Молитва

Если случится вам сделать упущение правила по какой-либо благословной вине, то это совершайте смирением и покаянием, но будьте же и осмотрительны, то есть чтобы не лености ради это было.

Если в доме будете совершать правило, то более означенного не прилагайте нисколько, а когда силы ваши будут, то хоть и прибавьте для одного Великого поста две кафизмы Псалтири в сутки. Но когда будете первую и последнюю неделю ходить в церковь, то и все правило оставьте, кроме Апостола и Евангелия. Относительно ж поклонов скажу вам: как в первую и последнюю неделю будут класть в церкви поклоны на часах, так и вы кладите положенные… а именно: «Господи и Владыка жизни моей...» и прочее, кроме – ничего.

Богоносные отцы наши установили и еще правила келейные, против силы, и возможности, и произволения каждого, и проходили: иные много, иные меньше, другие еще меньше, смотря по мере сил своих и по усмотрению наставников их.

Спрашиваешь о чёточном правиле, когда помешает кто докончить, то будто бы опять снова начинать? Это излишнее, а продолжать и доканчивать. Что нам за великое браться? Ну, немного не докончили, вам помешали докончить немного и быть мирным, а если начать вновь, родится ропот, не исполните – смущение.

Вижу, что вы заботитесь только о том, что не исправите правило келейное: а о том, чтобы правило жизни христианской по заповедям Божиим исправить, нимало не скорбите.

Посылаю тебе листок с обозначением канонов, как они читаются у нас в скиту. Если что из обозначенного выслушаешь в церкви, того в келье уже не нужно читать, а что в церкви не читается, то можешь читать у себя в келье, если имеешь время и силы. А если когда чего не успеешь вычитать по немощи и другим обстоятельствам, то не смущаться, а заменять его смиренным самоукорением.

Писала ты, что когда бываешь больна, то тебе затруднительно класть земные поклоны, и спрашиваешь: как же тебе быть?Вредно заставлять немощное тело выше силы его и что от этого бывает только смущение на смущение. Если не можешь класть земных поклонов, клади поясные, или стоя, сидя, или хоть лежа твори молитву, а вместо поклонов хоть осеняй себя крестным знамением на первых 30 молитвах каждой сотницы при исполнении неточного пятисотного правила.

Спрашиваешь насчет молитвенных правил. – Как тебе их назначать? Ведь ты больная. Назначь тебе какое правило, пожалуй, не осилишь и будешь смущаться. – По моему мнению, довольно с тебя того, если будешь неопустительно ходить ко всем церковным службам. Пожалуй, прибавь к этому еще келейное правило, то есть пятисотницу. А как совершать это правило, спроси мать казначею Магдалину. А в какое время совершать, это как для тебя удобнее. Если трудно тебе будет класть великие поклоны, клади вместо них малые. А по болезни в случае нужды можно совершать это правило и без поклонов, даже и сидя, и хоть и лежа. Проговаривай только молитвы со вниманием и усердием.

От непрестанной молитвы подвижник приходит в нищету духовную: приучаясь непрестанно просить Божией помощи, он постепенно теряет упование на себя, если сделает что благопоспешно, видит в том не свой успех, а милость Божию, о которой он непрестанно умоляет Бога. Непрестанная молитва руководствует к стяжанию веры, потому что непрестанно молящийся начинает постепенно ощущать присутствие Бога. Это ощущение мало-помалу может возрасти и усилиться до того, что око ума яснее будет видеть Бога в Промысле Его, чем чувственное видит око вещественные предметы мира; сердце ощутит присутствие Бога. Узревший таким образом Бога и ощутивший Его присутствие не может не уверовать в Него живой верой, являемой делами. Непрестанная молитва уничтожает лукавство надеждой на Бога, вводит в святую простоту, отучая ум от разнообразных помыслов, от составления замыслов относительно себя и ближних, всегда содержа его в скудости и смирении мыслей, составляющих его поучение. Непрестанно молящийся постепенно теряет навык к мечтательности, рассеянности, суетной заботливости и многопопечительности, теряет тем более, чем более святое и смиренное поучение будет углубляться в его душу и укореняться в ней. Наконец он может прийти в состояние младенчества, заповеданное Евангелием, сделаться безумным ради Христа, то есть утратить лжеименный разум мира и получить от Бога разум духовный. Непрестанной молитвой уничтожается любопытство, мнительность, подозрительность. От этого все люди начинают казаться добрыми; а от такого сердечного залога к людям рождается к ним любовь. Непрестанно молящийся пребывает непрестанно в Господе, познает Господа как Господа, стяжевает страх Господень, страхом входит в чистоту, чистотой – в Божественную любовь. Любовь Божия исполняет храм свой дарованиями Духа.

