Молитва

Спрашиваете о молитве. Встречаю у отцов, что, молясь, надо изгонять все образы из головы. Я так и стараюсь делать, напрягаясь стоять в том убеждении, что Бог везде есть... есть и тут, где моя мысль и мое чувство. Совсем от образов освободиться не имею успеха, но они все более и более испаряются. Верно: есть время, когда они совсем исчезнут.

Если Сам Господь хочет дать всем спасение, то какая, скажешь, нужда в молитве с моей стороны? Это много пользы приносит и ближним, и тебе; их располагает к любви, и тебя не допускает до ожесточения; и это имеет силу привлечь их к вере, так как много таких людей, которые вследствие раздоров между собой отступали от Бога.

Кто молится телесно, и не имеет еще духовного разума, тот подобен слепому, кричавшему: «Сыне Давидов, помилуй меня!» (Мк. 10:48).

Покаяние, сокрушение духа, плач – есть признаки правильности молитвенного подвига; отсутствие их — признак уклонения в ложное направление, признак самообольщения, прелести или бесплодия.

Во время молитвы мы воистину говорим с Богом; через нее вступаем в соединение и с Ангелами, и весьма ясно удаляемся от общения с неразумными существами.

Сила молитвы погашала силу огня, обуздывала ярость львов, останавливала войны, прекращала сражения, утишала бури, прогоняла демонов, отверзала врата неба, расторгала узы смерти, отгоняла болезни, отражала злобу, укрепляла колеблющиеся города и свыше посылаемые удары, и человеческие козни, и все вообще бедствия отклоняла молитва. Я говорю не о той молитве, которая бывает только на устах, но о той, которая возносится из глубины души.

Молитвы не ограничивайте одним читанием молитв. Всегда вставляйте свою молитву, по потребностям духа вашего...

Те, которые сильней налегают на молитву, подвергаются более страшным и свирепым искушениям.

Молитва имеет нужду в трезвении, как малая лампадочка в свете свечи может быть, как лампада в безветрии, чтобы гореть, как свеча.

Чувства при молитве, какие Бог пошлет, теми и довольствоваться.

Тому, кто много говорит устами в молитве своей, неудобно сознавать все, что говорит; но кто молится немногословно, тот может сознавать, что говорит в молитве. Тем, которые не все сознают хорошо, что говорят, положено много говорить; тот же, кто научился сознавать, что говорит в молитве, не может говорить много, чтоб не рассеяваться умом. Нет нужды много говорить к Богу, но немного с разумным сознанием того, то есть чтоб понимаемо было то. Впрочем молиться с разумным сознанием никак невозможно, не сделавшись причастником Духа Святаго. Если кто не содружится с Богом через Господа Иисуса Христа во Святом Духе, то душа его не может молиться с разумным сознанием, как сказал один из великих отцев: «То, силою чего мы молимся, как должно, есть Дух Святый». Итак, кто думает, что молится настоящим образом без Духа Святаго, тот, и прославляя Бога песнословно, тоже, что хулит Его, поскольку нечист есть и не содружился еще с Богом.

Батюшка заповедал послушнику творить молитву Иисусову устную и на военной службе, но хранить эту тайну, не открывая ее никому, не уча никого, хотя, быть может, и будут встречаться люди хорошие. «Знайте только себя».

Казалось бы, нам в молитве довольно один раз сказать: «Господи, помилуй», – а мы говорим и три, и двенадцать, и сорок раз. Это за тех страдальцев, которые даже не могут вымолвить: «Господи, помилуй». Вот Церковь за них и молится.

Старайтесь же исполнять правило, читая устно Псалтирь, положенные каноны и чёточное правило, и все это с большим смирением и самоукорением, не как что-то благое творя, но должное исполняя. А ум возводить на небо вовсе не советую; как и лично тебе говорил и неоднократно писал, так и теперь повторяю: это сущая прелесть.

Чёточное правило должно стоять впереди всего, кроме Церкви. Лучше что-нибудь другое оставляй, а чёточное правило, хоть одиночное, старайся, кроме праздников, совершать ежедневно и почаще молитву Иисусову произносить – это всего нужнее.

Пишешь мне о своем болезненном состоянии, что ты изнемогла до крайности, а между тем общая трапеза не может тебя удовлетворить, вследствие чего часто ропщешь. И несмотря на такое изнеможение, ты наложила на себя подвиг ходить ко всем службам церковным и, кроме того, ежедневно прочитываешь в келье акафист, Евангелие и Псалтирь по главе, вследствие чего тебе нет времени отдохнуть и нет усердия к послушанию. При твоей болезненности можешь к церковным службам в будни совсем не ходить, потому что и здоровым можно оставаться только до шестопсалмия, кто имеет послушание. Келейное правило, которое ты на себя наложила, советую совсем оставить и употреблять это время на отдых, тогда и к послушанию будет более охоты, и дух будет спокойнее.

Со своим уставом в чужой монастырь не входят, со своим уставом и в монастырь не приходят. Главное для тебя – слушаться разумно по Боге монастырского начальства и приобщаться к общим порядкам, келейно же совершать в простоте, что можешь, и Господь примет и малое правило, со смирением исполняемое. Не в том важность, какие правила исполняем, а как их исполняем. Ты все скорбишь в недоумении, что, может быть, не так делаешь. Святой Иоанн Лествичник говорит, что сомневаться и долго пребывать в недоумении о чем-либо есть признак гордой и славолюбивой души. Пишешь: и на здоровых нападает лень и немощь. Но здоровый может постараться, больной же, если сверх силы постарается, бывает смущение на смущение, по словам святого Исаака Сирина. Больному набрать себе разные правила значит никогда не хотеть выйти из смущенного состояния. Ты меня часто спрашиваешь, а словам моим не внимаешь и все держишься за свое мудрование. Сколько раз говорил и писал я тебе, что немощному и слабому, как говорит святой Иоанн Дамаскин, необходимее всего смирение и благодарение.

