Добродетель

От каждого потребуются плоды добродетели, по мере оказанных ему Богом благодеяний или естественных, или дарованных Божией благодатью.

Добродетель так сильна, что и по смерти могущественнее живых.

Не можешь ты хорошо видеть лик добродетели, пока с услаждением еще представляешь вид греха.

Одно только утвердившееся в нас усердие о добродетели есть нечто твердое и состоятельное. Ибо кто преуспел в чем-либо высоком, например: в целомудрии, или в скромности, или в благочестии пред Богом, или в другом каком из возвышенных и Евангельских учений, тот при каждом преспеянии имеет не мимолетное и неустойчивое, но непоколебимое, во все продолжение жизни пребывающее и продолжающееся веселие. Почему же? Потому что все это всегда можно приводить в действие, и во всё продолжение жизни нет времени, приводящего в пресыщение добрую деятельность. И целомудрие, и чистота, и непреткновенность во всяком добре, и необщительность со злом всегда приводятся в действие, пока имеет кто в виду добродетель, и деятельность сопровождается веселием.

Возлюбите добродетель, которая удобно приведет вас и к Божественной вере.

От многиих плодов гнутся древесные ветви, и при многиих добродетелях смиряется в человеке образ его мыслей.

О своих добрых делах нужно говорить, когда предвидится от этого очень большая польза. Кто объявляет и разглашает их без всякого повода, тот ничем не лучше поносителя, а кто делает это с тем, чтобы разуверить человека, расстроено умом и предубеждено против него, тот становится попечителем и благодетелем этого человека.

Добродетели возводят нас к той дивной первообразной красоте, какою человек обладал, будучи создан по образу Божию и подобию.

Да не внушает тебе высокомудренный помысл ослабить со временем труды, чтобы перед дверьми исшествия не застали тебя обнаженным от добродетелей и чтобы тебе не остаться вне врат Царствия.

С достоверностью можно утверждать, что руководствующийся в жизни Евангелием не остановится принести полное удостоверение в том, что он не знает за собой ни одного доброго дела.

Ангелами делает добродетель, а добродетель в нашей власти; следовательно, мы можем создавать ангелов, если не по естеству, то по произволению.

Добродетель всегда окружена бедствиями, как роза ненавистными и колючими шипами. Помня это, и ты с лучшими надеждами храни свою жизнь для Христа Царя в совершенной непорочности, и не дозволяй вводить тебя в обман нужде, которая всего скорее покоряет себе даже мудрых мужей.

Ум снова преклоняется к страстям, которые прежде были истреблены, и весовую чашу наслаждений обременяют до того, что доходит она до земли. Таково свойство добродетели, она удобопреклонна, если не поусердствуют о ней, весьма легко перевешивает противная сторона.

Кому известны дела блистательнейшие дел добродетели, которая своим любомудрием и неправильности делает правильными, в неравных обстоятельствах сохраняет одинаковый образ мыслей, повсюду уготовляет себе громкую славу, падших в бедствия утешает, возгордившихся в благоденствии уцеломудривает? Поэтому к ней устремляй взор души своей, в ее красоту всматривайся, чтобы, когда сделаешься пламенным ее любителем, все тебя хвалили и провозглашали.

Поскольку награда добродетели — стать богом, озариться чистейшим светом, познаваемым в Троичной Единице, от Которой имеем теперь едва несколько лучей; то к этому иди, в этом преуспевай, окрыляйся мыслью, держись за вечную жизнь. Ни на чем не останавливай своих надежд, пока не достигнешь желанной и блаженной вершины.

Богоугодные добродетели истекают из повиновения Богу, сопровождаются смирением, а не разгорячением, не порывами, не самомнением и тщеславием.

Когда стараешься научиться добродетели, тогда представляй скудость ума своего.

Пребывая добродетельными, и сами получим всегда много пользы, и принесем пользу неверным.

Не заповедью только должна измеряться добродетель, но нужно, чтобы и нами было нечто изобретаемо из примышляемого извне, как и поступал апостол Павел, от себя сплетавший прекрасные одежды к заповедям. Хотя закон повелевает «служащим жертвеннику брать долю от жертвенника» (1 Кор. 9:13), не запрещает «иметь спутницею сестру жену» (1 Кор. 9:5), и «проповедующим Евангелие жить от благовествования» (1 Кор. 9:14); апостол Павел проповедует Евангелие даром, терпя и жажду, и голод, и наготу. Вот те прекрасные одежды, которые прибавлением своим к заповедям украшают хитон.

Всеми же начинаниями да руководит вера в Бога, и да сопутствует ей благая надежда, чтобы верою укреплять нам в себе душевную силу, а благою надеждою возбуждать в себе усердие к доброму. Ибо человеческое начинание в рассуждении доброго не совершится без помощи свыше, а вышняя благодать не сойдет на того, кто не прилагал о том старания. Напротив того, в совершении добродетели должно соединиться то и другое и человеческое усердие, и помощь, по вере приходящая свыше.

Добродетель сопутствует нам и во время исхода отсюда, и тогда особенно, когда мы нуждаемся в ее помощи, в тот страшный день подает нам великую помощь, преклоняя на милость к нам Судию.

