Святые «О смирении»

Блажен человек, который <подражая Господу> с кротостью несет на себе до конца иго Владыки Христа.

Опора богатства — золото, а добродетели — смиренномудрие. И как тот, у кого золото не спорится, беден бывает, хотя совне не кажется таким: так и без смирения добродетельный не бывает благоплоден.
Как без злата торговец — не торговец, хотя бы очень способен был к тому, так без смиренномудрия  подвизающийся не увидит благих плодов добродетели, хотя бы очень много полагался на свое благоразумие.
Как в исполнении всех заповедей надобно преуспевать, так и в смиренномудрие глубже и глубже должно погружаться тому, кто боится, как бы не оказаться чуждым среди возлежащих на брачной вечери.

Смирением человек более угождает Богу, чем жертвами и приношениями. Благодаря смирению праведные достигают совершенства, кающихся приемлет Бог, грешники примиряются с Ним, оправдываются виновные.

Сохрани... добрый залог обогатительного смирения, в которое складываются на сохранение сокровенные сокровища любви, в коем хранятся Маргариты умиления, — и Царь Христос Бог покоится, как на престоле, окованном златом, разделяя дары Духа Святаго питомцам Его и великих сподобляя их удостоений: слова ведения Его, неизреченной Его премудрости, узрения божественных вещей, предузрения вещей человеческих, животворного умертвия в бесстрастии и соединения с Ним теснейшего, для соцарствования с Ним в Царствии Отца и Бога...

Бог не закрывает двери Своего милосердия для тех, кто стучит со смирением.

Почитай другого не просто лучшим себя, но и высшим, что означает великое превосходство, — и для тебя не будет ни странно, ни больно видеть <другого> почитаемым; даже если он и обидит тебя, ты перенесешь великодушно, потому что ты признал его лучшим себя; бранить ли тебя он станет — снесешь; зло ли какое причинит — стерпишь молча. Когда ты однажды в душе своей совершенно убедился, что он лучше тебя, то не будешь гневаться, какое бы зло ни сделал он тебе, не будешь и завидовать ему. Тем, которые гораздо выше, никто не завидует, потому что каждый думает, что высшим все принадлежит.

Как при наступлении света удаляется тьма, так смирение изгоняет всякий гнев и горечь.

Когда грех бывает соединен со смиренномудрием, то он бежит с такою легкостью, что побеждает и опережает правду, соединенную с гордостью; а если сочетать смирение с правдой, то куда не дойдет оно, каких небес не пройдет? Без сомнения, оно станет с великим дерзновением около самого Престола Божия посреди ангелов.

...Смиренномудрие не только согревает существующий <плод>, но обычно рождает даже не существовавший.

Смирение состоит в том, чтобы отсекать свою волю перед ближним в разуме.

Вера заключается в том, чтобы пребывать в смирении и творить милость.

...Как начало и конец доброго — смиренномудрие, так начало и конец худого — высокоумие.

Чем более кто нисходит в глубину смирения и осуждает себя самого как недостойного спасения, тем более плачет и изводит источники слез; по мере слез и плача источается в сердце его духовная радость, а вместе с нею соисточается и совозрастает надежда и дает вернейшее удостоверение во спасении.

Ничто не приносит столько пользы ближним, как смиренный и непритворный нрав и слово.

Главная черта смирения — чувствовать, что я ничто и если есть что, все то Божие.

Без смиренномудрия напрасны всякий подвиг, всякое воздержание, всякое подчинение, всякая нестяжательность, всякая многоученость.

