Святые «О молитве»

Итак, брате мой, желаешь ли, чтоб молитва твоя была благоплодна — никогда не ограничивайся в молитве своей одним молитвословием, но молись вместе и умом, и сердцем, — умом, разумея и сознавая все молитвословимое, — сердцем, все то чувствуя. Всего более же молись сердцем. Молитва, из сердца исторгающаяся, как стрела молнийная, мгновенно проходит небеса и является пред Престолом Всемилостивого Бога. И Бог ей наиболее внемлет и на нее преклоняется.

Ничто так не способствует молитве, как послушание, умерщвляющее нас для мира и для самих себя.

Если во время Божественной литургии мы предаемся житейским заботам и наше внимание в этот час развлекается ими, оставляя восхваление Бога, то, значит, мы не положили душ своих в руки Его. Если утренние молитвы мы оставляем, предаваясь вместо того сну и почивая на ложах, а время вечернего славословия проводим в пьянстве и попойках, как бы пригвожденные к своему месту, то опять, значит, наши души не в руках Божиих. Если во время Божественной службы, и особенно в святые дни Господни, мы оставляем церковь и рыскаем по городу, устраивая свои дела и собрания и разгуливая по площадям и улицам, значит, не в руках Божиих наши души. Если, присутствуя при Божественной литургии, мы оставляем молитву и хвалу и беседуем друг с другом о мирских делах и заботах, значит, — мы не предали душ наших в руки Божии.

Изрядное училище молитвы и благочестия есть скорбь и страдание. Израильтяне, будучи в Египте и от приставников фараона-мучителя терпя озлобления, прилежно молились и взывали к Богу, как Сам Господь сказал о них: «Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его» (Исх. 3:7). Анна, мать Самуила-пророка, будучи из-за бесплодия в поношении и тесноте, и скорби, сердечно молилась Богу и услышана Богом (1 Цар. 1). О том, как скорби и гонения побуждали царя Давида к сердечной молитве, свидетельствуют его псалмы. Так скорбь научает сердечной молитве! Когда мы усерднее молимся, как не во время болезни, беды, напасти, искушения, в нашествии иноплеменников, во время голода, моровой заразы и прочего бедствия, которое грозит нам смертью? Тогда из глубины сердца исходит и восстает молитва.

Если кто водимый Святым и человеколюбивым Духом, не мечтая о самом себе, но уничижая себя, чтобы возвысить других, возопиет духом, испрашивая чего-либо великого и не произнесет ничего недостойного и низкого, выражающего искание земного и мирского, то вопль этого просящего услышан будет Господом.

Молитва есть начало невещественного и многоразличного знания.

Непрестанно сохраняйте в сердце своем имя Господа Иисуса, чтобы сердце было поглощено Господом и Господь-сердцем и таким образом двое стали единым.

Когда станешь перед Богом на молитву, смотри, чтобы прекрасных орудий, на которых поешь Богу, т. е. помыслов твоих, не расхитили враги твои. Как или чем будешь служить Богу, когда отнято у тебя орудие, т. е, пленены помыслы? Бог не имеет нужды, чтоб молились уста и язык. Служение Богу требует, чтобы помыслы, вся крепость и сила души, весь ум нерассеянно напряжены были к Богу.

Берегись сетей вражеских, ибо бывает, что когда молишься чисто и безмятежно, вдруг предстанет тебе какой-либо образ, странный и неизвестный. Это враги делают для того, чтобы ввести тебя в самомнение, внушив мысль, что тут Божество явилось тебе, — а далее и для того, чтобы ты подумал, будто подобно этому, внезапно явившемуся тебе, и божество количественно, т.е. занимает место, имеет части, тогда как Божество ни количества, ни вида не имеет.

Когда ты увидишь какое-либо случившееся затруднение или в супружестве, или в других обстоятельствах, то молись Богу — это единственный самый лучший способ избавиться от случающихся с нами бедствий. Подлинно, молитва есть великое оружие, хотя бы ты был грешником, — посмотри на мытаря, который не был отвергнут, который очистился от такого множества грехов.

Когда ум беседует с Богом в сердце, вот и умная молитва!

Долго пребывая на молитве и не видя плода, не говори: я ничего не приобрел. Ибо самое пребывание в молитве есть уже приобретение...

