Бог

Если ты когда-нибудь, среди ясной ночи смотря на несказанную красоту звезд, составлял себе понятие о Художнике всяческих, Кто он, испестривший небо этими цветами, и почему в видимом мире больше необходимого, нежели приятного; и опять, если во время дня трезвенным разумом изучал ты дивные чудеса, то пришел ты сюда готовым слушателем, достойным того, чтобы восполнить собою это честное и блаженное зрелище.

Совершенство существа Божиего служит причиной неприступности Его не только для видения тварями, но и для постижения: оно мрак под ногами Его.

Вот перед тобой небо украшенное, облеченная в убранство земля, море, изобилующее свойственными ему порождениями, воздух, наполненный летающими в нем птицами! Все, что Божиим повелением приведено из небытия в бытие, даже и то, чего не коснулось сейчас слово, уклоняясь от длительного замедления на этом предмете, и не желая показаться преступившим меру, все это, трудолюбец, сообразив в уме своем, и во всем изучив премудрость Божию, не преставай никогда удивляться и во всякой твари славить Творца!

Ум, не рассеивающийся по внешним предметам и не расплывающийся через чувства по миру, собирается в себя самого, а чрез себя восходит к мысли о Боге и, блистая этою красотою, забывает даже самую природу и не увлекается ни заботою о пище, ни попечением об одежде, но, свободный от земных забот, все свое старание обращает на приобретение вечных благ...

Благодарному рабу свойственно смотреть на благодеяния <Спасителя>, оказанные всем людям, как на оказанные ему лично, а потому пребывать в таком попечении, как если бы он единственный оставался должником за все.

Хвала мудрому, который не поступает безрассудно! Хотя знает, что велика щедрость, но при всей силе надежды боится греха, как будто не имеет надежды.

Если рассмотришь... камень, то и он служит некоторым указанием силы Создавшего. А то же найдешь, если рассмотришь муравья, или комара, или пчелу— часто и в самых малых вещах видна мудрость Зиждителя. Ибо, Кто распростер небо и наполнил неизмеримую величину морей, Тот и самое тонкое жало пчелы сделал пустым, как свирель, чтобы через него выливался <лечебный> яд.

...Богодухновенному Писанию известны как беспредельность познания, так и непостижимость Божественных тайн для природы человеческой в настоящей жизни...

...Кто удостоится иметь <Господа> в себе, тот будет находиться в таком состоянии, как только лишь облеченный телом и ко всему человеческому будет показывать совершенное презрение.

Кроткими делает самых упорных любовь Твоя, Господи, и самых свирепых – учение Твое, и благость Твоя всегда старается взыскать погибших.

Бог, невидимый для всей созданной твари, не имеющий меры и величины, всюду присутствующий и все наблюдающий, все обнимающий, так что нет места вне Его Владычества, каждому открывает Себя соответственно: святым Ангелам, как святым, посылая неизреченные повеления, а злым духам, как злым, давая согласие на испытание людей.

Благ Господь, но и правосуден. А правосудному свойственно воздавать по заслугам, по достоинству.

Если не смог ты объять помыслов души своей, то как можешь домышляться о Божиих помышлениях и Божием уме?

.Благодеяния Божии так многочисленны, что ум наш не в состоянии и исчислить Божии щедроты к нам.

Величия Божия и славы Божией, которые и словом необъемлемы, и умом непостижимы, невозможно ни изобразить, ни представить одним речением или понятием. Богодухновенное же Писание, с помощью многих речений, обращающихся в нашем употреблении, едва приблизило их к понятию чистых сердцем, и то представив как в зеркале.

Блаженны те, которые приблизились к свету Божественному, и вошли в него, и соединились с ним, и стали все свет, потому что они совершенно сбросили оскверненные одежды грехов своих и не будут уже плакать горькими, но бесполезными слезами.

Поскольку развлекаемся земным и не в состоянии умом своим, даже при помощи веры и озарения знанием, проницать в невидимое, то, хотя от видимого заключая о неизреченной силе нетленного Бога, убоимся Его.

Если из величия и красоты тварей соразмерно познается Виновник, то, чем более мы станем рассматривать великую красоту созданий, тем более приблизимся к Виновнику.