Говорите: «В руки Твоего превеликого милосердия, о Боже мой, вручаю душу мою и многоболезненное тело, мужа, от Тебе мне данного, и всех возлюбленных детей. Ты будь помощником нашим и покровителем во всей жизни нашей, во исходе нашем и по кончине, и во всем, как в радости и печали, в счастье и в несчастье, в болезни и здоровье, в жизни и смерти, во всем да будет с нами воля Твоя святая, как на небесах и на земле. Аминь».

Душа молитвы – внимание. Как тело без души мертво, так и молитва без внимания мертва.

Желая и ища успеха в молитвенном труде, все уже к тому и приспособляй, чтоб не разорять одною рукой того, что созидает другая.
Тело свое держи строго и в пище, и во сне, и в отдыхе; ничего не давай ему потому только, что оно того хочет, как заповедал Апостол, говоря: попечения о плоти не превращайте в похоти (Рим. 13:14). Не давай покоя плоти.
Внешние свои сношения сократи до самых неизбежных. Это на время обучения себя молитве. После молитва, действуя в тебе, укажет, что без ущерба для нее может быть прибавлено. Особенно блюди чувства и между ними больше — очи, слух; свяжи и язык. Без соблюдения этого и шагу не сделаешь вперед в деле молитвенном. Как свече гореть на ветру и дожде нельзя, так нельзя затеплиться молитве при приливе впечатлений извне.
Все свободное время после молитвы употребляй на чтение и размышление. Для чтения избирай наиболее  такие книги, в коих пишется о молитве и вообще о внутренней духовной жизни. Размышляй исключительно о Боге и вещах Божественных и наипаче о воплощенном Домостроительстве нашего спасения, и в нем паче о страданиях и смерти Господа Спасителя. Делая так, будешь иметь себя погруженным в море Божественного света. Присоединяй к этому хождение в церковь, как только будешь иметь возможность. Одно присутствие в храме осенит тебя молитвенным облаком. Что же получишь, если всю службу простоишь в истинно молитвенном настроении?!
Знай, что в молитве успеть нельзя без успевания вообще в христианской жизни. Неизбежно необходимо, чтоб на душе не лежало ни одного греха, не очищенного покаянием; и если во время труда молитвенного сделаешь что, смущающее совесть, спеши очиститься покаянием, чтобы мог ты дерзновенно воззревать к Господу. И постоянно держи в сердце смиренное сокрушение. Затем не пропускай ни одного представляющегося случая к сделанию какого-либо добра или к проявлению какого-либо доброго расположения, наипаче смирения, послушания и отречения от своей воли. Но уже само собою разумеется, что ревность о спасении должна горечь неугасимо и исполняя всю душу, во всем от малого до великого должна быть главною движущею силой, со страхом Божиим и упованием непоколебимым.
Так настроясь, утруждай себя в молитвенном делании, молясь то готовыми молитвами, то своими, то краткими воззваниями к Господу, то молитвой Иисусовою, но не упуская при этом ничего и из того, что может способствовать в этом труде, и получишь искомое. Напомню тебе, что говорит святой Макарий Египетский: «Увидит Бог молитвенный труд твой, и что ты искренно желаешь успеха в молитве, и даст тебе молитву. Ибо ведай, что хотя и своими усилиями творимая и достигаемая молитва есть молитва Богу приятная, но настоящая молитва та, которая вселяется в сердце и делается неотходною, есть дар Божий, дело Божией благодати. Почему молясь о всем, не забывай молиться и о молитве».
Сообщу тебе, что слышал от одного боголюбца. «Жил я, — говорил он, — не совсем исправно, но Бог смиловался надо мною и послал мне дух покаяния. Это было во время говения. Я всячески напрягался, чтоб положить в себя твердую решимость исправиться, особенно перед исповедью долго молился пред образом Божией Матери, прося и Ее вымолить мне такую решимость. Приступив потом к исповеди, я все откровенно пересказал. Духовный отец ничего мне не сказал, но когда произнес над главой моею разрешительную молитву, в сердце мое канул сладкий огонек. Ощущение это похоже на то, как проглотишь какой лакомый кусок. И канувший огонек этот там и остался в сердце, и мне чувствовалось, будто меня кто держит за сердце. С этого времени я все молился, и внимание свое держал там, где было такое чувство; об одном старался, чтобы оно не отошло. И Бог помогал мне. О молитве Иисусовой я не слыхал; и когда услышал, то увидел, что бывшее во мне было именно то, что ищется этой молитвою». — Я привожу тебе сказание это, чтоб ты из этого уразумел, что ищется молитвенным трудом, и по какому признаку можно узнать, что оно получено.

