Грех

Не превозносись над согрешившим и не поощряй ко греху несогрешившего: то и другое вредно и опасно. Если же хочешь сделать себя полезным, то тому и другому покажи в себе образец добрых дел, проливая пред Господом потоки слез, чтобы и падшего восставил Господь, и стоящий не был уловлен грехом.

Не будем представлять оправданий во грехах; это – предлог и обольщение, причиняющее вред нам самим.

Какой грех непростителен? ...Грех против Духа Святаго; это грех всякого еретика, потому что еретики хулили и хулят Духа Святаго... <они> воспротивились Самому Богу, от Которого избавление...

Грехи вожделеющей силы души следующие: чревоугодие, обжорство, пьянство, блуд, прелюбодеяние, нечистота, распутство, корыстолюбие, вожделение пустой славы, золота, богатства и плотских удовольствий. Лечению же и исцелению от них служат: пост, воздержание, страдания, нестяжательность, расточение денег на бедных, стремление к будущим благам, желание Царствия Божия, вожделение усыновления.

Во всяком человеке, нераскаянно живущем во грехе, живет бес, как в доме, и всем у него распоряжается. Когда, по благодати Божией, такой грешник приходит в сокрушение о грехах своих, кается и перестает грешить – бес из него изгоняется. Сначала он не беспокоит покаявшегося, потому что в нем на первых порах много ревности, которая, как огонь, жжет бесов и, как стрела, отражает их. Но потом, когда ревность начинает охладевать, подступает и бес издали со своими предложениями, подкидывает воспоминание о прежних удовольствиях и зовет к ним. Не поостерегись только покаявшийся, и от сочувствия скоро перейдет к желанию; если и здесь не опомнится и не возвратит себя в состояние прежней трезвенности, то падение недалеко. Из желания рождается склонение на грех и решимость – внутренний грех готов, для внешнего ожидается только удобный случай. Представится он, и грех будет сделан. С этим вместе бес опять входит и начинает гнать человека от греха к греху еще быстрее, чем прежде. Это изобразил Господь притчей о вторичном возвращении беса в очищенный и подметенный дом.

Не одинаково должно судить о согрешающих тем же по действию грехом, но различно <судя по причине согрешения>, ибо иное грешить по навыку, а иное по внезапному, неудержимому увлечению. В последнем случае человек ни прежде греха не имел мысли о нем, ни после греха не имеет влечения к нему, а, напротив, весьма скорбит и мучится о случившемся. Совсем не то бывает с тем, кто грешит по навыку, ибо он и до греха не переставал грешить мысленно, и по совершении его в том же остается расположении.

В больнице бывает, что не все исцеляются: есть болезни неисцелимые, и человек не все может, что хочет, но в святой Церкви не так. Нет такой душевной болезни, которой бы Христос не хотел и не мог исцелить, только бы сам больной хотел этого и усердно просил у Христа. Ибо все возможно Тому, слову и повелению Которого все повинуется, слово и желание Которого есть дело, повелением Которого слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют. Познай только, христианин, и признай немощь твою, и проси со смирением у этого Врача исцеления, и ожидай без сомнения – и непременно получишь. Только берегись того, что препятствует Его спасительному лечению.

Так как не довольно было одного страха для того, чтобы удержать нас в порядке, то <Бог> уготовал и другие средства для отклонения нас от грехов, как то: обличение со стороны людей, страх постановленных законов, любовь к славе, воздействие дружбы. Все это — средства для отклонения от грехов. Часто бывает, что чего не делают для Бога, то самое делают от стыда; чего не делают для Бога, то делают по страху человеческому.

Не только то зло мы терпим от греха, что грешим, но еще и то, что душа приобретает дурной навык, подобно как бывает с телом... Как одержимый горячкою не только то терпит зло, что находится в болезни, но и то, что после болезни становится слабее, хотя бы он уже и выздоровел от продолжительной болезни, так и по совершении греха, хотя бы мы и исцелели, мы еще имеем нужду в большей силе.