Стой в сердце с верою, что и Бог тут же есть, а как есть, не соображай.

Прекрасны молитва и чтение; они прекращают суетное скитание мыслей, связуя помысл, кружащийся над чем не должно, и с пользою удерживая его при себе нимало не развлекаемым в этом прекрасном занятии.

Перед началом молитвословия всегда приготовляйтесь немного, собирая мысли и стараясь вниманием своим стать перед Господом, Которому молиться приступаете.

Читатель найдет в Добротолюбии, в слове Симеона Нового Богослова, о трех образах молитвы, в слове Никифора Монашествующего и в сочинении Ксанфопулов наставление о художественном ввождении ума в сердце при пособии естественного дыхания, иначе, механизм, способствующий достижению умной молитвы. Это учение отцов затрудняло и затрудняет многих читателей, между тем как тут нет ничего затруднительного. Советуем возлюбленным братиям не доискиваться открытия в себе этого механизма, если он не откроется сам собою. И многие, захотевшие узнать его опытом, повредили свои легкие и ничего не достигли. Сущность дела состоит в том, чтобы ум соединился с сердцем при молитве, а это совершает Божия благодать в свое время, определяемое Богом. Упомянутый механизм вполне заменяется неспешным произношением молитвы, кратким отдыхом после каждой молитвы, тихим и неспешным дыханием, заключением ума в слова молитвы. При посредстве этих пособий мы удобно можем достигнуть внимания в известной степени. Вниманию ума при молитве начинает весьма скоро сочувствовать сердце. Сочувствие сердца уму мало помалу начинает переходить в соединение ума с сердцем, и механизм, предложенный отцами, явится сам собою. Все механические средства, имеющие вещественный характер, предложены отцами единственно как пособия к удобнейшему и скорейшему достижению внимания при молитве, а не как что-нибудь существенное. Существенная, необходимая принадлежность молитвы есть внимание. Без внимания нет молитвы. Истинное благодатное внимание является от умерщвления сердца для мира. Пособия всегда остаются только пособиями.

Страх и ужас на молитве бывает от демонов, чтоб, растерявшись и расслабевши, оставил ты молитву, а когда такие тревожности и оставление молитвы по малодушию обратятся у тебя в навык, — чтоб совсем тебя взять в свои руки и помыкать тобою. Из-за страха же вражеского, смотри, никогда не оставляй молитвы, но, как дитя, убоявшись каких-либо страшилищ, бежит в объятия отца или матери и там отлагает всякий страх, так и ты, придя к Богу молитвою, избежишь страха, наводимого бесами.

От молитвы, даже продолжительной, не бывает никакой пользы, если молящийся остается во грехах.

Потому Бог и повелел нам молиться за врагов, чтобы мы не только отпускали им долги, но и считали их в числе первых друзей.

Прежде всего, думаю, надлежит молиться и главным предметом молитвы поставлять то, чтобы жизнью моею имя Божие не хулилось, но прославлялось и святилась вера в таинство.

Памятозлобие в молящемся потемняет владычественный ум и помрачает его молитву.

Будем трудиться в молитве; это — виноградная лоза, вино ее есть утешение.

До Всеобщего Суда мы никого не можем считать осужденным окончательно и на этом основании молимся, утверждаясь надеждой на безмерное милосердие Божие.

В действии молитвы Иисусовой не должно быть никакого образа, посредствующего между умом и Господом, и слова произносимые – не главное, а посредствующее. Главное – умное перед Господом в сердце предстояние. Вот умная молитва, а не слова. Слова здесь то же есть, что слова всякой другой молитвы. Существо умной молитвы в хождении перед Богом, а хождение перед Богом есть неотходящее от сознания убеждение, что Бог как везде есть, так и в вас есть, и видит все ваше внутреннее, видит даже более, чем вы сами. Это сознание взора Божия, смотрящего внутрь вас, тоже не должно иметь образа, а все должно состоять в одном простом убеждении, или чувстве. Кто в теплой комнате, тот чувствует, как теплота охватывает его и проникает. То же должно происходить и в духовном нашем человеке от вездесущего и всеобъемлющего Бога, Который есть огонь. Слова: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня», хоть есть оружие, а не существо дела, но оружие очень сильное и многодейственное, ибо имя Господа Иисуса страшно для врагов нашего спасения и благословительно для ищущих Его. Не забудьте, что дело это просто и никаких причудливостей не имеет и не должно иметь. Молитесь о всем Господу, Пречистой Владычице и Ангелу Хранителю, и они вас всему научат – или сами, или через других.