Молитва чистая, непрестанная и непрерывная есть стена крепкая, пристанище благостное, добродетелей охрана, страстей истребление, души благоустроенно, ума очищение, страждущим упокоение, плачущим утешение; молитва есть беседа с Богом, созерцание вещей невидимых, и тех, которые желают их, удостоверение в истине их, сообращение с Ангелами, преуспеяние к добром, подтверждение надежды. Эту царицу добродетелей восприими, подвижниче, и всеми силами удержать в себе старайся, молись день и ночь, в благонастроении и расстройстве, молись со страхом и трепетом, бодренным и трезвенным умом, чтобы благоприятна была Господу молитва твоя; ибо Писание говорит: «Очи Господни на праведных, и уши Его в молитву их (Пс. 33:10).

Вы сейчас пойдете ко всенощной, помолитесь там, постарайтесь помолиться хорошенько, постарайтесь войти и углубиться в себя. Ведь в каждой из вас есть мир неизреченной красоты, в котором таится много чистых восторгов, неизглаголанных радостей. Войдите в себя – и они откроются вам. Впрочем, не ждите от молитвы одних восторгов, не унывайте, когда не ощутите радости. Ведь и так бывает, что стоишь, стоишь в церкви, а будто внутри не сердце, а так, деревяшка, да деревяшка-то неоструганная… Ну что ж, и за это, то есть за деревяшку, спаси Господи. Значит, надо так было. Ведь иная душа, пережив высокие восторги, и возомнить о себе может, а такое состояние «окамененного нечувствия» смиряет ее. И вообще мы не можем требовать от Бога молитвенных восторгов, от нас требуется молитвенный труд, а радости посылаются от Бога, когда это Богу угодно и нам на пользу.
Итак, будем молиться Ему и положимся во всем на Его святую волю!

...Пребывающий постоянно в молитве как принял на себя самое главное дело, так должен принять обширнейший подвиг, великий труд и непрестанное старание, потому что постоянному пребыванию в молитве есть много греховных препятствий: сон, уныние, отяжеление тела, кружение помыслов, беспорядочность ума, нерадивость, нетерпение, расслабление и другие тонкие внушения злобы, за этим следуют скорби, восстания самых лукавых духов, которые ведут брань с душою, в действительности непрестанно взыскующей Бога, противоборствуют ей до крови и возбраняют приблизиться к Богу. Потому постоянно пребывающий в молитве должен мужаться со всею трезвенностью и тщательностью, и со всяким усилием души и тела, в терпении всякого рода, и как действительно несущий на себе крест непрестанно да пребывает он в борении и в великом труде, и в плаче, и в скорби ради Царствия, не расслабевая, не предаваясь кружениям греховных помыслов или сну, или унынию, или расслаблению, или смущению ума, не употребляя возмутительных и непристойных слов, по нерассудительности не предаваясь мыслию чему-нибудь подобному и не удовлетворяясь телесным только коленопреклонением, между тем как ум находится в смущении или кружении. Ибо если кто не приготовит себя к строгому трезвению и не будет производить всегдашних испытаний и наблюдений над умом, вожделевая всегда Господа, то в тайне, различными способами обольщаемый злобою, может он превозноситься и надмеваться перед прочими, неспособными еще, подобно ему, постоянно пребывать в молитве, и таким образом, при таких ухищрениях злобы, прекрасное это делание предаст он сопротивнику.

