Молитва

Мы бываем не услышаны еще и тогда, когда молимся, продолжая оставаться в грехах.

Если ослушаешься, пренебрегши Владыку всяческих, то сделаешь, что и молящиеся о тебе праведники не будут услышаны.

Кто без смирения совершает бдение и молитву, тот не лучше сонливого; а молитва смиренного, хотя он и спит, — благоухающее кадило пред Богом.

Внимание при молитве приводит нервы и кровь в спокойствие, способствует сердцу погружаться в покаяние и пребывать в нем.

Если молитву нашу не будут украшать смиренномудрие, любовь, это — личина молитвы.

хорошо молящемуся телесною молитвою дает Бог умную молитву, и тщательно пребывающему в ней — безвидную и необразовидную, от чистого страха Божия. И опять хорошо совершающему её — ведение творений и от него — восхищение ума к Богословию и благому действию будущего дарует Бог тому, кто от всего упраздняется и поучается в этом делом и словом, а не слухом только.

При молитве нужно, чтобы дух соединился с умом и вместе с ним произносил молитву, причем ум действует словами, произносимыми одной мыслью или и с участием голоса, а дух действует чувством умирения или плача.

В чистой и созерцательной молитве слово, как и сама мысль, исчезает, но не потому, что этого желаешь, а потому, что это делается само собой. Молитва умная переходит в молитву сердечную или умно-сердечную. Появляется она одновременно с зарождением сердечной теплоты. Другой молитвы уже нет в обычном течении духовной жизни. Умно-сердечная молитва может глубоко внедриться в сердце и быть в этом случае без слов и мыслей, состоя в одном предстоянии Богу и благоговейно-любовном к Нему припадании. Тут она то же, что влечение внутрь перед Богом на молитву или нахождение духа молитвенного. Но все это еще не созерцательная молитва, которая есть высшее состояние молитвенное, по временам проявляющееся в избранных Божиих.

Успех в молитве не вдруг покажется. Для этого потребуются месяцы и годы. Потому нечего отчаиваться в успехе, когда не скоро оказываются плоды труда.

Научайся молиться из примера больных, как они умоляют врача о пощаде, когда он приготовился резать или жечь их тело. Не употребляй в молитве твоей премудрых выражений, ибо часто простой и неухищренный лепет детей был угоден Небесному Отцу их.

Всем христианам можно и должно заниматься молитвой Иисусовой с целью покаяния и призывания Господа на помощь, заниматься со страхом Божиим и верой, с величайшим вниманием к мысли и словам молитвы, с сокрушением духа: но не всем дозволяется приступать к молитвенному священнодействию умом в сердечной комнате.

Эта божественная молитва, состоящая в призывании Спасителя, есть следующая: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня!» Она есть и молитва, и обещание, и исповедание веры, Духа Святого и божественных даров подательница, сердца очищение, бесов изгнание, Иисуса Христа вселение, духовных пониманий и божественных помыслов источник, грехов отпущение, душ и телес врачевательница, божественного просвещения подательница, милости Божией кладезь, откровения таин Божиих ходатаица, единая спасительница, как имя Спасителя нашего Бога в себе носящая, имя Иисуса Христа, Сына Божия, на нас названное. «Нет другого имени под небом, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12), как говорит апостол. Поэтому всем верующим нужно это имя непрестанно исповедовать и для проповедания веры, и для засвидетельствования любви нашей к Господу нашему Иисусу Христу, от которой ничто никогда не должно нас отлучать, и ради благодати от этого имени, отпущения грехов, исцеления души, освящения, просвещения, и прежде всего – ради спасения. Божественный евангелист говорит: «Это же написано, чтобы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий». Вот вера! – «и, веруя, имеем жизнь во имя Его». Вот спасение и жизнь! (Ин. 20:31).

Свят жертвенник молитвы, потому что привлекает к нам Святого святых.

Непрестанно молящийся постепенно теряет навык к мечтательности, рассеянности, суетной заботливости и многопопечительности, теряет тем более, чем более святое и смиренное поучение будет углубляться в его душу и вкореняться в ней.

Ты сам-первый судья твоим делам, а потом уже судит их Бог. Ты пишешь себе закон прощения и наказания и изрекаешь себе приговор.

Молитва — речь детей к Отцу, без всяких показательностей.

Главное условие для успеха в молитве есть очищение сердца от страстей и всякого пристрастия к чему-либо чувственному.

