Святые «О смирении»

Кроткий, принимая на себя удары, остается тверд; во время ссоры спокоен; в подчинении доволен, не уязвляется гордыней, в унижениях радуется, заслугами не превозносится, не кичится, со всеми живет в мире.

...Сколько доброго рождает в нас смиренномудрие?.. Терпения ли в напастях? Незлобия ли? Человеколюбия ли? Трезвенности ли? Внимательности ли? Все эти добродетели <происходят> от смиренномудрия...

Кто не хочет добровольно смирять себя по благочестию, тот будет смирен поневоле... (см.: Иов. 12, 21).

Изменяемость <наша> научает нас самопознанию, смирению, научает прибегать непрестанно к помощи Божией...

...Кто преуспел в высшем смирении, тот, слыша укоризны, поелику сам себя сознает еще более достойным унижения, не смутится душою оттого, что бесчестят его словами. Но если назовут его бедным, — знает, что он действительно нищ во всем и скуден, и всякий день имеет нужду в подаянии от Господа. Если назовут его человеком низкого происхождения и неизвестным в свете, у него давно напечатлено в сердце, что он создан из персти.

Одобрение миром смиреннословия уже служит осуждением ему. Господь заповедал совершать все добродетели втайне, а смиреннословие есть обнаружение смирения напоказ людям.

Считай себя худшим всех <это сделает тебя первым во Царствии>...

Люби смиренномудрие. Ибо смирение по Богу — необоримая стена перед лицом врага, утес, о который ударяются и сокрушаются орудия и разжженные стрелы лукавого.

Какое кто имеет расположение к человеку, крайне его оскорбившему и обидевшему, такое же, или еще худшее, должны мы иметь и к самим себе, если хотим исполнить величайшую и первейшую заповедь, т. е. блаженное смирение, — Христово жительство, воплощенную жизнь Бога.

Видение гордых есть ужасная слепота, а невидение смиренных есть способность к видению Истины.

Поистине одна только есть печать Христова — осияние Духа Святаго, хотя много есть видов воздействий Его и много знамений силы Его. Первейшее всего другого и необходимейшее есть смирение, так как оно есть начало и основание.

Смирение – самый удобный путь к Богообщению.

...Бог... двери милосердия Своего не заключит для тех, которые стучатся со смирением.

Совершенная покорность Богу приобретается человеком, когда человек взойдет на высшую степень богопознания и познания своего ничтожества.

Кто без смирения совершает бдение и молитву, тот не лучше предающегося долгому сну, а молитва смиренного, даже если он и дольше спит,– благоухающее кадило перед Богом.

...Оставление воли своей для ближнего с разумом есть смирение.

Есть семь разных деланий и расположений, вводящих и руководящих к... богоданному смирению, кои взаимно входят в состав друг друга и друг от друга происходят: молчание, смиренное о себе думание, смиренное говорение, смиренное одеяние, самоуничижение, сокрушение и последность <иметь себя во всем последним>.

...Смиренномудрие разумею не то, что на словах и на языке, а то, что в сердце, от души, в совести, — что видеть может один Бог.

Истинное смиренномудрие состоит в послушании и последовании Христу.

Эта добродетель одна и сама по себе достаточна к умилостивлению Бога...

Смиренномудрие есть причина всего добра.

...Никаким образом не может в душе нашей созидаться здание добродетелей, если наперед не будет положено в нашем сердце основание истинного смирения, которое, будучи крепко утверждено, могло бы поддерживать верх совершенства и любви; именно нужно, чтобы сначала с искренним расположением сердца мы изъявляли нашим братиям истинное смирение, заботясь, чтобы ни в чем не обидеть или не оскорбить, чего мы никак не возможем исполнить, если из любви ко Христу не будет утверждено в нас истинное самоотвержение, которое состоит в оставлении всего имущества и нестяжательности...

Боящийся Господа имеет смиренномудрие всегдашним своим собеседником, и по его напоминаниям восходит к любви и благодарению Бога.

Много добродетелей, необходимых христианам, но больше всех – кротость, потому что только сияющих ею Христос называл ревнителями Божиими.

Ради его <смирения> все простит Бог и все недостатки подвигов не взыщет; а без него никакие строгости не помогут.

Смирение никогда не гневается, не человекоугодничает, не предается печали, ничего не страшится.

Смиренный же будет благодарить Бога не за блага только, но и за то, что считается противным; и что бы он ни терпел, он не будет думать, что потерпел незаслуженно. Так и мы, чем более преуспеем в добродетели, тем более станем смирять самих себя, потому что и это составляет великую добродетель.

...Как тело имеет нужду в одежде и когда тепло, и когда настает стужа, так и душа имеет всегдашнюю нужду в облечении себя смиренномудрием.

Всем чувством почитай себя муравьем и червем, чтобы сделаться человеком Богосозидаемым: ибо если не будет того прежде, не последует и это.