Однажды блаженный Антоний молился в своей келлии, и был к нему глас: «Антоний! ты еще не пришел в меру кожевника, живущего в Александрии». Услышав это, старец встал рано утром и, взяв посох, поспешно пошел в Александрию. Когда он пришел к указанному ему мужу, тот крайне удивился, увидев у себя Антония. Старец сказал кожевнику: «Поведай мне дела твои, потому что для тебя пришел я сюда, оставив пустыню». Кожевник отвечал: «Не знаю за собою, чтобы я сделал когда-либо и что-либо доброе. По этой причине, вставая рано с постели моей, прежде нежели выйду на работу, говорю сам себе: «Все жители этого города, от большого до малого, войдут в Царство Божие за добродетели свои, а я один пойду в вечную муку за грехи мои». Эти же слова повторяю в сердце моем прежде чем лягу спать». Услышав это, блаженный Антоний отвечал: «Поистине, сын мой, ты как искусный ювелир, сидя спокойно в доме твоем, стяжал Царство Божие. А я, хотя всю жизнь провожу в пустыне, не стяжал духовного разума, не достиг в меру сознания, которое ты выражаешь словами твоими». Отечник. Глубина смирения есть и высота преуспеяния. Нисходя в бездну смирения, восходим на Небо. Покушающийся взойти на Небо без посредства смирения низвергается в бездну самомнения и погибели.

Со смирением души всегда сопребывает самоуничижение; а оно вначале в сильнейшее напряжение приводится страхом мук вечных, перед очи представляя страшнейшее оное в одном мучилище сопребывание со врагами, и к сему прибавляя еще страх и от помышления о том, что муки те неизреченны, — что нет слов для выражения их; а нескончаемость их какого еще наддает ужаса!

Иметь смиренномудрие значит не думать о себе и того, чего бы заслуживал...

...Нужно иметь не одно только мужество и благоразумие, но и добродетель смиренномудрия и простоты. Когда мы не имеем этих добродетелей, то сколь бы ни велики были наши дела, спасение наше сомнительно.

Послушание, самоотвержение и смирение суть те добродетели, на, которых зиждется преуспеяние и молитва.

Смирение приблизит тебя к Богу, и Бог возвеселится о тебе и тебя возвеселит, и сделаешься достойным сосудом во славу Господа твоего.

Чем грешнее себя чувствовать будете, тем путь ваш правее.

Ничто так не враждебно смирению Христову, как смиренномудрие своевольное, отвергшее иго послушания Христу... служащее сатане.

Господь наш был укоряем, но Сам не укорял; тем учит нас кротко и терпеливо обходиться с врагами нашими, укоряющих не укорять и злословящих не злословить, но или молчать, или без гнева и с кротостью отвечать праведное. Если Господь наш, и безгрешный, укоряемый, не укорял, тем более мы, рабы его и грешники, должны делать это и Господу нашему подражать.

...Смирен же тот, кто делами проповедует добродетель.

...После смиренномудрия узаконяет <Господь> нам кротость, потому что естественно держаться одному другим, и состоянию смиренномудрия быть как бы матерью какою кроткого навыка.

Труд, нищета, странничество, злострадание и молчание рождают смирение; а за смирение прощаются все грехи.

Смирение есть Христов образ мыслей и тот сердечный залог, которым умерщвляются в сердце и извергаются из него все страсти.

Иное дело смиренномудрствовать; иное дело подвизаться для приобретения смиренномудрия, а иное дело хвалить смиренномудрого. Первое принадлежит совершенным, второе — истинным послушникам, а третье — всем православным христианам.

Если сила Господня в немощи совершается, то Господь отринет несмиренного делателя.

Смирение наделяет непорочных благословениями и делает их наследниками светлого чертога в Небесном Царствии.

Ты смиренномудрствуешь, имея высокие заслуги? Смирение нисколько тебе не вредит: в очах Божиих ты остаешься таким, каков ты на самом деле. Если ты смиряешь себя, не ожидая удара судьбы, тогда и уничижение — откуда бы оно тебя ни постигло — не будет для тебя неожиданностью: ты выступишь на борьбу готовым.

Смиренномудрый и при величии своем не думает о себе много, зная свое смирение, а ничтожный и при малости своей много о себе воображает.