Если будем небрежно относиться к молитве, то никогда не преуспеем в ней.

Я думаю, что когда кто молится с чувством, у него нет образов. Бог просвещает умы, и когда кто в молитве приближается к Нему, Он Сам его научит, как держать ум в молитве.

Затвори двери кельи твоей от людей, приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений, которые предстанут, чтоб отвлечь тебя от молитвы; затвори двери сердца от ощущений греховных, которые покусятся смутить и осквернить тебя, и помолись. Не осмеливайся приносить Богу многословных и красноречивых молитв, тобою сочиненных, как бы они ни казались тебе сильны и трогательны: они — произведение падшего разума и, будучи жертвой оскверненной, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий.

Путь умной молитвы есть путь царский, избранный. Он настолько возвышеннее и изящнее всех других подвигов, насколько душа превосходнее тела: он возводит из земли и пепла в усыновление Богу.

Молитва чувства есть настоящая молитва. Богу нужно сердце по Его приказанию: «Сын мой! отдай сердце твое мне!» (Притч. 23:26).

Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении. Эти плоды являются прежде всех других от всякой правильно совершаемой молитвы, преимущественно же от молитвы Иисусовой, упражнение которой превыше псалмопения и прочего молитвословия. От внимания рождается умиление, а от умиления усиливается внимание. Они усиливаются, рождая друг друга; они доставляют молитве глубину, оживляя постепенно сердце; они доставляют ей чистоту, устраняя рассеянность и мечтательность. Как истинная молитва, так и внимание и умиление есть дары Божии.

Прописанная борьба со страстями – мысленная. И она действительна, потому что, не позволяя страстям питаться чем-либо, тем самым замаривает их. Но есть и деятельная борьба с ними, состоящая в том, чтобы намеренно предпринимать и совершать дела, прямо противоположные им. Например, чтобы подавить скупость, надо начать щедро давать; против гордости – надо избрать уничижительные занятия; против страсти веселиться – домоседство и тому подобное. То правда, что один такой образ действий не прямо приводит к цели, потому что, терпя стеснение извне, страсть может прорываться внутрь – или сама, или уступая место другой. Но когда с этой деятельной борьбой соединяется и внутренняя, мысленная, то они вдвоем скоро побивают всякую страсть, против которой направляются.

Много подвига и труда требуется в молитвах, чтобы достигнуть невозмутимого состояния мысли, словно некоего сердечного неба, в котором обитает Христос, как говорит апостол: «Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас? Разве только вы не то, чем должны быть» (2 Кор. 13:5).

Свойственно умной молитве открывать страсти, скрывающиеся и тайно живущие в сердце человеческом. Она и открывает их, и укрощает. Свойственно умной молитве открывать тот плен, в котором мы находимся у падших духов. Она открывает этот плен и освобождает от него. Следовательно, не нужно смущаться и недоумевать, когда восстают страсти из падшего естества или когда они возбуждаются духами. А так как страсти укрощаются молитвой, то и нужно, когда они восстанут, неспешно и очень тихо творить умом молитву Иисусову, которая мало-помалу уймет восставшие страсти. Иногда восстание страстей и нашествие вражеских помыслов бывает так сильно, что возводит в великий душевный подвиг. Это – время невидимого мученичества. Надо исповедать Господа перед лицом страстей и бесов молитвой продолжительной, которая непременно доставит победу.

Чуждая прелести молитва есть теплота с молитвою к Иисусу, ввергающему огнь в землю сердца нашего, — теплота, сжигающая страсти, как сорняки, вселяющая в душу веселие и тишину и приходящая не с правой и не левой стороны или свыше, но в сердце источающаяся, как источник воды от Животворящего Духа.

Справедливо называют отцы упражнение молитвой Иисусовой и тесным путем, и самоотвержением, и отречением от мира.

Ум молится словами, сердце молится плачем. Не восплачет сердце, если не умилится от слов молитвы, не приобретет ум внимательной молитвы, если сердце не будет содействовать ему плачем.

Основание молитвы заключается в том, что человек – существо падшее. Он стремится к получению того блаженства, которое имел, но потерял, и потому – молится.

Разве не может Господь и прежде нашего прошения подать нам? Но Он потому ожидает нашего  прошения, чтобы иметь случай праведно удостоить нас Своего Промышления.