Малая ли болезнь – слепота, которая лежит на душевных очах и не позволяет человеку видеть Бога, Его судеб и чудес и не познавать своего бедствия и греховности? Малая ли болезнь – глухота души, не слышащей голоса Божия? Сколько душу ни ударяет голос слова Божия, она не слышит его. Малая ли немощь – гнев, который сокрушает душу, как лихорадка тело? Посмотри на гневающегося: как он весь дрожит. Когда это заметно на теле, что уж в душе делается? Зависть, ненависть и злоба, как чахотка тело, съедают душу так, что и тело бледнеет и истаивает от этих злых болезней. Словом, сколько немощей и болезней в душе, столько греховных и вредных страстей. Что у тела составы или члены, то у души мысли. Слабо и болезненно тело, когда слабы и больны его члены. Больна душа, если у нее дурные мысли. Так уязвил душу сатана, ослепил ее очи, и не видит она света Божия! Поэтому молится святой Давид: «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего» (Пс. 118:18). Заткнул уши ее, и не слышит она слова Божия, и разные другие болезни причинил ей, и оставил бедного человека еле живого, лежащего на пути мира сего.

Гадаринцы видели дивное чудо Господне, явленное в изгнании легиона бесов, и, однако, всем городом вышли и молили Господа, чтобы Он отошел от пределов их (Мф. 8: 28–34). Не видно, чтобы они враждебно относились к Нему, но не видно и веры. Их объял какой-то неопределенный страх, и они желали только, чтобы Он прошел мимо, куда угодно, только бы не касался их. Это настоящий образ людей, у которых сложился достаточно благоприятный порядок вещей; они привыкли к нему, ни помышлений, ни потребности нет, чтобы изменить или отменить его, и они боятся сделать какой-нибудь новый шаг. Чувствуя, однако, что если придет повеление свыше, то страх Божий и совесть заставят их отказаться от старого и принять новое, они всячески избегают случаев, которые могли бы привести их к таким убеждениям, чтобы, прикрываясь неведением, спокойно жить в старых привычках. Таковы те, которые боятся читать Евангелие и святоотеческие книги и заводить беседу о духовных вещах из опасения растревожить свою совесть, которая, пробудившись, начнет понуждать их – одно бросить, другое принять.

...Грехи разумной силы души суть следующие: неверие, ересь, неблагоразумие, хула, неразборчивость, неблагодарность и соизволения на грехи, происходящие от страстной силы в душе. К уврачеванию же и исцелению от сих грехов служат несомненная вера в Бога, истинные,  непогрешительные и православные догматы, постоянное изучение словес Духа, чистая молитва, непрерывное благодарение Богу.

Пусть... чей-нибудь грех будет не только явный, но и очень тяжкий и исходит из ожесточенного и нераскаянного сердца, ты и при этом не осуждай его, но возведи очи ума твоего к непостижимым и дивным судам Божиим, и увидишь, как многие люди, бывшие прежде пребеззаконными, потом каялись и достигали высокой степени святости, и как, с другой стороны, иные, стоявшие на высокой степени совершенства, падали в глубокую пропасть. Смотри, не подвергнуться бы и тебе такому бедствию за осуждение.
Потому стой всегда со страхом и трепетом, боясь более за себя самого, чем за другого кого. И будь уверен, что всякое доброе слово о ближнем и радость о нем суть в тебе плод и действие Святого Духа, как, напротив, всякое о нем худое слово и презрительное его осуждение происходят от твоего злонравия и диавольского тебе внушения. Почему, когда соблазнишься каким-либо недобрым поступком брата, не давай очам своим сна, пока не изгонишь из сердца своего сего соблазна и совершенно не умиришься с братом.

Соперник нашей жизни, диавол, разными помыслами умаляет грехи наши и часто покрывает их забвением, чтоб мы послабили себе в трудах и не думали более оплакивать свои падения. Мы же, братие, не дадим себе забыть о своих падениях, хотя бы казалось, они прощены уже нам в силу покаяния нашего, но всегда будем памятовать о грехах своих и оплакивать их не перестанем, чтобы, стяжав себе, яко добрую сожительницу, смирение, избежать нам сетей тщеславия и гордости.