В церковь входи как на небо, — и в ней не говори и не помышляй ни о чем земном.

...От непрестанной молитвы мысленный в нас воздух чист бывает от мрачных облаков и ветров духов злобы. Когда же воздух сердца чист, то ничто не препятствует уже сиять в нем Божественному свету Иисусову, если только мы не надымемся тщеславием, самомнением и хвастливым себя выказыванием... и не будем за то лишены помощи Иисусовой, потому что Христос ненавидит все таковое, будучи образцом смирения.

Грешнику не должно оставлять молитвы из-за грехов своих, ибо если думаешь, что сейчас недостоин приступать к Богу с молитвой, то когда будешь достоин? Когда это достоинство будет? Когда себя освятишь, оправдаешь и чем? Откуда святость и правда наша? Христос оправдает. Кто праведен перед Богом? «Все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). Кто был Манассия? Великий грешник. Что же, отвержен ли молящийся? Нет, он помолился со смирением и получил милость. Кто жена, плакавшая при ногах Христовых? Блудница, грешница. Отвергнута ли Христом? Нет. Услышала сладкий голос: «прощаются грехи её многие... вера твоя спасла тебя, иди с миром» (Лк. 7:47, 50). Недостоинство твое ничем не может повредить тебе. Единое требуется, чтобы оставил ты прихоти свои и прибегнул с покаянием к Отцу Небесному. «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим. 5:20). Как малейшая капля воды против океана, так грехи твои в сравнении с непостижимой благодатью Христовой.

Если в молитве случится плениться умом в расхищение мыслей, тогда должно смириться перед Господом Богом и просить прощения, говоря: «Согрешил, Господи, словом, делом, помышлением и всеми моими чувствами». Потому всегда должно стараться, чтоб не предавать себя рассеянию мыслей, ибо чрез это уклоняется душа от памяти Божией и любви Его по действию диавола, как святой Макарий говорит: «Все супостата нашего старание такое есть, да мысль нашу от памятования о Боге и страха и любви отвратит».

В чем состоит служение Богу? Не в чем ином, как в устранении из ума всего чуждого, когда славословим Бога. Да не будет в нас услаждения чем-либо земным в то время, как мы молимся Ему! Да не будет в нас злобы в то время, как воспеваем Его! Да не будет в нас ненависти к ближнему в то время, когда поклоняемся Ему! Да не будет в нас лукавого рвения в то время, как устремляем ум наш к Нему! Да не движется срамная похоть в членах наших в то время, когда занимаемся памятью Божией. Всем этим душа омрачается, содержится в плену и, имея эти страсти в себе, не может приносить чистого служения Богу. Они возбраняют ей на воздухе, то есть возбуждая помыслы и мечтания, не допускают ее предстать Богу и совершать таинственное служение Ему, молясь Ему от сладостного действия Божественной любви с услаждением сердца, в святой воле Божией, причем душа бывает просвещаема Богом. Не отсекая упомянутых страстей духовным разумом, ум находится постоянно в омрачении и не может преуспеть в Боге.

...Стой на молитве твоей, как бы ты стоял пред Самим Богом... Намереваясь принести Богу молитву, отвергни все помышления и попечения земные.

Итак, если хочешь одержать победу над страстями, то, молитвой и содействием Божиим будучи внутри себя, сойди вглубь сердца и там проследи следующих трех сильных исполинов: забвение, лень и незнание, эту опору мысленных иноплеменников, через которых прочие злые страсти, возвращаясь, действуют, живут и крепнут в сластолюбивых душах. Но ты многим вниманием и настоянием ума при содействии свыше найдя этих, многим неведомых злых исполинов, потом уже легко, опять вниманием и молитвой, сможешь избавиться от них.