Образ молитвы весьма хорошо расположил святой Симеон Новый Богослов.

Достоинство же таковой очень хорошо изобразил святой Златоуст: «Великое, – говорит он, – есть оружие молитва, сокровище неоскудевающее, богатство никогда же иждиваемо, пристанище безволненно, тишины вина и тьмам благих корень, источник и мати есть».

И крестились от него в Иордане (сказано о крестившихся от Иоанна), исповедуя грехи свои (Мф. 3:6), то есть: сами признавались в грехах своих. А так как молитва наша по преимуществу есть покаяние и прошение о прощении грехов, то и она должна быть непременно всегда искренняя и совершенно свободная, а не невольная, вынужденная обычаем и привычкою.

Относительно же молитвы никогда не нужно быть нерадивым, ни здоровому, ни немощному. Даже и при отправлении естественной нужды ум сокровенно да поучается, - со страхом и это надобно совершать.

Полагаю, что разность и разнообразие молитв и псалмопений в установленные часы полезны и по той  причине, что единообразием душа нередко приводится в какое-то равнодушие и рассеяние, а переменою и разнообразием псалмопения и чтения в каждый час желание ее обретает новую силу, а зоркость ее обновляется.

Если нам заповедуется воздерживаться от житейских благ даже когда они есть, то как оказываемся мы жалки и несчастны, если просим у Бога того, что Он повелел отвергать.

Не напрасно мы совершаем при Божественных таинствах поминовение об умерших и ходатайствуем за них, умоляя предлежащего Агнца, взявшего грехи мира, но для того, чтобы им было от того некоторое утешение...

Дана молитва Господня грешникам, и прежде всего они научаются просить у Бога, Отца своего, да святится имя Его. В этом прошении человека заключается сознание греховности, падения. В этом прошении заключается прошение о даровании искреннего покаяния.

У молящихся молитвой Духа душа во время молитвы иногда выходит из тела особенным непостижимым действием Святого Духа.

Молитва Господня дарована людям прежде, чем совершилось окончательно их Искупление: они названы сынами и призваны к правам сынов прежде усыновления, прежде возрождения Крещением, прежде участия в Тайной вечери, прежде обновления Святым Духом. Молитва Господня дарована грешникам.

На молитве стой с трепетом, как осужденный преступник стоит пред судьею, чтобы тебе и внешним видом, и внутренним устроением угасить гнев Праведного Судьи...

В иных <молитва> сопровождалась просветлением лица, светом вокруг, в иных — поднятием от земли.

...Благозвучен и доходит до Божия слуха... не вопль, с напряжением издаваемый, но помышление, воссылаемое от чистой совести.

Молитва в новоначальных есть как огонь веселия, из сердца исторгающийся; а в совершенных – как свет благоухающий, внутри него действующий.

Барометр определяет, как тяжел или легок воздух, и молитва показывает, насколько высокоходен или низкоходен дух наш в его обращении к Богу.

Молишься ли с братией или наедине, старайся молиться не по привычке, но с чувством.

<Молитва>, отстраняя все вокруг препятствия, уравнивает стезю добродетелей и делает ее удобною для ищущих <спасения>.

...Молитва, когда нет согласия в молящихся, бывает гораздо бессильнее самой себе, и Господь обещал быть посреди двоих или троих, призывающих Его в единодушии (Мф. 18:20).

Когда есть обращения к Господу как к присущему, со страхом и упованием, это лучше всякого выполнения числа молитв.

...Будем возгревать совесть, возбуждать в душе скорбь памятью о грехах, возбуждать скорбь не для того, чтобы стеснить душу, но чтобы соделалась она достойной услышания, была трезвенна, бодрствовала и касалась самих небес.

Когда кто молится против врагов или против людей, причинивших ему какое-нибудь зло, то это слова не человека, а диавола.

Как сделавшийся добычею смерти уже не жив и наслаждающийся жизнью удален от смерти, так приступающему к Божию человеколюбию совершенно необходимо быть чуждым всякой жестокости.

...Человеколюбивый Владыка Христос приемлет и нечистую молитву, устами нечистыми с великим смирением приносимую.

Растения восстанавливают силы ночью; тогда же особенно и душа принимает на себя росу, ибо что днем попаляется солнцем, то освежается ночью. Ночные слезы лучше всякой росы нисходят и на пожелания, и на всякое пламенное разжжение и не позволяют потерпеть ничего вредного. Если душа не будет питаться этой росой, то будет сожигаться во время дня.

...Если труду предшествовать будет молитва, <то> и доступа не найдет к душе отовсюду нас окружающий и многообразный грех...

...В церкви ли ты, или у себя дома, или в поле, пасешь ли овец, занимаешься ли постройкой, бываешь ли на пиршестве, не оставляй молитвы, и, когда можно, преклони колена, а когда невозможно, молись умом, и вечером, и утром, и в полдень.

Если молитва двоих имеет великую силу, то сколько сильнее молитва епископа и целой Церкви? Поэтому, кто не ходит в общее собрание, тот уже возгордился и сам осудил себя, ибо написано: Бог гордым противится (1 Пет. 5:5). Постараемся же не противиться епископу, чтобы нам быть покорными Богу.