...Если <человек>... станет молча переносить наносимое ему или противо отвечать с великим смирением, то сделает <древнего змия>... немощным и расслабленным <и совсем убьет>.

...Смиренномудрие да будет у тебя и основанием, и облачением ответа; речь же твоя пусть будет ясна, приветлива в любви Божией.

...Мысль о себе, что дошел до высоты смирения, служит поводом к возношению...

...Смиренномудрие есть безыменная благодать души, имя которой тем только известно, кои познали ее собственным опытом; оно есть несказанное богатство...

В какой... мере удручаешь тело свое... в такой же смиряй паче сердце свое, в ничто вменяй... себя, чтобы, когда найдет себе доступ в тебя тщеславие, не пожать тебе вместо пшеницы крапиву и чтобы не погибли труды твои.

Смиренный угоден и приятен всем, живет в постоянном мире и не имеет никакой причины ко вражде.

«Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мк. 2, 17). Устами премудрости звал к себе Господь безумных. Сам же, странствуя по земле, призывал грешников. Ни гордым умникам, ни самочинным праведникам нет у Него места. Да радуется умственная и нравственная немощь! Сила умственная и деловая, поди прочь! Всесторонняя немощь, себя сознающая и с верою прибегшая к Господу, немощное врачующему и оскудевающее восполняющему, крепнет и умом, и нравом, продолжая, однако же, сознавать и скудоумие, и худонравие свое. Сила же Божия под этим невзрачным прикрытием, совершаясь в немощи, созидает незримо иную личность, светлую умом и нравом, которая в свое время становится славною иногда еще здесь, но всегда там. Вот что скрыто от премудрых и разумных и открывается только младенцам.

Истинное смиренномудрие – характер евангельский, нрав евангельский, образ мыслей евангельский.

...Бог ничего... так не любит и так не желает видеть в нас, как искреннее сознание своей ничтожности и полное убеждение и чувство, что всякое в нас добро, в нашем естестве и нашей жизни, присходит от Него единого, как источника всякого блага, и что от нас не может произойти ничего истинно доброго, ни помысл добрый, ни доброе дело. Почему Сам же Он и печется промыслительно насадить этот небесный росток в сердцах возлюбленных другов Своих, возбуждая в них неценение себя и утверждая ненадеяние на себя, иногда через благодатное воздействие и внутреннее озарение, иногда внешними ударами и скорбями, иногда нечаянными и почти непреодолимыми искушениями, а иногда и другими способами, для нас не всегда понятными.

Бог не столько любит род человеческий за девство, за пост, за презрение имущества, за готовность простирать руку нуждающимся, сколько за кротость и достойные нравы.

Истинное иноческое преуспеяние заключается в том, когда инок увидит себя самым грешным из всех людей.

Кто облечен смирением, в том живет все доброе, а кто облечен гордостию, в том пребывает все худое.

Что вы стараетесь замечать за собой недостатки нравственные – это доставляет вам помощь к приобретению смирения, и вперед – к остережению от них.

Во всех твоих письмах не видно самоукорения и смирения, приличествующего для нашего монашеского звания, которое может нас и устроить в благоделании, и успокоить, но в твоем устроении все тебе кажутся виновными в твоих скорбях и озлоблениях, одна ты права во всем и от всех истязанная и оскорбленная. Поэтому вижу ты, если читаешь отеческие писания, то, видно, или не понимаешь, или не хочешь им последовать, или вовсе не читаешь отеческих книг, а потому и ничего не понимаешь и, мняся быть мудра, объюродела.

Всеми мерами старайся приобретать противоположное гордости – смирение, и как оно приобретается, учись в книгах святых отцов: всегдашнее самоукорение – ближний к нему путь.

Презрение себя и самоукорение во всем приносит смирение, а оно сохранит мир.

Из писем ваших вижу ваше немощное устроение, еще не можете вкушать твердой пищи и горького пития укоризн и досад, но ведь еще время делания и посева, а не жатвы и обирания плодов бесстрастия. Когда смиренными помыслами себя укоряли и убеждали, тогда чувствовали и облегчение брани, но вознадеясь тонко об этом успокоении, особенно при виде оскорбившего лица, восставала брань. Потребность великая смирения и да не надеющеся будем на себя, но на Бога.

Ты видишь, отчего вы стали мирнее: ты пришла в самопознание, увидела свою вину, стала укорять себя; полагаю, что и она прибегла к тому же средству. Это самое и сокрушило силу врага, старающуюся возмутить душевное ваше устроение. Если ты будешь продолжать сознавать свои немощи, укорять себя и смиряться, то, хотя бы она и не имела этого, довольно и с твоей стороны духовного, смиренного мудрования, чтобы сокрушить коварства вражеские. Если она имеет в характере своем скорость и суетливость, но ведь намерение ее клонится к доброй стороне; и когда придет тебе помысел от врага судить ее действия – укори себя в чувстве души, и вражеское внушение отойдет.

Вы обе себя обвиняете; но, видно, еще не истинно, когда мир не наступил.