Когда ж вы не можете так, как должно, молиться или приуготовить себя к ней, то неужели надо совсем молитву оставить? Напротив, надо себя принудить к молитве, хотя бы и противилось тому сердце, а Господь, видя такое наше понуждение и усилие к молитве, подает Свою помощь, по словам святых Макария и Петра Дамаскина: «Дает молитву молящемуся», – кто молится хорошо простой молитвой, тому дает Господь дар молитвы умной. Помните, дар молитвы, а не собственность твоя, надо этот дар заслуживать не одной молитвой, но и прочими благими делами: смиренномудрием, простотой, терпением, простодушием, а без этих добродетелей, хотя мнит себя кто якобы приобретшим молитву, но прельщается: не молитва это, но маска молитвы.

Молитесь усердно Господу Богу и холодное сердце свое разогревайте сладчайшим именем Его, поскольку Бог наш огонь есть. Это призывание и нечистые мечтания истребляет. И сердце согревает ко всем заповедям Его. А посему молитвенное призывание сладчайшего имени Его должно быть дыханием души нашей, должно быть чаще биения сердца нашего.

Где ключ для открытия духовных радостей? На это ответ один: в молитве Иисусовой. Великую силу имеет эта молитва. И степени она имеет разные. Самая первая – это произнесение слов: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного. На высших степенях она достигает такой силы, что может и горы переставлять. Этого, конечно, не всякий может достигнуть, но произносить слова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня», – каждому нетрудно, а польза громадная. Это сильнейшее оружие для борьбы со страстями. Одна, например, горда, другую одолевают блудные помыслы, кажется, и мужчин не видит, а все мысль блудит, третья завистлива, а бороться нет силы, где взять их? Единственно в Иисусовой молитве. Враг всячески отвлекает от нее. Ну что за бессмыслица повторять одно и то же, когда ни ум, ни сердце не участвуют в молитве, лучше заменить ее чем-нибудь другим. Не слушайте его: лжет. Продолжайте упражняться в молитве, и она не останется бесплодной. Все святые держались этой молитвы, и она становилась им так дорога, что они ее ни на что не променяли бы. Когда их ум был отвлекаем чем-нибудь другим, они томились и стремились опять начать молитву. Их стремление было похоже на желание человека жаждущего, например, после соленой пищи утолить свою жажду. Иногда такому некоторое время не удается удовлетворить свою жажду за неимением воды, но его желание еще более усиливается от этого, и, найдя источник, он пьет ненасытно, так и святые жаждали начать молитву и начинали с пламенной любовью. Иисусова молитва приближает нас ко Христу.

Правильное, благодатное действие молитвы Иисусовой может произрасти только из Духа Христова, и произрастает оно исключительно на одной этой почве. Зрение, слух и прочие чувства должны быть строго хранимы, чтобы через них, как через врата, не ворвались в душу супостаты.

В подвижнике молитвы преуспеяние в молитве сперва начинает проявляться особенным действием внимания: от времени до времени оно неожиданно объемлет ум, заключает его в слова молитвы. Потом оно сделается гораздо постояннее и продолжительнее: ум как бы прилепится к словам молитвы, влечется ими к соединению с сердцем. Наконец, со вниманием внезапно сочетается умиление и делает человека храмом молитвы, храмом Божиим.

Если ты имеешь <добрые> дела, которые могут ходатайствовать за тебя, то ты непременно будешь услышан; и, напротив, если ты не имеешь их, то хотя бы ты был Давидом, ты не будешь в состоянии умолить Бога.

Нерассеянная молитва производит в душе ясную мысль о Боге.

Перед молитвой покади в сердце твоем фимиам страха Божия и святого благоговения... постарайся умилостивить Судию смирением.

...Молящемуся прежде всего нужно иметь твердую веру, и тогда просимое непременно получится.

...Слова молитвы <Иисусовой> должно произносить очень неспешно, даже протяжно, чтоб ум имел  возможность заключаться в слова.

Занятие молитвою есть высшее занятие для ума человеческого; состояние чистоты, чуждой развлечения, доставляемое уму молитвою, есть высшее его естественное состояние; восхищение его к Богу, чему начальная причина — чистая молитва, есть состояние сверхъестественное.

...Непрестанною молитвою и поучением в Божественных Писаниях отверзаются умные очи сердечные и зрят Царя сил, — и бывает радость великая, и сильно воспламеняется в душе Божественное желание неудержимое, причем возносится туда же и плоть действием Духа, и человек весь делается духовным. Вот чего сподобляются делатели блаженного безмолвия и теснейшего  подвижнического жития, которые, удалив себя от всякого утешения человеческого, одни с Единым на небесах сущим Владыкою непрестанно беседуют!