...Впадшие и в те же грехи, без сомнения, неодинаково будут наказаны, по исследовании и причины, и времени, и места. Например: убийство — дело преступное. Кто не скажет этого? Но когда совершается в святые дни, тогда еще преступнее, а если и в месте священном, то всего преступнее, потому что и от времени, и от места зло возрастает и увеличивает наказание.

«На суд пришел Я в мир сей,– говорит Господь,– чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Ин. 9:39). Невидящие – это простой народ, в простоте сердца веровавший Господу; а видящие – это тогдашние книжники, которые по гордости ума и сами не веровали, и народу запрещали. Они считали себя зрячими и потому чуждались веры в Господа, которой крепко держатся простые сердцем и умом. И, стало быть, по истине-то Господней они слепы, а народ – зряч. Они точь в точь как те птицы, которые ночью видят, а днем не видят. Истина Христова им темна, а противное этой истине – ложь – им кажется ясной: тут они в своей стихии. Как это ни очевидно, а все же они готовы спросить: «Неужели и мы слепы?» (Ин. 9:40). Нечего скрывать: слепы. А так как слепы по своей вине, то грех слепоты и невидения света лежит на них.

Какого плача и рыдания достойно то, когда члены Христовы делаются гробом, исполненным нечистоты! <...>
Ты представляешь гораздо ужаснейшее зрелище: ты носишь всюду душу, умершую от грехов, душу, преданную гниению <...>
Если бы кто внес мертвеца в царские чертоги и положил его там, тот понес бы жесточайшее наказание. А ты входишь в священную ограду и наполняешь дом Божий таким зловонием: подумай, какому подвергнешься наказанию!

Грех бывает по лишении Божией благодати и освящения. Лишение это причиняется гордостью, гордость происходит от забвения Бога, забвение Бога – от небрежения об освящении, которое даровал Бог, и об угождении Богу, Подателю его. Забудет кто Бога, Который освятил его, перестанет помнить, Кто есть освятивший его и хранящий в нем это освящение, и впадет в самомнение, будто все то у него есть от него самого. За это отходит от него Божия благодать; тут подходит враг с искушением, увлекает, и вот грех, а за грехом и пагуба. Все от того, что забыл Бога, перестал благодарить Его и смиряться пред Ним.

Причиною греха не иное что, а единственно то, что люди к тем средствам достигнуть желаемого, какие у них под руками, не хотят присовокупить и Божию помощь. Если усиленному старанию предшествовать будет молитва, то грех не найдет доступа к душе. Пока в сердце твердо памятование о Боге, недействительными остаются примышления сопротивника; потому что в делах сомнительных везде за нас ходатайствует правда.

Все это — самоосуждение, сокрушение, уповательную молитву о помиловании, воодушевительное решение блюстись впредь и молитву о благодатной к тому помощи — должно тебе проходить внутри всякий раз, как согрешишь оком, слухом, языком, мыслью, чувством; и на мгновение одно не оставляй в сердце греха неисповеданным Господу и неочищенным пред Ним сердечным покаянием. Опять падешь, и опять то же сделай, и хотя бы тебе многократно пришлось согрешить, столько же раз и очищай себя пред Господом.

...Мы, когда грешим, отдаляемся от Церкви святых рабов <Божиих>, совлекаемся Божественного этого одеяния, Самого, говорю, Христа Господа, в Которого веруем и в Которого облеклись, когда крестились, лишаемся жизни вечной, и света того невечернего и непрестающего, и вечных благ, равно как освящения и сыноположения, и из ставших было небесными и во всем подобными второму человеку, Господу Иисусу Христу, делаемся опять земными, как был первый человек, и не только это, но делаемся повинными смерти, имеющими наследовать тьму кромешную и огонь неугасимый, где плач и скрежет зубов. Пусть не терпим мы изгнания из видимого рая и не слышим осуждения в поте лица возделывать землю, но мы сами себя изгоняем из Царства Небесного, отчуждаем от тех благ, которые не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1 Кор. 2:9), и делаем повинными нескончаемому мучению. И если бы не даровал нам Бог еще такого блага, чтоб мы могли опять возвращаться к Нему через покаяние, то и спастись никому не было бы возможности.

