Добродетель

Пригодные слова божественного Писания, если произносить их гласно, или хоть только в уме, дивную оказывают силу к отпечатыванию в уме образа искомой добродетели и к возбуждению в сердце расположения к ней, а то и другое какую великую подает помощь ревнующему о приобретении ее! Подыщи же такие места Писания об искомой тобой добродетели и заучи их, чтоб они были у тебя всегда наготове, и затем как можно чаще повторяй их себе в уме, особенно когда придет в движение противоположная ей страсть.

Не так непристойно человеку быть нагим по телу, как быть обнаженным от добродетели. При телесной наготе его непристойное положение видят такие же, как он - рабы, а там — это видят Владыка и Ангелы.

Порождением истинной добродетели бывает или знание, или бесстрастие, или то и другое вместе. Почему если бы кто попусту стал искать в нас этого, то было бы не ложно, что добродетель наша есть только кажущаяся добродетель, а не истинная. Ибо если бы она не была такою, то была бы богата и плодами, а не одними листьями. Таким образом, побуждаемый на добро или человекоугодием, или самоугодием, или другим чем, неугодным Богу, лжив и не боголюбив. Но если мы исправим побудительную причину, то несомненно достигнем совершенства в истинной добродетели, которая, в свое время и в должной мере, принесет нам и знание, и бесстрастие благодатью Всеблагого Бога нашего.

Не нужно дивиться, если лукавые ведут борьбу с добрыми. Напротив того, было бы удивительно, если бы  дело шло иначе. Ибо, хотя кажется это крайне несообразным, и словом неизобразимо, и на деле несносно, однако же бывает не без причины. Тьма противится свету. Грабители погасив светильники, обращаются к грабежу. И лукавые, нрав добрых почитая обличением своей жизни, стараются искоренить их.

Евангельское учение есть единственный источник всех истинных, христианских, богоугодных добродетелей.

Добродетель есть дело всегда движущееся, никогда не останавливающееся в своем поступании вперед, но всегда причастников своих влекущее к совершеннейшему.

Тем же, которые трудолюбивы и принуждают себя без саможаления на всякое доброе дело, Господь умножает Свои благодатные дары здесь, и готовит вечноблаженную жизнь в Царстве Своем Небесном.

Блажен, кто подобным себе рабам доставил духовное веселие плодом добродетелей, которые насадил он трудами своими, чтобы принесли они плод жизни о Господе.

Добродетели нужно быть свободною от всякого страха, не по жестокому над собою владычеству, но по добровольному рассуждению избирать доброе; а главное во всяком добре — состоять под животворною властью.

На пути добродетелей есть падения, есть враги, есть изменение, есть изобилие, есть умеренность, есть бесплодие, есть печаль, есть радость, есть болезнование сердечное, есть утеснение, есть покой, есть успехи, есть принуждения.

Что мы приготовим себе совершением добрых дел, то встретит нас там, отворит двери дерзновения перед Господом.

Не должно говорить, что невозможно человеку проводить добродетельную жизнь, но что это не легко. И точно, не для всякого без различия легко осуществимо это, но только те из людей приобщаются добродетельной жизни, которые благочестивы и имеют боголюбивый ум. Обыкновенный ум есть ум мирской и непостоянный; он дает помышления добрые и худые, изменчив и склонен к вещественному, а ум боголюбивый есть казнитель зла, которое бывает в людях от произвольной их беспечности.

Из награды делающие, что должно, ниже благоискусных в добре по любви к нему, но лучше делающих это по страху, а не по любви, и лучше в большей мере, чем в какой сами уступают над собою победу упражняющимся в добродетели по любви к ней.

Имеющим у себя сокровище добродетелей гораздо более прилично бодрствовать, чем не приобретшим ничего хорошего. У одних есть, а у других нет, что и стеречь. И не столько печалит неприобретение чего-либо, сколько лишение того, что было в руках.

Упражнение в добродетели — драгоценное достояние для того, кто имеет, и самое приятное зрелище для того, кто видит.

Если бы тебе за дело угодное Богу надлежало впасть в преисподнюю, то и тогда разве следовало бы уклоняться, а не с великою готовностью приниматься за делание добра?

Цветы жизни нашей есть добродетели, которые ныне цветут, плод же свой приносят во время свое.

Никто не должен смотреть на трудность добродетели, но, имея в виду происходящую от нее пользу, всякий с готовностью да переносит ради нее все труды.

Воистину, если кто не предаст себя на заклание, как овца, за каждую даже малейшую добродетель, и не прольет крови своей за нее, тот не приобретет ее никогда.

Сила добродетели в том, что она и врагам своим заграждает уста и обуздывает язык.

Будем же... и мы благоухать благоуханием духовным, которое и уготовим в себе сочетанием всяких добродетелей, как некий искусный мироварец.

Оставивший дела и удовольствовавшийся одним знанием вместо обоюдоострого меча держит тростниковую трость, которая во время брани, по Писанию (Ис. 36:6), поранит руку его и, вонзившись в нее, вольет прежде врагов яд надмения.