Что скажут язычники в день Суда? Мы не знали Тебя? Но разве вы не слышали голоса неба, воспринимаемого взором, и стройной во всем гармонии, звучащей громогласнее трубы? Разве вы не заметили законов дня и ночи, всегда остающихся неизменными, твердого и непоколебимого порядка зимы, весны и остальных времен года, величия моря во время великой бури и среди волнений? Неужели вы не заметили, что все пребывает в порядке и своею красотою и величием возвещает Творца?

Праведных постигают бедствия для возрастания их в добродетели, а грешных как неисцелимо больных – для наказания и мучения, чтобы обратить их к иной жизни.

Знаю, что Бог человеколюбив, и знаю, что самым строгим наказаниям подвергает Он пренебрегающих Его человеколюбием, о чем свидетельствуют и события, и Священное Писание. Потому не будем грешить, полагаясь на человеколюбие, но, помня о правосудии, образумимся, потому что покаяние открывает Судии путь к милосердию.

Если не скоро кто-нибудь согласится умереть и за добродетельного человека, то представь любовь твоего Владыки, добровольно распятого за грешников и врагов.

В послушании с вопрошением и смиренномудрием ищущий Бога никогда не потерпит вреда благодатью Христа, всем человекам спастись хотящего. Если же и случается с таким искушение, то это бывает для испытания и увенчания и сопровождается скорою помощью от Бога, попускающего это, известными ему путями.

Вкуси бессмертной сладости, вдохни духовное миро и познай, что нет никого другого столь прекрасного, как Бог, или столь приятного, сладостного, или столь могущественного, премудрого, столь славного, или Такого, Который мог бы животворить, делать нетленным и бессмертным.

Благотворит людям, Сам ничего не получив от них.

Кроме Сына и Духа Святого никто не имеет полноты познания Бога. Ибо, если услышим что большее, то не поверим, и если примем что большее, то возгордимся. Потому справедливо и не говорит и не дает Он большего.

Наказание гееннским огнем грозит и готовится только тем, которые живут в грехах и не преклоняются к простертым рукам Христовым.

Почему мы можем исследовать действия Бога, Который беспредельно превосходит нас во всем, Который есть Сама Премудрость?

Для того, кто разумен и любит Господа, больше утешения, если он подвергнется наказанию после того, как прогневает Милосердного, чем если бы он не претерпел наказания.

Поняв Божию правду и свою виновность, не только будем терпеть приключающееся зло, но и будем желать и просить о наказании здесь, чтобы не быть осужденными с миром. Лучше здесь быть наказанным, легко и ненадолго, чем вечно и жестоко. Будь внимателен к правде Божией, и не будешь склонен к бесчинным делам, пригвожденный страхом, как гвоздями. Будь внимателен к правде Божией, и будешь с усердием каяться за прежние грехи, вздыхать и молиться об их отпущении, будешь терпеть все приключившиеся бедствия.

Подлинно неизреченны и неописанны молниеносные блистания Божией красоты: ни слово не может выразить, ни слух вместить.

Творение, поражая зрителя видом своим, возбуждает в наблюдателе вселенной удивление к ее Создателю.

Ничто не находится вне зависимости от Божиих определений, потому что все следует Его повелению.

Правая вера без добрых дел не в состоянии поставить нас перед Господом.

Блаженны те, которые от всей души ищут войти во Свет Христов, презрев все прочее, потому что они, если и не успеют, пока в настоящей находятся жизни, войти в этот Свет, — всячески отыдут отсюда с благими надеждами и войдут в него по мере своей.

Соединяются с Богом те, которые, очищая чрез покаяние свои души в этом мире и удаляясь от других, делаются монахами.

Высочайшей благости дело есть, что она не только божественные и бестелесные естества мысленных тварей соделала отображениями неизреченной Божеской славы, как способные сообразно с своею приемлемостью воспринимать все недомыслимое благолепие неприступной красоты, но и в тварях чувственных, во многом недостаточествующих перед существами мысленными, отпечатлела явные следы своего величия, могущие ум человеческий, в них углубляющийся, переносить прямо к Богу, восторгая его выше всего видимого, как бы вводя в область верховного блаженства.