Как свиньи смотрят вниз, наклонившись к брюху и валяясь в грязи, так и многие из людей остаются нечувствительными, оскверняя себя гнуснейшею грязью. В самом деле, лучше замараться отвратительною грязью, нежели грехами, потому что замаравшийся грязью скоро может омыться и сделаться подобным тому, кто никогда не попадал в эту нечистоту, а впавший в ров греха получает осквернение, которое не смывается водою, но требует продолжительного времени, искреннего раскаяния, слез, рыданий, плача гораздо большего и сильнейшего, нежели какой бывает при потере самых близких сердцу. Грязь пристает к нам извне, потому мы скоро и очищаем ее, а нечистота греха рождается внутри, потому мы с трудом уничтожаем ее и очищаемся.

Христианин, который ходит путями греха, или всеми, или некоторыми — не христианин, ибо христианин есть и именуется просвещенным; всякий же, ходящий в свете, видит рвы и стремнины и не позволяет себе падать в них. Если же не видит их и падает, значит, не имеет света, и потому, как же он будет христианин? Если и говорит он, что видит, но грешит, будучи обольщаем диаволом, то лжет. Не видит он добре, но видит, как видят и непросвещенные, т. е. неверные. Ибо и они видят и различают доброе и злое, и однако ж не уклоняются от злого, потому что не видят чисто, что есть главным образом добро и что есть главным образом зло. Итак, христианин, который не видит зла чисто, глазами не засоренными, еще не христианин, и надлежит ему подвизаться, воздыханиями и слезами, постами и молитвами войти в тот истинный и совершенный свет, который просвещает всякого человека, грядущего в мир. Христос Господь за тем и пришел в мир, чтобы верующим в Него даровать очищение и избавление от грехов. Очищение грехов дарует Он чрез Святое крещение, а избавление от греха дарует чрез Святое причащение Пречистого Тела и Пречистой Крови Своей.

Когда ум чрез самоотвержение восприимет несомненную надежду, тогда враг под предлогом исповедания, как на картине, изображает перед ним прежде бывшие грехи, чтобы опять возжечь страсти, по благодати Божией уже забытые, и тайно повредить человеку. Ибо в таком случае и просветлевший уже и ненавидящий страсти ум по необходимости омрачается, смутившись тем, что наделано; а если он еще покрыт как туманом и сострастен похотям, то всячески укоренится в таких помыслах и начнет страстно беседовать с наветами их, так что такое воспоминание будет не исповедание, а страстное приражение.

Первый из апостолов, троекратно отрекшись от Господа, тем самым указал на грех всех людей, троекратно отвергших Творца: когда дана была первая заповедь, когда был явлен закон писаный и когда воплотился Бог Слово. И этот грех Петр исцелил троекратным же покаянием, показав средство исцеления болезни, показав, что избавлением от всех зол явилось пришествие Господа. Слова «прежде нежели пропоет петух» (Мф. 26:34) означают «прежде нежели воссияет день воскресения». Крик петухов слышен, когда приближается заря, но на земле еще тень. И перед наступлением живоносного восхода крик петуха звучит, как упрек в отречении, возвещая конец ночи проклятия и начало светоносного дня. О том, что род человеческий трижды отступил от Бога, напомнил и Сам Господь, сказав, что трижды приходил Он и не находил плода на смоковнице (Лк. 13:7). Первое отречение – нарушение заповеди не вкушать от дерева, «которое среди рая» (Быт. 3:3). Второе, во времена закона – поклонение золотому тельцу. И третье – уже во времена благодати – отвержение Господа славы людьми, сказавшими: «...Нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин. 19:15).

Так говорит Господь: «Я Господь, Бог твой, научающий тебя полезному, ведущий тебя по тому пути, по которому должно тебе идти. О, если бы ты внимал заповедям Моим! тогда мир твой был бы как река, и правда твоя – как волны морские. И семя твое было бы как песок, и происходящие из чресл твоих – как песчинки: не изгладилось бы, не истребилось бы имя его передо Мною». При каком условии? – «Выходите из Вавилона» (Ис. 47:17–20). Вавилон – это образ всесторонней греховности. Оставь грех, обратись к Господу всем сердцем твоим и помышлением твоим, и Он не вспомнит беззаконий твоих, и предаст забвению все неправды твои. Опять попадешь в милость к Нему, только тогда ходи по пути, которому Он учит тебя. И будет как река твой внутренний мир, как песок благие помышления сердца твоего, и как персть земли – плоды добрых дел твоих.

