Смирение

Кто несмышлен, тот не имеет смирения. И кто не имеет смирения, тот не будет смышлен. Не смиренномудр, кто не мирен; и немирный не смиренномудр.

Смиренный не устанавливает собственной воли, но повинуется истине.

Для смиренного тягость и жало — верить самому себе: как гордому трудно последовать словам и мнению других.

В истинном смирении замечается непрестанный голод и жажда Божией благодати, ибо смирение не смотрит на то, что имеет, но думает о том и ищет того, чего не имеет. Как учащиеся, чем более познают и обретают навык, тем больше видят свое невежество, потому что гораздо большего не знают, чем узнали, так и учащиеся в школе премудрости Божией, тем более нищими духовно сознают себя, чем больше причащаются дарований Божиих, ибо видят, что многого не имеют, чего и ищут со смирением и воздыханием.

Сколько доброго рождает в нас смиренномудрие? Терпения ли в искушениях? Незлобия ли? Человеколюбия ли? Трезвенности ли? Внимательности ли? Все эти добродетели происходят от смиренномудрия.

Бог... двери милосердия Своего не заключит для тех, которые стучатся со смирением.

Совершенная покорность Богу приобретается человеком, когда человек взойдет на высшую степень богопознания и познания своего ничтожества.

Кто без смирения совершает бдение и молитву, тот не лучше предающегося долгому сну, а молитва смиренного, даже если он и дольше спит,– благоухающее кадило перед Богом.

Оставление воли своей для ближнего с разумом, есть смирение.

Есть семь разных деланий и расположений, вводящих и руководящих к богоданному смирению, которые взаимно входят в состав друг друга и друг от друга происходят: молчание, смиренное о себе думание, смиренное говорение, смиренное одеяние, самоуничижение, сокрушение и имение себя во всем последним.

Истинное смиренномудрие состоит в послушании и последовании Христу.

Эта добродетель одна и сама по себе достаточна к умилостивлению Бога...

Смиренномудрие есть причина всего добра.

Никаким образом не может в душе нашей основываться здание добродетелей, если наперед не будет положено в нашем сердце основание истинного смирения, которое, будучи крепко утверждено, могло бы поддерживать верх совершенства и любви; именно нужно, чтобы сначала с искренним расположением сердца мы изъявляли нашим братьям истинное смирение, заботясь, чтобы ни в чем не обидеть или не оскорбить, чего мы никак не возможем исполнить, если из любви ко Христу не будет утверждено в нас истинное самоотвержение, которое состоит в оставлении всего имущества и бескорыстности.

Смирение никогда не гневается, не человекоугодничает, не предается печали, ничего не боится.

Истинное смиренномудрие – характер евангельский, нрав евангельский, образ мыслей евангельский.

Бог не столько любит род человеческий за девство, за пост, за презрение имущества, за готовность простирать руку нуждающимся, сколько за кротость и достойные нравы.

Что вы стараетесь замечать за собой недостатки нравственные – это доставляет вам помощь к приобретению смирения, и вперед – к остережению от них.

Презрение себя и самоукорение во всем приносит смирение, а оно сохранит мир.

Вы пребываете нечувствительны, и к молитве холодны, и леностью преодолеваемы. Но слава Богу… что, по крайней мере, хотя сознаете свои немощи и ничтожество. А потому и должны о себе смиренно мудрствовать и посмирней мечтать… А где смирение, там неподалеку и спасение.

Кайся и смиряйся, и помышляй о том, отчего происходили грехи, как не оттого, что не имела смирения, но противный этому порок. И снова говорим: смирись – и помилует тебя Господь.

Смиренные не вникают в глубину непостижимого, но смиряют свой помысел, и по времени Бог вразумит их.

Где смирение, там и покой, а где гордость, там смущение и нестроение. Спасение приобретается смирением, а не гордостью.

У Бога ценятся добродетели и труды святых, по мере их смирения; они при всей своей святости считали себя землей и пеплом непритворно и нелицемерно, но залог имея этого сокровища в сердцах своих. А мы как посмеем воззреть или приступить к таковой высоте их жизни, обольщаясь и при малом исправлении тщеславием и других презрением.

Ты пишешь, М. М., что, читая отеческие жития и видя их исправления, отчаиваешься во спасении: но если не можешь так подвижнически пожить, то смиримся и приобретем любовь, эти последние будут первыми (Мк 10:31) Помните, что смирение и одно спасает, а прочие добродетели без смирения нам не принесут пользы.

Мое было и есть желание, чтобы ты приобрела смирение, сохраняющее от всех сетей и козней вражеских и доставляющее спокойствие и спасение.

Все зло от гордости происходит, а все благо смирением приобретается. Велика эта добродетель – смирение! И как драгоценный камень редко обретается, а тем более в нынешнее бедственное время.

