Святые «О смирении»

Истинно кроткий не может перенести только преступление Божиих заповедей ни в каком человеке. Но и при этом он плачет о преступающих эти заповеди и грешащих, и так же искренне, как если бы сам грешил.

Чем больше человек познает душевную свою бедность и окаянство, тем более смиряется: познание нищеты смиряет человека. Чем более» смиряется, тем более обретает благодать у Бога, Который «смиренным дает благодать» (1 Пет. 5: 5). Многие о себе мечтают, что они не имеют высокоумия, гордости, зависти, гнева, злобы и прочего, но нашедшее искушение показывает, что в сердцах их скрыто это зло.

Духовное место, на котором одном заповедано приносить духовные жертвы, — смирение.

...Смирение – <родительница и хранительница всякой добродетели — не то смирение, которое состоит в нетрудных для всякого желающего смиренных словах и позах, но то, которое свидетельствуется благим Божественным Духом и которое созидает дух, обновляемый во утробах наших (Пс. 50:12).

Гонитесь за смирением, всегда отбегающим. Оно есть след Христов, благоухание Христово, одеяние Христово!

Для стяжания смирения постарайся с любовью принять всякие неудовольствия и скорби, как родных сестер, и всячески избегать славы и почестей, больше желая быть всеми унижаемым и никому не известным и ни от кого не получать помощи и утешения, кроме одного Бога. Утверди в сердце своем, убедясь в благотворности его, такой помысел, что Бог есть единое твое благо и единое твое убежище, а все другое – только терния, которые, если вложишь их в сердце, причиняют смертоносный вред. Если же случится тебе потерпеть от кого посрамление, не печалься о том, но переноси это с радостью, в уверенности, что тогда Бог с тобою. И не желай другой чести и не ищи ничего другого, как страдать за любовь к Богу и за то, что служит к наибольшей для Него славе.

...Если ты унижаешь самого себя, <Господь> непрестанно будет прославлять тебя перед всеми... Он не хочет уменьшить награду за труды твои.

...Чем больше станем мы преуспевать в добродетели, тем более постараемся смирять себя и быть скромными. Хотя бы мы взошли на самый верх добродетелей, но если добросовестно сравним свои добрые дела с благодеяниями Божиими, то ясно увидим, что наши добродетели не равняются и малейшей части того, что сделано для нас Богом.

Смирением очищаются грешные, оправдываются виновные, возвращаются на истинный путь заблудшие, спасаются погибшие.

...Нет смиренномудрия, чтобы грешнику почитать себя грешником: ибо смиренномудрие состоит в том, чтобы, сознавая в себе многое и великое, не воображать о себе ничего великого...

Кто смирил себя внутренно, тот не бывает окрадываем через уста; ибо чего нет в хранилище, того и дверь сия не износит.

Кто презрительно говорит о смиренномудром и не признает его живым человеком, тот как бы на Бога отверзает уста свои.

...Навык смирения как бы отсекает душевную раздражительность...

...Относительно смирения люди бывают подобны кузнечикам. Зимой кузнечик в окоченении и не может двинуться: он цепенеет от холода и потому смирен, легко может быть пойман и взят руками; отогревшись же немного на солнце, он вспархивает, не в состоянии сидеть по-прежнему на месте, носится в воздухе. Так и человек: среди скорбей отличается смирением, благочестием, кротостью, добротой. Но приходит счастье, и человек является во всей наготе.

...В противоположность тщеславию, которое разносит помыслы человека по вселенной, смирение сосредоточивает их в душе: от бесплодного и легкомысленного созерцания всего мира переводит к многоплодному и глубокому самовоззрению, к мысленному безмолвию...

...Что бы ни потерпел смиренный или ни услышал, он берет от этого повод к тому, чтобы себя самого похулить и уничижить.

По моему мнению, смиренномудрие — порождение души высокой и парящей к небу, а гордость — души низкой и весьма худой...

Кто хочет сдвинуть камень, тот не сверху, а снизу подложит рычаг и тогда легко поворотит камень. Это образец для смиренномудрия.

С помощью этой добродетели <смиренномудрия> мы сможем без волнений переплыть и море настоящей жизни и достигнуть тихой пристани благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа...

Истинное смирение есть порождение знания, а истинное знание есть порождение искушений.

Смирение нельзя приобрести без нищеты <то есть без отвержения мира, всех богатств и ненужных вещей, без нестяжательности>. Без нее никак невозможно приобрести ни готовности к повиновению, ни силы терпения, ни спокойствия кротости, ни совершенства любви, без которых сердце наше вовсе не может быть жилищем Святого Духа.

Смиренный сердцем высшим оказывает послушание, равных и низших себя не презирает, но со всеми обходится как с братьями, даже если и более достоин чести и большие имеет дарования, чем они. Ибо смотрит не на дарования, но на нищету свою и познает, что дарования не его, но чужие, он – только вместилище, а не господин их, а нищета и ничтожество – его собственные, как и у всех людей. Ибо всякий человек сам по себе беден и грешен.

Кто просвещает ум свой для достойного воздаяния Богу, тот и душою, и телом снисшел во глубину смиренномудрия.

Кто не сознает в себе ничего доброго, скромен в словах, снисходителен, лучше же сказать, признателен, тот... еще не смиренномудр. Кто смиренномудрствует после многих преспеяний, тот умеет вести себя в собственном смысле скромно.

Сущность покаяния заключается в смирении и сокрушении духа нашего, когда дух восплачет по причине смирения.

Смиренномудрие есть не осуждение совести, но признание благодати Божией и Его милосердия.

В сердцах гордых рождаются хульные слова, а в душах смиренных небесные видения.