Ограждается, укрепляется и возрастает добродетель тем, чтобы удаляться от нечестивых, быть собранным и сосредоточенным в самом себе во всю жизнь и жить в уединении от людей развращающих.

Добродетель своим появлением обращает в бегство грех, и, рассеяв мрак заблуждения, возбуждает души смотрящих на нее к славословию.

Кто возлюбил добродетель в старости, тот все остальное время тратит на то, чтобы прийти в возможность загладить грехи свои в первом, втором и третьем возрасте, и все старание его истощается на это. Но и в таком случае часто недостает ему времени. Если падения его были неизвинительны и велики, то отходит к нелицеприятному Судье, нося на себе остатки язв. А кто с юного возраста охватил добродетель, тот не тратит на это времени, и не сидит как бы в больнице, врачуя с трудом исцелимые раны. Напротив того, с вступлением в жизнь получает славные награды. Он с самого начала пути восхищается победными памятниками и провозглашениями, и присоединяет победы к победам.

Блажен человек, который познал, что помощью благодати Христовой всякое добро может быть хорошо делаемо; окаянен же тот, кто не познал этого; зря держит таковой веру Христову.

Если Бог оказывает нам благодеяния, когда мы не достойны их, и милосердствует к согрешающим, то чего не достигнем мы, какими благами не насладимся, если отстанем от нечестия и будем идти путем добродетели?

Конец добродетели: мир, упокоение и вселение единообразное, не имеющее ничего общего со страстями, преуспевающее в надежде на общение с Богом.

Те, которые приносят благой плод, очищаются Богом, дабы приносили больше плода.

Любители добродетели всего выше. И поставили себя выше не только малодушия, но и страхов, и опасностей, и всякой превратности, не в том смысле, что не терпят этого, но в том, что таковая жизнь божественна, что пренебрегают встречающиеся с ними бедствия.

Если хорошее дело препятствует другому лучшему, не уважим меньшего.

Кто попирает совесть, тот изгоняет из сердца добродетели.

Ни из угождения дружбе, ни из покорности какому-либо обычаю не станем пренебрегать добродетелью.

Ничто не может победить добродетели — ни богатство, ни бедность, ни власть, ни подчиненность, ни управление делами, ни болезнь, ни бесславие, ни ссылка. Она, оставив все это долу, на земле, поспешает на небо.

В борьбе за добродетель нужно одно только — воля и душа подготовленная, тогда и юность не бывает бесполезной, и старость не бывает непригодной, — но в каждом возрасте можно видеть зрелый изобильный плод.

Всякое дело бывает отлично хорошо при заботливом ухаживании, а без заботливости скоро пропадает, особенно же добродетель требует, чтобы услуживали ей ежедневным в ней упражнением, а без возделывания теряет листья, и губит плод.

Нет ничего сильнее, нет ничего могущественнее добродетели, — не потому, чтобы она сама по себе имела такую силу, а потому, что приобретший ее пользуется и Вышнюю помощью.

Без добродетели нет никакой пользы быть ангелом по естеству, это доказывает диавол, бывший таким прежде, а с нею нет никакого вреда быть человеком по естеству; это доказывает Иоанн, бывший человеком, и Илия, восшедший на небо, и все имеющие отойти туда. Им и тело не воспрепятствовало обитать на небе, а те, будучи бестелесными, не могли остаться на небе. Потому пусть никто не скорбит и не жалуется на свою природу, как бы она препятствовала, но на свое произволение.

Для того, чтобы быть добродетельным, недостаточно подвижничества, но при подвижничестве надобно быть скромным.

Мы, которые удостоились бани возрождения и обновления, совершаем добрые дела не ради воздаяния, но для сохранения данной нам чистоты.

Хотя конец добродетели недостижим, но тем, что непрестанно кажется близким, побуждает он к тому, что достижимо, вызывает на преспеяние.

Ты обижаешь и самую добродетель, когда исполняешь ее не для нее самой, но для кого-нибудь.

Желающий сделать что-либо и немогущий есть перед Сердцеведцем Богом как бы сделавший.

Разнообразная и многовидная забота о добродетелях делается многомощною, доставляет спасение преуспевающему.

Добродетель любителей своих делает славнейшими, хотя они в благоденствии, хотя в злополучии. Ибо благоуспешных делая более славными, при встретившихся затруднительных обстоятельствах не попускает им впасть в малодушное уныние, и служит для одних украшением, а для других прибежищем.

Великую и любомудрую душу ничто столько не поощряет к добрым делам, как сознание, что она через это уподобляется Богу.

Дела веры умерщвляют самость в человеке, растят в нем веру, возвеличивают в нем Христа.

Человека добродетель делает ангелом, и душу как бы на крыльях возносит на небо.

Много труда стоит утвердиться в добродетели; но за то она много радует совесть, и столько производит внутреннего удовольствия, что никаким словом и выразить нельзя.

Добродетель не признает бесчестием — всем быть равного достоинства по нравам, но не надлежит также любить тебе невозможное, а, напротив того, оставив это, нужно желать соответствующего. Ибо и посвященный в божественные тайны Моисей и богомудрый Павел в ином не достигали того, чего просили, но были научены, что просили не на пользу себе.

Всякое дело наполняется теми чувствами, с какими совершается.