Бог смиренным людям подает счастье во всем и благодать во всем, а от несмиренного отнимется то, что он думает, что имеет Смиренные люди в духе ни на кого и мысленно не досадуют, но себя считают во всем виновными и грешными и ни на кого не ропщут, но за все Бога благодарят.

Более всего смиряйте себя в мысли перед Богом и людьми, через что и Царствие Божие узрите внутри себя, и в то время будет лицо ваше сиять благоговейным спокойствием и приятной улыбкой.

Видеть бездну своих грехов, непрестанно о них печалиться и плакать, и считать себя хуже всех – это желание твое благое, этот путь – истинный и самый верный и ведет к добродетели смирения, о которой читая в «Лествице», пришла в отчаяние, что Господь никогда не даст тебе этой добродетели. Отчаиваться не надо, будешь трудиться, так Бог даст тебе и эту добродетель.

Некто из святых говорит: «Одно смирение сильно поставлять нас пред Богом, а все дела без смирения бесполезны». Господи, как знаешь, помоги нам смириться.

Смирение всегда сознает себя скудным искусства и умения поступать как должно; впрочем, всегда успокаивает себя сознанием своей худости и благонамеренностью, которой, прежде всего, ищет Бог от человека. Смирение заботится о возможном совершении и достижении своих целей, особенно в делах внешних, и чуждо неуместной настойчивости. Сам я хоть и непричастен, но вопрошающим обязан высказать истину.

Одна госпожа видела во сне Господа Иисуса Христа и перед Ним толпу народа. На Его зов первой подошла к Нему девушка крестьянка, а потом мужик в лаптях и еще все люди крестьянского сословия. Госпожа подумала, что и ее за доброту и вообще за все ее добродетели Он также возьмет. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что Господь перестал уже и звать! Она решилась было сама напомнить о себе Господу, но Он совсем отвернулся от нее. Тогда она упала на землю и начала смиренно сознаваться, что она действительно хуже всех и недостойна быть в Царствии Небесном… А вот такие-то и годятся, таких-то там и надо.

Дом души – терпение, пища души – смирение. Если пищи в доме нет, жилец лезет вон, выходит из терпения.

«Кто яму копал, тот вместе с ворами в тюрьму попал». Предсказание верное. Эта тюрьма и научит нас настоящему уму-разуму, и невольно смирит, а когда смиримся, тогда и вознесет нас. У Господа Бога милости много, Он хочет всем спастись и в разум истины придти (1 Тим. 2:4).

Как бы ни получить милость Божию, трудно ли, легко ли, лишь бы получить, а легко получают лишь одни смиренные, как свидетельствует об этом Сам Господь в святом Евангелии, говоря: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11:29–30).

Смирение в том и состоит, чтобы никого не осуждать, и не укорять, и иметь одежду и обстановку в келье простую.

Должно стараться совершенствоваться в смирении, то есть в том, чтобы считать себя в чувстве сердца хуже и ниже всех людей и всякой твари.

Пишешь, что во всем неисправна. Надо покаяние всегда приносить Господу в своих неисправностях и понуждать себя к исполнению заповедей Господних и монашеских обетов. При этом же надо презирать себя в неисправности, и считать себя хуже и грешнее всех, и смиряться перед Господом в сердце своем. Смирение заменяет недостаток дел.

Пишешь, что не можешь смиряться и считать себя всех хуже, то заставляй себя, принуждай себя к этому, в том-то и состоит труд спасения.

Смирение есть основание всего. Без смирения ничего не выйдет – ни молитва, ни послушание не принесут пользы.

Если с матушкой игуменьей так горделиво поступаешь, то перед кем же после этого будешь смиряться? А смиряться нам необходимо. Один наш Оптинский подвижник говорил: «Если не смиримся добровольно, то смирят нас люди; если же люди не смирят, то смирит нас Сам Бог».

Пишешь, что возмутилась на то, что написал тебе, чтобы смирялась. Если возмутилась, то это от гордости твоей. Надо не возмущаться, а осознавать, и каяться, и себя укорять, и опять принуждать себя к смирению. Без смирения ни пост, ни молитва не спасут. Молись и проси у Бога помощи в этом, да слушайся старших.

Нам осталось одно: смирение. Время суровых подвигов прошло, должно быть, невозвратно. Вот, например, отец Вассиан принимал на себя суровые подвиги, иногда не топил келью, постился всю Четыредесятницу, но никаких дарований не имел. А батюшка отец Макарий и в келье имел обыкновенную температуру, и не постился особенно, и келейников иногда распекал, когда они были виноваты, – и имел много духовных даров: и дар исцеления, и изгнания бесов, и дар прозрения, хотя не принимал никаких особенных подвигов. Нам и остается – смиряться.

Все ничего, если укоряем себя и смиряемся. А вот многие на небо лезут, подвиги накладывают на себя, а смиряться не хотят. Смиряйтесь, смиряйтесь! Да, я скажу вам, не хотят смиряться, это – язва, язва современного монашества.