Вне неуклонного послушания Церкви нет ни истинного смирения, ни истинного духовного разума; там обширная область, темное царство лжи и производимого ею самообольщения.

Где глубокое смирение, там и слезы обильные; а где есть это, там есть и посещение Святого Духа...

Два главнейших дела есть в настоящей жизни: одно есть величайшее добро, а другое — величайшее зло; первое как верховное благо возводит человека на небеса, а другое, как крайнее зло, низводит его в преисподняя ада; то есть истина, а это ложь; то есть великое упокоение, а это скорбь безмерная. Первое есть верх разумности, второе край безумия. Первое родственно и свойственно человеку, второе враждебно и чуждо. Первое есть вся прямота, второе вся кривость. Первое радость и веселие, второе печаль и томление. Какие же это дела? — Смирение и гордость: одно есть весь грех — это гордость; а другое — вся правда — это смирение.

Указанием любви и ведения служит смирение, которое рождается от доброй совести о Христе Иисусе, Господе нашем.

Смиренномудрый и упражняющийся в духовном делании, читая Божественное Писание, все будет относить к себе, а не к другим.

...Смиренномудрие человека возводит на небо, и уготовляет к ликостоянию с ангелами.

Ненавидь вражду, а не человека; истребляй ненависть его, которая любовью и терпением истребляется. Думай о нем не как о враге твоем, но помышляй, что он брат твой, создание Божие, человек, по образу Божию созданный, Кровию Сына Божия искупленный, к тому же блаженству вечному призванный, диаволом подстрекаемый, а не сам собою он гонит тебя; и ты на этого врага возлагай вину. Не рассуждай о том, что он тебе делает, но рассуждай, что тебе с ним нужно делать, и что закон Христов велит, и как бы с ним помириться. Молись Тому, Который велел любить врагов, чтобы дал тебе духа любви и кротости побеждать природную злобу.

<Смиренномудрие> – всеобъемлющая добродетель, которою... отгоняется гордость, попирается славолюбие, поражается своенравие, умерщвляется сластолюбие, — вводится... кротость, мир, любовь, сострадание, терпение, любомудрие...

Где прорастает смирение, там источается слава Божия.

Пока не достигнем истинного ведения, т. е. откровения тайн, посредством искушений приближаемся к смирению... Без оскорблений ум не может пребыть в смирении, а без смиренномудрия не может чисто заняться молитвою к Богу.

Хорошо быть у ног ближних своих образом своих мыслей, тогда делается доступным для человека Евангелие Христово.

Без послушания Церкви нет смирения, без смирения нет спасения.

...Святых мы почитаем за то, что они, будучи выше всех, перед всеми смиряли себя; потому-то они и доселе остаются высоки, и величия их не потребила и самая смерть.

...Смирение есть такое хранилище сокровищ, которое для хищников неприступно.

Кротость есть утверждение терпения... мать любви, начало духовного рассуждения.

Смиренномудрие – когда кто служит другим для угождения Богу и унижает себя, чтобы совершить что-либо великое и достойное похвалы.

Смирение нужно не только проявлять вовне, нужно особенно стараться иметь его внутри. Есть такие, которые внешне проявляют смирение, но внутри его не имеют. Многие отказываются от чинов и титулов мира сего, но не хотят отказаться от высокого мнения о себе, отрекаются от чести и мирского сана, но хотят почитаться из-за святости. Многие не стыдятся называть себя перед людьми грешниками, или еще больше, самыми грешными, но от других этого слышать не хотят и потому устами только называют себя такими... Многие говорят мало и тихо, а иные и совсем не говорят, но сердцами беспрестанно порочат ближних. Иные черной рясой и мантией тело покрывают, но сердца покрыть не хотят. Так и прочие знаки смирения показывают!.. Все такие смирения в сердце не имеют. Могут эти знаки быть приметами смирения, но когда того, что они значат, нет,– это не что иное, как лицемерие. Такие подобны меху, надутому воздухом, который кажется чем-то наполненным, но когда воздух выйдет, обнаружится, что он пуст... Поэтому смирение, как и всякое благочестие, должно иметь в сердце. Ибо Бог судит по сердечным намерениям (1 Кор. 4, 5), а не по наружности, как мы являемся перед людьми.

Если скажет брат: «Окажите любовь, научите меня этому делу, я не знаю его», то знающий не должен отговариваться незнанием. Такое смирение не благоугодно Богу.

Смирение есть — думать о себе, что ты грешник и ничего доброго не делаешь перед Богом.

Смирение есть нечто величайшее в добродетелях; ибо в ком оно вкоренится через искреннее покаяние и в спутницы к себе приимет молитву с воздержанием, тех тотчас делает свободными от страстей, мир силам их подает, сердце очищает слезами и исполняет его тишины в нашествии Духа. Когда же они так настроятся, тогда для них уясняется через то слово ведения Божия, и они входят в созерцание тайн Царствия Божия и познания тварей. Но поколику они углубляются в глубины Духа, потолику погружаются и в глубину смиренномудрия; а от сего возрастает в них познание своих мер и немощи человеческого естества и увеличивается любовь к Богу и ближним, так что они убеждены бывают, что почерпают освящение от одного приветствия и близости обращающихся с ними.

Блажен человек, который всякого человека почитает как бы богом после Бога.

Смирение избавляет человека от многих зол и покрывает его от великих искушений.

...Господь наш Иисус Христос, будучи Бог непостижимый, недоведомый и неизглаголанный, в продолжение всей Своей во плоти жизни, облечен был в смирение; так что святое смирение праведно должно именоваться и Божественною добродетелию, и Владычнею заповедало и облачением. Также Ангелы и все оные светлые Божественные силы проходят и хранят сию добродетель, ведая, каким падением пал возгордившийся сатана...