Делателю молитвы необходимо узнать и увидеть действие страстей и духов на кровь его. Не без причины говорит Священное Писание, что не только плоть, но и кровь Царствия Божия наследовать не могут.

Поучение вообще, в особенности Иисусова молитва, служит превосходным оружием против греховных помыслов.

Всякая молитва, приносимая тобою ночью, да будет перед глазами твоими важнее всех дневных дел. Не обременяй чрева твоего, чтобы не смутилась мысль твоя, чтобы ты, когда встанешь ночью на молитву, не был возмущен развлечением мыслей и не оказался исполненным женоподобного расслабления. Не только это приключается, но и душа твоя становится помраченной, помышления твои возмущенными, и ты никак не можешь по причине омрачения сосредоточить их в псалмопение твое. Теряется в тебе вкус ко всему и не чувствуешь услаждения от стихов псалмопения, тогда как обычно ум при легкости и светлости мыслей, со сладостью вкушает разнообразие псалмопения. Когда благочиние ночное будет возмущено, тогда ум бывает смущен и в дневном делании, пребывает в омрачении и чтением, по обычаю, не услаждается, потому что на помышления нападает как бы буря и не перестает волновать их, хотя бы ум прибегал и к молитве, и к поучению. Сладость, подаваемая подвижникам в течение дня, источается на чистый ум из света ночного делания. Каждый человек, не наученный опытами долговременного безмолвия, да не надеется постигнуть от себя от одного понимания своего что-либо особенное о благах подвижничества, хотя бы он был и великим, и премудрым, и учителем, и имеющим много других добродетелей.

Люди не должны полагаться на одну молитву, предаваясь сами беспечности и сну, но приносить должное и со стороны добродетели.

Молитва — непобедимое оружие и надежное охранительное средство, одинаково отгоняющее одного воина, одинаково и многие мириады.

Во время скорбей и опасностей, видимых и невидимых, особенно нужна молитва: она, будучи выражением отвержения самонадеянности, выражением надежды на Бога, привлекает к нам помощь Божию.

Боящиеся Господа, хвалите Его (Пс. 21:24) в тех местах, в которых находитесь. Ибо перемена места не приближает к нам Бога, но где бы ты ни был, Господь придет к тебе, если обитель души твоей окажется такою, чтобы Господь мог вселиться в тебе и жить(Лев. 26:12). А если внутренний твой человек полон лукавых помыслов, то хотя бы ты был на Голгофе, хотя бы на горе Масличной, хотя бы под памятником Воскресения, ты столько далек от принятия Христа в себя, сколько и те, которые не исповедали и начал веры. Итак, возлюбленный, советую из тела путешествовать к Господу, а не из Каппадокии в Палестину.

Люби упражняться в рукоделии, но более в молитвенной памяти; потому что то не всегда, а эта непрестанно доставляет плод своего делания. Не пресекай молитвы, пока не воздашь вполне молитвенного долга, и не слушай помысла, будто пора садиться за работу; равно, когда сидишь за работою, не озабочивайся сильно делом, чтоб торопясь не возмутить сердца и не сделать его негодным для молитвы.

Молясь, смотри, не попроси одного вместо другого и не прогневай Господа; не проси ни имения, ни славы человеческой, ни власти, ни другого чего временного, но проси Царствия Божия.

Мы бываем не услышаны еще и тогда, когда молимся, продолжая оставаться в грехах.

Кто молится внимательно, тот попаляет демонов; а кто молится рассеянно, над тем насмеются они.

Величайший признак нерассудительности, именно — не понимать обширности чести и не любить страстно молитвы, и не считать смертью для души непоклонения Богу.

Молитва верных — великое истязание, сокрушение и страх лукавым демонам.

Если ослушаешься, пренебрегши Владыку всяческих, то сделаешь, что и молящиеся о тебе праведники не будут услышаны.

Когда молишься, не допускай лености: ибо молитва ленивого — праздные слова.

