все скалы и обрывы. Кажется, что более уже нельзя и шагу ступить. Возвращаться же назад опасно, да и обвалы уже были после того, как он прошел. Один исход – прыгать на скалу за пропастью на выдающийся на ней камень. Страшно, да и камень, быть может, обрушится – что тогда делать? И вот Господь говорит: «Не бойся, будь тверд, Я помогу», – и посылает Ангела Своего. Ангел берет за руку трепещущего инока:
– Ну, с Божией помощью!
– Страшно!
– Не бойся, надейся, верь, что одолеешь препятствие!
Весь трепеща, бросается инок через бездну – и благодарение Богу! Невредимо стоит на камне:
– А! Да это вовсе не так страшно! Теперь я больше бояться не буду.
И так далее, и так далее, и все ближе и ближе к Престолу славы Царя Небесного. Вот каков путь инока. И с Божией помощью его проходят многие легко, ибо: «Иго Мое благо и бремя Мое легко» (Мф. 11:30).


Варсонофий Оптинский (Плиханков)  

Образ схимонашеский есть совершенный образ монашеский, а монашество есть совершенное христианство. Главная цель наша должна быть – исполнение заповедей Божиих, которыми очищается сердце наше от страстей и исполняется плодов духовных: мира, радости, любви и прочих. Воздержанием утончается наш плотский состав, и таковым, вместе с молитвенным правилом, очищается ум, но при исполнении заповедей Божиих и при глубочайшем смирении, а без этого ни пост, ни труд, ни правило не принесут нам никакой пользы. И если только в том одном полагать образ монашества, чтобы исполнять правило и соблюдать пост, а о заповедях любви, терпения и смирения не иметь попечения, то напрасно будем трудиться. Правило и пост, конечно, надо иметь схимникам большие против простого монаха, и на это подобает себя понуждать: но, впрочем, Бог ищет от нас, по силе каждого, телесного подвига, а душевного подвига – любви и смирения – от всех требует: и больные, и престарелые могут любить ближнего, и смиряться, и получать милость Божию, это не мое мнение, а святых отцов учение вам предлагаю.


Макарий Оптинский (Иванов)