Иное дело – молитвенное услаждение, а иное – молитвенное созерцание. Последнее в такой мере выше первого, в какой совершенный человек выше несовершенного отрока. Иногда стихи делаются сладостными в устах, и стихословие одного стиха в молитве неисчислимо продолжается, не позволяя переходить к другому стиху, и молящийся не знает насыщения. Иногда же от молитвы рождается некое созерцание, и оно прерывает устную молитву, и молящийся приходит в изумление от созерцания, цепенея телом. Такое состояние мы называем молитвенное созерцание, а не видение и образ, или мечтательный призрак чего-либо, как говорят неосведомленные. И еще: в этом молитвенном созерцании есть мера и различие дарований, и это еще молитва, потому что ум не перешел туда, где уже нет молитвы,– в такое состояние, которое выше молитвы. Ибо движения языка и сердца в молитве есть ключи; а что после этого, то уже есть вход в сокровенные клети. Здесь да умолкнут всякие уста, всякий язык; Да умолкнет и сердце – этот распорядитель помыслов, и ум – этот правитель чувств, и мысль – эта быстрокрылая бесстыдная птица, и да прекратится всякое их ухищрение. Здесь да остановятся ищущие, потому что пришел Домовладыка.

Великий вред бывает от того, если кто не молится Богу, ибо душа такого оставляется лишенною Божия просвещения, божественной силы и покоя от демонских искушений, и демоны непрестанно возбуждают в ней непотребные движения, похоть нечистую, позывы на блуд, неправду, тщеславие, гордость, самомнение. Как для тела необходим воздух, чтоб дышать, так для души необходимо непрестанная память о Боге, то есть, молитва. Но опять, если кто молится Богу просто, как попало, будто мимоходом, без страха, какой нужно иметь тому, кто предстоит перед Богом, перед Которым трепещут Херувимы, для того не только это никакой не приносит пользы, тот не только несет ущерб, но терпит несравненно пагубный вред, гнев Божий, отвращение Божие, изгнание Божие. Ибо как телохранители царские тотчас хватают от лица царского и выгоняют вон того, кто стоит перед царём небрежно, без страха и благоприличия, и царь не воспрещает им этого, так и Ангелы Божии отторгают от лица Божия и от взора Его и вон изгоняют ум того, кто стоит перед Богом и молится Ему небрежно, будто с высокомерием, без благоговения и благонастроения, и тогда тотчас схватывают его демоны с дерзостью и насилием и кружат его, где хотят, по местам стыдным и нечистым, или по делам злым, или по вещам суетным и бесполезным. И ни сам страдающий этим от демонов не чувствует того, ни Бог не сжаливается над ним и не освобождает его от этого за то, что тот презрел Его и преступил заповедь Его, которая повелевает: «работайте Господу со страхом, а радуйтесь Ему с трепетом (Пс. 2:1)). Потому гораздо лучше было бы для такого, если бы он совсем не молился; потому что демоны ни за какие грехи не овладевают душой с таким тиранством, как за высокомерие к Богу. И земной царь должникам своим и тем, которые в чем-либо погрешают перед ним, терпит, а для тех, которые презирают его, бывает тяжким и страшным отмстителем. Почему нет большего греха, как молиться Богу с надменным небрежением.