Если постоянно беседующие с мудрецами скоро становятся подобными им по благоразумию, то что можно сказать о беседующих с Богом и молящихся Ему?

Не будь безрассуден в прошениях, чтобы не прогневать Бога малодушием твоим: просящий у Царя царей чего-нибудь ничтожного – унижает Его.

хорошо молящемуся телесною молитвою дает Бог умную молитву, и тщательно пребывающему в ней — безвидную и необразовидную, от чистого страха Божия. И опять хорошо совершающему её — ведение творений и от него — восхищение ума к Богословию и благому действию будущего дарует Бог тому, кто от всего упраздняется и поучается в этом делом и словом, а не слухом только.

Научайся молиться из примера больных, как они умоляют врача о пощаде, когда он приготовился резать или жечь их тело. Не употребляй в молитве твоей премудрых выражений, ибо часто простой и неухищренный лепет детей был угоден Небесному Отцу их.

Эта божественная молитва, состоящая в призывании Спасителя, есть следующая: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня!» Она есть и молитва, и обещание, и исповедание веры, Духа Святого и божественных даров подательница, сердца очищение, бесов изгнание, Иисуса Христа вселение, духовных пониманий и божественных помыслов источник, грехов отпущение, душ и телес врачевательница, божественного просвещения подательница, милости Божией кладезь, откровения таин Божиих ходатаица, единая спасительница, как имя Спасителя нашего Бога в себе носящая, имя Иисуса Христа, Сына Божия, на нас названное. «Нет другого имени под небом, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12), как говорит апостол. Поэтому всем верующим нужно это имя непрестанно исповедовать и для проповедания веры, и для засвидетельствования любви нашей к Господу нашему Иисусу Христу, от которой ничто никогда не должно нас отлучать, и ради благодати от этого имени, отпущения грехов, исцеления души, освящения, просвещения, и прежде всего – ради спасения. Божественный евангелист говорит: «Это же написано, чтобы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий». Вот вера! – «и, веруя, имеем жизнь во имя Его». Вот спасение и жизнь! (Ин. 20:31).

Свят жертвенник молитвы, потому что привлекает к нам Святого святых.

Как в делах обыкновенных не рассуждающий о том, чем достигается какое-либо из благих желаний, но засуетившийся неисполнимыми пожеланиями, как человек неразумный и жалкий, в этих грезах тратит время, в которое мог бы подумать, как сделать для себя что-либо полезное: так и тот, кто во время молитвы устремлен не к тому, что полезно душе, но просит Бога оказать благоволение к страстным движениям его ума, как человек нелепый есть действительно лишнее говоривший, молящийся о том, чтобы Бог стал содейственником и служителем его суетностей. Скажу для примера: приступает кто-либо с молитвою к Богу, и не поняв умом высоты того могущества, к какому приступает, сам того не понимая, оскорбляет это величие стыдными и низкими прошениями. Как если кто, по чрезвычайной бедности или грубости, глиняные сосуды почитая для себя многоценными, а потом, пришедши к царю, готовому раздавать богатства и чины, отложив в сторону прошения, какие прилично предлагать царю, станет у почтенного таким саном просить, чтобы из глины лепил, что для него желательно, так и невежественно пользующийся молитвою не возносится сам до высоты Дающего, а, напротив того, желает Божественное могущество низвести до собственного своего низкого и земного пожелания, и поэтому страстные стремления простирает к Тому, Кто видит сердца, и простирает не для того, чтобы исцелил неуместные движения сердца, но чтобы сделалось оно еще худшим, когда лукавое это стремление, при содействии Божием, увенчается делом.

Истинное начало молитвы есть сердечная теплота, попаляющая страсти, отраду и радость вселяющая в сердце непоколебимым возлюблением, и утверждающая сердце несомненным удостоверением.

Непрестанно молящийся постепенно теряет навык к мечтательности, рассеянности, суетной заботливости и многопопечительности, теряет тем более, чем более святое и смиренное поучение будет углубляться в его душу и вкореняться в ней.

Ты сам-первый судья твоим делам, а потом уже судит их Бог. Ты пишешь себе закон прощения и наказания и изрекаешь себе приговор.

Приступай к молитве и обращай внимание на сердце свое и на ум; желай, чтобы чистая молитва воссылалась тобою к Богу.