Господь – премудрый Раздаятель. Он заботится о пользе просящего и, если видит, что просимое вредно или, по крайней мере, бесполезно ему, – не исполняет просимого и отказывает в мнимом благодеянии. Он выслушивает всякую молитву, и тот, чья молитва не исполняется, получает от Господа столь же спасительный дар, как и тот, чья молитва бывает исполнена.

Во время молитв мы можем удерживать внимание, если будем помнить, с Кем беседуем, если будем представлять, что приносим жертву, имеем в руках нож, и огонь, и дрова, если мысленно открыв двери неба, там остановимся, и, взяв духовный нож, вонзим его в жертвенное животное, и принесем в жертву Ему внимание, и прольем перед Ним слезы.

Послушание, самоотвержение и смирение есть те добродетели, на которых строится преуспеяние в молитве.

Начало действия благодати в молитве различно обнаруживается, так как, по Апостолу, и разделение Духа бывает разнообразно, по Своей Ему воли (Евр. 2:4). В некоторых приходит дух страха, разрушающий горы страстей, и сокрушающий камни, — жестокие сердца, — такой страх, что от него плоть как бы гвоздями пригвождается и мертвой становится. В других же является потрясение или радость, которое веселием назвали отцы. В иных, наконец, и преимущественно в преуспевших в молитве, Бог производит веяние света, тонкое и мирное, когда Христос вселится в сердце (Еф. 3:17) и таинственно воссияет в духе.

Молитва, воззывая силы душевные от рассеяния по предметам страстей, и сочетая их и между собой, и с самою тричастною душою, усвояет Сущему в трех Ипостасях Единому Богу.

Проси досточестного у Дающего без зависти, чтобы за мудрое свое хотение принять от Него и почесть.

Если будем сеять семена молитвы, не истончив плоти, то вместо правды принесем плод греха. Если же тело будет истончено постом, а душа не возделывается молитвой, чтением, смиренномудрием, тогда пост делается родителем многочисленных плевел – душевных страстей: высокоумия, тщеславия, презрения.

Человеколюбив Господь наш, и не столько внемлет, когда другие молят Его о нас, сколько когда мы сами молим о себе.

Всякий человек ежедневно имеет нужду в молитвенных очищениях, так как молитва омывает всякую появляющуюся в нас нечистоту.

Много нам нужно вразумления от Бога к рассуждению, чтобы знать, когда и какое занятие мы должны предпочитать молитве. Ибо каждый, упражняясь в любимом ему занятии, думает, что он совершает должное служение, не зная того, что все дела наши нужно направлять к благоугождению Божию, а не для угождения себе. Еще же труднее рассудить, что и эти необходимые и неизбежные заповеди не всегда одинаковы, но одна из них в свое время должна быть предпочтена другой, ибо каждое из служений не всегда, но в свое время совершается, а служба молитвы узаконена непрестанною; поэтому мы и должны предпочитать ее занятиям, в которых нет необходимой надобности.

Избрав для себя соразмерное силам и душевной потребности молитвенное правило, старайся тщательно и неупустительно исполнять его: это нужно для поддержания нравственных сил души твоей, как нужно для поддержания телесных сил ежедневное употребление здоровой пищи.

Стремись к приобретению чистой молитвы, соединенной с чувством покаяния и плача, с воспоминанием о смерти, о Суде Божием. Такая молитва, соединенная с такими воспоминаниями, есть непогрешительное, превосходное богомыслие.

Чтобы легко провести настоящую жизнь, очиститься от грехов и с дерзновением предстать перед престолом Христовым, будем неустанно приготовлять себя молитвами, слезами, усердием, постоянством и терпением.

Есть молитва — живет дух; нет молитвы — нет жизни в духе.

Молитвенные слова не просто полезны, но когда произносятся с усердным расположением.

Приступить к Богу с молитвою можно не иначе, как разве кто, отказавшись от этого мира, сделается человеком единого Бога.

Если, во время совершения тобою молитвы своей, иной некий воссияет тебе свет, которого изобразить в слове я не в силах, от которого душа преисполняется радости, возрождается вожделение лучшего и начинают течь слезы со умилением, то знай, что это есть Божеское посещение и заступление. Если слишком долго будет держаться такое состояние, то, чтоб по причине обилия слез не показаться тебе перед собою чем-либо более, чем каков ты на деле, обрати ум свой на что либо телесное и тем смири себя.

Мы, как несовершенные, с качеством молитвы должны соединять и количественное множество, потому что второе бывает причиною первого.

В обществе человеческом должно молиться одним умом, а наедине и умом, и устами, несколько вслух себе одному.