Из творений, сотворенных Богом, может человек увидеть и познать Творца, т. е. неба, земли, моря и прочих тварей, особенно же самого человека, который есть животное разумное, зачинающееся так невзрачно, и потом бывающее таким дивным существом, которое думает быть Богом всего видимого, в силу разумности, его отличающей.

Он поставил перед людьми Свое творение, которое, при посредстве одного лицезрения красоты всего видимого, научало и мудреца, и необразованного, и скифа, и варвара возноситься мыслью к Богу.

Что комары в сравнении с человеком, то вся тварь в сравнении с Богом. И что я говорю: комары? Если все люди перед Богом не более, как капля и как пылинка на весовой чашке (Ис. 40:15), то с комарами в этом случае можешь сравнивать невидимые силы.

Бог ничего не делает без цели и как придется, хотя сам ты и не достигаешь тайны премудрости.

Всякое сотворенное естество, и видимое и умопостигаемое, для поддержания своего имеет нужду в Божием попечении.

Бог сделал все, что могла принять сотворенная природа. Установил законы природы и нашел, что все живые, как изменяемые, нуждаются в милосердии.

О Ты, Который превыше всего! Что иное позволено мне изречь о Тебе? ибо Ты невыразим никаким словом. Как воззрит на Тебя ум? Ибо Ты непостижим никаким умом. Ты один неизречен, потому что произвел все, выразимое словом! Ты один непознаваем, потому что произвел все, объемлемое мыслью. Тебе воздает честь все одаренное разумом! К Тебе устремлены общие желания, Тебя жаждут все сердца, к Тебе все воссылает моления, Тебе все, постигающее Твои повеления, изрекает безмолвную хвалу. Тобою единым все пребывает, к Тебе все стремится, Ты Начало и конец всего. О, Всеименуемый! Как назову Тебя, единого Неименуемого? Да и какой небесный ум проникнет сквозь заоблачные покровы? Будь милосерден, о Ты, Который превыше всего! Ибо что иное позволено мне изречь о Тебе?

Не обвиняйте Божиего могущества, что природа не вмещает невозможное, виной тому не Создатель, а творение.

У щенка нет еще зубов, однако же ртом защищается уже он от раздражившего. У тельца нет еще рогов, но он уже знает, где у него вырастет оружие. Все это служит доказательством, что всяким животным природное ему не изучается, и что в существах ничего нет беспорядочного и неопределенного; а напротив того, все носят на себе следы Творческой премудрости, и каждое показывает в себе, что оно снабжено нужным к охранению собственного благосостояния.

Необходимо сначала приучиться мыслями за келью не выходить, а в келье что?! — молитва, чтение, богомыслие, рукоделие... Потом... не пускай их за пределы тела. занимая себя тем, что внутри происходит. Наконец, укройся... в сердце и сиди там один с Господом, отгоняя всякие мысли, как мух и комаров.

Заботясь о нашем спасении, Господь являет нам много таких благодеяний, о которых мы и не знаем, — часто избавляет нас от опасностей, и другие оказывает нам милости.

«Господь долготерпелив и многомилостив [и истинен], прощающий беззакония и преступления [и грехи], и не оставляющий без наказания, но наказывающий беззаконие отцов в детях до третьего и четвертого рода» (Чис. 14:18).Не будем знать Бога вполовину и человеколюбие Его обращать себе в повод к лености. Кто велит сиять солнцу, Тот наказывает и слепотою, Кто дает дождь. Тот дождит и огнем. Одно доказывает благость, другое – строгость.

Все, что ни бывает, бывает по святому Промыслу Божиему. «Доброе и худое, жизнь и смерть, бедность и богатство от Господа» (Сир. 11:14). Тем и нужно быть довольным и укреплять себя в терпении, что все от Господа, и так предаваться Его святой воле, и в бедах говорить с Иовом: «неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» (Иов. 2:10). От благого Бога как Источника благ ничто не может произойти, только благое. И хотя плотскому нашему рассуждению бедствие кажется злом, но, поскольку посылается от благого Бога для пользы нашей, и это благо, ибо оно ведет к духовному благополучию.