...Смиренный не уловляется никакою страстию; его не может возмутить ни гнев, ни любовь к славе, ни зависть, ни ревность. А что может быть выше души, чуждой этих страстей?

...Стяжавший смиренномудрие на себя переносит порицание ближнего, говоря: это я погрешил.

Если гордость некоторых из ангелов превратила в бесов, то, без сомнения, смирение может и из бесов сделать ангелов.

...Смиренномудрием разрушаются все козни вражии.

Два старца жили в одной келлии, и никогда не возникало между ними ни малейшего неудовольствия. Видя это, один сказал другому: «Поссоримся и мы, хоть однажды, как ссорятся люди». Другой отвечал: «Я совсем не знаю, каким образом может возникнуть ссора». Первый сказал: «Вот я поставлю между нами глиняную посуду и скажу: «Она моя», а ты скажи: «Она не твоя, а моя». Из этого родится спор, а из спора – ссора». Сговорившись так, они поставили посуду между собой, причем один сказал: «Она – моя». Другой отвечал: «А я полагаю, что она моя». Первый опять сказал: «Не твоя она, а моя». Тогда второй ответил: «А если она твоя, то возьми ее». Так им и не удалось поссориться. Отечник. Вот плод жительства по Евангельским заповедям и навыка к смирению. Сердце, стяжавшее этот навык, неспособно к сварливости и ссорам; оно готово на все уступки для избежания спора.

Не знаю, не от сильного ли помрачения страстьми приходит человек в такое безумие, что считает себя, может быть, равным ангелам, и даже большим их, думая спастись без смиренномудрия, лишившись которого прежде бывший Денница, и без другого греха, сделался тьмою. Что же потерпит не имеющий смирения смертный и персть, не говорю уже грешник; может быть, по слепоте своей, он не верит, что грешен. «Конечно, — говорит Златоуст, — совершенный человек будет равноангельным, как сказал Господь, т. е. при воскресении мертвых, а не в нынешнем веке; но и тогда не ангелами, сказано, а равноангельными будут люди; ибо не могут они оставить своей природы, но — будут как ангелы — неизменны, по благодати, освобождены от всякого насилия, будут иметь власть самопроизвольную и непрестанное веселие и любовь к Богу, яже око не виде (ср.: 1 Кор. 2, 9)».

...Христос, начиная возводить в душах учеников великое здание любомудрия, наперед полагает увещание к смиренномудрию, как твердое и непоколебимое основание, — первую и нижнюю часть здания...

Как гордыня есть по преимуществу недуг нашего духа, грех ума, так и смирение есть благое и блаженное состояние духа, есть по преимуществу добродетель ума.

Насколько же небо больше земли и душа тела, настолько Духом Святым подаемое совершенным смиренномудрие и совершеннее, и больше истинного смирения.

Святые были благи и человеколюбивы, благоутробны и милосерды, оказавшись одинаковое имеющими ко всему роду расположение любви, силою коей через всю жизнь верно сохраняя наилучшее из всех благ, разумею, смирение, сию хранительницу благ и разрушительницу противоположного им зла...

...Как высокоумие есть великое унижение, так, наоборот, смиренномудрие есть великое возвышение и безопасное достоинство.

<Смирение> есть Евангельская добродетель, совокупляющая силы человека воедино миром Христовым, превысшая человеческого постижения.

Не столько грешнику, сколько добродетельному нужно заботиться о смирении. Почему так? Потому что грешник понуждается к смирению совестию, а добродетельный, если не очень бодрствует над собою, как будто подъятый ветром, превозносится и тотчас омрачается...

Не оправдывающий себя руководствуется смиренномудрием, а оправдывающий – высокомудрием.

...Если <человек> смирен действием покаяния, то, конечно, не пропустит ни одного дня и ни одной ночи без слез, плача и сокрушения.

Не будь учеником самохвала, чтобы вместо смиренномудрия не научиться гордости.