Святые «О смирении»

Смиренномудрие своею превосходною высотою преодолевает тяжесть греха и быстро восходит на небо.

Приобучай язык твой произносить слова, служащие к миру, и вселится в тебя смирение.

Приобретайте себе смирение и не ходите с гордостью сердца, свойственною диаволам. Кто ходит с гордостью сердца, тот причастник диаволов.

Бог радуется, видя, что мы усердно стремимся к бесчестию, чтобы потрясти, уязвить и уничтожить суетное наше тщеславие.

Если праведники показывали в себе столько смирения, то сколько смиренными должно быть нам, грешникам!

Великая высота есть смирение, и почесть, и достоинство есть смиренномудрие.

Степень самопознания и боговедения определяется степенью смирения и кротости.

Смиренномудрие- есть источник добродетелей, источающий всякую благостыню или, лучше, рай богонасажденный, произращающий всеплодие бессмертия.

Будем со смирением все делать и увидим, коль сладок, коль достолюбезен, коль пресветл плод этой добродетели, делающий нас подражателями Богу.

Когда начнет в нас процветать священный грозд смирения, тогда мы, хотя и с трудом, возненавидим всякую славу и похвалу человеческую, отгоняя от себя раздражительность и гнев.

Смиренномудрый, когда бывает оскорблен, порицает и обвиняет себя самого, а не другого кого-либо, и потому терпит, ища освобождения от Бога, и, получив его, радуется и терпит с благодарением, и, приобретя в этом опытность, получает познание.

Покаяние восставляет падшего; плач ударяет во врата небесные, а святое смирение отверзает таковые.

Некоторые для получения крайнего бесстрастия и богатства дарований зря изнуряют тело свое, но эти бедные не знают того, что не труды, но более всего смирение есть матерь этих благ.

Умственные занятия способны отвлекать человека от смирения и Бога, привлекать к самомнению и поклонению своему «я».

«Жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс. 50:19). Этою жертвою спасались, спасаются и будут спасаться все цари, вельможи, благородные, низкородные, мудрые, неученые, богатые, бедные, нищие, воры, обидчики, лихоимцы, развратники, убийцы и всякий род грешников. Глубина смирения — этой спасительной жертвы — должна быть измеряема мерою грехов, по мере грехов, какие наделал человек, да будет у него и смирение с сокрушением, но и самые праведники, и преподобные, и чистые сердцем, и все спасенные спасаются не иным чем, как этою жертвою. И милостыня, и вера, и удаление от мира, и самый великий подвиг мученичества, и всякие другие жертвы возжигаются от воспламенения этой жертвы, сокрушения сердечного. Это такая жертва, для которой нет греха, побеждающего человеколюбие Божие. Для этой единой жертвы, чтобы была и сохранялась, бывают болезни, скорби, притеснения, самое падение, страсти душевные и сопутствующие им страсти телесные, — все для того, чтобы всяким богобоязненным приносима была Богу эта жертва. Кто приобретет эту жертву сокрушения со смирением, тому некуда падать, потому что он имеет себя ниже всех. И Бог сошел на землю и смирил Себя даже до смерти не для чего другого, как для того, чтобы в верующих в Него созидать сердце сокрушенное и смиренное.

Во всем, что ни сделано нами доброго, причины успеха душа должна приписывать Богу, нимало не думая, что она в чем-либо добром успевала собственной силой, ибо таким расположением обычно порождается в нас смиренномудрие.

Смиренный не устанавливает собственной воли, но повинуется истине.

Для смиренного тягость и жало — верить самому себе: как гордому трудно последовать словам и мнению других.

В истинном смирении замечается непрестанный голод и жажда Божией благодати, ибо смирение не смотрит на то, что имеет, но думает о том и ищет того, чего не имеет. Как учащиеся, чем более познают и обретают навык, тем больше видят свое невежество, потому что гораздо большего не знают, чем узнали, так и учащиеся в школе премудрости Божией, тем более нищими духовно сознают себя, чем больше причащаются дарований Божиих, ибо видят, что многого не имеют, чего и ищут со смирением и воздыханием.

Кто познал себя во всяком чувстве души, тот как бы посеял на земле, а кто так не посеял, в том невозможно процвести смиренномудрию.

Смирение есть необъяснимая благодать Божия, таинственно познаваемая одним духовным ощущением души.

Возлюби смиренномудрие и никогда не впадешь в диавольскую сеть, потому что, воспаряя на быстрых крыльях, всегда будешь гораздо выше вражиих сетей.

Ничто так не способствует достижению высоты, славы и чести и не доставляет величия, как добродетель смиренного состояния.

Кроткий, принимая на себя удары, остается тверд; во время ссоры спокоен; в подчинении доволен, не уязвляется гордыней, в унижениях радуется, заслугами не превозносится, не гордится, со всеми живет в мире.

Сколько доброго рождает в нас смиренномудрие? Терпения ли в искушениях? Незлобия ли? Человеколюбия ли? Трезвенности ли? Внимательности ли? Все эти добродетели происходят от смиренномудрия.

Кто преуспел в высшем смирении, тот, слыша укоризны, поскольку сам себя сознает еще более достойным унижения, не смутится душою оттого, что бесчестят его словами. Но если назовут его бедным, — знает, что он действительно нищ во всем и скуден, и всякий день имеет нужду в подаянии от Господа. Если назовут его человеком низкого происхождения и неизвестным в свете, у него давно напечатлено в сердце, что он создан из персти (праха земного).