Тому, кто деятельно проходит жизнь, Господь присущ посредством добродетелей, а от того, кто ни во что ставит добродетель, Он отступает.

Кто живет по Богу, тот, хотя бы преуспел в великой добродетели, не гордится, не превозносится, помышляя о величии Господа и о том, как Он «смирил Себя, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестной» (Флп. 2:8).

Солнце, приподнявшись над землею и совершая к нам путь с востока, прогоняет ночь, будит спящих и вызывает к делам; свет богопознания будит душу, освещает помыслы и вызывает к добродетели; и этого нам нужно желать больше, чем солнечного блеска.

Без цены, без малейшей цены добродетели человеческие! Они заимствуют цену от веры в Искупителя, когда они — выражение этой веры, — исполнение воли Искупителя!

Прежде опыта, даже весьма легкие и сносные дела обыкновенно представляются нам весьма трудными, но когда мы испытаем их и примемся за них смело, то большая часть трудности исчезает, и бодрость, заступив место опасения и отчаяния, уменьшает страх, увеличивает удобоисполнимость и укрепляет добрые надежды.

В добродетели начало исполнено трудов, а продолжение приятно, так что этим и самый труд облегчается...

Богатство добродетели так велико, настолько приятнее, настолько вожделеннее, что обладающие им никогда не захотят взять вместо него и всю землю...

Перед добродетелью все богатство вселенной хуже грязи, меньше соломинки.

Главное же во всяком добром рвении и верх добрых дел — это постоянное пребывание в молитве, которой можем ежедневно приобретать и прочие добродетели, испрашивая у Бога, потому что у Единого Бога благость.

Душевные добродетели делают нас достойными вечных благ, а самопроизвольные грехи человеческие есть причина вечных мучений.

Добродетельный всех, кто ни смотрит на него, заставляет хвалить своего Господа, а славословие их привлекает великую и неизреченную милость от Господа на того, кто побудил их к нему.

Всему предпочитай душу, и путь добродетели совершится тогда без труда.

Дела по заповедям есть тело; добродетели, как установившиеся внутренние расположения, — кости, а благодать — душа живая, возбуждающая на дела по заповедям и содействующая в этом.

Употреби старание успевать в важнейших добродетелях и не пренебрегать о меньших.

Очень немногими духовное существенно усвояется прежде будущего вкушения того, неизменного. Наибольшая же часть из нас только подобия некие имеет добродетелей, а не само существо их.

Если упражняющимся в добродетели можно с дерзновением и теперь проводить жизнь, и после здешней жизни предстать Божию судилищу, то возлюбивших порок и теперь преследует, и там преследовать будет стыд. Поэтому ухватимся за добродетель и стремительно убежим порока.

В подлинном смысле блажен, как благоразумный и самый добросовестный купец, кто ищет добродетели, ходит за ней, и усердно разведывает, что такое добродетель, чтобы через нее приблизиться к Богу и мысленно сопребывать с Ним; ибо вот в собственном смысле благоразумие, мужество, мудрость, неложное знание, неотъемлемое богатство — деятельною добродетелью возводиться к созерцанию Сотворшего. Добродетель заимствует это наименование от слова избирать, потому что добродетель произвольна, и добро делаем мы по собственному избранию и произволу, а не против воли и принужденно.

Для приступающего по обращении снова к добру, если жизнь его была изъязвлена тысячами прегрешений, скопление злых дел кажется подобным тысяче лет, но как скоро он обратился, Бог ни во что ему не вменяет этого, потому что Божие око взирает всегда на настоящее, не вменяет же прошедшего; напротив того, признается это у Бога за один день или за часть ночи, которые прошли и миновались.

Извольте законом иметь: всякое дело Богу посвящать в самом его зародыше, к Богу обращать его во время производства его и у Бога просить сил на совершение его; потом, кончивши, и благодарение Ему же воздать за то, каясь, если что произошло, покривившее дело.

Чтение отеческих писаний – родитель и царь всех добродетелей.

Всё приобретение добродетели остается бесполезно, если в корне своем не имеет правых догматов.

В соблюдении заповедей состоит деятельная добродетель, которая есть начало созерцания.

Держись добродетели; в таком случае, хотя бы ты в юности переселился отсюда, переселишься безопасно, хотя бы достиг старости, переселишься обогащенный, и во всю жизнь будешь иметь особенный праздник, и как воздержавшийся от порока, и как возлюбивший добродетель.

Несомненно вменяются нам в отпущение грехов добрые дела, как и вера в правду.

Добродетель легка не по своей природе, но Христос Своим пришествием сделал ее весьма легкою.

За всякое доброе дело тогда бывает награда, когда оно приходит к надлежащему концу; если же оно прервется, не достигнув конца, то уже бывает кораблекрушение.

Где произволение, там и помощь Божия будет, хотя враг и не перестанет воздвигать бурю страстей ваших, но это испытание вашему произволению, тут-то и взывайте ко Господу: «Господи! спаси нас, погибаем» (Мф. 8:25), – и сами употребите старание самоукорения и смирения, и увидите укрощающую бурю, и тишина великая водворится в сердцах ваших.