Благоразумный богач скрывает внутри дома сокровища свои, Сокровище, выставленное наружу, подвергается хищению воров и преследуется сильными земли. Так и монах, смиренномудренный и добродетельный, таит свои добродетели, как богач сокровища, не исполняет пожеланий падшего естества. Он укоряет себя ежечасно и упражняется в тайном поучении, по сказанному в Писании: «Воспламенилось сердце мое во мне; в мыслях моих возгорелся огонь» (Пс. 38:4). О каком огне говорит здесь Писание? О Боге. Бог наш есть огонь пожирающий. Огнем растопляется воск и иссушается тина скверной нечистоты; так и тайным поучением иссушаются скверные помыслы, истребляются из души страсти, просвещается ум, уясняется и утончается мысль, изливается радость в сердце. Тайное поучение уязвляет бесов, отгоняет злые помыслы, им оживотворяется внутренний человек. Вооружающегося тайным поучением укрепляет Бог; Ангелы преподают ему силу; люди прославляют его. Тайное поучение и чтение делают душу домом, отовсюду закрытым и запертым, столпом неподвижным, пристанищем тихим и безмятежным. Оно спасает душу, охраняя ее от колебания. Очень смущаются и молвят бесы, когда инок вооружает себя тайным поучением, которое заключается в молитве Иисусовой: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя,– и чтением в уединении содействует упражнению в поучении. Тайное поучение есть зеркало для ума, светильник для совести. Тайное поучение иссушает блуд, укрощает ярость, отгоняет гнев, отъемлет печаль, удаляет дерзость, уничтожает уныние. Тайное поучение просвещает ум, отгоняет леность. От тайного поучения рождается умиление, вселяется в тебя страх Божий; оно приносит слезы. Тайным поучением доставляется монаху смиренномудрие нелестное, бдение умиленное, молитва несмущенная. Тайное поучение есть сокровище молитвенное: оно отгоняет помыслы, уязвляет бесов, очищает тело. Тайное поучение научает долготерпению, воздержанию, причастнику своему возвещает о преисподней. Тайное поучение соблюдает ум немечтательным и приносит ему размышление о смерти. Тайное поучение исполнено всех благих дел, украшено всякой добродетелью, всякому скверному делу непричастно и чуждо.

Молись пока, как можешь и как умеешь, ожидая конца от Промысла Божия. Веруй, что силен Господь помиловать тебя. Он пришел не праведников спасти, но грешников призвать на покаяние, как Сам объявил в Евангелии, прибавив, что «радость бывает на небесах об одном грешнике кающемся» (Лк. 15:7, 10). Страх, бывающий при молитве, считай искушением от врага, который старается отвратить от молитвы всякого желающего молиться. Приступая к молитве, ограждай себя крестным знамением и продолжай молиться, и по времени милостью Божией избавишься от этого искушения, если поменьше будешь гневаться на других и удерживать себя от осуждения. Вкратце сказано: «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22). Помни это и старайся терпеть все находящее неприятное и скорбное, прощай разумеющему и неразумеющему, по слову Господню: «прощайте, и прощены будете» (Лк. 6:37). Вот что значит умудряться во спасение.

Сколько кто-либо молится о клевещущих на него и порицающих его, столько Бог удостоверяет в истине враждующих на него и подает ему успокоение через чистую и продолжительную молитву. И не для того говорим мы подробно в прошениях наших, чтобы учить Сердцеведца Бога, но чтобы самим нам прийти от этого в умиление. И как желающие как можно дольше пребывать с Ним, старательно умножаем слова, благодаря Его и исповедуясь Ему. Как говорит Златоуст о блаженном Давиде, что это не есть многословие и не разноречие, если одно и то же изречение или подобное ему произносится многократно, но Пророк делает это побуждаемый любовью и для того, чтобы слово молитвы запечатлелось в уме молящегося или читающего. Бог знает все, прежде, чем оно происходит, и Ему нет надобности слышать разговор, но мы имеем в этом нужду, чтобы знать, чего мы просим и о чем молимся, чтобы навыкнуть нам благоразумию и через прошения быть привязанными к Богу; чтобы обуреваемые помыслами, и, находясь вне памятования о Боге, мы не были побеждены врагами, но при помощи молитвы и поучения в Божественных Писаниях приобрели усвоение добродетелей...

Только нищий духом, непрестанно прилепляющийся молитвою к Господу по причине непрестанного ощущения нищеты своей, способен раскрыть в себе величие имени Иисуса.

Милосердие к ближним и смирение пред ними, выражаемые наружными делами и питаемые в душе, в совокупности с чистотою сердца, преимущественно от блудных помыслов и ощущений, составляют основание и силу молитвы.

...<Молитва Иисусова> возводит от земли на небо делателя своего и включает его в число небожителей. Пребывание умом и сердцем на небе и в Боге — вот главный плод, вот цель молитвы; отражение и попрание врагов, противодействующих достижению цели, — дело второстепенное: не должно оно привлекать к себе всего внимания, чтоб сознанием и созерцанием победы не дать входа в себя высокоумию и самомнению...