Одобрение миром смиреннословия уже служит осуждением ему. Господь заповедал совершать все добродетели втайне, а смиреннословие есть обнаружение смирения напоказ людям.

Люби смиренномудрие. Ибо смирение по Богу — необоримая стена перед лицом врага, утес, о который ударяются и сокрушаются орудия и разжженные стрелы лукавого.

Какое кто имеет расположение к человеку, крайне его оскорбившему и обидевшему, такое же, или еще худшее, должны мы иметь и к самим себе, если хотим исполнить величайшую и первейшую заповедь, т. е. блаженное смирение, — Христово жительство, воплощенную жизнь Бога.

Видение гордых есть ужасная слепота, а невидение смиренных есть способность к видению Истины.

Поистине одна только есть печать Христова — осияние Духа Святаго, хотя много есть видов воздействий Его и много знамений силы Его. Первейшее всего другого и необходимейшее есть смирение, так как оно есть начало и основание.

Бог... двери милосердия Своего не заключит для тех, которые стучатся со смирением.

Совершенная покорность Богу приобретается человеком, когда человек взойдет на высшую степень богопознания и познания своего ничтожества.

Оставление воли своей для ближнего с разумом, есть смирение.

Есть семь разных деланий и расположений, вводящих и руководящих к богоданному смирению, которые взаимно входят в состав друг друга и друг от друга происходят: молчание, смиренное о себе думание, смиренное говорение, смиренное одеяние, самоуничижение, сокрушение и имение себя во всем последним.

Эта добродетель одна и сама по себе достаточна к умилостивлению Бога...

Смиренномудрие есть причина всего добра.

Никаким образом не может в душе нашей основываться здание добродетелей, если наперед не будет положено в нашем сердце основание истинного смирения, которое, будучи крепко утверждено, могло бы поддерживать верх совершенства и любви; именно нужно, чтобы сначала с искренним расположением сердца мы изъявляли нашим братьям истинное смирение, заботясь, чтобы ни в чем не обидеть или не оскорбить, чего мы никак не возможем исполнить, если из любви ко Христу не будет утверждено в нас истинное самоотвержение, которое состоит в оставлении всего имущества и бескорыстности.

Много добродетелей, необходимых христианам, но больше всех – кротость, потому что только сияющих ею Христос называл ревнителями Божиими.

Смирение никогда не гневается, не человекоугодничает, не предается печали, ничего не боится.

Смиренный же будет благодарить Бога не за блага только, но и за то, что считается противным; и что бы он ни терпел, он не будет думать, что потерпел незаслуженно. Так и мы, чем более преуспеем в добродетели, тем более станем смирять самих себя, потому что и это составляет великую добродетель.

Как тело имеет нужду в одежде и когда тепло, и когда настает стужа, так и душа имеет всегдашнюю нужду в облечении себя смиренномудрием.

Всем чувством почитай себя муравьем и червем, чтобы сделаться человеком Богосозидаемым: ибо если не будет того прежде, не последует и это.

Если человек станет молча переносить наносимое ему или, напротив, отвечать с великим смирением, то сделает древнего змея немощным и расслабленным и совсем убьет.

Смиренномудрие да будет у тебя и основанием, и облачением ответа; речь же твоя пусть будет ясна, приветлива в любви Божией.

Смиренномудрие есть безымянная благодать души, имя которой тем только известно, которые познали ее собственным опытом; оно есть несказанное богатство...

В какой... мере удручаешь тело свое... в такой же смиряй более сердце свое, в ничто вменяй... себя, чтобы, когда найдет себе доступ в тебя тщеславие, не пожать тебе вместо пшеницы крапиву и чтобы не погибли труды твои.

«Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мк. 2:17). Устами премудрости звал к себе Господь безумных. Сам же, странствуя по земле, призывал грешников. Ни гордым умникам, ни самочинным праведникам нет у Него места. Да радуется умственная и нравственная немощь! Сила умственная и деловая, поди прочь! Всесторонняя немощь, себя сознающая и с верою прибегшая к Господу, немощное врачующему и оскудевающее восполняющему, крепнет и умом, и нравом, продолжая, однако же, сознавать и слабоумие, и худонравие свое. Сила же Божия под этим невзрачным прикрытием, совершаясь в немощи, созидает незримо иную личность, светлую умом и нравом, которая в свое время становится славною иногда еще здесь, но всегда там. Вот что скрыто от премудрых и разумных и открывается только младенцам.

Бог ничего так не любит и так не желает видеть в нас, как искреннее сознание своей ничтожности и полное убеждение и чувство, что всякое в нас добро, в нашем естестве и нашей жизни, происходит от Него единого, как источника всякого блага, и что от нас не может произойти ничего истинно доброго, ни помысл добрый, ни доброе дело. Почему Сам же Он и заботится промыслительно насадить этот небесный росток в сердцах возлюбленных друзей Своих, возбуждая в них бесценность себя и утверждая ненадеянность на себя, иногда через благодатное воздействие и внутреннее озарение, иногда внешними ударами и скорбями, иногда нечаянными и почти непреодолимыми искушениями, а иногда и другими способами, для нас не всегда понятными.

Бог не столько любит род человеческий за девство, за пост, за презрение имущества, за готовность простирать руку нуждающимся, сколько за кротость и достойные нравы.