Крайнее окаменение, омертвение и нечувствительность заключаются в том, что кто-либо имеет большую смертельную рану, но не ощущает болезни. Последнее же безумие заключается в том, чтобы падать в яму, в пропасть – и не знать этого своего падения, не смотреть на него и не бояться. Это похоже на пьяницу, безмерно напивающегося, который не понимает, что с ним делается, бьют ли его, или он сам, упав, ударился и ушибся, и не помнит он, как смеются над ним; ничего этого он не вспомнит на утро, как говорил о пьяном человеке еще автор Притч: «Били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал» (Притч. 23:35). Долготерпеливый Бог, не губящий грешника с беззакониями его, иногда милостиво отечески наказывает его. Но он пребывает в полном бесчувствии и нерадении: «Били меня, говорит,– мне не было больно». Ругают его люди, соседи, видя его беззаконную жизнь, полную соблазнов, осуждают, смеются – он же не беспокоится и об этом: «Толкали меня, говорит, – я не чувствовал». Ходит по следам его смерть, желая нечаянно поразить его; вслед за ним «диавол ходит, как рыкающий лев», ища случая внезапно его поглотить (1 Пет. 5:8); открывает и ад огненный уста свои, чтобы его пожрать; ожесточившийся же грешник, придя в глубину зол, пренебрегает всем этим, душа его не чувствует этого и не боится. Зная это, возлюбленные, не будем ожесточать сердца наши леностью, нерадивостью и бесстрашием, чтобы не впасть в окамененное бесчувствие! Святой Давид увещевает нас: «О, если бы вы сейчас послушали голоса Его: «Не ожесточите сердца вашего» (Пс. 94:7–8), не ожесточите, но смягчите, сокрушите умилением, страхом Божиим, покаянием. Господи Боже! Ты Сам знаешь нашу немощь, бесчувствие и окаменение наше, нашу душевную болезнь. Ты Сам и исцели этот недуг наш. Кто может исцелить душу и сердце, кроме Тебя, создавшего наши сердца? Отними же от нас сердце каменное и вложи в нас сердце телесное, чтобы слова Твои были написаны не на каменных скрижалях, но на скрижалях сердца.

Дело избавления от грехов есть дело первой для нас важности, а мы того не знаем, не держим в мысли и не чувствуем. Вот Господь и хочет быть понуждаемым от нас молитвою, и как бы насилие какое терпеть, чтоб расположить нас приходить наперед в чувство беды своей, того великого зла, какое терпим мы от греха, и той тирании и рабства, в каких из-за него находимся мы, и чтоб, когда освободимся от всего сего, великое изъявляли благодарение Богу, благоволившему избавить нас и оказать нам такое благодеяние, которого никто другой сделать не может.
Для понуждения Господа необходимы молитвы, посты, милостыни, сокрушение сердца и всякое другое злострадание. По какой причине? Неужели Бог не может избавить нас от греха даром, без нашего к тому сотрудничества? Нет, — не потому. Но поскольку это даром делается для всех христиан, когда они бывают крещаемы, а мы тогда не знали этой великой благодати Божией, потому что были младенцами, а потом не познали по причине юношеских стремлений, не познав же и не почувствовав того, плотским предались влечениям, впали в грехи и потеряли ту первую благодать, то теперь необходим собственный наш труд, в противовес самоохотным грехам по благодати крещения, чтоб избавиться от грехов и опять воспринять благодать Божию, нами потерянную. Итак, какой христианин желает теперь облечься благодатною силою о Христе Иисусе для избавления от греха и исполнения всякой воли Божией, да покается и, понеся труды покаяния в посте, молитвах и других подвигах, да приступит с верою к строителям благодати Христовой, которые через разрешительное от грехов действие в Таинстве покаяния разрешат его от всех грехов его и дадут ему опять воспринять силу Божию на всякое добро, укрепившись которою он сможет далее жить, как подобает жить христианину.