Когда мы намереваемся говорить с кем-нибудь из людей, которые выше нас, то приводим в надлежащий порядок и внешний вид свой, и походку, и одежду, и все, и потом уже вступаем в разговор; а когда приступаем к Богу, то зеваем, почесываемся, оборачиваемся во все стороны, бываем небрежны; преклоняем колена, а сами блуждаем <мыслями> по площади.

Если просишь у Бога своего чего-нибудь, то проси не так, чтобы непременно получить от Него, но предоставляя это Ему и Его воле. Например, часто угнетают тебя скверные помыслы, и ты печалишься об этом, и хочешь умолить Бога, чтобы тебе освободиться от борьбы. Но нередко она на пользу тебе служит. Ибо часто бывает это с тобою, чтобы ты не превозносился, но был смиренен. Также, если постигла тебя какая-нибудь скорбь или теснота, не проси, чтобы непременно тебе избавиться от них, потому что и это, брат мой, нередко бывает полезно; говорю тебе, часто случается, что во время молитвы не заботишься ты о своем спасении, как было с израильтянами. И еще, если просишь о чем-либо, не проси, чтобы получить это непременно. Ибо говорю: ты, как человек, нередко считаешь для себя полезным то, что бывает бесполезным. Но если оставишь волю свою и решишься ходить по воле Божией, то будешь в безопасности. Он, заранее знающий все прежде исполнения, по снисхождению Своему пасет нас, а мы не знаем, полезно ли нам то, о чем просим. Многие, достигнув желаемого, впоследствии раскаивались, а нередко впадали и в великие беды; не исследовав тщательно, есть ли на это воля Божия, но думая, что это для них хорошо, и под какими-нибудь предлогами, имеющими вид правды, введенные в обман дьяволом, подверглись крайним опасностям. Многие такие дела сопровождаются раскаянием, потому что следовали мы в них собственному своему пожеланию. Послушай, что говорит апостол: «Мы не знаем, о чем молиться, как должно» (Рим. 8:26). Ибо «все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все научает» (1 Кор. 10:23). Итак, что полезно и поучительно для каждого из нас, знает Сам Бог, потому и предоставь это Ему. Говорю же это не с тем, чтобы воспрепятствовать тебе обращаться с прошениями своими к Богу; напротив того, умоляю еще – просить Его обо всем, от малого до великого. И вот что говорю тебе: когда молишься, открываешь перед Ним, что у тебя на сердце, говори Ему: «впрочем, не моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42); если полезно, как Сам знаешь, так и сотвори. Ибо так написано: «Предай Господу путь твой и надейся на Него, и Он совершит» (Пс. 36:5). Взирай на Господа нашего Иисуса Христа, Домостроителя, Который молится и говорит: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша эта: впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26:39). Поэтому, если просишь чего-нибудь у Бога, твердо стой в своем прошении, открываясь перед Ним и говоря: «Если есть, Владыка, воля Твоя, чтобы это состоялось, то соверши и сделай успешным. А если нет на это воли Твоей, не попусти этому совершиться. Боже мой! Не предай меня собственному моему желанию, ибо знаешь неразумие мое... но как Сам знаешь, так и спаси меня по снисхождению Своему!» Если же молишься по причине скорби и помыслов, то говори: «Господи! не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня. Помилуй меня, Господи, ибо я немощен» (Пс. 6:2–3). Смотри, что говорит пророк: «К Тебе, Господи, взываю: твердыня моя! не будь безмолвен для меня, чтобы при безмолвии Твоем я не уподобился нисходящим в могилу» (Пс. 27:1); но дай славу имени Твоему, непамятозлобивый, не помяни грехов моих и услышь меня. И, если возможно, да минует меня скорбь, впрочем, не моя воля, но Твоя да будет, подкрепи только и сохрани душу мою, и буду в состоянии перенести это, да обрету благодать перед Тобою и в нынешнем веке, и в будущем». И предай Господу печаль твою, и Он сотворит, что полезно для тебя. Ибо знай, что Он, как Благой, хочет нужного для нашего спасения. Потому и душу Свою положил этот добрый Пастырь.