Грех есть уклонение от доброго, не допускаемое ни законом, ни природою.

«Господь сказал Моисею: того, кто согрешил передо Мною, изглажу из книги Моей» (Исх. 32:33). «Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды. Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон» (Лк. 15:27-28). «Похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак. 1:15). «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил. Для этого то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1 Ин. 3:8). «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5:12). «Итак да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его; и не предавайте членов ваших греху в орудия неправды, но представьте себя Богу, как оживших из мертвых, и члены ваши Богу в орудия праведности» (Рим. 6:12-13). «Возмездие за грех – смерть» (Рим. 6:23). «Когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти» (Рим. 7:5). «Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света» (Рим. 13:12). «Жало же смерти – грех; а сила греха – закон» (1 Кор. 15:56). Естество наше заражено грехом. Грех, в обширном смысле слова, иначе - падение человечества, или его вечная смерть, охватывает всех людей без исключения, каждый человек имеет свои отдельные страсти, свои особенные согрешения, принадлежащие исключительно ему.

Грех растлевает и сребролюбием, ибо учит заботиться до смерти, и тело растлевает утомительными трудами, а душу оскверняет лукавством. Растлевает он и славолюбием, потому что внушает зависть и ненависть к ближним. Растлевает он и посредством добродетели, потому что учит ею тщеславиться. Производит растление и в скрывающих добродетель, когда делает их неразборчивыми, и при великих добродетелях вселяет в них страсти, по-видимому, самые маловажные, и ими-то ввергает в расстройство все существо. Враг ставит нам сети в самых наших делах, потому что навык наш обращает как бы в клей, которым по привычке к маловажной страсти слепляем крылья свои, разумею добродетели, от чего терпят вред не только крылья, но тело и душа.
Будем напрягать внимание свое на коварство греха, чтобы не посмеялся он над нами, как над неразумными. Будем внимательны к козням его, потому что ими поборает он пас и, когда почитаем себя отовсюду безопасными, находит себе место, где войти. Если, как от льва, убежим за крепкие стены, делается он псом, чтобы не остерегались мы его по его ничтожности. Если отгоним, как пса, влетает в окно птицею. Мы боимся его, когда станет орлом, и он является воробьем. Не пускаем к себе, как ворона, и он врывается пчелою. И поелику узнаем его во всех видах, то, став и комаром, немало сделает нам вреда. Комары уничтожают первые вина, потому что множество их, как закваска тесто, приводят в брожение гнилою своею пылью, и нередко делают вино смертоносным или вредным для здоровья, если сидели прежде на падали или вкусили ядовитых пресмыкающихся. Такова привычка к чему-либо маловажному: она располагает душу к исполнению всякой воли змия. Такова утонченность врага, уготовляющая пагубу и почитающим себя безопасными. Екклесиаст говорит, что муха уничтожает елея сладость (Еккл. 10, 1), чтобы святые разумели ничтожность и нечистоту врага, а нерадивые — его злокозненность и утонченность.

Славен был Адам вначале, конец же Адамов низок и ненавистен; начало — в раю, а конец — во тьме.
Высокий и славный вначале, глубоко унижен стал Адам при конце; начало его — среди дерев райских, конец же — во мраке ада.
Вожделенно было первое жилище его, отвратительно и ужасно последнее водворение; первое было на высоте величия; последнее — во прахе земном.
Славна была первая его область; во второй много было ему трудов; последняя — горька, мрачна, исполнена всякого горя.
О, какой страшный удар! С какой высоты и какое глубокое падение! Из райской обители падает во гроб.
Вместо того, чтобы беседовать с духами и обитать в раю, отдаем мы плоть свою в добычу моли, и тли, и червю.
Эта прекрасная членосоставность, какую вначале образовал Отец, став трупом во гробе, обратилась в гнездилище червей.
Такое горькое падение постигло нас за Евин грех; праматерь сама ввергла детей своих в унижение, смерть и тление.
Сатана злокозненно через змея обаял Еву, а чрез нее соблазнил главу нашего рода. И это-то погубило нас, довело до такого горестного позора.

Грехи хуже червей: черви точат тело, а грехи повреждают душу и производят большее зловоние. Но мы не чувствуем этого, а потому и не спешим очистить душу.

Естество наше заражено грехом – уже естественно ему рождать из себя противоестественный грех.

Зло не имеет ни особой сущности, ни царства. Оно – не безначально, не самобытно, не сотворено Богом. Оно есть наше дело и дело лукавого, и произошло в нас от нашего нерадения, а не от Творца.

Насколько душа выше тела, настолько добродетель, совершаемая духом, возвышеннее добродетели, совершаемой телом. Насколько дух выше тела, настолько грех, принятый и совершаемый духом, тягостнее и пагубнее греха, совершаемого телом.

Будем несомненно верить и постоянно говорить о геенне огненной и тогда мы не скоро согрешим.

Гораздо лучше — вовсе не грешить, но не маловажно для спасения и то, чтобы согрешивший сокрушался, осуждал душу свою и с великим тщанием наказывал совесть свою, такое осуждение есть часть оправдания и конечно ведет к тому, чтобы не грешить.

Всякий нераскаянный грех есть грех к смерти; сверх того мужеложники, чародеи, отравители, провещатели, и всякий, кто удерживает плату наемника и кто ненавидит брата своего, тяжко осуждается наравне с убийцами.

Если впадем в грехи сносные, терпимые и удобоисцелимые и в этой жизни претерпим что-либо тяжкое, то сгладим с себя эти грехи. А если грехи бесчеловечны и страшны, то и там будем наказаны, хотя легче, если пострадаем здесь, и тяжелее, если отойдем отсюда не пострадавшими.

Грех, овладевши всеми чувствами, подобно вору, тайно проникает в тайники сердца, а затем, проникнув, совершенно обнажает его от залога целомудрия и обкрадывает.

Грех гораздо тягостнее смерти, почему и апостол Павел, более всех искусный в различении подобных вещей, грех назвал царем, а смерть — оброком, как бы подчиняя первому последнюю. Царем же назвал не по достоинству, ибо нет ничего гнуснее греха, но по великой покорности плененных им. Ибо если «возмездие за грех - смерть» (Рим. 6:23), то «да не царствует грех в смертном вашем теле» (Рим. 6, 12), который для имеющих ум тягостнее смерти. Если бы предлежал мне выбор, и было возможно, то избрал бы я лучше умереть не согрешив, чем согрешив, не умереть; так, последнее ужаснее первого. Ибо смерть истребится воскресением; почему согрешающий ничего не приобретает не умирая, если и по воскресении потерпит наказание. Да и другим сильным примером приводит это Апостол в ясность, сказав: «жало же смерти, грех» (1 Кор. 15:56). Поэтому, как никто не побоится змеи или скорпиона, у которых нет зубов или жала, чтобы впустить ими яд, так не боясь должно было бы принимать смерть, если бы введена была не грехом. Если бы смерть постигла за добродетель, то была бы даже приятна. Свидетелями прими мучеников, возлюбивших смерть как начало бессмертия.

Показавшие большую силу во зле покажут такую же и в добре, сознавая, какими долгами они обременили себя.

Темная и сумрачная печаль встречает делающих грех и, напав на них, сопровождает их.

Общее правило борьбы с греховными начинаниями заключается в том, чтоб отвергнуть грех при самом появлении его.

Молитва человека, не желающего расстаться с грехами, не принесет пользы.

Яд греха, ввергнутый падением в каждого человека и находящийся в каждом человеке, действует по Промыслу Божию в спасающихся к существенной и величайшей их пользе.

Человек, попав под власть темной ночи — диавола, и пребывая в ночи и во тьме, страшно дующим ветром греха приводится в колебание, сотрясение и движение; у него в смятении вся природа, душа, помыслы его и ум, в сотрясении все телесные члены.

Никто да не извиняется незнанием. В нас вложен природный разум, который учит присваивать себе доброе, а удалять от себя вредное.

Если ты согрешишь и Бог простит тебе грехи, прими прощение и поблагодари Бога, но о грехе не забывай — не для того, чтобы тебе мучить себя мыслью о грехе, но чтобы научить душу не предаваться легкомысленной веселости и не впадать в те же грехи.